ГЛАВА 24

Морган закрыл глаза и негромко простонал. Ватсон в течение нескольких секунд недоверчиво смотрел на Хетер, прежде чем заметить:

— Правильно ли я понимаю вас? Вы хотите сказать, что провели со Стоуном всю ночь? Наедине?

Хетер кивнула с несчастным видом, понимая, что только что собственными руками погубила свою репутацию.

— Да, шериф, именно это я и хочу сказать.

— Я не верю этому, — сказал блюститель закона, качая головой. — Вы лжёте, чтобы спасти его шкуру.

Хетер гневно посмотрела на него:

— Неужели вы действительно думаете, что я стала бы чернить собственное имя и имя моего отца, если бы это была неправда? Послушайте, шериф, даже вы не можете быть настолько глупы.

Он посмотрел на неё, обдумывая признание:

— Я полагаю, у вас нет доказательств по вашему заявлению?

— Ради Бога, Ватсон! — воскликнул Морган с отвращением. — Мы не продавали на это мероприятие билетов. Это была довольно интимная встреча.

— Да-а-а, могу себе представить, — согласился шериф. — Но всё же ваши слова противоречат показаниям моего свидетеля.

— Тогда я предлагаю вам поговорить с вашим осведомителем ещё раз и добиться более правдивого изложения событий, — сказал Морган. — Пока же, если вы ничего не имеете против, мы с Хетер собираемся пойти в церковь.

Ватсон замешкался.

— В церковь? — повторил он. Вложив револьвер в кобуру, он пожал плечами и жестом указал на дверь. — Прошу вас, ребята. И не забудьте исповедаться священнику во всех своих грехах.

Затем, словно ему в голову пришла чрезвычайно забавная мысль, он хитро добавил:

— Тем временем я быстренько поднимусь и немного поболтаю с Гасом. Как вы думаете, что он скажет, узнав, как его дитя проводит ночи?

— Ты, вшивый негодяй! — У Моргана сжались кулаки, но Хетер остановила его:

— Нет, Морган. Он не стоит этого. Рано или поздно отец всё равно узнал бы, и, может быть, даже лучше, если он узнает об этом сейчас, пока лежит больной и не может ничего с этим поделать.

— Например, вышибить из меня дух, а тебя отправить в монастырь? — неудачно пошутил Морган.

У неё хватило чувства юмора, чтобы ответить на его шутку слабой улыбкой:

— Ну уж нет. Я что-то не могу представить себя в чёрном монашеском одеянии.

Из уважения к Гасу Ватсон согласился подождать внизу, пока Хетер и Морган сами расскажут ему скандальные новости.

— Учтите, если не скажете вы, скажу я, — пригрозил он. — Но лучше всё-таки это сделать вам, так будет для него менее болезненно. И возможно, не произведёт столь тяжёлого впечатления.

К счастью, Арлен с утра куда-то отлучилась, и Гас был один и не спал. Сегодня он чувствовал себя неплохо, так что понимал всё, что они ему рассказывали, и не мог неправильно истолковать их объяснения.

Морган, приняв на себя удар, откровенно признался в том, что спал с Хетер. Гас взревел так, что чуть не повылетали стекла:

— Ах ты бездельник! Тебя надо бы выпороть! И это после того, как я предупредил тебя, что бы ты не приставал к моей дочери!

— Ты предупреждал его? — вмешалась Хетер, широко раскрыв глаза от удивления.

— Да, только ничего хорошего из этого не вышло, — сказал Гас, обращая на неё гневный взгляд.

— А ты, хитрая плутовка! Пустила этого негодяя к себе под юбки за спиной своего старого отца! Мне стыдно за тебя! Неужели у тебя нет никаких понятий о чести, девочка?

Она гордо выпрямилась, напряглась, лицо запылало.

— Не тебе меня судить, отец.

