Книга: «Оскар» за имя
Назад: ГЛАВА 17
Дальше: ГЛАВА 19

ГЛАВА 18

– Спи, малыш, когда ветер качает верхушки деревьев, Твоя колыбель тоже будет качаться…
Бет знала, что у нее никогда не было особо хорошего голоса. Она мягко напевала сама себе, стараясь, чтобы в ее голосе звучала любовь, и поглаживала свой живот под ночной сорочкой. Она представляла, что ребенок получает всю ту любовь, которую она посылает ему. Она почти чувствовала, как он просыпается там, внутри. Зевает, поворачивается. Но, может быть, еще слишком рано. Она поглаживала свои груди, которые набухали под ее пальцами. Готовила их к его ротику. Должна ли она кормить грудью, подумала она, нахмурившись, лежа на узкой кровати Дианы. Сейчас никто этого не делает. Она слышала это от девушек из салона красоты. Это портит груди, говорили они. Они обвисают, как у старой коровы на пастбище.
Она решила, что будет кормить. Неважно, как будут выглядеть ее груди. Она представляла себя в кресле-качалке у окна в залитой солнечным светом комнате. Он есть, а она с обожанием смотрит на его белокурую головку. Одна из его маленьких ручек ухватилась за ее палец. Она, покачиваясь, тихо напевает ему. На ней надето что-то светло-голубое, на плечи накинута шаль из белого кружева. Вокруг люди. Которые делают ей подарки.
Теперь она пела громче, почти во весь голос. В конце концов, ее все равно никто не слышал. Никто не беспокоил. Они были одни, Бет Кэрол и ее ребенок. Это все еще был ее секрет.
Ее глаза наполнились горячими слезами, когда она подумала о Поле, о том, как он опять исчез. Ну, ей следовало знать это, уныло повторяла она себе. Он был напуган, когда ее заточили в Маунт-Синай. Она знала, что это правда. Но он был там все время, и когда она вернулась домой – тоже. Он не мог сделать для нее многого. Бет помнила, как она великолепно себя чувствовала, когда ей удалось затронуть какие-то чувства в нем. Потом, когда она ему сказала, что у нее будет от него ребенок, он был сначала шокирован, потом озабочен. Действительно, озабочен тем, что же им делать. На его лице читалось желание, глубоко запрятанное острое желание увидеть своего сына, отражение самого себя. Она пристально смотрела на него, чувствуя легкую вину оттого, что все может быть совсем не так, когда родится ребенок. Их интимные отношения начались, когда она была в городе месяц или около того, так что с этой стороны все было в порядке. Ребенок родится лишь чуть раньше положенного срока. Это происходит очень часто.
Но что он подумает, когда увидит ребенка? Он будет светловолосым и голубоглазым. Он не может родиться другим, тогда, возможно, Пол обо всем догадается, и это будет ужасно. Но об этом придется беспокоиться, когда придет время.
– Ты сможешь иметь ребенка в любое время. Это не конец света.
Он сказал ей именно это. Даже теперь она помнила внезапную боль, разочарование, слезы. Она плакала и плакала.
Он ждал ее на улице, когда она вышла из кабинета врача, где делали аборты. Машина стояла перед входом. Он смотрел прямо перед собой и яростно курил. Когда она подошла к машине, он повернулся, увидел ее и сильно побледнел.
– Все в порядке? – спросил он.
– Все чудесно, – ответила она.
– Было больно? – спросил он, заводя машину.
– Нет.
– Я отвезу тебя домой, – сказал он, – и уложу в кровать.
Она молча сидела рядом с ним и думала, что она будет делать, когда он узнает, что она не покончила со всем этим. Он действительно нервничал по этому поводу. В пепельнице было по меньшей мере двадцать сигарет. Даже, наверное, больше.
