ГЛАВА 12
Милорд диктует письмо и принимает посетителя
Вздохнув, милорд вернулся к жизни. Устало открыв глаза, он повернул голову – и испытал подобие удивления. Он находился в незнакомой комнате, а у окна за каким-то рукоделием сидела маленькая пожилая дама, почему-то ему словно бы знакомая.
– Кто… вы? – спросил он, с досадой заметив, как слабо звучит его голос.
Маленькая дама вскочила и подошла к нему.
– Хвала Господу! – воскликнула она. – И благослови вас Бог, мальчик. Лихорадка прошла.
Она положила худенькую руку ему на лоб и улыбнулась его изумлению.
– Свеженький, как огурчик, милый мой мальчик. Какая радость!
Джека уже давно никто не называл ни милым, ни мальчиком. Ответив ей слабой улыбкой, он закрыл глаза.
– Я ничего… не понимаю, – сонно пробормотал он.
– Не надо и голову ломать. Спите.
Он секунду поразмыслил. Предложение показалось ему разумным – а он так устал! Чуть вздохнув, он закрыл глаза.
Когда Карстерз снова проснулся, было уже утро следующего дня, и солнце било в окно так, что он зажмурился.
Кто-то зашелестел, приближаясь: он увидел даму, которая назвала его «милым» и велела спать.
Джек улыбнулся – и вытащил из-под одеяла удивительно худую руку.
– Но кто вы? – чуть капризно спросил он.
Мисс Бетти легко похлопала его по руке.
– Все еще не возьмете в толк. Я тетя Бетти – тетка Ди. Да ведь вы не знаете и кто такая Ди! К милорду возвращалась память.
– О… да ведь вы – дама в экипаже… Трейси… Вспомнил!
– Ну, никакого Трейси я не знаю, но я – «дама в экипаже».
– А вторая…
– Это была Диана Боули, моя племянница-лапушка! Вы ее увидите, когда поправитесь.
– Но… но… где я, сударыня?
– Да не волнуйтесь так, милый мой мальчик!
– Мне тридцать лет, – запротестовал Джек, озорно сверкнув глазами.
– Никогда бы не поверила, но и тридцать для меня мальчик, – парировала мисс Бетти, заставив его засмеяться. – Вы в доме мистера Боули, отца Ди и моего брата. И здесь вы останетесь, пока не поправитесь.
Джек с трудом приподнялся на локте, поморщившись от боли.
– Господи, мадам! И давно я здесь?
Его мягко, но решительно заставили снова опуститься на подушки.
– Будете лежать? Ну куда это годится – вы же снова разбередите рану! Завтра исполнится неделя, как вы здесь. Господи твоя воля, да что это с мальчиком?
(На лице Джека отразились недоверие и ужас.)
– Неделя, сударыня! Не говорите этого!
– Даю вам слово. И хорошенько же вы нас напугали: чуть не умерли, и все только бредили Диками и Джимами!
Милорд быстро поднял глаза:
– О! Так я говорил?
– Говорили. Ну, если можно назвать разговором эту тарабарщину! А теперь вы должны тихо лежать и ждать, когда снова придет доктор.
Минуту Карстерз лежал молча. Вспомнив Джима, он чуть улыбнулся.
«Лучшего наказания я бы для него не придумал, даже если бы долго старался, – сказал он себе, но потом нахмурился. – Бедняга! Он, наверное, с ума сходит от беспокойства».
– Мисс… э-э… Бетти?
– Э, да вы еще не уснули!
– Уснул, сударыня? Ничуть! – с достоинством ответил он. – Мне надо написать письмо.
– Ни в коем случае!
– Но это необходимо! Это чертовски важно, сударыня!
Она решительно покачала головой.
– Без разрешения мистера Джеймсона – нельзя.
Джек с трудом сел, прикусив губу.
– Тогда я встану! – пригрозил он.
Она подбежала к нему.
– Нет-нет! Ложитесь и будьте паинькой!
– Не лягу и не буду!
– Тогда я еще долго не дам вам притронуться к перу!
Джек напустил на себя грозный вид и гневно нахмурился.
– Сударыня, я настаиваю, чтобы вы мне дали написать письмо!
– Сударь, я настаиваю, чтобы вы легли!
Он с трудом справился со смехом.
– Пеняйте на себя, если не принесете мне перо и бумагу, мисс Бетти!
– Но, милый мальчик, опомнитесь! Вы не можете шевелить рукой!
– Буду шевелить, – неуступчиво ответил Джек, но при этом откинулся на подушки, закрыв глаза. Между бровями его пролегла складка боли.
