ЭПИЛОГ

— Индейское лето, — повторила Анна.

Это выражение было для нее новым, но звучало очень приятно, потому что это время было прекрасным, с красным и золотом в листве, прозрачным воздухом и с солнцем, теплым, но не жарким.

— Вот какое время года так названо, — пояснил Стефен. — Хотя какое это имеет отношение к индейцам, не знаю.

Анна прислонилась головой к обманчивой спинке кресла-качалки на веранде и посмотрела на него. Он был очень красив — волевые черты лица, сильное тело. Он выезжал с группой мужчин на остров, чтобы начать строить коттедж, потом достраивал его с помощью Дэйви, Моуза и трех парнишек. Сейчас было начало октября, их последний в сезоне выезд.

— Мне так хочется еще на денек задержаться здесь…

— Ты ли это, миссис Флин? Я был готов держать пари, что тебе быстро наскучит медовый месяц и ты поспешишь вернуться к Рори и Карэнам…

Анна сжала его руку, ей, конечно, не хватает Рори и деловитой жизни на Брейс-стрит, но она не готова прервать это пребывание наедине со Стефеном. Ее волнения были позади, так же как и поддельное замужество с Били Магири. Она— миссис Флин, с благословения священника, имеющая право на все дозволенные браком удовольствия, которыми она никак не могла насытиться.

Анна глядела на синие воды освещенного солнцем залива. Она как-то сказала Стефену, что хочет сидеть на веранде, делать кружева и смотреть за детьми, играющими в песочнице. И он построил ее — она шла вдоль двух стен дома.

— Скоро придет катер, — сказала она, — а я еще не уложила вещи Кэтрин.

Она посмотрела на розовые пухлые щечки дочери, уютно устроившейся на руках Стефена. Она сладко спала, изредка вздыхая во сне. «Это был год счастливых благословений», — думала Анна.

Стефен покачал младенца и улыбнулся.

— Ей повезло родиться в медовый месяц родителей.

— Она самая счастливая девочка на свете, — добавила Анна. — Ее все любят — и Рори, и Джил, и Моуз… Она просто купается в нашей любви. Миссис Смит-Хэмптон всегда просит приносить ее с собой. Они так смешно булькают с маленьким Адамом, ты бы только видел!

— В комнате для спарринга парни говорят, что Кэтрин — самая красивая девушка в Нью-Йорке…

Анна улыбнулась, думая, что, когда дочь подрастет, Стефена это не обрадует.

— Хорошенькую девушку ирландец никогда не пропустит, — продолжал Стефен. — Я часто вспоминаю хорошенькую рыженькую девчушку на корабле… Она так зажгла меня. В ней, правда, тоже огонек был. Она потом такое вытворяла… Такое!

Стефен посмотрел внимательно на Анну, и голос его прервался.

— Нэн… — сказал он через минуту охрипшим голосом. — Давай еще на один день останемся?

— Давай… Я даже и не мечтала, — сказала Анна, позволив ему думать, что это его идея.

— Я побегу в док и скажу им, чтобы за нами завтра прислали катер.

Кэтрин открыла большие голубые глазки и улыбнулась.

— Поиграю с тобой, когда вернусь, — сказал Стефен и передал ребенка Анне. — А потом поиграю с твоей мамой…

Он нагнулся и крепко поцеловал Анну. Сидя на веранде, Анна видела, как Стефен легко поднялся на холм и скрылся.