Он помог ей подняться по ступеням, останавливаясь через каждые два шага, чтобы быть уверенным, что с ней все в порядке. Когда она легла в постель, он сидел рядом с ней, включив телевизор. Он лишь однажды оставил ее, ненадолго спустившись вниз, чтобы разогреть ей супу. Каждый раз, когда она поднимала на него глаза, она видела, что он тоже на нее смотрит. Чтобы убедиться, что она нормально себя чувствует и не собирается умереть у него на руках.
Может быть, поэтому он был так внимателен, зло подумала она. Если бы она умерла у него, то у него были бы неприятности. Это была угроза его карьере, и неважно, что он говорил. Или, может быть, это было из-за того, что она сказала ему в больнице в ту первую ночь. Что она донесет на него.
В семь часов вечера она увидела, что он ерзает на стуле и посматривает на часы.
– Куда ты собираешься? – спросила она, когда он встал и распрямился. Она услышала тревогу в своем голосе. Разочарование.
– Мне нужно кое с кем встретиться, – ответил он, – я уйду всего на часок.
Ей следовало это знать. Он был таким же, как всегда. Почему все то, что случилось с ней, должно было изменить его? Она не хотела, чтобы он знал, как она разочарована. Она отвернулась, чтобы он не мог видеть ее слез.
– С тобой все в порядке, правда? – спросил он. – Приступов боли нет?
– Все в порядке, – ответила она.
Когда он, переодевшись, вернулся из своей комнаты, она заметила, что на нем была новая розовая рубашка и черный галстук, новый бледно-голубой хлопчатобумажный пиджак.
– Я ненадолго, – сказал он, целуя ее волосы, – я обещаю.
Пол и его обещания, подумала она, вытирая слезы тыльной стороной ладони. Он сказал, что уходит на час, а сейчас уже скоро рассвет. Комната окрасилась розовым светом. Еще один прекрасный день. Что должно произойти, подумала она, чтобы он начал вести себя так, как этого хотелось ей? Какой ключ ей подобрать к нему? Как надавить, чтобы изменить его?
Она услышала какой-то звук из холла. Звонил телефон. Звонок. Молчание. Потом телефон зазвонил снова. Это был сигнал, на который ей можно ответить. Он беспокоится, счастливо подумала она и посмотрела на маленькие часы, которые стояли рядом с кроватью. Не было еще и шести часов утра, а он уже звонит, неважно, где он и с кем, но он думает о ней. Бет выпрыгнула из постели, ринулась в холл, схватила телефонную трубку, ответила.
– Бет Кэрол?
О нет, подумала она, все ее тело обмякло от разочарования, когда она услышала слабый голос. Ей следовало знать, что Ферн окажется надоедливой. Звонить кому-то в это время…
– А, привет, – ответила она.
– Просто хочу узнать, как все у тебя прошло? – спросил голос.
– Ты знаешь, который сейчас час, Ферн? – строго произнесла Бет. – Ферн, еще нет шести часов. Еще не рассвело.
– Здесь уже почти светло, – ответил голос. Это был слабый голос испуганного ребенка. Бет почувствовала, что у нее мурашки пошли по коже. – Я ждала, – извинился голос.
– Что произошло? – спросила Бет.
– Я не знаю, – ответила Ферн. – Раньше никогда такого не было. Я хочу сказать, что что-то не в порядке.
– Что? Что? – спрашивала Бет.
– О Господи, – слабо произнес голос. – Мне было так больно. Я выпила аспирин и еще подумала, что на этот раз все не так, как всегда. Но я думала, что все будет хорошо. – Она остановилась, вздохнула. – А сейчас у меня кровотечение. Сильное.
– О Господи! – ужаснулась Бет. – Ты позвонила врачу? Его номер записан на той карточке, которую они нам давали, когда говорили, что нам следует принести и что не следует есть. На той карточке.
– Там автоответчик, – сказала Ферн. – Я не смогла дозвониться до доктора.
– О нет, – произнесла Бет. – Мне очень жаль, Ферн, правда.
– Но с тобой все в порядке? – спросила она.
– Да, все чудесно.
– Это хорошо. Я поговорю с тобой немного.
