11
Еще совсем недавно она тут же сбежала бы, услышав подобную угрозу. Может, в последние дни она слышала от мужчин слишком много угроз. Может, она слишком напугана напоминавшей смерть неподвижностью Кристиана и его отца, чтобы обращать внимание на какие-то угрозы. А может, спасаясь бегством и прячась весь день, она уже почти ничего не сооображала.
Как бы там ни было, она не убежала сейчас. Она ждала, что Кристиан скажет еще что-нибудь или хотя бы шевельнется. Но он продолжал сидеть все так же подвижно и, протянув руку, она вновь до него дотронулась. Прикосновение было легким, но он тут же отпрянул, с шумом втянув в себя воздух, и поднял руку, дабы предотвратить дальнейшие вольности.
– Не вынуждай меня выбрасывать тебя на улицу. Там и так полно всякого мусора.
По крайней мере, он разговаривал.
– Что произошло?
– Мы распутничали в одном из притонов, когда на нас напали. Хочешь знать, что мы там купили и как этим распорядились?
– Я… нет, милорд. - Она прикрыла ладонями уши.
Кристиан не улыбнулся, но она заметила, что на мгновение в его глазах мелькнули веселые искорки.
– Хекст! - внезапно крикнул он.
От неожиданности Нора вздрогнула. В следующее мгновение на пороге спальни возник Хекст и с надеждой взглянул на Кристиана.
Он собирался выставить ее за дверь! Приподняв юбки, Нора отскочила от Кристиана и побежала вокруг кровати. Рывком поднявшись, он бросился за ней. Несмотря на раненую ногу, он почти сразу же схватил ее и, протащив через комнату, толкнул к Хексту.
– Немедленно, Хекст. И постарайся показать ей, насколько она здесь нежеланна.
Хекст потащил ее к дверям, и Нора запаниковала.
– Нет, пожалуйста. Я не могу вернуться.
Услышав ее крики, в комнату ворвался Артур.
– Сейчас же убери свои лапы от миледи! - крикнул он Хексту и пнул его в голень так, что тот взвыл.
– Тихо! - взревел Кристиан, и паж поспешил укрыться за спинами Хекста и Норы. - Черт подери! Я сыт по горло всем этим воем и стонами.
Схватив Артура за шиворот, он выволок его из-за спины Хекста и поднял в воздух. Артур извивался как уж, пытаясь освободиться. Кристиан поставил пажа перед Хекстом, который тут же вцепился в волосы и, продолжая крепко держать за руку Нору, потащил их обоих к дверям.
– Чтоб тебе вечно гореть в аду! - вскричал Артур. - Мы все равно не вернемся во дворец и не выйдем замуж за этого приспешника дьявола!
Кристиан уже вновь сидел подле графа. Но услышав слова Артура, он поднял руку, и Хекст мгновенно остановился.
– Что ты сказал?
Нора шикнула на мальчика, приказывая ему молчать, но Артур лишь вздернул подбородок и бросил яростный взгляд на Кристиана.
– Они хотели заставить нас подписать эти… эти брачные бумаги, но мы спрятались. И мы не собираемся выходить замуж за этого человека. Он припадочный.
Кристиан взглянул на отца, затем поднялся и, прихрамывая, подошел к ним.
– Хекст, отведи этого золотоволосого крикуна на кухню и прикажи накормить.
– Мы не вернемся, - повторил Артур.
– Не испытывай моего терпения, юный Марс, или я тебя отшлепаю.
Артур с Хекстом вышли из спальни, и Кристиан возвратился к отцу. Предоставленная самой себе Нора застыла в нерешительности, не зная, уйти ли ей тоже или остаться. Похоже, Кристиан не собирался выставлять ее за дверь, во всяком случае пока. Может, ей все же уйти? Сна могла бы поговорить с ним и позднее, после того как он отдохнет. Только, судя по всему, отдыхать он не собирался. Несомненно, он так и будет бодрствовать подле своего отца, пока не истечет кровью. На цыпочках, стараясь двигаться бесшумно, она вновь подошла к кровати.