— Ах так! Теперь ты начинаешь упрекать меня в моих старых грехах? Ну так разреши мне сказать тебе кое-что, милочка. Я гораздо старше и умнее тебя и не обязан отчитываться ни перед кем, кроме себя самого. Кроме того, я вряд ли принесу в подоле, а вот ты — совсем другое дело.

У неё хватило ума уныло опустить голову:

— Мне очень жаль, отец. Моим единственным оправданием является то обстоятельство, что я люблю Моргана. Что касается того, о чём ты говоришь… я… я не знаю.

Морган снова ринулся в драку:

— Я считаю, сэр, что ещё рано рассуждать на эту тему.

Глаза Гаса метали молнии.

— Может быть и так, но вполне вероятно, что ты уже сделал ей ребёнка. Кроме того, с твоей стороны было большой ошибкой так легкомысленно отнестись к моему предупреждению, и теперь ты обязан понести наказание.

Гас шумно вздохнул и огорчённо покачал головой:

— Как обидно, что я должен быть благодарен этому дураку шерифу, но, если бы не он, я всё ещё не знал бы обо всём этом. Судя по всему, ни один из вас не собирался рассказать мне о том, что происходило прямо у меня под носом.

— Со временем собирались, сэр, — ответил Морган.

— До или после рождения ребёнка? — цинично спросил Гас.

Хетер вздрогнула:

— Послушай, отец, не заводись. Теперь ты знаешь обо всём, и, откровенно говоря, для меня это большое облегчение.

— Интересно, будешь ли ты такой же весёлой, когда предстанешь перед Нелсом Свенсоном, дочка, — сухо откликнулся Гас.

Хетер так резко вскинула голову, что у неё затрещали шейные позвонки. Она смотрела на отца широко раскрытыми, умоляющими глазами.

— Зачем? — спросила она. — Неужели ты собираешься выдвинуть обвинения против Моргана, когда виноваты в равной степени мы оба. Или ты намереваешься отказаться от опеки над ним?

— Ни то и ни другое, дочка. Ты, как всегда, ошибаешься.

Хетер в замешательстве нахмурилась:

— Тогда зачем мне представать перед судьёй Свенсоном?

Морган угадал ответ ещё до того, как Гас произнёс его, но сдержался и позволил пожилому человеку немного отыграться.

— Зачем? Да затем, чтобы он мог зарегистрировать твой брак с этим негодяем, которого ты так любишь, — сообщил ей Гас. — Ты ведь не думаешь, что я дам вам улизнуть от венца?

— Но… отец, — заикаясь, вымолвила Хетер, не зная, что сказать. Она старалась не смотреть на Моргана, боясь того, что могла прочесть на его лице.

— Ничего, ничего, — заявил Гас, так же упрямо вздёрнув подбородок, как это часто делала сама Хетер. — Ты выйдешь за него даже в том случае, если для этого мне придётся держать вас обоих под дулом револьвера, пока не завершится церемония.

Он пристально взглянул на Моргана:

— Хочешь возразить, парень? Имей в виду: это ничего не изменит.

— Нет, сэр, — вежливо ответил Морган. — Но у меня к вам небольшая просьба.

Гас победно улыбнулся:

— Завязать глаза, может быть? Или последнюю трапезу приговорённому?

Морган усилием воли сохранил серьёзное выражение лица.

— Нет. Я хотел бы официально просить у вас обоих — тебя и Хетер — её руки. Видишь ли, Гас, я предпочитаю сделать предложение сам, своими собственными словами, и тогда, когда я захочу, хотя, судя по всему, ты аккуратно загнал меня в угол.

Гас махнул рукой, давая ему знак продолжать:

— Ну что ж, давай выкладывай. Приняв надлежащую позу, Морган произнёс торжественным тоном:

— Сэр, я прошу вашего разрешения на брак с вашей дочерью. Обещаю обеспечить её всем необходимым по мере моих сил и возможностей, уважать её, заботиться о её безопасности…

— Разрешаю, — нетерпеливо перебил его Гас.