– Ферн! Ферн! – закричала она. – Доктор перезвонит тебе? Ты сказала, чтобы он перезвонил тебе?
– Да, – ответил все тот же уставший голос. – Но я не знаю. Кровотечение очень сильное.
– Ферн, Ферн, я не знаю, что делать, – потерянно сказала Бет. – Я не знаю, как доехать. Что мне делать?
– О нет, все хорошо, – ответила она. – Все хорошо. Я просто хотела…
– Я знаю, – перебила ее Бет. – Я возьму такси. У меня есть деньги. Где ты?
– Я не хочу беспокоить тебя, – сказала Ферн почти шепотом.
– Ох, перестань! – почти в истерике закричала Бет. – Просто скажи мне, где тебя найти. Я уже еду.
Бульвар Сансет состоял из череды рынков, заправочных станций, домов с внутренними двориками, построенными в 20-х годах, окруженных деревьями и кустарниками с белыми и желтыми цветами. Подъехало такси. Бет огляделась. Все было спокойно, лишь несколько парней поливали стоянки, готовясь к наступающему дню. Справа было «Кафе де Пари» с его очаровательной открытой террасой, где преобладали красный, белый и голубой цвета. Еще слишком рано даже для школьников, поняла Бет. Слишком рано даже для того, чтобы искать настоящую любовь. Тем не менее это было ее любимое время, когда солнце еще не полностью взошло, небо голубовато-розовое, вокруг разлита свежесть.
– Я с трудом нашел ваш дом, – сказал водитель такси. – Я здесь недавно, и в этом районе никогда не бывал прежде. Здесь великолепно.
Его произношение было жутким. Нью-Йорк. Теперь она это знала. Симпатичный, с широкой улыбкой, живыми глазами.
– Вы не могли бы ехать быстрее? – спросила она.
– Я приехал сюда три недели назад из Нью-Йорка, – сказал он. – Да, из доброго, старого Нью-Йорка. Великий город, но Голливуд – это что-то особенное. Я это уже знаю.
Пересечение Дорог Мира, коллекция офисов и магазинов. Рядом католическая церковь. Сияющие машины. Кафетерии и приемные врачей.
– Послушайте, – сказал он. – Вам нравится Стэн Кентон? Он уже две недели играет в «Бальбоа Болрум». Вы не хотели бы пойти со мной как-нибудь вечером?
Бет переводила взгляд с названий улиц на домах на адрес, нацарапанный ею. Боже, она с трудом могла прочитать то, что сама же и написала.
– Я на самом деле не водитель такси, – сказал он. – Я актер. То есть вас приглашает не водитель такси.
– Вы не могли бы кое-что сделать для меня? – спросила она. – Вы не возражаете против того, чтобы выбросить сигарету? Я жду ребенка, и меня мутит от дыма.
Ей действительно пришлось зажать рот рукой, когда она открыла дверь комнаты мотеля и ей в нос ударил запах дешевых духов Ферн. Кроме того, пахло нестиранной одеждой и чем-то еще похуже. Болезнью. Шторы были задернуты, и Бет с трудом разглядела фигуру, которая лежала в простынях на двуспальной кровати.
Ферн застонала, и Бет похолодела, спрашивая себя, что она здесь делает, и надеясь на то, что ребенок простит ее за то, что она притащила его в такое ужасное место. Она прошла через комнату, переступая через груды одежды, брошенной на полу. Она искала лампу, которая, как она знала, в мотелях всегда находится где-то рядом с кроватью. Включила ее.
Перед ней на кровати лежала Ферн, ее светлые волосы прилипли к вспотевшему лбу, глаза на маленьком побелевшем лице были закрыты. Она металась, опять застонала, сминая окровавленные простыни. На полу валялась груда красных полотенец. Красных от крови Ферн, с ужасом догадалась Бет, удивляясь, что не потеряла сознание. Она положил руку на лоб Ферн, почувствовала жар. Она горит, подумала Бет, вздрагивая. Что же мне делать?