При ее приближении Кристиан даже не повернул головы. Однако он ее и не прогонял. Осмелев, она спросила:
– Что говорят врачи?
– Что они всегда говорят. Что он в руках Господа.
Он горько рассмеялся, и этот безрадостный смех, отозвавшись болью в ее сердце, заставил Нору поморщиться.
– Он был в руках Господа прошлой ночью, - продолжал Кристиан, - но я благополучно помог ему выпасть из них прямо на нож.
– Вы хотите сказать, это были ваши разбойники? - поспешила задать вопрос Нора.
– Не выставляй себя большей дурой, чем ты есть.
– Вы хотите сказать, что знали о готовящемся нападении?
– Нет, конечно. Черт тебя возьми, Нора Бекет, я более не в силах выслушивать твои глупости.
– Но, милорд, не хотите же вы сказать, что считаете себя ответственным за зло тех, кто нападает по ночам на честных граждан? Вы так же не могли этому помешать, как не могли помешать когда-то Черно Джеку захватить вас.
Кристиан взял со стола салфетку и осторожно промокнул ею лоб отца. Несмотря на шум, граф за все время даже не шелохнулся.
– Уходи, - проговорил Кристиан. - Мой дворецкий отведет тебе покои.
– Я остаюсь.
– Сейчас не время проявлять упрямство. И мое терпение истощилось.
С этими словами Кристиан поднялся, явно намереваясь выставить ее, наконец, за дверь.
– Пожалуйста, - проговорила она, отступая.
– Никаких "пожалуйста".
Припадая на раненую ногу, он двинулся к ней, и при виде этого у нее вдруг вспыхнула в мозгу одна идея. Она перестала отступать и, когда он оказался рядом, пошатнулась, делая вид, что падает. Кристиан подхватил ее и наклонился, чтобы взять на руки. И тут его раненая нога подвернулась, и, чертыхнувшись, он упал на колени.
Нора, увидев, что он покачнулся, поспешно подставила ему свое плечо. Он тут же ухватился рукой за другое плечо, оставив на платье кровавые пятна. Понимая, что это только вызовет его гнев, она не стала звать на помощь и, приложив все свои силы, помогла ему подняться и дойти до кровати.
Он мгновенно повалился на бок, ловя ртом воздух и держась за бедро.
– Милорд… - начала она.
Я позову охрану, - прервал он ее на полуслове.
Стиснув руки, она прижала их к груди и, подражая Артуру, вздернула подбородок.
– Если вы это сделаете, я подожду, когда вы упадете от потери крови, и приду назад.
– Кровь Господня!
– Подумайте лучше о вашей, которой вы уже забрызгали всю спальню, милорд.
Кристиан прикусил губу.
– Почему ты не бежишь от меня, как давеча от своего отца?
– Если вы не позволите мне заняться вашими ранами, очень скоро у вас совсем не останется сил смотреть за вашим отцом.
Она подождала, но ни потока непристойностей, ни угроз бросить ее в навозную кучу не последовало. Своим молчанием Кристиан де Риверс давал ясно понять, что согласен, а большего Норе и не требовалось. Медленно, опасаясь что он оттолкнет ее, она протянула руку и, легонько надавив ему на грудь, заставила лечь рядом с графом. Когда он вытянулся на кровати в полный рост, она быстро, не давая ему времени передумать, начала снимать с него окровавленные повязки. Она выходила в своей жизни многих животных, но никогда еще ей не приходилось лечить человека. Тем более такого, который ее полностью игнорировал.
Он лежал спокойно, позволяя ей дотрагиваться до себя, но взгляд его был устремлен или на отца, или вверх, на бархатный балдахин.
Внезапно Нора осознала, что отсутствующий взгляд Кристиана скрывает настоящую бурю в его душе. Мало-помалу она начинала понимать этого непредсказуемого человека. Она жаждала спросить, что его тревожит, и в то же время боялась это сделать. Пути Кристиана де Риверса были путями тьмы, темными закоулками, где бродили фантомы и звери в человеческом облике, такие, как Черный Джек. Ей хотелось и позвать Кристиана, вернув его тем самым из его мрачного мира, и оказаться сейчас за тысячи миль от этой комнаты.