– Я же вам сказала! – укорила его мисс Бетти не без торжества в голосе, делая вид, что поправляет сбившееся покрывало.
Синие глаза распахнулись и умоляюще взглянули на нее:
– Сударыня, но это очень важно!
Она не устояла и предложила компромисс:
– Писать вам самому не разрешу категорически, но, может, вы мне его продиктуете?
Джек оживился и поцеловал ей руку.
– Мисс Бетти, вы ангел!
– А, перестаньте.
И она поспешно ушла за письменными принадлежностями.
Вернувшись, она обнаружила, что больной нервно теребит край простыни и хмурится.
– Я готова, – сказала она.
– Благодарю вас, сударыня. Вы очень добры…
– Чепуха!
Он слабо рассмеялся.
– Я хочу, чтобы вы написали моему слуге и велели ему привезти мой багаж в ближайшую гостиницу…
– И не подумаю! Я велю ему привезти его сюда.
– Но, мисс Бетти, я не могу злоупотреблять вашим…
– Перестанете вы или нет?.. Тоже мне, злоупотреблять!..
– Я вижу, мною будут помыкать, – вздохнул Джек, любуясь ее быстрой улыбкой.
– Ах вы, мальчишка! Ну, диктуете?
– Хорошо, сударыня. Нет, я передумал. Напишите лучше моему другу:
«Дорогой Майлз… выполняя свое обещание… пишу тебе… предполагая… что тебя встревожило… мое исчезновение… Знай… что я нахожусь»… Скажите, сударыня, где я нахожусь?
–…Поместье Хортон в Литтлдине, – ответила она, записывая.
– Спасибо. «Я имел несчастье повредить плечо…»
–…и руку, – неумолимо вставила она.
– «…и руку в поединке… и некая… добрейшая дама…»
– Я отказываюсь писать такую чушь! «Одна из дам, спасенных мною».
– Боже, сударыня, вы не написали этого? – ужаснулся Джек.
Она успокаивающе улыбнулась.
– Нет. Я написала: «это письмо тебе пишет моя сиделка».
– Сударыня, вы любите дразниться, – укорил ее милорд. – Э-э… да. «Когда отведешь Дженни… в Тренчем… прикажи, пожалуйста, Джиму… немедленно привезти сюда… мои вещи». Успели записать, мисс Бетти?
– Да.
«Передай, пожалуйста… мой привет… леди Молли… и прими мои… извинения… и благодарность». – Он помолчал. – Подпишите, пожалуйста, письмо. «Дж. К.» и адресуйте его сэру Майлзу О'Хара, Терз Хаус, Молтби.
– Сэру Майлзу О'Хара? Он ваш друг, мистер… мистер… Я не знаю вашего имени.
– Кар…– начал было Джек и – прикусил язык. – Карр, – невозмутимо докончил он. – Джон Карр. – Вы знакомы с ним, мисс Бетти?
– Я? Нет! Как вы думаете, он приедет вас навестить?
– Если вы ему позволите, сударыня.
– Господи! Ну-ну! Я велю Томасу сейчас же отвезти письмо.
– Мисс Бетти, вы удивительно любезны. Клянусь, я даже, не знаю…
– Благослови вас Господь, мальчик! А мы-то, мы?.. Страшно подумать, что сталось бы с Ди, не появись вы! Это мы должны вечно вас благодарить.
Джек покраснел, как мальчишка.
– Право, вы преувеличиваете…
– Полноте! Ну, спите и ни о чем не тревожьтесь. Вы не будете пытаться встать?
Он расхохотался:
– Даю вам клятвенное обещание! Если вы никогда и не придете, я буду тут лежать, чахнуть…
Но комната была уже пуста: весело рассмеявшись, мисс вышла.
О'Хара приехал ближе к вечеру. После недолгого разговора с Дианой и ее отцом, он был препровожден в комнату милорда, где мисс Бетти встретила его веселой улыбкой и неловким реверансом.
– Вы не будете волновать мистера Карра? – спросила она, но их прервал голос милорда, слабый и очень веселый.
– Входи, Майлз, и не слушай мисс Бетти! Она – тиран, и не дает мне мой парик.
О'Хара рассмеялся при виде озорной улыбки мисс Бетти и пошел к кровати. Крепко сжав худую руку, он демонстративно нахмурился.
– Юный бездельник! Не мог придумать ничего лучше, чем ввязаться в драку и чуть не свести с ума своего слугу.
– Что за чушь! Ты нашел Джима?
Осмотревшись, О'Хара убедился в том, что мисс Бетти дипломатично скрылась.
