18

Джослин посмотрел на ребенка, который лежал головкой на его согнутой руке. Он почти не чувствовал веса этой девочки. У нее был маленький розовый носик, меньше, чем кончик его мизинца, и такой же маленький рот с розовыми ободками губ. Он боялся двинуться, так как опасался, что уронят ее или сломает ей что-нибудь. Вместе с тем он понимал, что нужно что-то предпринять. Он покрепче прижал к себе завернутого в пеленки ребенка, быстро подошел к толпе людей, стоявших посреди комнаты, и резко протянул его матери.

— Возьми его!

Он не хотел повышать голос, но от резкого звука девочка проснулась и стала плакать на

руках у матери. Джослин виновато взглянул на нее. Затем он быстро повернулся и, направляясь к своему столу, наткнулся на Лайзу. Джослин отскочил от нее как ошпаренный. Через секунду он уже что есть силы нажимал на кнопку, находившуюся за его спиной, чтобы вызвать Лавдэя.

Какая-то девочка забралась за дорогие шторы и дразнила оттуда малыша. Мальчик быстро подбежал к ней, чуть было не упал и ухватился за шторы.

— Эй, вы! — закричал им Джослин. — Ну-ка, быстро назад!

Он показал рукой на группу людей, стоявших в центре комнаты. Дети замолчали и уставились на него, испуганно моргая глазами. Затем они послушно вернулись к матери. В этот момент в комнату вошел Лавдэй. Увидев всю эту толпу женщин и детей, он от изумления вытаращил глаза и высоко поднял брови.

— Мне проводить этих людей вниз, милорд?

Джослин одной рукой потер плечо, а другую, сжатую в кулак, спрятал за спину. Затем он бросил укоризненный взгляд на Лайзу:

— Ты сама виновата, — сказал он. — Я был вынужден это сделать.

— Мейзи, Агги, — сказала Лайза, обращаясь к женщинам, — идите с мистером Лавдэем.

Вся шумная толпа женщин и детей послушно последовала за камердинером. Наблюдая за тем, как они покидали комнату, Джослин испытывал неприятное чувство неловкости. Он вдруг понял, что стараясь всеми силами защитить Джорджиану и поддавшись чувству гнева по отношению к Лайзе, он совершенно выпустил из виду тот очевидный теперь для него факт, что при этом могут пострадать невинные люди. Но она… Она все равно не получит здесь того морального удовлетворения, на которое рассчитывала.

Именно Лайза шпионила за ним все это время, шпионила с самого начала. А он все это время ломал себе голову над вопросом: любят ли они друг друга, подходят ли они друг другу?

Все это время он даже признаться себе не смел в том, что был напуган. Он боялся, что не достоин ее, учитывая свое темное прошлое и обесчещенное тело. Боже мой, когда он нашел все эти бумаги, когда он увидел этот рисунок и понял, как она обманывала его, ему захотелось умереть. Точно так же ему хотелось умереть, когда его дядя Эйл…

Черт побери! Она заставила его снова пережить этот позор! Она снова окунула его в эту грязь, из которой он старался выбраться столько лет. Лайза и Эйл — ну и сочетание! Но они стоят друг друга. Он доверял им, а они просто использовали его в своих целях. Каждый из них по-своему, но в сущности они добивались одной и той же цели. Интересно, есть ли в этой жизни хоть что-нибудь кроме предательства?

Люди из фирмы «Пеннантс» ушли. Он должен взять себя в руки и не уступать Лайзе. Джослин вспомнил один мудрый совет, который дал ему какой-то старый пьяница в Сан-Антонио: никогда не показывай мужчине свой страх; никогда не показывай женщине свою любовь к ней. Лайза Эллиот не увидит ни того, ни другого.

— Так, так, так, — медленно произнес Джослин. — Я хорошенько напугал тебя, правда, милая?

Удовлетворение на лице Лайзы тут же сменилось настороженностью.