На мгновение она оставила его, чтобы попросить одного из слуг, ожидавших перед дверью спальни, принести ей необходимые принадлежности. Возвратившись, она застала Кристиана все в том же положении, за время ее отсутствия он даже не пошевелился. Достав из принесенной слугой корзинки ножницы, она разрезала на Кристиане камзол и рубашку, осторожно отодрала присохшие к коже окровавленные лохмотья и застыла, не в силах оторвать взгляда от его обнаженной груди.
Она, несомненно, была дурной женщиной. Она пожирала его глазами, словно он был чашей с вином, а она умиравшим от жажды пилигримом. Вид этой смуглой кожи с ясно вырисовывавшимися под ней упругими мышцами совершенно ее завораживал. На лбу у нее выступили капельки пота, и она промокнула его рукавом платья, прежде чем начать снимать с Кристиана остатки рубашки.
Затем она стащила с него сапоги, задержав на мгновение руку на обнаженной щиколотке. Кожа его была ледяной, и она вспыхнула, молча выругав себя за то, что стыдится снять с него штаны, когда он так нуждается в ее помощи. Прикусив нижнюю губу, она дернула за завязки у него на боку. Ткань натянулась, сдвигая гульфик, и это привлекло, наконец, его внимание к девушке.
Он схватил ее за запястья и, подняв голову, она встретилась с ним взглядом.
– Дорогая, если бы я не был сейчас в аду, я с удовольствием позволил бы тебе продолжить. Отойди.
В следующее мгновение он позвал ее и, повернувшись, Нора увидела, что он уже лежит под простыней. Она подошла и осторожно приподняла простыню, ожидая, что сейчас он отпустит какую-нибудь непристойную шутку. К ее удивлению, даже не улыбнувшись, он сам приподнял край простыни и тут же бросил обеспокоенный взгляд на отца. Снова выругав себя за недостаток мужества, Нора занялась раной на его бедре. Рана была просто ужасна и, смыв засохшую кровь, она поняла, что ее придется зашивать. Как, скорее всего, и ту, что была у него на плече.
Она быстро приготовила иглу, нить и салфетки. Заметив в корзинке бутылочку, она вспомнила слова слуги, что он положил и сонное зелье. Доза была написана на бутылочке сверху. Плеснув зелья в чашу с водой, Нора протянула ее Кристиану.
– Что это?
– Я должна зашить ваши раны.
– Но я этого не просил.
– Это всего лишь сонное зелье.
– Нет.
– Но вам будет больно.
– Что больнее, как ты думаешь? Стерпеть несколько стежков или проснуться и обнаружить, что он мертв?
Нора отставила чашку в сторону и взялась за иглу. В отличие от ее раненых щенков и кошек, он не издал ни звука, лишь плотнее сжал губы, пока она зашивала его раны. Заканчивая перевязывать его бедро и плечо, она была почти готова поклясться, что он ничего не заметил.
– Он не двигается, - проговорил Кристиан, когда она выпрямилась.
– Когда ты ранен, тело засыпает, чтобы набраться сил.
– Или чтобы умереть.
Не зная, что на это ответить, Нора промолчала. Внезапно Кристиан взялся рукой за простыню и приподнялся на локте.
– Что вы делаете?
– Мне нужна одежда, я должен кое-что разузнать. Кровь Господня, женщина, неужели ты думаешь, что это нападение было случайным? И двух дней не прошло, как Боннер пытался поймать меня в свой капкан и сломать все кости в моем теле одну за другой.
Ничего не ответив, Нора протянула руку и легонько толкнула его в грудь. Он попытался бороться.
– Убери от меня свои руки, или я…
– Вы слабее новорожденного щенка.
– И ты думаешь, это дает тебе право открыто мне не повиноваться, плаксивая мышка?