Морган сдержал улыбку. Повернувшись к Хетер, он взял её руку, опустился на одно колено и спросил тихим голосом:

— Моя дражайшая Хетер, не окажешь ли ты мне великую честь стать моей женой?

Её глаза наполнились слезами.

— Да, если ты уверен, что действительно хочешь этого, а не поступаешь так из чувства вины или из-за угроз моего отца.

— Поверь мне, дорогая, угрозы здесь ни при чём. Я не стал бы так поступать, если бы не хотел на тебе жениться.

— Тогда я с радостью принимаю твоё предложение, Морган, и обязуюсь быть тебе самой лучшей женой, какую ты мог бы пожелать.

— Не давай обещаний, которых не сможешь выполнить, дочка, — проворчал Гас. — Ты хорошенькая, но избалованная, привыкшая командовать девочка. В тебе больше надменности, чем разума, и я не думаю, что супружество сразу превратит тебя в святую.

— Боже упаси! — воскликнул Морган с широкой улыбкой. — Я привык к ней такой, какая она есть.

— Теперь, раз мы все согласовали, настало время пригласить Нелса сюда, чтобы он скрепил печатью эту сделку, как полагается по закону, — сказал Гас. — Хетер, пошли к нему Чинг Юнга с запиской, а затем можешь пойти к себе и приготовиться к свадьбе. Морган, ты сообщи остальным и скажи Бобу, что я хочу его видеть. Если надо, разбуди всех.

Глаза Хетер стали круглыми.

— Отец! Когда ты настаивал на свадьбе, я не думала, что это произойдёт так скоро! Мы не сможем так быстро закончить все приготовления.

— Почему же нет? — возразил Гас. — Я считаю, чем скорее, тем лучше.

— Но мне нужно время, чтобы написать маме, а ей — приехать сюда в Додж. И у меня нет подходящего свадебного платья, и вообще…— сокрушалась она.

— Ты должна была подумать об этом до того, как позволила этому негодяю сладкими речами проложить дорогу к тебе в постель. Теперь идите, потому что я хочу увидеть вас женатыми до того, как закончится этот день. Вы не будете спать вместе ни одной ночи под моей крышей, пока не поженитесь, и это решение окончательное.

По кивку Гаса, которого перенесли вниз в основную залу и уютно устроили в мягком кресле рядом с лестницей, Ллойд ударил по клавишам пианино, извещая громкими звуками собравшихся гостей о начале свадебной церемонии. Судья Свенсон занял своё место у подножия лестницы рядом с Морганом и Бобом, которому была поручена роль шафера. Наступила тишина, и взгляды всех присутствующих обратились наверх, когда Ллойд взял первые аккорды «Свадебного марша».

Первыми шли семь самых красивых подружек невесты, которых когда-либо приходилось видеть жителям Доджа. Выстроенные в алфавитном порядке их имён, ввиду отсутствия более демократической системы, они представляли собой захватывающее зрелище, шествуя по лестнице впереди невесты. Если бы не вычурные причёски, чрезмерное количество краски на лицах и мелькание чёрных сетчатых чулок под яркими юбками, случайный приезжий никогда бы не догадался, что они были официантками и проститутками.

Наконец появилась сама невеста. Она была облачена в кремовое атласное платье с подобранной ему в тон кружевной мантильей, накинутой поверх её медных локонов. Платье на лифе, манжетах и подоле было отделано серебристо-голубыми кружевами. Её уши и шею скромно украшал жемчуг, а в руках она держала букет, составленный из колокольчиков и ландышей.