— Ты собираешься преследовать этих детей?

— В этом нет необходимости.

— Почему, интересно?

— Как только мы поженимся, я сразу же восстановлю репутацию фирмы «Пеннантс». Но только когда мы поженимся.

Джослин медленно обошел вокруг Лайзы и остановился у нее за спиной.

— Ведь в этом заключалась главная цель организованного тобой шоу, не так ли? — спросил он, наклонившись над ухом Лайзы. — Получился довольно хороший блеф. Ты пришла сюда, чтобы признать свое поражение. Но поскольку тебе крайне неприятно признать, что я победил, ты решила пустить мне пыль в глаза.

Лайза отошла от него на несколько шагов. Ее роскошное платье шумно зашуршало. Лайза сняла перчатки и потерла руки. Они побелели от холода, хотя в комнате было достаточно тепло. Джослин улыбнулся. Ему показалось, что она хочет ударить его и злится оттого, что не может этого сделать.

— Если я соглашусь, ты восстановишь репутацию «Пеннантс»?

— Да-а…

Лайза быстро вскинула вверх руки.

— Ради Бога, прекрати, пожалуйста.

— Что?

— Ты снова это делаешь. Ты произносишь слова, как какой-то бандит. Я так ненавижу это протяжное произношение слов. У меня такое ощущение, что ты спишь на ходу, что ты сейчас вытащишь свое ужасное оружие…

— Свой кольт?

— Да, по-моему, это так называется.

— А что я растягиваю, милая?

— Прекрати!

Джослин засмеялся и заметил, как она посмотрела на его бедро, где обычно висел кольт. Он расстегнул пиджак и отбросил его полы в сторону.

— У меня нет сейчас никакого кольта.

Она все еще смотрела на его бедра, и Джослин сразу же забыл про оружие. Он забыл про свою ненависть к ней, забыл про ее шантаж. Ему хорошо был знаком такой взгляд. Он подошел к ней и притронулся рукой к ее щеке.

— Может, у тебя есть какие-либо другие причины, чтобы выйти за меня замуж? Может быть, тебе нравится, как я ласкаю тебя? Что же касается меня, то мне действительно нравятся твои ласки.

Она ударила его по руке и вскрикнула:

— Не подходи ко мне!

Но Джослин проигнорировал ее протест, крепко обнял ее и плотно сжал руки.

— Ну, давай, дорогая, что ты выбираешь: улицу или меня?

Лайза ударила его под ребра. Джослин скорчил гримасу боли и отпустил ее. Она отпрыгнула подальше от него и вытянула вперед свободную руку, чтобы предохранить себя от его дальнейших поползновений.

— Стой там, где стоишь! — грозно приказала она, помолчала, собираясь с силами, и тихо произнесла:

— Хорошо… Хорошо, я сделаю это.

— Скажи, Лайза! Скажи, что я победил.

Его гнев немножко поутих, когда он наблюдал за тем, как она борется со своей гордостью и желанием отвесить ему пощечину.

— Что ты сказала? — спросил он невинным голосом. — Я очень плохо слышу после того, как твои маленькие зверюшки ворвались в мой кабинет, как дикая орда из племени команчей.

— Я сказала, что ты победил, — тихо промолвила Лайза. — Я выйду за тебя замуж, но только для того, чтобы спасти фирму «Пеннантс», Тоби и всех остальных. Я не могу позволить, чтобы они все были уничтожены из-за меня. Я этого просто не вынесу.

— Мне наплевать, почему ты это делаешь, — сказал Джослин. — Мне важно, что ты согласна. И ты сделаешь это немедленно.

— Немедленно? — Лайза отрицательно покачала головой. — Я не могу. Мне еще предстоит выяснить, как и почему погиб мой брат. Может быть, тебе это безразлично, но я убеждена, что все смертельные случаи в твоем отряде не могут быть простым совпадением.

