23
Серафина обожала Голливуд. Она прилетела туда в малиновом платье и элегантном манто из чернобурки; с плеча женщины свешивалась хитрая лисья мордочка.
Чарли гордился Серафиной. Она была удивительной матерью. Держалась так, словно ей вдвое меньше лет, чем на самом деле.
Его притихшие, сдержанные дети, казалось, получили от Лорны наказ вести себя образцово.
– Папа, мы должны называть твою новую жену мамой, да? – спросил Син в автомобиле, ехавшем из аэропорта в город.
– Нет, называйте ее, как хотите, – ответил Чарли. Он сам был не прочь назвать Динди несколькими именами. Она отказалась поехать в аэропорт, сославшись на головную боль. Как же, голова у нее разболелась! Скорее уж живот – из-за его нежелания дать ей роль в «Карусели». Он понял, что Серафина и дети смогут хорошо отдохнуть, лишь если он уступит Динди в этом вопросе. Меньше всего он хотел иметь в качестве жены начинающую актрису.
– Здесь чудесно, просто чудесно, Чарли. Где твоя жена? – спросила Серафина, уставясь на сына блестящими птичьими глазами.
– Она решила, что будет лучше, если она встретит тебя в доме.
– Да? Она, конечно, хорошенькая. Ручаюсь, хитрая. И глупая. Не пойму, зачем ты снова связал себя этими узами. Ты мог бы немного развлечься, не отказывать себе в удовольствиях. Она что – ты меня понял?
Он засмеялся. Серафина всегда подозревает худшее.
– Нет, она не беременна. Она тебе понравится.
– Надеюсь.
Серафина спрятала под малиновый берет выбившуюся прядь ярко-рыжих волос.
– Я бы хотела присутствовать на свадьбе. Посмотреть этот Лост-Вегас.
– Лас-Вегас, – поправил ее Чарли. – Мы съездим туда, вероятно, на следующий уик-энд. Возможно, с Натали и Клеем.
– А в Диснейленд, папа? – спросила Синди. К досаде Чарли, она была копией Лорны.
– Мы можем побывать везде. Син поддержал сестру.
– Мама сказала, что мы должны посетить Диснейленд. Она говорит, это потрясающее место.
– Мама никогда там не была, – отозвался Чарли.
– Да, но дядя Джим был, он рассказывал, что в Диснейленде есть настоящие индейцы, ковбои, корабли, железная дорога.
– Обещаю, мы туда съездим.
Чарли взбесило упоминание о дяде Джиме. В доме Динди нигде не было видно. Чарли отправил Джорджа на розыски девушки.
– Чашку хорошего чая – вот что я хочу, – сказала Серафина. – На свете нет ничего лучше классного чая. Покажи мне, где тут кухня. Я захватила с собой шесть коробок «Лайонс Квик Бру».
Порывшись в сумке, она вытащила одну упаковку.
– Ты не должна возиться на кухне, прислуга все сделает.
Когда мать поймет, что он кинозвезда, и все необходимое за него выполняют другие?
– Я не доверю американке заваривать мой чай, – заявила Серафина. – Отведи меня на кухню.
Динди ходила по магазинам. Она истратила две с половиной тысячи долларов и не собиралась останавливаться на этом. Любуясь собой, девушка примеряла перед зеркалом узкое шелковое мини-платье.
– Что вы скажете? – спросила она продавщицу, на которой было подобное платье. Подавив зевок, девушка ответила:
– Отлично.
Ей уже надоело смотреть на миссис Чарли Брик, скупавшую все подряд.
– О'кей. Я беру. Какие у вас есть цвета?
– Белый, черный и лиловый.
– Я возьму платья всех цветов.
– Динди?
– Да. О, привет, Натали.
– Привет. Мне сказали, что покупать одежду следует именно здесь. Какое потрясающее платье.
– Да.
Динди пожалела о том, что вышла из примерочной в торговый зал.
– Мне казалось, сегодня прилетают мать Чарли и его дети.
– Да, верно. Я решила, что они предпочтут побыть одни.
– О, – улыбнулась Натали, – это разумно. Ты еще не знакома с Серафиной?
– Нет, – покачала головой Динди, отступая к примерочной.
Натали последовала за ней.
– Она – своеобразная женщина. Конечно, молится на Чарли; он ее обожает. Я очень надеюсь, что вы поладите.
– Почему нет?
