51

Санди надеялась, что никто не заметил, как она выскользнула из дома перед самым отъездом Кэри и Маршалла. Она испытывала чувство неловкости перед Чарли. Он проявил чуткость и доброту. Вероятно, ей следовало объясниться с ним, но зачем впутывать его в ее жизнь? Она должна была принять решение, и тут никто не мог ей помочь.

Санди переполняло возмущение, она презирала себя за свою глупость. Неужели она до сих пор не знала мужчин? Она должна была с самого начала раскусить Клода Хассана. Какой человек врывается в номер к женщине и вместо представления овладевает ею? И какая женщина отвечает на подобное представление?

– Неудовлетворенная, – пробормотала она. – Он знал это и воспользовался этим.

Она ехала быстро, стремясь поскорее попасть в Лос-Анджелес и вырваться из этого безумия.

Неужели Клод и его жена действительно думали, что она смирится с происшедшим и будет сниматься дальше?

Она хотела рассказать обо всем Кэри, но девушка на неделю улетала на Гавайи; Санди решила не портить ей свадебное путешествие. Кэри могла отменить его и остаться, чтобы спасти ситуацию.

На самом деле спасать было нечего. Чем бы ей это ни грозило, Санди решила не заканчивать фильм.

Клод тоже проиграет. Он поставил на то, что для нее карьера значит больше, чем гордость. Она все же была актрисой, а у них карьера всегда на первом месте, так ведь? Сквозь боль пробивалось слабое чувство удовлетворения – она тоже навредит ему. Она отправится домой и будет ждать. Пусть Клод сделает первый ход. Ведь это он породил эту ситуацию.

Конечно, существовал еще мальчик, Жан-Пьер. Он по-прежнему жил в ее доме. Она хотела оставить его у себя. Могла пойти на все, лишь бы не отдавать его родителям.

Она въехала в город по Бульвару Заходящего Солнца усталой и голодной. Подрулив к ресторану для автомобилистов, заказала сэндвич с тупцом и стакан молока.

– Привет, Санди, я не верю своим глазам!

Это был Бранч Стронг. Загорелый, мускулистый, в майке и джинсах, он нес четыре больших пакета с молочной смесью, стоявших один на другом.

– Я думал, ты все еще в Палм-Спрингс. Когда вернулась? Почему не позвонила?

– Я только что оттуда. Еду домой.

– Ты сама вела машину? Одна? Если бы ты попросила, я бы приехал и привез тебя.

Она улыбнулась.

– Зачем тебе эта молочная смесь?

Он, похоже, смутился.

– Это… ну, для Макса. Он ее обожает, точно какая-нибудь старушка. Почему бы тебе не заглянуть сейчас к нему? Он очень обрадуется.

Бранч знал, что Макс разозлится, потому что сейчас мистер Торп готовился к возвращению «друга», забравшись нагишом в новую обитую мехом кровать. Макс любил после молочной смеси заниматься сексом и предпочитал не нарушать заведенный порядок.

– Я заехала подкрепиться сэндвичем, а теперь спешу домой. Я совершенно обессилела.

Бранч пожал плечами, одновременно испытав разочарование и облегчение.

– Слушай, я хочу попросить тебя об одном по-настоящему большом одолжении. Завтра вечером состоится премьера «Двенадцати ружей». Я сыграл там небольшую, но важную роль. Она может иметь для меня большое значение. На этой премьере будут все. Ты станешь моей спутницей?

– Я только что вернулась… не знаю… я ненавижу премьеры… вряд ли, Бранч.

Он помрачнел.

– Ну, пожалуйста, Санди. Ты мне нужна. Для меня полезно появиться там с тобой. На самом деле я уже сказал на студии, что приду с тобой. Мне дали лучшие места.

– Как ты мог это сделать? Ты даже не знал, что я буду здесь.

Он смутился.

– Верно. Я решил сообщить в последнюю минуту о том, что тебе не удалось вырваться из Палм-Спрингс. Я действительно поступил глупо. Твое имя уже в рекламе среди других звезд. Ну, что? Протянешь руку помощи?

– Ладно.

Пусть Клод увидит, что ей наплевать на него.

Договорившись о встрече, они расстались.

Бранч ликовал. Насвистывая, он вбежал в дом Макса Торпа. Как и ожидал молодой человек, астролог развалился нагишом на меховом ложе.

– Плохие новости, – пробормотал Бранч, осторожно ставя молочную смесь на тумбочку. – Я случайно натолкнулся на Санди. Она вернулась специально для того, чтобы пойти со мной на премьеру. Она увидела плакаты и решила, что должна приехать.

– Что? – Лицо Макса стало багровым. – А как же я? Ты обещал отдать второй билет мне.

– Да, знаю. Но я должен был сказать на студии, что появлюсь с девушкой; это ты предложил мне назвать Санди, поскольку она была в отъезде. Так вот, она вернулась.

Постаравшись скрыть усмешку, Бранч расстегнул брюки и снял майку, собираясь забраться на ложе к Максу.

Астролог раздраженно замахал рукой.

– Сегодня я тебя не хочу, – капризным тоном заявил он. – А как же мой новый, с иголочки, фиолетовый смокинг? Я зря его купил?

Бранч, пожав плечами, быстро оделся.

– Извини, я не виноват.

Макс надоел ему, как и вся «голубая» братия. Ему нравились девушки. Когда же он сможет послать Макса к черту?

Санди удивилась – из ее дома лились музыка и свет. Она посмотрела на часы – было почти одиннадцать. О чем думает Катя? Она наняла ее, потому что девушка показалась ей скромной и ответственной.

Войдя в дом, Санди увидела массу незнакомых лиц, в основном мексиканских. Гости танцевали под запись Джеймса Брауна. Они были в ярких одеждах и производили много шума.

Посреди толпы Санди увидела Катю; молодой человек прижимал к стене счастливо улыбавшуюся девушку. На ней было голубое платье, принадлежавшее Санди. Жан-Пьер наблюдал большими серьезными глазами за вечеринкой из угла комнаты; он сидел на полу, подтянув колени к подбородку.

– Эй, крошка, ты кто такая? Какой-то парень схватил Санди за руку.

– Откуда ты взялась?

Она возмущенно выдернула руку. Прекрасное завершение дня!

Подойдя к Жан-Пьеру, она взяла его на руки и повернулась к Кате. Глаза девушки испуганно округлились, она забормотала что-то насчет своего дня рождения.

– Выпроводи отсюда всех немедленно, – сказала Санди; она унесла Жан-Пьера в свою спальню.

Все ее наряды валялись на кровати. По туалетному столику растеклись духи из опрокинутого флакона.

Она убрала одежду с кровати и положила Жан-Пьера под одеяло.

Санди слышала, как хлопают двери и урчат стартеры машин.

Она устало зачесала волосы назад и вздохнула. Когда же этот день закончится?