Джослин почувствовал, что у него как будто что-то горит внутри. Даже в подбородке появилась какая-то ноющая боль. Он смотрел на нее, стараясь подавить в себе эту боль и отбросить все мысли о ее невероятных предположениях.

— Мы поговорим о твоем брате позже.

Он подошел к ней, чтобы взять ее за руку. Она опять ударила по его руке. С проклятьями на устах он перехватил ее руку и усилием воли заставил себя говорить вежливо.

— Я не собираюсь обсуждать этот вопрос, Лайза. В данный момент я озабочен более важными вещами, теми, которые не терпят отлагательства. Твой отец также не будет ждать. Если у нас с тобой все будет хорошо, я позабочусь о том, чтобы полиция еще раз расследовала это дело. Но это позже. А сейчас нам нужно подготовиться к нашей свадьбе. Лавдэй немедленно пошлет людей, чтобы пригласить гостей — викария, моих свидетелей, приготовить карету и все прочее.

— Полиция не поверила мне, — упрямо продолжала Лайза. — Я должна сама расследовать это дело, или…

— Я же сказал, я сам займусь этим делом после того, как мы поженимся, — Джослин слышал свой голос, как будто он звучал откуда-то издалека. — Ты должна приспособиться к моим правилам жизни, Лайза. Ах да, я понимаю, что ты не думала об этом, когда планировала свои маленькие грязные трюки со мной. Тогда подумай об этом сейчас, пока есть время. Твой отец, будь он проклят, и я уже подписали брачное соглашение. Как только мы поженимся, я получу полный контроль над всеми твоими сбережениями и над тобой. Моя единственная удача во всей этой бардачной свадьбе заключается в том, что твой дорогой папаша не до такой степени сумасшедший, чтобы верить, что женщина может в одиночку устроить свою жизнь.

Лайза потерла запястье руки.

— Мне наплевать на его деньги. Мне они были не нужны даже тогда, когда я открывала фирму «Пеннантс». И сейчас они мне не нужны. Все, что мне нужно сейчас, — это узнать, кто из твоих друзей убил моего брата. И если ты только выслушаешь меня, я тебе все смогу объяснить.

Джослин закрыл на минуту глаза.

— Стоп.

— Но…

— Черт возьми! — вскричал Джослин и еще сильнее сжал ее руки, но потом передумал и отпустил ее. — Если ты мудрая женщина, — сказал он сквозь зубы, — ты не будешь снова поднимать этот вопрос.

Он смотрел на Лайзу, тяжело дыша и чувствуя, как пульсирует кровь в ушах.

— Мы поговорим об убийствах и убийцах после того, как мои собственные агенты расследуют все эти случаи, включая и смерть твоего брата. Я согласен с тобой, что здесь что-то происходит, но это не обязательно имеет отношение к моим друзьям. А сейчас нам нужно закончить более важные дела. С этого момента ты оставишь фирму «Пеннантс» на Тоби. Он с этим справится. А сама ты поедешь со мной в Кент, где научишься вести себя как полноправная хозяйка дома и как моя жена.

— Я выйду за тебя замуж, но на этом все и кончится.

— Ты опять что-то задумала? Лайза попыталась вырвать свои пальцы из рук Джослина.

— Ты не должен прикасаться ко мне.

Он понял ее и с негодованием отбросил ее руку. Сделав шаг к ней, он заставил ее отступить в глубь комнаты.

— Твой отец вынудил меня жениться на тебе, но ради всего святого, не надо приказывать мне, что делать. Пройдет совсем немного времени, мисс Эллиот, и ты станешь моей собственностью.

Лайм все еще отступала назад, пока не уперлась в край письменного стола.

— Нет, этому не бывать! — твердо сказала она. — И советую тебе держаться от меня подальше.

Джослжн низко наклонился к ней, заглядывая ей прямо в глаза.

— Послушай меня, — сказал он. — Каждый раз, когда я захочу тебя, я найду способ овладеть тобой так или иначе. И никто мне в этом не помешает. От меня это потребует не слишком многих усилий. В самом деле, я всегда поражался тому, как быстро ты отдалась мне.