Цветы подарил Морган, с приветом из сада Маргарет Хинкль. Платье Хетер привезла с собой из Бостона, но ещё ни разу не надела. Жемчуг принадлежал её бабушке Элиз. Кружевная одолжила ей мантилью. Таким образом, даже за такой короткий срок Хетер умудрилась соответствовать всем необходимым условиям — «что-нибудь старое, что-нибудь новое, нечто, взятое взаймы, что-нибудь голубое». Арлен подарила ей для туфли совершенно новую мелкую монету.

Стоя у начала лестницы и глядя вниз на Моргана, Хетер была переполнена эмоциями. Как сильно изменилась её жизнь всего лишь за несколько коротких недель, прошедших со дня приезда в Додж. А впереди её ожидали новые перемены, так как через несколько минут ей суждено было стать женой Моргана, принять на себя новую роль и новую фамилию.

Эта мысль возбуждала и волновала и чуть-чуть пугала её. Морган все ещё не сказал ей, что любит, но, независимо от его заявлений, она искренне надеялась, что он женится на ней не потому, что чувствует себя обязанным поступить таким образом. Она любила его так сильно, что боялась, как бы её сердце не разорвалось, когда он не ответит ей тем же или не научится любить её, если ещё не любил.

Но когда взгляд Хетер встретился с его, тёплым и обожающим, все её сомнения рассеялись. Что бы ни случилось, в бедности или богатстве, все как-нибудь образуется. Медленно, твёрдыми шагами она пошла вперёд, навстречу своей судьбе.

В глазах Моргана Хетер всегда была красива, даже с испачканным лицом или с взлохмаченными и спутанными волосами, но он никогда не видел её такой прекрасной, какой она была в этот момент. Он слышал о том, что женщины светятся в день своей свадьбы, но только теперь понял смысл этих слов и поверил в них. Его леди… его невеста… поистине светилась.

Встретив её на нижней ступени и взяв за дрожащую руку, он пробормотал голосом, полным благоговейного трепета:

— Принцесса, ты великолепна. Я говорил тебе, как сильно тебя люблю?

При этих словах, тех самых, которые она мечтала услышать от него, у неё на глазах выступили слёзы.

— О, Морган! Это лучший свадебный подарок, какой ты можешь преподнести мне!

Свободной рукой он смахнул прозрачную слезу с её ресницы. Затем вместе, словно сговорившись, они повернулись к своим гостям и судье Свенсону.

В набитый людьми салон вошли двое, леди и джентльмен. В руках они несли дорожные чемоданы и осматривались вокруг с любопытством. Им показалось странным, что стоит такая тишина, все стулья заняты, и посетители, которым не хватило мест, стоят, занимая каждый дюйм полезной площади. К тому же им показалось, что все захвачены чем-то происходящим в задней части помещения, хотя вновь пришедшие не могли этого видеть из-за собравшейся перед ними толпы.

Одолеваемая любопытством, леди наклонилась и коснулась плеча ближайшего к ней мужчины.

— Простите меня, сэр, — обратилась она к нему негромким голосом. — Здесь происходит что-нибудь необычное?

— Конечно, — ответил тот. — Единственная дочь Гаса выходит сегодня замуж.

Глаза женщины широко раскрылись, она схватилась рукой за грудь. Её спутник подавил невольно вырвавшееся у него восклицание. Как раз в этот момент от подножия лестницы раздался мужской голос, вопрошающий:

— Если кто-нибудь из присутствующих знает какие-либо причины, препятствующие союзу этих двух людей, пусть говорит теперь или потеряет свой душевный покой навеки.

Леди издала приглушённый крик. Мужчина открыл рот, вероятно, для того, чтобы сделать заявление. Но ни один из них не успел осуществить своих намерений, так как женщина упала в обморок на руки своему спутнику, и они оба рухнули на пол. К тому времени, когда мужчина удостоверился в том, что она просто потеряла сознание, решающий момент церемонии прошёл.

Лайл Эшер почувствовал, как Бетси Блэйр-Бёрнс зашевелилась и пришла в себя, как раз в тот момент, когда жених и невеста были объявлены мужем женой.