– Ферн, – позвала она. – Ферн, я здесь. Девушка открыла невидящие глаза. Она помотала головой, стараясь сфокусировать взгляд.
– Ты приехала, – прошептала она.
Ее голос звучал хрипло. Ни о чем больше не думая, Бет сняла трубку, набрала номер.
– Доброе утро, госпиталь «Маунт Синай» слушает.
– Доктора Росса, пожалуйста, – сказала она, стараясь убрать из голоса истерические нотки.
– Прошу прощения, доктор Росс будет после восьми часов. Вы перезвоните?
– Я должна поговорить с ним сейчас, – сказала она. – Это Бет Кэрол Барнз, я его пациентка. Это очень срочно. Вопрос жизни и смерти.
– Одну секунду, подождите, пожалуйста. Я соединю вас, мисс Барнз.
– Да, Бет Кэрол.
Бет почувствовала огромное облегчение, услышав его голос, и села.
– Я здесь с моей знакомой, – сказала она. – Ей очень плохо. Она вся горит, у нее кровотечение. Все действительно очень плохо. Я никогда не видела такого количества крови.
– Она сказала, что случилось? – быстро спросил он. У нее в мозгу сработало предупреждение. Если она скажет ему правду, то, возможно, доктор Росс просто позволит ей умереть.
– Я не знаю, – ответила она.
– А что она сказала, когда позвонила вам, Бет? Я знаю, что вы расстроены, но постарайтесь вспомнить.
– Она ничего не говорила, – упрямо повторила она, – я клянусь.
– Дайте мне адрес, – сказал он. – Я пошлю «скорую помощь». Я встречу вас здесь. Постарайтесь сохранять спокойствие, Бет Кэрол. Это недолго.
Она действительно живет как свинья, с отвращением подумала Бет, пробираясь в ванную, чтобы намочить полотенце холодной водой и положить его на лоб Ферн. Рассыпанная пудра, открытые коробочки с косметикой, бигуди были повсюду. В раковине и на полу кровь, таблетки. Казалось, что не прошло и минуты, как в дверь постучали, прибыла «скорая помощь», чтобы забрать Ферн. Ее вещи намокли от крови, ноги, когда ее накрывали простыней, казались безжизненными. Бет видела, что около мотеля рядом с машиной «скорой помощи» стояли другие постояльцы мотеля. Стояли у своих открытых дверей.
Мужчина в коричневом купальном халате, который был управляющим мотеля, тоже стоял рядом с машиной. Боже, как это все ужасно, думала Бет, идя рядом с носилками. Она увидела, что Ферн открыла глаза.
– Бет Кэрол, – слабо произнесла она.
– Не разговаривай, – сказала ей Бет. – Все будет хорошо. Честно.
– Я не забуду этого, – сказала Ферн. – Вот увидишь. Если я стану кинозвездой, то благодаря тебе.
О, конечно, подумала она. Ты станешь кинозвездой тогда же, когда я – королевой Англии.
– Не думай об этом, – сказала она неловко.
– Вы едете, мисс? – спросил ее один из прибывших на «скорой помощи».
– Нет, нет, не еду, – ответила она.
Дверцы машины захлопнулись, завыла сирена. Бет почувствовала себя слегка одинокой, когда машина уехала. Но тут подошел управляющий мотелем и спросил, кто будет платить по счету за комнату. Он даже схватил ее за руку, пытаясь запугать.
– Что, если она умрет? – спросил он. – Что мне делать с ее вещами?
– Послушайте, – сказала Бет, качая головой и отступая. – Я даже толком не знаю эту девушку. Я встречалась с ней всего пару раз. Понятно?
Она пошла прочь со стоянки мотеля, разыскивая глазами телефонную кабинку, подозвала такси.
– Это могли бы быть мы, малыш, – прошептала она своему животу, усаживаясь на заднее сиденье машины. – Ах, как нам повезло! Как повезло!..
Назад: ГЛАВА 17
Дальше: ГЛАВА 19