Он провел своим большим пальцем по ее нижней губе. Лайза изловчилась и укусила его за палец. Громко вскрикнув, Джослин отдернул руку.

Лайза стояла перед ним, тяжело дыша и глядя на него своими полными слез глазами.

— Жаль, что это не твой, твой… — она замялась, не осмеливаясь выговорить то, что думала.

— Черт тебя возьми! — Джослин схватил ее за плечи и крепко прижал к себе. — Ты заплатишь мне за это.

Он замолчал и через секунду засмеялся.

— Я только что придумал для тебя соответствующее наказание, — сказал он. — Когда у меня будет достаточно свободного времени, я заставлю тебя исполнить твое желание, но таким образом, чтобы мне это доставило удовольствие. Разумеется, поначалу ты будешь упираться, но в конце концов тебе это понравится, Лайза. Я обещаю тебе это.

— Ты злой человек, — сказала она. — И я не притронусь к тебе.

Джослин снова прищелкнул языком и начал подталкивать Лайзу в сторону спальни. Она сообразила, что он хочет с ней сделать, и пыталась сопротивляться.

— Бесполезно бороться со мной, Лайза, — сказал Джослин и подхватил ее на руки.

Она всеми силами пыталась вырваться из его крепких рук, извиваясь и дрыгая ногами. Но все было напрасно. Он поднес ее к кровати и бросил на кучу одежды. Затем он запер дверь в ванную комнату, и пока она барахталась среди белья и рубашек, он уже был у двери спальни. Наконец ей удалось вскочить с кровати и подбежать к нему в тот самый момент, когда он уже взялся за ручку двери.

— Я убью тебя, прежде чем ты заставишь меня сделать это, — сказала она.

— Не думаю, что ты успеешь.

С презрительной ухмылкой на лице Джослин проскользнул в дверь, закрыл ее и запер на ключ. Наступила минутная пауза, затем послышались шаги удаляющегося Джослина. Лайза стала что есть мочи колотить руками в дверь. Но он только смеялся в ответ.

— Я только сейчас начинаю понимать, — сказал он из-за двери, — что в результате своей вынужденной женитьбы на тебе я получу весьма неплохое утешение. Я говорил тебе об еще одном условии, которое выдвинул твой отец во время нашего договора? Да, вероятно, я забыл об этом. Понимаешь, твой дорогой папаша выбил у меня обещание, что в течение девяти месяцев у него появится внук. Сперва я решил, что ни при каких условиях не притронусь к тебе, но теперь я вынужден буду это сделать. Причем мне придется это делать часто и много. Подумай об этом, Лайза. Подумай о том, что мне придется с тобой делать, чтобы ты подарила внука своему папаше.

Стук в дверь прекратился. Он еще какое-то время постоял у двери, но в его спальне все было тихо, ни звука. Он почувствовал какой-то холодок во всем теле, как будто нырнул в холодную воду. Его руки дрожали. Он сжал их в кулаки и заложил за спину. Затем он глубоко вдохнул и через секунду выдохнул воздух. Он понимал, что нужно держать себя в руках, не поддаваться эмоциям. Достойно перенести унижение, связанное с предстоящей женитьбой на женщине, которая его предала.

Выйдя из комнаты, он направился вниз по ступенькам. Пока он спускался вниз, его настроение еще более ухудшилось.

Где-то в глубине его сознания постоянно укреплялось неведомое ему ранее чувство — любым способом изменить свою жизнь, получить от нее что-нибудь другое, отличное от того, что он имел. Он не хотел думать об этом, так как это была нелепая и беспочвенная надежда — надежда обрести любимую жену, замечательную семью и домашний очаг. И все же такая надежда теплилась в его душе. Ему очень хотелось, чтобы у него была такая же жизнь, к которой он привык в детстве в своей семье, в окружении своих родителей и своей любимой сестры Джорджианы. Но об этом бесполезно было мечтать сейчас. Да, совершенно бесполезно.