Динди сняла платье и осталась в одних красных трусиках.
Натали с завистью посмотрела на высокие груди молодой девушки.
– И действительно. Правда, у нее непростой характер. Ей достаточно много лет, однако она интересуется мужчинами…
Динди захихикала.
– Да, похоже, она к ним неравнодушна. Надеюсь, что и у меня в ее возрасте будут мужчины. А ты – нет?
Натали покраснела.
– Я решила предупредить тебя насчет Серафины. Господи, Чарли женился на настоящей маленькой шлюхе. Придется приложить усилия, чтобы она поскорей исчезла со сцены.
– О, спасибо за предупреждение. Я подыщу мамочке Чарли кого-нибудь поактивнее! Да, кстати, как Клей?
– С ним все в порядке, – сухо ответила Натали. – Ты долго была знакома с ним в Риме?
Динди подмигнула.
– Достаточно долго.
Натали открыла рот, чтобы что-то произнести, и Динди засмеялась.
– Я шучу. Ты заревновала?
– Вовсе нет. На самом деле я привыкла к тому, что Клей забирается в постель с каждой глупой маленькой шлюшкой, которая готова переспать с ним. Глаза Динди сузились.
– Ну, пока, дорогая. Надеюсь, мы еще встретимся, – сказала Натали.
– Пока, дорогая.
Разъяренная Динди оделась и позвала продавщицу.
– Ради Бога, поторопитесь, я не могу торчать тут весь день.
– Где ты была? – Чарли не прельщала роль ревнивого мужа, но, будучи вынужденным весь день извиняться перед Серафиной из-за отсутствия Динди, он успел разозлиться.
– Ходила по магазинам. Мне надоело сидеть одной в доме.
– Но ты знала, что сегодня прилетает моя мама. Знала, что я уехал ненадолго в аэропорт.
Динди обрела печальный вид.
– Кажется, я забыла.
– Похоже, да.
Рассерженный Чарли подошел к окну. Увидел плескающихся в бассейне Синди и Сина. Серафина прилегла вздремнуть на втором этаже.
– Слушай, если ты уж так сильно хочешь получить эту роль, она – твоя, – выпалил он.
Ее лицо засветилось.
– Правда, милый? Это восхитительно. Я буду великолепна в ней, ты не пожалеешь.
Она подбежала к Чарли, прильнула к нему сзади, потерлась о него.
Он повернулся. Она сунула руки ему под рубашку.
– Я не хотел жениться на актрисе, – заметил он.
Она запустила руку ему под брюки и схватила Чарли за член. Почувствовав, что он твердеет, опустилась на колени.
– Не здесь, Динди, – пробормотал он.
– Почему? Мы же женаты, верно?
– Секрет вечной молодости, моя дорогая, заключается в следующем: надо постоянно быть чем-то занятой, – заявила Серафина во время обеда. – Я всегда избегала праздности.
– Я могу в это поверить, – отозвалась Динди, уже уставшая наблюдать за тем, как Серафина каждые пять минут убегает на кухню.
– Когда я работала в театре, коллеги с любовью называли меня «Мисс Энергия».
– Правда? – с интересом в голосе произнесла Динди. Получив от Чарли роль в «Карусели», она принялась изо всех сил очаровывать Серафину и его противных детей.
– Да, мисс Энергия. О, дорогая, это были славные дни. Я помню, у Дверей гримерной выстраивалась очередь из моих поклонников, все они были богатыми и красивыми, а потом я встретила отца Чарли – да будет земля ему пухом. Он был чудесным человеком. Мы прожили замечательную жизнь.
Чарли удивленно посмотрел на мать. Она, верно, стареет. Его отец был сущим подонком, он бросил ее. О какой замечательной жизни она говорит?
– Чарли рассказывал тебе о своем детстве?
– Нет, – покачала головой Динди. – Наверно, он решил, что это сделаете вы.
Подавив зевок, она приветливо улыбнулась. Динди испытывала желание сказать Серафине: «Вам не говорили, что вы – старая зануда?»
Зазвонил телефон. Чарли протянул руку к аппарату, стоявшему на обеденном столе.
– Клей и Натали приедут пить кофе, – сообщил он, кладя трубку.
– Прекрасно, – сказала Серафина. – Кто-нибудь еще будет?