Нажав сильнее ему рукой на грудь, она заставила его лечь и расправила сбившиеся простыни. Он тут же вновь попытался их сбросить, и тогда она схватила его за запястья и, нажимая изо всех сил, попыталась опустить его руки ему за голову. Внезапно силы Кристиана иссякли, и она упала ему на грудь, больно ударившись при этом носом. Мгновенно приподняв голову, она увидела, что лицо Кристиана побагровело от ярости. Он был просто вне себя оттого, что с ним так легко справились. Нос у Норы болел и чесался, но, видя Кристиана в таком состоянии, она боялась и на миг оторвать руки от его запястий. Кончик ее носа подрагивал от нестерпимого желания чихнуть, и Кристиан, неожиданно, прекратив бороться, открыл рот и уставился на него, совершенно завороженный этим зрелищем. Пискнув, Нора быстро повернула голову сторону и чихнула.
Лицо ее тут же вспыхнуло от смущения, и она поспешно опустила голову на сгиб локтя. Однако уже через несколько секунд вновь ее подняла. Не могла же она лежать вечно на обнаженной груди Кристиана. Он оставил все свои попытки подняться и теперь лежал спокойно под ней, внимательно разглядывая ее лицо. На его губах появилась легкая улыбка.
– "Смех не вовремя - глупейший из грехов" прошептал он. Улыбка его вдруг исчезла, и он закрыл глаза. - Ты стоила мне последних сил, что еще у меня оставались, черт тебя подери.
Поспешив воспользоваться этим моментом слабости, Нора быстро проговорила:
– Отдохните немного, милорд. Я не спущу глаз с графа и, клянусь Господом, разбужу вас при малейшей перемене в его состоянии.
Он попытался открыть глаза.
– Мне повинуются лорды и разбойники, дамы и потаскухи. Почему же я подчиняюсь мыши?
Она выпрямилась, чувствуя облегчение каждой клеточкой своего существа.
– Может, потому, что я, как вы говорили, переодетый дракон в обличье мыши.
– Обещай. Никакого кровопускания, никаких лекарей.
– Обещаю.
Тело Кристиана, казалось, утратило все свое напряжение. Он повернул голову в сторону отца. Ресницы его на мгновение дрогнули и тут же застыли в неподвижности.
Нора услышала его ровное глубокое дыхание и поняла, что он заснул. Придвинув к кровати кресло, она устремила взгляд на лежащих перед ней мужчин. Час проходил за часом, а она все сидела, не сводя с них глаз и пытаясь разобраться в своем собственном положении. В середине дня зашли Хекст с дворецким и поблагодарили ее за то, что ей удалось убедить Кристиана отдохнуть.
Однако о благодарности было забыто, когда она попыталась помешать трем ученым докторам графа войти в спальню. Чувствуя приближение битвы, Хекст с дворецким поспешно ретировались. Словно три гарпии, врачи ринулись к кровати, шевеля от нетерпения пальцами. Один из них, похожий на паука, худой человек с бородой до пояса, прошептал остальным двум
– По крайней мере, у них жар. Он воспрепятствует вредным испарениям. - Взглянув на Нору, паук поднял брови и поклонился. - Хобарт Догдайк, врач. Дворецкий сообщил нам, госпожа Бекет, о том, как самоотверженно вы ухаживали за графом и его наследником.
В голосе врача слышался невысказанный вопрос, и от Норы не укрылось также странное выражение на его лице. Внезапно сообразив, как ее поступок должен был выглядеть со стороны, она стиснула руки и опустила голову.
– Это Тимблби, мой коллега, - продолжал Догдайк. - Мы учились с ним вместе в Падуе. А это Клоптон, аптекарь. Извините нас, госпожа Бекет, но сейчас вам лучше оставить нас. Мы должны пустить графу кровь.
С этими словами Догдайк отошел. Тимблби, держа в руке сумку с инструментами, поспешил за ним. Аптекарь вышел и в следующую минуту возвратился с несколькими железными тазами. Со все возрастающим ужасом следила Нора за всеми этими приготовлениями. Догдайк держался с большим апломбом. Он совершенно подавлял ее своим авторитетным тоном и манерами. Но не могла же она нарушить обещание, данное ею лорду Монфору. Скорее она умрет.