Джослин спустился в вестибюль дома и заметил, что Чоук и Лавдэй аккуратно выполняли все его инструкции. После прихода Лайзы они сразу же приступили к наведению порядка в доме. Все служанки протирали пыль с мебели, а лакеи то и дело вносили в дом различного рода ящики и сундуки. Скоро должны были прибыть викарий и его друзья, а до того момента никто не мог отвлечь Джослина от дурных мыслей. Он страстно хотел, чтобы Лайза стала его женой, но ведь она предала его. И сейчас он желал только одного: чтобы Лайза вела себя так, как и положено добропорядочной жене. Его бы это вполне устроило. Как там сказал по этому поводу Теннисон?

Джослин прошел в библиотеку и заперся там, «И от лукавого все, что сверх того говорится», — снова вспомнилось ему. Вот где таится опасность, — в женщинах, подобных мисс Элизабет Мод Эллиот. Нельзя полностью доверять женщинам, у которых отсутствуют прочные принципы и преобладают мужские инстинкты поведения.

Он огляделся вокруг, все еще пребывая в подавленном состоянии. Все предметы в библиотеке, как, впрочем, и во всем этом доме, были покрыты толстым слоем пыли. Шторы на окнах были опущены, закрывая доступ в библиотеку вечерним лучам солнца. Он выругался и подошел к бару. Достав из бара бутылку виски, Джослин налил немного в рюмку и выпил одним глотком. Затем он налил еще одну рюмку и тут же осушил ее до дна. Налив виски в третий раз, он уселся в мягкое кресло и уставился в потухший камин.

Время шло очень медленно. Он не спеша допил виски и налил еще в большой стакан, когда в дверь постучал Лавдэй. Через секунду он уже стоял на пороге библиотеки.

— Мистер Фокс и мистер Росс, милорд.

— Да, — пробормотал Джослин.

Когда в комнату вошли Эшер и Ник, Джослин ослабил галстук и расстегнул ворот рубашки. Увидев его, они на мгновение остановились, но затем преодолели нерешительность и направились к нему. Джослин сидел, свесив голову на грудь. Потом он взглянул на них без каких-либо признаков обычной улыбки.

— А где все остальные?

— Тебя ловко надули, — сказал Эшер, переглянувшись с Ником.

— Совершенно точно, старик, — охотно согласился Джослин и сделал еще один глоток из стакана. — Меня загнали в ловушку, мистер Фокс.

Эшер подошел поближе и отнял у Джослина стакан.

— Но почему? И зачем все делается в такой спешке? К чему вся эта свадьба? Тебе вообще не следовало бы этого делать. Эта девушка не подходит для тебя. Я говорил тебе это много раз. У нее нет ни приданого, ни хорошей семьи, да тебе и не нужны ее деньги. Почему, Джос?

Джослин равнодушно пожал плечами и снова забрал у Эшера свой стакан с виски. Но как только он поднес его к губам, Ник мгновенно подскочил к нему и вырвал из его рук стакан.

Эшер пристально посмотрел на Джослина.

— Ты не можешь участвовать в бракосочетании в таком состоянии. Свадебные марши предназначены для жизни и радости, а ты совершенно пьян и выглядишь так, как будто готовишься броситься в кратер вулкана.

Ник, так же как и Эшер, уставился на Джослина.

— Все бесполезно, старина Фокс, — сказал он, скрестив руки на груди. — Я много дней подряд пытался отговорить его от этого брака. Но безуспешно. Он собирается переступить эту черту. Самое странное заключается в том, что сразу же после обеда он полностью разочаровался в мисс Эллиот и несмотря на это решил не откладывать свадьбу.