Чарли знал, что мать интересует, пригласил ли он какого-нибудь потенциального «друга» для нее. Когда он приглашал Серафину в Голливуд с детьми, она собиралась взять с собой своего нынешнего поклонника, Арчи. Но Чарли терпеть не мог Арчи и сказал ей, что приехав одна, она познакомится здесь с гораздо более интересными мужчинами. Вот проблема – поиск кавалера для родной матери. Она не любила молодых мужчин, предпочитая иметь дело с теми, кто старше ее, но в Голливуде было невозможно найти пожилого человека, готового проявить интерес к почти что семидесятилетней женщине. Здесь хватало свободных девушек. Чарли решил отмахнуться от этой проблемы; когда Серафина начнет нервничать, он пошлет за Арчи.
– Кажется, нет. Между прочим, думаю, на уик-энд мы можем слетать в Лас-Вегас. Хочешь?
Серафина кивнула. Она не собиралась запирать себя в доме Чарли. Она еще привлекательная женщина и должна бывать в обществе, показываться на людях. Чарли, похоже, из ревности не хочет знакомить ее с мужчинами. Да, сын ревнует. Что ж, это вполне понятно.
– Мне шестьдесят три года, – объявила она Динди, вычтя шесть лет из своего истинного возраста, – и я чувствую себя, как девушка.
– Вы замечательно выглядите, – пробормотала Динди, думая, что Серафина имела бы лучший вид без ужасного театрального грима и накладных ресниц. В ее-то возрасте!
– Да, люди с трудом верят в это, но я говорю правду. А тебе, моя дорогая, сколько лет?
Серафина пристально поглядела на девушку, словно ожидая услышать ложь.
– Двадцать, – Динди с непринужденной улыбкой отбросила три года. Если эта старая кокетка может врать насчет своего возраста, то почему ей, Динди, не сделать то же самое?
– О, двадцать, – пробормотала Серафина, – двадцать. Когда я была молода, двадцатилетние девушки уже…
– Я показывал тебе фотографии двадцатилетней Серафины? – перебил мать Чарли.
– Нет, – отозвалась Динди, думая: «Вот как, оказывается, проводят вечера жены кинозвезд».
– Я должен показать тебе их. Она выглядела просто сногсшибательно, правда, дорогая?
Он обнял свою мать.
Она улыбнулась, и Чарли подумал: «Я должен сводить ее к хорошему стоматологу, пока она здесь».
– Ты помнишь те славные далекие деньки, сынок? Да, он помнил. Убогие старые театры, затхлый запах, кавалеров Серафины.
– Отличные были дни. Слезы подкатились к ее глазам.
– Прекрасное время. Твой отец, ты и я.
– Какое прекрасное время? – подумал Чарли. Он торчал возле бара в каком-нибудь захолустном городке с пакетиком леденцов и лимонадом, пока Серафина развлекалась со своим очередным «поклонником».
В любом случае не стоит жить прошлым. Он любил Серафину. Она была его матерью. Она кормила его, когда он был ребенком, а это самое главное.
– Я всегда знала, что Чарли будет звездой, – внезапно заявила Серафина. – Я поддерживала его во всем. Он унаследовал мою жизненную энергию и честолюбие. Я сама могла стать звездой, но оставила сцену, чтобы воспитывать сына.
Динди откровенно зевнула. Прошлое людей нагоняет скуку. Ее касалось лишь то, что сейчас Чарли – кинозвезда, а о прошлом она не хотела знать.
– Устала? – спросила Серафина.
– Да, – ответила Динди, – днем я занималась делами, которые отняли у меня все силы.
Она украдкой улыбнулась Чарли.
Он ответил на ее улыбку. Динди была такой хорошенькой и казалась самой невинностью. Он с трудом верил, что она была той самой девушкой, которая недавно занималась с ним любовью.
– Ложись в постель, дорогая, если хочешь, – сказал Чарли, – Серафина не обидится, и я объясню Алленам.
– Правда, дорогой? Я бы хотела так сделать.
Динди испытывала желание подняться наверх, примерить новые наряды и почитать сценарий «Карусели» – теперь, когда она получила роль.
– Иди, милая, увидимся позже.
Она пожелала спокойной ночи Серафине и поцеловала Чарли в щеку. У нее было такое упругое сексуальное тело. Он порадовался тому, что она принадлежит ему. Идея взять ее в фильм не так уж плоха. Другие мужчины смогут смотреть на Динди, но не касаться ее. Пусть мир видит, чем обладает Чарли Брик.
