ГЛАВА VI

Прошло много лет с тех пор как Джереми посещал церковь, хотя прощальные слова проповедника над гробом умершего ему последнее время приходилось слышать очень часто. Войдя в церковь общины Хоумстеда, он удивился умиротворению, которое охватило его измученную душу.

Возвращаясь мыслями в прошлое, Джереми понял, что вряд ли насчитает более полудюжины случаев, когда Тед Уэсли – а следовательно и его сыновья – пропустили воскресную службу за все те годы, пока рос Джереми. Сегодня, спустя почти четырнадцать лет, он подошел к той самой скамье, на которой всегда сидело семейство Уэсли, так, как если бы приходил сюда каждое воскресенье.

Конечно, многое изменилось. Когда он был мальчиком, он слушал проповедовавшего с кафедры преподобного Пендроя. Теперь пастором в церкви был Саймон Джекобе, осанистый человек среднего роста, читавший проповедь высоким голосом, с четкой артикуляцией.

Джереми огляделся по сторонам.

Некоторые из прихожан были ему незнакомы, но было и множество знакомых лиц. Одни вместе с ним учились в школе – теперь у этих бывших школьных товарищей были свои семьи. Другие за время его отсутствия состарились. Несколько прихожан многозначительно отсутствовали. Как и его отец, они умерли и навсегда останутся такими, какими он запомнил их в юности.

Он узнал хорошенькую Роуз Таунсенд. Правда, как рассказала ему вчера Лесли Блейк, теперь она Роуз Рэфферти. Она сидела рядом со своим мужем Майклом, мэром города и владельцем отеля «Рэфферти». Двое детей – мальчик и девочка – сидели по обе стороны от родителей. Девочка унаследовала свои темно-золотистые волосы от отца. Волосы мальчика были такого же каштанового оттенка, как у матери. Это была красивая семья, все четверо: мэр, его жена и дети. Первое семейство Хоумстеда. По крайней мере, все так считали. Вспомнив хулигана-брата Роуз и пьяницу-отца, Джереми порадовался за нее.

Майкл Рэфферти наклонился к жене и прошептал ей что-то на ухо. Роуз улыбнулась, и на ее щеках появились ямочки. Джереми отвел глаза. В том, как они посмотрели друг на друга, чувствовалась близость, которая напомнила ему, как он одинок.

Он посмотрел налево.

Старый доктор Варни сидел на скамье впереди него. С годами доктор немного отяжелел, но выглядел таким же крепким и бодрым, как всегда. Его темные с проседью волосы и борода гармонировали с величавым обликом городского доктора.

В то время как Джереми смотрел на него, доктор наклонился к сидевшей рядом с ним женщине, так же, как Майкл несколько минут назад наклонился к Роуз, и что-то прошептал ей.

«Неужели и наш старый холостяк женился? « – подумал удивленно Джереми. Но, по-видимому, это было так.

Джордж и Лесли Блейк находились по другую сторону от прохода, на один ряд выше него. Он узнал сестру Лесли, Эннели, сидевшую рядом с ней. Между Эннели и мужчиной, которого он не знал и который, очевидно, был ее мужем, сидели трое детей – младшему из них было не больше года.

Неожиданно блуждающий взгляд Джереми наткнулся на профиль Сары Мак-Лиод. Он смутно помнил, что вчера принял решение избегать эту молодую женщину, но, хоть убей, не мог вспомнить почему. Более очаровательного создания он никогда не видел. Она была одета во все светло-синее, такого же небесного цвета, как ее глаза. Подобранная в тон и украшенная перьями фетровая шляпа, высоко сидевшая на ее легких, как паутинка, волосах, была кокетливо сдвинута набок. Ее внимание было приковано к проповеднику, и она явно была всецело поглощена проповедью и ничего не замечала вокруг.

Она отдавала себе полный отчет в том, что он за ней наблюдает.

Сара понимала, что Джереми Уэсли – не таинственный граф из Европы. Он был просто обыкновенный человек, вернувшийся домой после долгого отсутствия. И вдобавок брат Уоррена.

Но сознание того, что он наблюдает за ней, заставило ее пульс биться чаще, а дыхание стать прерывистым. Она готова была почти поклясться, что если повернет голову, то увидит его в черном вечернем костюме и цилиндре. Она ожидала, что он улыбнется ей загадочной улыбкой – как известно, таинственные графы из Европы всегда так поступали.

Это было абсурдно. Уоррен прав. Она действительно витала в облаках. Настало время поступать соответственно своему возрасту. В конце концов ровно через две недели ей исполнится двадцать один год. Ее день рождения приходился на следующий день после ее свадьбы, когда она будет стоять в этой церкви как невеста Уоррена.

Невеста Уоррена... Вот о чем ей следовало думать. Ее должно было охватить волнение по поводу предстоящей свадьбы. Тысяча и одна забота требовали ее внимания. Если уж она не могла сосредоточить свои мысли на проповеди, то ей по крайней мере следовало думать о чем-то важном.