Догдайк тем временем сунул руку в сумку и вытащил оттуда ланцет.
– Я говорил лорду Монфору, - обратился он к Норе, - что у большинства людей слишком много крови. Кровопускание принесет облегчение, и, наблюдая за тем, как течет кровь, я смогу лучше судить о состоянии пациента.
– Я… я запрещаю вам это.
Не отрывая взгляда от рук аптекаря, обнажавшего в этот момент грудь графа, Догдайк вытер ланцет о салфетку и сказал:
– Не волнуйтесь, миледи. Здоровье графа находится под влиянием планеты Сатурн, и потом, у меня припасена новая настойка из горького яблока, ртути, скипидара…
– Я сказала, нет! - Она бросилась к кровати и простерла над графом руку. - Нет!
– Граф был вверен моим заботам. - Догдайк шагнул к кровати, держа в поднятой руке ланцет. - Я не могу позволить вам вмешиваться. Это может стоить жизни моего самого важного пациента.
Оттолкнув Нору в сторону, он склонился над графом, тогда как Тимблби и аптекарь встали перед кроватью, загораживая ей путь. Внезапно граф застонал.
– Он просыпается, - вскричала она. - Прекратите!
Никто из врачей не обратил на ее слова никакого внимания, но Кристиан пошевелился. Он приподнялся на локте и увидел склонившихся над его отцом врачей.
– Кровопийцы, - проговорил он заплетающимся языком. - Вон отсюда!
Рывком встав на колени, он схватил Догдайка за горло. Резкое движение вызвало, вероятно, острую боль в его раненой ноге, так как он тут же с шумом втянул в себя воздух и покачнулся, едва не упав при этом на графа. Внезапно Тимблби подскочил к кровати и схватил Кристиана за раненую руку. Аптекарь, издав испуганный крик, бежал с поля боя.
В ужасе смотрела Нора на то, что она натворила своим неумелым вмешательством. Весь в крови, Кристиан, поминутно поминая черта, сражался с двумя врачами. Если он потерпит поражение, Догдайк пустит кровь графу, а за ним настанет очередь и самого Кристиана. Она бросила лихорадочный взгляд через плечо в поисках чего-нибудь, что можно было бы использовать в качестве оружия, и вдруг заметила в углу, у сундука, меч Кристиана. Ринувшись туда, она мгновенно выхватила меч из ножен и кинулась назад.
Взявшись за рукоять обеими руками, она ударила Тимблби мечом плашмя по заду. Он вскрикнул и, отпустив руку Кристиана, прикрыл свои ягодицы обеими ладонями. В следующее мгновение она стукнула его рукоятью по голове, и со стоном он повалился на пол. Перешагнув через него, она подбежала к Догдайку.
Но, похоже, Догдайк, занятый в этот момент тем, что пытался оторвать пальцы Кристиана от своего горла, даже не заметил нанесенного ему удара. Внезапно он опустил руку на раненое плечо Кристиана и с силой сжал его. Вскрикнув от боли, Кристиан застыл, дав Догдайку возможность оторвать наконец от своего горла душившие его пальцы.
– Вы находитесь под влиянием вредных испарений, милорд. - Догдайк толкнул Кристиана, и тот со стоном упал на раненую ногу.
Гнев придал Норе сил.
Взмахнув мечом над головой, она с силой ударила им плашмя по тупому черепу лекаря. Догдайк покачнулся и начал падать на графа. Поспешно Кристиан выбросил вперед руку и нанес удар Догдайку прямо в живот. Нора быстро подставила лекарю под ноги меч и, запнувшись, он грохнулся на пол.
– Вон! - крикнула она, направив на него острие меча.