Джослин хмыкнул и развалился в кресле. Ник и Эшер снова переглянулись, как будто советуясь друг с другом. Затем они снова уставились на Джослина, голова которого вновь свесилась на грудь. Через секунду он посмотрел на своих друзей мутными от алкоголя глазами.

— Никакого вмешательства в мои дела с вашей стороны, — вяло промолвил Джослин, с большим трудом выговаривая слова.

— Каким образом им удалось захомутать тебя? — спросил Эшер.

Джослин посмотрел на дверцу бара и привстал с кресла. Но Ник положил руку ему на плечо и толкнул обратно. Ноги Джослина подкосились, и он, чертыхаясь, рухнул в кресло. Он слышал, как Ник ответил ему длинной тирадой, незаметно для себя перейдя на привычный акцент.

— Размазня! — закончил Ник. — Набрался как сапожник.

— Боже мой! — воскликнул Эшер, услышав совершенно непривычный для себя акцент Ника.

— Перестань ахать, как баба, — резко сказал ему Ник. — Ты знаешь все обо мне. К тому же сейчас не время для демонстрации хороших манер. Джос лучше слушает меня, когда я говорю на своем языке.

В этот момент Джослин снова вскочил с кресла и сделал еще одну попытку прорваться к бару. Он двигался к нему медленно, по сложной кривой, и говорил:

— Я должен был знать, что вы тут появитесь. Лавдэй сообщил вам об этом, не так ли?

— Он сказал нам, что ты слегка не в себе сегодня вечером, запер невесту в своей спальне, — уточнил слова Лавдэя Эшер. — А поскольку я не привык, чтобы слуги сообщали мне такие вещи, в особенности Лавдэй, я сразу же понял, что здесь произошло нечто весьма серьезное.

— Правильно, — сказал Ник, догнавший Джослина, который уже приблизился к дверце бара. — Я тоже сообразил, что ты попал в ловушку, как только получил записку Лавдэя.

Джослин успел налить себе в фужер очередную порцию виски, но Нику удалось вырвать графин из рук Джослина.

— С тебя уже достаточно, дружище. Моя мама часто говорила, что крепкие спиртные напитки — это дьявольское снадобье.

Презрительно улыбнувшись, Джослин нетвердой походкой направился к своему креслу.

— Ты говоришь, как старый Поукинс.

В этот момент Лавдэй сообщил о приходе Винтропа и Терстонз-Кумеса. Джослин торжественно поднял свой фужер в знак приветствия.

— А вот и мои остальные свидетели. Входите. Давайте выпьем. Мы как раз говорили о старом Поукинсе. Ник напомнил мне его. Да, старый, добрый друг, сержант Поукинс… Он думал, что дело пошло на поправку, как, впрочем, и я.

— Не могу винить его за это, — сказал Терстонз-Кумес. — В конце концов он станет женатым человеком через некоторое время.

— Поукинс был женат, — продолжал Джослин, не обращая на друзей никакого внимания. — Он просил меня посмотреть за его женой в том случае, если он сам не сможет этого сделать. — Джослин снова уронил голову на грудь, несмотря на все попытки Ника заставить его сидеть прямо. — Он спал со мной в ту самую ночь в Скатарском госпитале. У него был жар, но я никогда не думал, что он умрет такой смертью. Я проснулся, когда уже было темно. Я сам не знаю, почему я проснулся. Я думаю, что хотел услышать его дыхание, так как доктор сказал, что он может задохнуться от выделяющейся жидкости. Лучше бы он погиб в бою.

Эшер опустился на колени рядом с Джослином, и тот грустно улыбнулся, посмотрев на него.

— Мы никогда не забудем Крым, правда? — спросил Джослин.

— Я уже забыл, — мягко сказал Эшер. — И ты должен это сделать.

— Но как? Ты же был там. Ты же видел, что случилось с Чеширом и всеми остальными. По крайней мере, мне кажется, что ты был там. Я прав?

— Не так близко, как Винтроп и Терстонз-Кумес, — уточнил Эшер. — Но я был почти рядом.