Конечно, все было бы проще, если бы Уоррен сейчас сидел рядом с ней, но он не появился сегодня в церкви. Она догадывалась почему. Он сердился на нее. Когда она сообщила ему, что дедушка пригласил Джереми на воскресный обед, он совершенно неожиданно расстроился.

– Я предупреждал тебя, чтобы ты держалась от него подальше, – сказал он.

– Его пригласил дедушка, а не я.

– Что ж, не ожидай, что я буду сидеть и обедать с ним за одним столом.

– Уоррен, он твой единственный брат. Неужели вам не стоит попытаться поладить друг с другом?

– Ты не понимаешь, Сара...

Она подавила вздох. Нет, она не понимала, и ей трудно будет вообще что-либо понять, пока Уоррен не начнет говорить об этом.

Она еще раз попробовала сосредоточиться на словах проповедника, но поняла только, что Джереми все еще наблюдает за ней. Никогда еще никто не смотрел на нее так упорно и так долго. Она испугалась, не сбилась ли ее шляпка и не расстегнулся ли воротник. Или, может быть, у нее было пятно на щеке? Какова бы ни была причина, ей хотелось, чтобы он перестал так смотреть.

Почему он продолжает так упорно на нее смотреть?

Джереми вдруг вспомнил, почему ему не следует заглядываться на мисс Сару Мак-Лиод. Она помолвлена с его братом. Она будет его женой.

Жена... Для Джереми это слово воплощала в себе Милли. Она не была так красива, как Сара Мак-Лиод, но у нее была красота души. Все, к чему она прикасалась, становилось прекрасным, и благодаря этому Джереми был счастлив. Она всегда умела читать его мысли. Он понимал, какое это было счастье – знать и любить ее. Он догадывался, что мало кому из мужчин была дана возможность иметь то, что было у него, хотя бы короткое время.

Он снова устремил свой взгляд на Сару. Найдет ли Уоррен в ней то, что было у Джереми, и то, что он потерял со смертью Милли? Достанется ли ему счастье быть любимым безоглядно, всем сердцем? Найдут ли Сара и Уоррен радость друг в друге?

Эти вопросы почему-то странно тревожили его.

Джереми перевел взгляд на кафедру и понял, что проповедь преподобного Джекобса подошла к концу. Прихожане встали, чтобы пропеть последний гимн, и служба закончилась.

Он направился к выходу, но голос Хэнка Мак-Лиода остановил его.

– Подождите минутку, Джереми, – окликнул его шериф. – Прежде чем мы отправимся к нам домой обедать, разрешите мне представить вас. Люди жаждут познакомиться с вами.

Джереми обернулся и – и увидел прямо перед собой маленькие кусочки неба – глаза Сары.

Такой поэтический оборот мысли был несвойственен Джереми. Он почувствовал себя неловко и резче, чем хотелось бы, проговорил:

– Привет.

– Доброе утро, Дже... реми.

Пауза в ее приветствии, когда она произносила его имя, отозвалась странным чувством у него в груди.

Через минуту Хэнк уже представлял его членам общины. Джереми пришлось сосредоточить свое внимание на именах и лицах, как, по его мнению, должен был поступить настоящий помощник шерифа. Мисс Мак-Лиод скоро была забыта.

Но не ее глаза. Эти проклятые невинные голубые глаза.

Том стоял рядом с Сарой у входа из церкви и наблюдал, как дедушка представляет другим Джереми Уэсли.

– Мне он нравится, – сказал Том. – Дедушке тоже. По-моему, мистер Уэсли станет хорошим помощником шерифа в Хоумстеде.

Сара ничего не ответила. Том взглянул на сестру – она смотрела на Джереми с отсутствующим выражением лица. Это выражение ее лица Тому было хорошо знакомо.

Он наклонился вплотную к ее уху.

– Что ты делаешь, сестренка? Превращаешь нашего нового помощника шерифа в принца?

– Что?! – Сара так быстро повернула голову, что они столкнулись лбами. Щеки ее вспыхнули от гнева.

Том понял две вещи: во-первых, он догадался о чем-то, весьма неприятно близком к правде; во-вторых, ему лучше больше ничего об этом не говорить. Сара редко выходила из себя, но уж если это случалось, она себя не помнила от ярости.

– Смотри, – сказал он, меняя тему, – доктор и миссис Варни ждут нас. Пойдем домой вместе с ними. Дедушка и мистер Уэсли догонят нас потом.

Прежде чем у нее было время обдумать его предложение, он взял ее под руку и подвел к пожилой чете.

– Вы сегодня прекрасно выглядите, Сара, – сказала Бетси Варни, когда они подошли к ним. – Очень любезно с вашей стороны, что вы пригласили нас на воскресный обед.

Сара улыбнулась.

– Мы всегда рады вам, и вы это знаете, миссис Варни.

Том наблюдал за своей сестрой. Она действительно воображала Джереми сказочным принцем? Тому было всего восемнадцать, но даже он понимал, что грезы о другом мужчине не сулили ничего хорошего браку Сары и Уоррена Уэсли.