Догдайк открыл от изумления рот. Она легонько ударила его мечом по руке и, взвизгнув, на четвереньках он быстро пополз к дверям. Тимблби в комнате уже не было. Закрыв за Догдайком дверь, Нора задвинула засов и, выронив из рук меч, возвратилась к кровати и склонилась над графом. Кристиан продолжал прикрывать отца рукой. Несмотря на выступившую на его лице бледность и сжатые от боли губы, он слабо усмехнулся, прежде чем вновь опуститься на спину.
– Черт подери, ну и боец!
Убедившись, что граф продолжает спать, она повернулась к Кристиану и тут же вспыхнула до корней волос. В пылу битвы она и не заметила, что окровавленные простыни Кристиана валяются у него в ногах, и он лежит перед ней совершенно обнаженный. Она закрыла глаза, ожидая услышать в следующий момент какую-нибудь непристойную шутку, но он молчал, и она открыла их снова. Кристиан лежал на спине, вытянув раненую ногу и согнув другую в колене. Здоровой рукой он держался за бедро, и голова его была повернута в сторону отца. Несомненно, он слишком страдал, чтобы думать в эту минуту о ней.
– Сонное зелье! - тихо воскликнула она, забыв о своем смущении.
Выхватив из корзинки бутылочку, она плеснула в чашу настойки и поднесла ее к губам Кристиана. Глаза его открылись, и вместе с ними рот, в который она тут же и вылила все содержимое чашки. Лишь небольшая часть снадобья расплескалась, когда он хотел ее остановить.
– Клянусь, я выпорю тебя, хитрая маленькая ведьма!
Она отошла от него на шаг и стала ждать, когда зелье подействует. Он попытался было подняться, но тут же вновь рухнул без сил на кровать.
– Черт тебя подери, Нора Бекет. Обещай мне. Обещай.
– Я уже обещала, и я вас не предала. Пожалуйста милорд, доверьтесь мне и отдохните.
Довериться мыши…
Он погрозил ей пальцем.
– Доверяют лишь дети и дураки. Ты хочешь сделать из меня дурака?
Она легонько сжала его руку с грозящим ей пальцем и опустила ее осторожно ему на грудь.
– Я поклялась именем Господа… И я не могу вас предать. Я… я люблю вас.
– Черный Джек был там. Он спас мне жизнь. - Взгляд Кристиана был устремлен вверх, на балдахин. - А теперь меня спасает мышь. Я чувствую себя, как больная черепаха, и она противоречит мне на каждом шагу. На каждом шагу…
Он умолк и закрыл глаза. Нора перевела дыхание.
Сейчас, когда Кристиан заснул, она наконец могла спокойно заняться обоими мужчинами. Несмотря на весь этот шум вокруг него, граф так и не проснулся. Она проверила его рану, расправила на нем простыни и обратила все свое внимание на Кристиана.
Хотя раны его слегка кровоточили, ни один из швов, к счастью, не разошелся. Нора перевязала его снова и застыла, не в силах оторвать от него глаз. Да и кто мог бы на ее месте? Казалось, он весь состоит из одних только мышц и сухожилий. Его обманчиво гладкая кожа скрывала поистине устрашающую силу.
Ноги его запутались в простыне, и, высвобождая их, она вдруг застыла и тут же вспыхнула. Бросив взгляд через плечо и удостоверившись, что она, как и прежде, одна, она возобновила осмотр.
Она выходила много больных животных и была хорошо знакома с мужской анатомией. Но сейчас… нет, что-то здесь было явно не так. Он был слишком маленьким и, судя по виду, мягким на ощупь. Но ведь гульфик Кристиана…
Господи, какими лицемерами, лжецами и мошенниками были все мужчины! Гульфик лорда Монфора был еще не такой большой, но у многих при дворе они были просто-таки огромных размеров! Лжецы! Интересно, что произойдет, если она до него дотронется.
– Нора Бекет! - прошептала она вслух. - Ты быстро становишься настоящей потаскухой, какой он, без сомнения, и хочет тебя видеть.
Она поспешно расправила простыню и накрыла ею Кристиана. Вот так-то лучше, подумала она. Не пристало ей пожирать его глазами, как какой-нибудь шлюхе.
Из- за двери послышался голос Артура, звавший ее по имени. Она впустила его и приложила палец к губам.