— Черт возьми! — воскликнул Ник. Как только сюда пришли остальные друзья, он сразу же перешел на изысканный слог:

— Ты только портишь ему его и так скверное настроение, вороша это дурацкое прошлое.

— Поукинс все время бредил, все поминал лошадь, — пробормотал Джослин. Он поднял голову и увидел, что все уставились на него. — Да, в самом деле. Он все время бредил про лошадь. Про Чешира и лошадь. Снова и снова. Чешир, лошадь Чешира, лошадь.

Винтроп подошел к свободному креслу, уселся на него, как на трон, и величественно произнес свой приговор:

— Он сумасшедший.

Торстонз-Кумес посмотрел на него с раздражением, а Эшер махнул рукой, чтобы все замолчали, и потряс Джослина за руку.

— Джос, старина, ты тогда тоже был в бреду. Забудь про Поукинса. Ты просто стараешься избежать дурных мыслей о предстоящей женитьбе.

— Послушайте, — Торстонз-Кумес, желая отвлечь всех от грустных воспоминаний, захлопал в ладоши. — Мне всегда хотелось учинить какой-нибудь скандал, ну, например, принять участие в незаконной свадьбе. Она же незаконна, не так ли?

Ник засмеялся, вспомнив о своем отце.

— Да, она была бы незаконна, если бы отец узнал об этом.

Легкий стук в дверь известил о том, что пришел Лавдэй.

— Прибыл викарий, милорд, — сказал слуга. — Он ожидает вас в гостиной.

Винтроп поднялся с кресла и, сохраняя свою величественную осанку, смахнул с рукава невидимую для посторонних пыль.

— Я займу разговорами викария, а ты, Фокс, немедленно приведи Джоса в порядок.

— Кумес, — обратился к офицеру Ник, — разыщи кого-нибудь и скажи, чтобы нам приготовили кофе.

Джослин осторожно встал с кресла, когда Кумес покинул комнату. Он покачнулся вправо, затем широко расставил ноги и откашлялся.

— Господа, — сказал он. — Пора вывести мою дорогую невесту.

— Нет, еще рано, — сказал Эшер и снова усадил его в кресло.

— Не вмешивайтесь в мои дела, — грозно произнес Джослин. — Я твердо намерен жениться на мисс Эллиот, а затем я обучу ее хорошим манерам, приемлемым принципам и послушанию. Ей это все просто необходимо. К тому же я выяснил, что она пытается вести себя, как полицейский констебль в юбке. Она уверена в том, что ее брат был убит, как, впрочем, и все остальные — Эйри, Стэплтон и Холлоуэй. Боже мой, она не просто обманщица, она ко всему прочему еще и сумасшедшая, если думает, что сможет разобраться в этой истории.

Джослин глубоко вздохнул и убрал со лба прядь волос.

— Да, обманщица, — добавил он. — Обманщица и предательница. Вот кто она на самом деле. Ну ничего. Она скоро узнает, что сама попала в ловушку, которую придумала для меня.

Ник медленно расхаживал позади его кресла, и Джослину удалось поймать его за ругу.

— Она заплатит за все, Ник, старена.

Освободив руку, Ник посмотрел на обеспокоенного Эшера.

— С ним не все в порядке, — сказал он.

— Да, — согласился с ним Эшер, — он совсем плох. Возможно, мне придется поехать с ним в Кент. У меня там есть местечко неподалеку от Ревери. Мы можем поехать туда все вместе.

— У меня там есть свой дом, — сказал Ник. — Я могу остановиться там, чтобы не иметь ничего общего с его святейшеством Винтропом.

Эшер одобрительно улыбнулся Нику, не отрывая изучающего взгляда от Джослина.

— В таком случае — решено.

— Превосходно, — обрадовался Джослин и весело улыбнулся своим друзьям. — Если вы будете рядом со мной, то, возможно, вы удержите меня от желания убить ее.