Его сестра повернула голову и посмотрела на него с ясной улыбкой, полностью забыв о своем гневе.

– Пойдем? – спросила она, протянув ему руку. «Я, наверно, ошибся, – решил Том. – Сара никогда не обратила бы внимания на другого мужчину, тем более на брата Уоррена. Это просто не могло прийти ей в голову».

Все четверо вышли из церкви, сделав короткую остановку, прежде чем спуститься по лестнице. Как раз в ту минуту, когда Том и Сара сошли с последней ступеньки, одетая в тускло-коричневое пальто женщина отделилась от церковной стены и быстро подошла к доктору.

– Извините, пожалуйста, сэр, – сказала она, преградив ему путь. – Можно вас на несколько слов, доктор Варни?

Том услышал быстрый вздох Бетси Варни в то самое время, как пальцы его сестры крепче сжали его руку.

– Я не думаю, что вы меня помните. Моя имя Оупэл. – Веки девушки были накрашены в ярко-фиолетовый цвет, а губы красны, как клюква, – Оупэл Ирвин. Я работаю там, в салуне «Поуни». Вы лечили меня, когда я болела несколько лет назад...

– Конечно, мисс Ирвин, я помню. Чем я могу вам помочь?

– Я пришла из-за своей сестры. Она совсем больна, и я думаю, что ей нужен врач.

– Что случилось с вашей сестрой?

– Ее все время тошнит. Она ничего не удерживает в желудке. Даже воду. К тому же у нее сильный жар...

Доктор Варни осторожно снял руку жены со своей.

– Иди вместе с Сарой, дорогая. Я присоединюсь к вам, как только осмотрю сестру мисс Ирвин. – Он оглянулся. – Том, зайди, пожалуйста, ко мне в кабинет и принеси врачебную сумку в салун.

– Сейчас же, сэр. – Том, не оборачиваясь, поспешил к дому доктора. Беспокойство по поводу сестры было забыто.

Сара еще стояла с Бетси на церковном дворе, когда ее дедушка и Джереми вышли из церкви.

Вспомнив поддразнивания брата, она пристально посмотрела на нового помощника Хэнка Мак-Лиода и с облегчением увидела всего лишь мужчину в темном, слегка поношенном костюме и столичной широкополой шляпе. Он определенно не был принцем – равно как и этим проклятым графом.

Какое облегчение! Может быть, теперь она сможет подружиться с человеком, который скоро станет ее деверем. Тогда у нее будут два брата. Она не могла придумать ничего более приятного. И она была уверена, что Уоррен со временем помирится с ним. Не мог же он навсегда остаться неблагоразумным.

– Где Том и док? – спросил дедушка, осторожно спускаясь с лестницы, опираясь на руку Джереми.

Поджатые губы Бетси придавали ей такой вид, как будто она ела неспелую хурму.

– Он осматривает одну из этих женщин в салуне.

– Что ж, я полагаю, что они тоже болеют, – примиряющим тоном сказал дедушка, как будто объясняя свойства сурового климата.

Супруга доктора была неумолима.

– Эти болезни вызваны их безнравственным образом жизни. Это Божья кара! Их всех следует выслать из долины!

Сара сочла точку зрения Бетси несколько нелогичной. Другие люди тоже болели, и никто не объяснял это их грехами и дурным поведением. Тем не менее, она предпочла бы, чтобы доктор не заставлял Тома посещать это ужасное место. Всякие беды и неприятности то и дело исходили из салуна «Поуни». Она слишком долго жила в доме шерифа, чтобы этого не знать.

– Идемте, миссис Варни. – Сара взяла ее под руку. – Нам еще надо накрыть на стол. Доктор и Том придут, как только освободятся.

Они пошли, а мужчины молча следовали за ними.

– Вы не понимаете, – продолжала Бетси. – Вы слишком молоды. Вы не знаете, какие искушения создает подобное заведение, но вы поймете, как только выйдете замуж. Ни одна добродетельная женщина не может оставаться спокойной, пока здесь находится салун и эти женщины, соблазняющие наших мужей.

Соблазняющие наших мужей? Сара попыталась представить себе почтенного пожилого доктора, флиртующего с кем-то вроде Оупэл Ирвин, но даже у нее не хватило на это воображения. От этой мысли она чуть не рассмеялась вслух.

Она услышала, как Бетси глубоко вздохнула, и поняла, что она была готова продолжить свои разглагольствования о грехах и пороках салуна «Поуни» и всех, кто переступал его порог.

– Похоже, что скоро снова пойдет снег, – громко объявил шедший сзади них дедушка. – А вы как думаете, Джереми? Будет снег?

После минутного колебания последовало:

– Полагаю, что вы правы, шериф. Может пойти снег... Температура падает...

Сара через плечо бросила быстрый взгляд на мужчин и подмигнула, давая понять, что поняла их игру, и была им благодарна.