30

Клэр сидела на продавленном диване в небольшой меблированной квартире, разглядывая обстановку. Она сидела уже полчаса, а возможно и целый час, хотя все содержимое квартирки можно было запечатлеть в памяти за несколько секунд.

Квартирка была совершенно безликой, хотя она располагалась в красивом старинном белом доме в колониальном стиле на тихой улочке не дальше мили от ее собственного дома в Вене. Женщина, что владела этим домом с колониальной архитектурой, очень удивилась, когда Клэр захотела переехать в квартиру в тот же день, в ту самую минуту. Она оглядела ее с таким подозрением, что Клэр пошла в банк, чтобы вручить женщине плату за первый месяц наличными. Проблем с деньгами не было, она имела доступ ко всем счетам, которые принадлежали им с Джоном, в них была и ее доля. Все напоминало ей скорее игру, когда она вручила квартирную плату своей новой хозяйке. За месяц? В таких маленьких двух комнатах? Кого она хочет обмануть?

Комнаты были обставлены скупо. Кроме дивана, столик со стеклянной крышкой из легкого материала и три таких же стула, которые как будто были украдены из киоска с мороженым. Раздвижная дверь открывала вид на плиту, микроволновую печь, холодильник и раковину. Во второй комнате, которая была отделена от первой жалюзи, стояла двухспальная кровать со старинными, но из хорошего ратанга спинками и подходящий к ней по стилю туалетный столик, плетеный из тростника. Встроенный шкаф для одежды был на удивленье большим, зато в ванной комнате буквально не повернуться. Однако все было чистым, без единого пятнышка. Именно это и подкупило ее сразу. Никаких следов предыдущих жильцов. У нее не было чувства, как будто она шла по следам вереницы несчастных бездомных людей, у которых не было ничего, кроме этих двух безликих комнат.

Она подумала о том, как Рэнди и Кэри проводят время в городском доме вместе, и почувствовала такое одиночество, какое ей раньше не доводилось испытывать. Она никогда не была одна. Ни разу за всю жизнь. Как же люди переносят это чувство? И здесь не было телефона. Установка телефона, однако, предполагала бы некоторые обязательства прожить в квартире больше, чем несколько дней. Она пожала плечами.

Ей хотелось бы поговорить с Амелией. Как она сможет объяснить Амелии свой странный поступок? А как с ней поступил Джон? Амелия придет в ужас. Клэр Харти-Матиас оставила своего мужа, свой дом, свою работу? Невозможно поверить.

Она поехала в магазин и купила бакалейные и писчебумажные товары, бросая свои приобретения в тележку без всякого аппетита или интереса. Она привезла свои покупки в квартиру и положила их на пустые кухонные полки и в холодильник. Потом поехала к Амелии, но на ее стук никто не ответил, а машины Амелии не было в гараже. Она оставила записку у черного входа. «Я – переехала. Мой новый адрес: Честервуд, № 507. Телефона нет. Пожалуйста, навести меня».

Тогда наконец она сделала то, что необходимо было сделать, то, чего она и страшилась, и страстно желала весь день.

Она поехала к своему дому.

Джон обжегся прошлым вечером в ванной. Действительно, глупейшая ошибка, которую он не совершал с подросткового возраста. Это лишний раз показало, каким он стал рассеянным. Клэр задолго до этого сделала отметку на металлической прокладке вокруг крана с горячей водой, чтобы он не обжегся случайно, слишком открыв горячую воду. Он наполнил ванну, аккуратно повернув кран до этой отметки. Он даже попробовал воду, прежде чем залезть в ванну. Но, вероятно, как-то задел кран, и струйка крутого кипятка лилась ему на левую ногу все время, пока он отмокал в ванной. Конечно, он ничего не чувствовал, и только когда вылез из ванны, увидел ярко-красный рубец на внешней части стопы. Его сердце учащенно забилось. Опасно ли это? Последний раз, когда такое с ним произошло, ему пришлось провести ночь на станции «скорой помощи». Почти весь вечер он прикладывал к ожогу лед, но пока он спал, тот превратился в длинный водяной волдырь в форме полумесяца. Теперь он оставил его открытым, катя коляску с одной ногой, обутой в носок и ботинок, в то время как вторая нога оставалась разутой.

Был вечер пятницы, и казалось, что дом вибрировал от пустоты. Каждый звук, который он делал – открывая ящик стола или хлопая дверцей холодильника – отзывался эхом вокруг. Какой же он нытик! Ты же был раньше один, говорил он себе. Просто притворись, что она ушла за покупками или к Амелии. Он попытался заняться распорядком итоговой конференции, но казалось, что его мысли могли сосредоточиться на этом всего только на какую-то долю секунды, прежде чем они снова возвращались к реальности.

Она была с Рэнди.

Она спала с Рэнди.

Возможно, она даже влюблена в Рэнди. И он позволил всему этому безобразию происходить у него на глазах.

За окном кабинета уже стемнело в тот вечер, когда он услышал, как ее машина едет по дорожке к дому. Он оторвался от своей работы за письменным столом. Он не ожидал увидеть ее. О, возможно, она приехала только для того, чтобы взять еще что-нибудь из своей одежды, или что-нибудь другое, ведь он представлял, что она больше ни разу и не вспомнила о доме.

Ему была противна мысль о том, что она увидит, что вечером в пятницу он занят работой. Он не хотел напоминать ей, что он был поглощен работой. Или еще хуже, чтобы она увидела его таким одиноким без нее – просто потерянная душа в пустом доме. Он быстро поехал из кабинета в гостиную, а потом вдруг вспомнил о своей обожженной ноге. В кабинете ее, по крайней мере, можно будет спрятать под стол. Он пересел на диван, частично спрятав ногу за кофейным столиком, и включил телевизор на программе с фильмами.

