34
Для Мишель грань между утром и ночью смазалась. Она вставала в два часа ночи и бродила по дому как привидение. Ни медсестра, которую прислал сэр Деннис Притчард, ни успокаивающие лекарства, которые он выписал, не" унимали ночных кошмаров. Как только Мишель закрывала глаза, она видела, как тело Франклина летит в пространстве, видела его лицо, искаженное безмолвным криком.
Монк был единственной связью Мишель с внешним миром. Он ходил к Розе и выяснил, что ведутся приготовления, чтобы останки Франклина переправить в Соединенные Штаты. Услышав это, Мишель сказала Монку:
– Я хочу видеть его.
Отговаривая ее, Монк позвонил инспектору Роулинсу. Детектив позаботился о необходимых бумагах и ранним утром отвез Мишель в морг.
Пол из белой плитки, сверкая, причинял боль глазам Мишель, когда она шла мимо столов для вскрытия, стараясь не глядеть на массу пил, ножей и других инструментов из нержавеющей стали, используемых, чтобы выведать секреты смерти. Следователь, ведущий дела о насильственной или скоропостижной смерти, выкатил тело из мощного рефрижератора и деликатно поправил простыню.
Мишель вздрогнула. Кожа Франклина была бледно-серой, его волосы спутаны, покрыты ледяными кристаллами. Долго она смотрела на него, ища слова скорби, прощания. Все ее тело болело от этой потери, ей казалось, что она теряет сознание. Воспоминания о смехе Франклина и его объятиях, его улыбка и его поцелуи лились в ее сердце.
«Оставь его. Ты должна его оставить».
Сложив ладони, Мишель начала читать молитву, которую она знала с детства. Она совсем не осознавала, что ее пальцы скользили по ее животу или что ее слова касались кого-то иного, чем Франклин.
Атмосфера в офисе «Тори, Тори энд Деслорьерс» была уместно мрачной. Роза, одетая в черное, занимала место справа от Джонатана Тори.
Этим утром, когда она посмотрела на себя в зеркало, она не могла поверить в то, что увидела. Ее лицо было искажено, огромные глаза на белой коже. Пучок того, что когда-то было черными как смоль волосами, был совершенно белый.
«Что со мной происходит? Почему я так наказана?»
Роза искала ответы в долгих одиноких прогулках вдоль Темзы, охотилась за ними бессонными ночами, лежа в объятиях Гарри. Но они избегали ее, и ни слезы, ни гнев, ни горькая печаль не казались достаточной валютой, чтобы купить их.
– Мисс Джефферсон, – заговорил поверенный, – мы сделали все необходимые приготовления, чтобы вернуть останки вашего брата в Соединенные Штаты. Если вы сейчас подпишете эти бумаги…
Роза взглянула на официальные документы и поставила подпись внизу. Пора было кончать с вопросами. Пора ехать домой.
– Хочу поблагодарить вас за все, – начала Роза, затем вдруг дверь открылась и появился взволнованный молодой клерк.
– Я очень извиняюсь, – сказал он, запинаясь. – Там снаружи миссис Джефферсон, с доктором Притчардом и адвокатом. Она говорит, это неотложно.
– Скажи ей, что нам нечего обсуждать, – огрызнулся Джонатан Тори.
– Нет, пропусти, – не согласилась Роза. – Мы должны слышать, что она хочет сказать.
Сэр Деннис вошел первым, молча кивнул Розе, за ним следовал щегольски одетый молодой человек, затем Мишель.
– Здравствуй, Роза.
– Здравствуй, Мишель.
Они смотрели друг на друга, и каждая думала, какая пропасть разделяет их. Молодой адвокат, представившийся Невилом Томпсоном, нервно прокашлялся и обратился к Розе.
– Мисс Джефферсон, поверьте мне, что мы не стали бы вас беспокоить в такое время, если бы не было чрезвычайной необходимости. Дело связано с последним завещанием вашего брата.
Роза смотрела на него с недоумением.
– О чем вы, мистер Томпсон? Мой брат оставил свою долю компании мне, если это то, что вы хотите. Фактически между нами это оговаривалось с самого начала: если один из нас умирает, другой наследует все.
«Слава Богу, я заверила завещание Франклина, перед тем как он уехал!»– подумала Роза. В свое время она рассматривала это как благоразумное деловое решение. Ее не касалось, хотел ли Франклин оставить Мишель деньги или собственность, но она должна быть уверена, что условия относительно «Глобал» остаются прежними.
– Это можно рассматривать как предыдущее состояние дел, мисс Джефферсон, – проинформировал ее адвокат. – Это не сейчас.
– Что вы имеете в виду? – спросила Роза.
Невил Томпсон вынул простой лист бумаги из своего дипломата.
– Когда мистер Джефферсон пришел сдаваться к доктору Притчарду, он потребовал, чтобы, прежде чем вызвать полицию, доктор Притчард выполнил роль свидетеля вот этого дополнительного распоряжения. Вы можете заметить – это его почерк и подпись, и это дополнительное распоряжение было датировано и засвидетельствовано доктором Притчардом и его медсестрой.
Слова расплывались, когда Роза читала их.
– Это… это странно! Вы действительно верите, что это имеет какую-то ценность? Франклин был не в себе, когда он пришел к вам. По своему состоянию он не мог писать такие вещи.
– Я уверяю вас, мисс Джефферсон, что ваш брат был вполне здоров, когда он писал дополнительное распоряжение, – ответил сэр Деннис. – Если будет нужно, я поклянусь.
– Вы можете клясться всем, чем хотите! Нет пути, которым Мишель может наследовать Франклину долю «Глобал»! Никакой суд в мире не утвердит это!
– Вы имеете право оспорить дополнительное распоряжение, – сказал Томпсон. – Однако я не думаю, что вы добьетесь успеха. Британские суды имеют тенденцию признавать законность дополнительных распоряжений, особенно когда вовлечены наследники. Роза опустилась в кресло:
– Какие наследники?
Мишель шагнула вперед и сказала впервые:
– Я беременна, Роза.