– Да, я отвел кобылу, как только получил письмо… Ну, и напугал ты меня, Джек, скажу я тебе! Она его узнала, и я с ним поговорил.
– Бьюсь об заклад, ты от Джима ничего не добился. Очень глупо он выглядел?
– Сказать по правде, мне показалось, что он идиот, я даже решил, что, наверное, ошибся. Но в конце концов я заставил его поверить моим словам. Он взял кобылу и сегодня вечером привезет вещи. Кстати, Джек, я рассказал ему о нашей мимолетной встрече и незаряженных пистолетах. Он сказал, что это его вина. Ты бы видел его лицо! Ошарашен – это еще слабо сказано.
– Наверное. Слушай, Майлз, такое странное приключение!
– Что же с тобой все-таки случилось?
– Я и собирался тебе рассказать. Когда я от вас уехал – примерно через час – я наткнулся на экипаж мисс Боули; его остановили трое негодяев, и они пытались затащить ее в карету джентльмена, который руководил всем этим. Так что я, естественно, спешился и пошел посмотреть, что можно сделать.
– Как это на тебя похоже: совать нос не в свои дела! Четверо – и ты имел нахальство нападать! Ты просто сумасшедший!
– Конечно, будь ты на моем месте, ты повернулся бы и поехал восвояси! Или может помог мошенникам? – возмущенно ответил тот.
О'Хара хохотнул.
– Ну-ну, продолжай, Джек. Я же не сказал, что мне не хотелось бы оказаться рядом с тобой.
– Это было бы превосходно. Наверное, мисс Боули уже почти все тебе рассказала, но одного сказать не могла, потому что не знала… тот, с кем я бился, был Бельмануар.
– Гром и молния! Неужели герцог?
– Да, Трейси.
– Дьявольщина! Он тебя узнал?
– Наверняка не знаю. Я, конечно, был в маске, но он сказал, что, кажется, узнал. И в эту секунду он в меня выстрелил.
– Грязный негодяй!
– М-м, да… Потому-то я и решил, что он меня не узнал. Черт подери, Майлз, даже Трейси такого не сделает!
– Думаешь? А я бы йсазал, что Трейси готов на любую подлость.
– Ну, приятель, это уж слишком! Он не мог бы хладнокровно убить человека, с которым вместе охотился и фехтовал, и… и… Никто на такое не способен!
У О'Хары был довольно скептический вид.
– Это ты не способен, а жалкий негодяй, вроде Бельмануара способен на все!
– Я не могу в это поверить. У нас всегда были вполне дружеские отношения. Вот если бы Роберт… Но я и этому не верю. И не говори ничего здешним, О'Хара: они не знают Дьявола. Судя по тому, что сказала мне мисс Бетти, он назывался мистером Эве-рардом. Он познакомился с девушкой, с Дианой, в Бате и – ты знаешь его манеру – она не захотела иметь с ним дела, – он решил ее умыкнуть.
– Боже, что за гадкий человек!
– В отношении женщин – да. В остальном… не так уж он плох, Майлз.
– Я такую грязь не люблю, Джек.
– Ну, не знаю. Надо думать, мы все не святые. – И он резко поменял тему разговора: – Как Дженни?
– Плоховато ест – наверное, скучает по тебе. Я оставил ее с Джимом. Наверное, он скоро приедет. Не думаю, чтобы он стал терять время.
– Да, не думаю. Бедняга, он, наверное, ужасно тревожился за своего никчемного господина.
– Еще бы: он стал такой же бледный, как ты сейчас, когда я сказал о твоей ране.
Карстерз быстро повернул голову.
– Что ты сказал о моем лице? Будь добр, подай мне зеркало, Майлз.
Рассмеявшись, О'Хара повиновался и удивленно наблюдал, как его светлость пристально разглядывает свое отражение.
– Интересная бледность, друг мой, интересная бледность. И все-таки я рад, что Джим скоро приедет.
Поймав на себе взгляд Майлза, он безудержно расхохотался:
– По-твоему я ужасно тщеславен, Майлз?
– Это поза, Джон? Маска сэра Энтони Ферндейла, баронета?
– Нет. Кажется, это я сам. Видишь ли, когда живешь только для себя, стараешься относиться к себе как можно лучше. Отсюда тщеславие. Пожалуйста, убери зеркало. Вид моего лица мне неприятен.
– Однако вы раскомандовались, милорд, – отозвался О'Хара, кладя зеркало на стол. – И, пока не забыл – как вас теперь зовут?
– Джон Карр. Чуть не проговорился, но успел вовремя остановится. Я слышу, моя воспитательница возвращается… Э-э… Майлз!