Он слышал, как она входила через черный ход и проследовала через кухню в гостиную.

– Привет, – сказала она из коридора. – Надеюсь, ты не будешь возражать, что я забежала, мне нужно забрать кое-какие вещи. – Она выглядела бледной, усталой и подавленной, но он не получил никакого удовольствия от ее измученного вида.

– Давай. – Он окаменел. Чувствовал себя ужасно. Он не знал, куда деть руки.

Она посмотрела на телевизор.

– Чему я помешала?

– Ничему. – Он нажал на пульт дистанционного управления и бросил его рядом на диван. Он попробовал посмотреть на нее, но не смог. В первый раз в жизни он почувствовал замешательство в ее присутствии, стеснение из-за своей инвалидности. Она определенно занималась любовью с подвижным и чувствующим мужчиной без всяких изъянов в сексуальном плане – прошлой ночью.

Она присела на краешек кресла-качалки.

– Я хочу дать тебе адрес, где я теперь живу.

– Он живет в этих городских домах за Долли Мэдисон, правильно?

– Да, но я не живу там.

Джон удивленно посмотрел на нее.

– Где же еще?

Она махнула рукой.

– Я могу пользоваться его комнатой для гостей время от времени, но это не то, что ты думаешь о Рэнди и обо мне. Я не знаю, как заставить тебя поверить.

– Твои действия в последнее время очень затруднили это.

Она посмотрела на него мгновенье, на лбу глубоко обозначилась морщинка. Кладя бумажку с адресом на кофейный столик, посмотрела на него широко раскрытыми зелеными глазами.

– Мне очень страшно, – сказала она.

Он молчаливо кивнул.

– Мне тоже. – Ему хотелось, чтобы она не уходила. Пусть только не смотрит на него так.

Она сжала ладони вместе, даже пальцы побелели ее пальцы, и он увидел, что ее нижняя губа задрожала. Однако она, казалось, быстро успокоилась.

– Я люблю тебя, Джон, – сказала она, – но мне сейчас нужен Рэнди. Я пока не совсем это понимаю. Но это – очень сильное чувство. И очень сильная необходимость. Я не могу объяснить.

Джон не посмотрел на нее. Он бездумно нажимал на кнопки пульта дистанционного управления телевизора.

– Ты же знаешь, Клэр, – сказал он. – Я действительно не хочу ничего слышать о тебе и о Рэнди. Не возражаешь?

– Прости. – Голос ее упал до шепота.

Минуту никто из них ничего не говорил, и единственным звуком было щелканье клавиш пульта дистанционного управления.

– Итак, где же ты остановилась? – Он посмотрел на кусочек бумаги на столике, но со своего места не мог разглядеть адрес.

– Я нашла маленькую квартирку в частном доме в Честервуде. Она на самом деле очень крошечная, но мне не нужно много места. Однако там нет телефона, и я еще не знаю, стоит ли его устанавливать.

Это было невозможно представить. Он видел, что другие живут так, но чтобы Клэр, которая привыкла к такому дому, как этот, которая любила большие пространства.

– О, Клэр, мне не хотелось бы, чтобы ты так жила, – сказал он, и его решительность тут же исчезла. – Ты можешь жить здесь. Займи какую-нибудь комнату, но…

– Нет. – Она покачала головой, и он был удивлен силой, которая прозвучала в ее ответе. – Так не пойдет.

Конечно, так не пойдет. Рэнди заберет ее, или же она проведет ночь вне дома, и ему придется опять пережить боль той первой ночи, когда она каждый раз будет уходить.

– Я хочу собрать вещи, – сказала она. – Ты не будешь сильно возражать, если я возьму тостер? Ты никогда им не пользуешься. – Она встала, и он увидел, что ее взгляд упал ему на ноги. – Что ты сделал со своей… ты обжег ногу!

Немедленно она уже была на коленях рядом с ним, поднимая его ногу так, чтобы на нее упал свет.

– Как это случилось? – спросила она. Больше всего ему хотелось убрать ногу из ее рук.

– Горячая вода текла из крана. Я, наверное, сдвинул кран.

– О, Господи, Джон. Это плохо. Позволь мне отвезти тебя на станцию «скорой помощи».

Он наклонился вперед, чтобы оттолкнуть ее от себя.

– Все прекрасно. Ничего страшного.

Она поставила его ногу и села себе на пятки, но ее взгляд все еще был прикован к ожогу, на лбу появились морщинки, и она произнесла спокойно:

– Пожалуйста, позволь мне отвезти тебя – необходимо показаться врачу.

Он покачал головой, и она вздохнула так, как вздыхает усталая мать, уговаривая упрямого ребенка. Клэр встала.

– Мне бы хотелось заглядывать время от времени, – сказала она. – Просто, чтобы проверить, как ты. Пока…

Джон бросил пульт дистанционного управления на стол, отчего она вздрогнула.

– Черт возьми, Клэр! – сказал он. – Я – взрослый человек. Перестань обращаться со мной как с ребенком.

Она отступила назад.

– Прости, – сказала она и потерла лоб дрожащими пальцами. – Мне нужно поговорить с тобой о… Не могла бы я взять на дом работу из фонда? Мое отсутствие оставило многие проекты подвешенными в воздухе, и я…

– Забудь о работе.

Она отвернулась к окну и некоторое время смотрела в темноту, прежде чем снова заговорить.

– Хорошо, – сказала она. – Я уйду через несколько минут.

Он смотрел, пока она шла по коридору, слушал, как она укладывала вещи, напрягая слух. Как ни ужасно было слышать звук застегивающейся молнии на уложенном чемодане, это все же лучше, чем тишина, которая последует за ее уходом из дома.