– Госпожа, - зашептал он. - Мы с Хекстом ходили во дворец.
– Я вижу, ты повсюду суешь свой нос.
– Нет, госпожа. Но хорошо, что мы пошли. Я научился так бесшумно подкрадываться, что теперь меня вообще никто не заметит.
– Чудесное времяпрепровождение.
– Мы подслушали, что о вас говорили. Весь дворец жужжит, как потревоженный улей. Ваш отец, увидев королеву взволнованной, сказал ей, что вы ушли, так как у вас вдруг сильно разболелся зуб. - Артур энергично закивал при виде появившегося на лице Норы изумленного выражения. - Хекст говорит, он сказал так, чтобы спасти свою честь и не допустить вмешательства королевы. Все думают, что вы сейчас страдаете в своем городском доме от зубной боли, тогда как ваш отец тайком от всех пытается вас разыскать.
– Значит, у нас есть небольшая передышка. Которой мы, несомненно, лишимся, если ты и дальше будешь скакать по улицам Лондона, рискуя попасться на глаза моему отцу.
– Я буду осторожен, госпожа.
– Да-да, я знаю, ты теперь научился подкрадываться совсем незаметно. Святая Мария, прости меня за то, что я ввергла ребенка в этот вертеп.
Артур ухмыльнулся. Отпустив его, она вновь заняла свое место в кресле у кровати и задумалась над состоянием графа. Его рана, хотя и была чистой, находилась почти рядом с сердцем. Неудивительно, что врачи не осмелились ее трогать. Не было никакой возможности сказать, как глубоко проник клинок, и насколько серьезны были нанесенные им повреждения. Единственное, что можно было сделать в таких обстоятельствах - это держать рану в чистоте и не тревожить больного… и молиться.
Раны Кристиана были не столь серьезны, но Норе приходилось видеть животных, умиравших от подобных повреждений. Рана могла ни с того, ни с сего загноиться, и тогда спасения не было. По опыту, однако, она знала, что если держать раны в чистоте, то это увеличивало шансы на выздоровление. Почему так происходило, она не знала, но, возможно, Господь просто любил чистоту.
Поставив кресло возле кровати со стороны Кристиана, она попыталась немного отдохнуть. Но тут же, не в силах удержаться, протянула руку и дотронулась до плеча молодого человека. Он не услышал ее признания в любви, но, может, это было и к лучшему. Конечно, он был болен и занят своими мыслями, чтобы обращать на нее внимание.
А может, он игнорировал ее потому, что не любил ее и не хотел, чтобы и она его любила? Ерунда. Он не хотел, чтобы она вышла замуж за этого ужасного Флегга.
Но, возможно, ему было жаль ее, или он хотел переспать с ней первым, или и то и другое вместе. Она его совершенно не понимала, и ей страстно хотелось задать ему вопрос о том, что он в действительности к ней чувствует.
Но, скорее всего, он ничего ей не скажет. Получить от Кристиана де Риверса ответ на такой вопрос было так же невозможно, как добиться от папы признания принцессы Елизаветы законнорожденной.
Она наклонилась и откинула у него со лба темный локон. Волосы его были мягче, чем у нее, и блестели как шелк. Поспешно она убрала руку, чувствуя, как захлестывает ее страсть и горячее желание его защитить. И защитить также его отца, любовь которого к сыну была такой же страстной, как и у нее. Что она будет делать, если потеряет их обоих, когда она только что открыла для себя чудо их существования?
Опустившись на колени подле кровати, Нора прижалась лбом к матрасу и вознесла страстную молитву к небесам. Господь не допустит их смерти. Он был добр, и Он знал, как она нуждается в Кристиане.
Кристиан помог ей раскрыться, освободил ее от неуверенности и страхов, заставил ее поверить в собственные силы. Нет, Господь не даст ему умереть. И когда он поправится, она наберется мужества и попросит у него его руки. Да, так она и сделает. Подняв голову, она прошептала:
– "С тобой желала бы я жить, С тобою умереть".