– Ну!
– Приезжай еще!
– Приезжать еще! Милый мой, да я тебе скоро надоем! Я буду здесь каждый день.
– Спасибо. Кажется, надоесть мне будет нелегко. Джон прикусил губу и отвернулся, в комнату вошла мисс Бетти.
– Боюсь, вам пора оставить моего пациента, сэр Майлз, – сказала она. – На один день ему хватит впечатлений – пусть спит.
Вопросительно взглянув на отвернувшегося Джона, она добавила:
– Он, наверное, устал?
Тот повернулся и улыбнулся ей:
– Нет, мисс Бетти, я не устал. Но убежден, что вы этому не поверите.
– Милый мой мальчик, вы знаете, что у вас под глазами ужасные тени?
– Ну вот, снова замечания о моей внешности! – вздохнул он, взглянув на вставшего О'Хару.
– Вы совершенно правы, мисс Бетти, я должен идти. Можно мне завтра снова приехать?
– Конечно! – приветливо улыбнулась она. – Мы будем счастливы вас видеть.
О'Хара наклонился над больным:
– Тогда au revoir, Джек. Моя супруга посылает привет своему «кузену Гарри». Плутовка!
– Правда? Как мило с ее стороны, Майлз! А ты передай ей мой привет и поцелуй ее…
– Да? – с подозрительным хладнокровием переспросил Майлз. – Я должен поцеловать ее – что?
– Ее руку! – рассмеявшись, договорил Карстерз. – До свидания и спасибо тебе…
– Ну, будет! – прервал его Майлз.
Поклонившись мисс Бегти, он ушел.
Деловитая пожилая дама порхнула к постели своего подопечного и поправила ему подушки.
– Ну, вы удовлетворены?
– Сударыня, чрезвычайно: я благодарю вас. Я скоро встану.
– Хм! – только и ответила она, и оставила его наедине со своими мыслями.
Как она и предвидела, он задремал, но плечо не дало ему заснуть. Он лежал в забытье, закрыв глаза, и меж его бровей пролегла глубокая морщина – признак боли.
Звук закрывающейся двери заставил его открыть глаза. Чуть повернув голову, он увидел, что посреди комнаты стоит Джим Солтер и тревожно смотрит на него.
Милорд ответил сердитым взглядом, и Джим принялся ждать, когда разразится буря.
Карстерз растаял и постарался улыбнуться.
– Я страшно рад тебя видеть, Джим, – сказал он.
– Вы… вы шутите, сэр! Ведь я оставил ваши пистолеты незаряженными, – Знаю. Ужасная небрежность, – но, в конце концов, мне самому следовало заниматься такими вещами.
Джим подошел к кровати.
– Неужели вы прощаете меня, сэр?
– Ну, конечно! Все равно я не мог бы уволить своего лучшего друга.
– Да, сэр, но это ничуть не утешает.
– Конечно, нет – и тогда я был довольно зол… Черт подери, Джим, нечего на меня так смотреть! Я пока не умер.
– Если бы… если бы вас убили, сэр… Это я был бы виноват.
– Чепуха! У меня ведь была еще шпага! Ради Бога, не будем больше об этом! Ты привез мой багаж?
– Да, сэр. Такое больше не повторится, сэр.
– Конечно, нет. Дженни здорова?
– Совершенно, сэр. Вы все равно доверите мне ваши пистолеты, сэр?
Карстерз застонал.
– Прекрати, слышишь? Это же случайность, и я о ней уже забыл. Вот тебе моя рука!
С этими словами он пожал Джиму руку в знак того, что все забыто.
– Ты избавился от этого ужасного жилета, который тогда пытался надеть на меня?
– Я подарил его хозяину гостиницы, милорд.
– Я бы эту гадость сжег. Но, возможно, ему он понравился.
– Понравился, сэр. Вы не попробуете заснуть?
– Если бы у тебя плечо горело и дергало, как у меня, ты бы не задавал таких глупых вопросов, – огрызнулся Джек.
– Извините, сэр. Если я могу вам чем-то помочь…
– Можешь сменить повязку, если хочешь. Эта – ужасно душная и неловкая.
Солтер без долгих слов принялся перевязывать своего господина и так старался не сделать ему больно, и лицо его выражало такое участие, что Карстерз подавил желание чертыхнуться, когда слуга задел особо болезненное место. По окончании перевязки он удовлетворенно вздохнул и улыбнулся.
– Так гораздо лучше, – сказал он. – У тебя легкая рука, Джим.
Слуга покраснел от удовольствия, но ничего не ответил, а пошел спустить шторы.
