ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

В гостиной дома в Стратфорде собралось всего несколько человек. Большинство ровесников Артура Банкрофта, в том числе его братья и сестры, умерли раньше или были не в том состоянии, чтобы присутствовать на похоронах. Их дети выросли, обзавелись своими собственными семьями и едва ли вспоминали Артура, и уж тем более не собирались оплакивать его.

Когда приехали Летти, Дэвид и Крис, Люси уже была там, очень привлекательная в своей прямой черной юбке и белой блузке.

Джек оставался все таким же длинным и худющим, каким был двадцать пять лет назад, в тот день, когда Люси привела его, чтобы познакомить с отцом. Немного погрузнел, но выглядел очень представительно в хорошо сшитом черном шерстяном костюме.

Приехала Эммелин, которой уже исполнился двадцать один год, с такими же, как у матери, золотистыми волосами. И Элизабет, другая дочь Люси, высокая, стройная и очень красивая, несмотря на беременность.

Сестра Ады, неряшливая, как и сама Ада, следовала за ней по пятам, поминутно спрашивая, как она себя чувствует. Ада рассеянно кивала. Она выглядела очень изможденной, и Летти вдруг пришло в голову, что эта женщина любила отца, и она пожалела о своем непримиримо враждебном отношении к ней, когда, как она считала, отец из-за Ады бросил ее.

Последними зашли несколько соседей, а Винни так и не появилась. Летти чувствовала, что ее захлестывает горечь, почти ненависть. Не прийти на похороны отца, потому что там будет она, Летти!

– Винни не пришла? – спросила она Люси как можно более равнодушно, когда сестра Ады передала ей бокал шерри, чтобы выпить перед отъездом на кладбище. Отца должны были похоронить рядом с их матерью.

– Покойный наверху, если вы хотите попрощаться с ним в последний раз, – заметила сестра Ады, прежде чем продолжить обход гостей с подносом, на котором стояли бокалы с вином.

Летти кивнула, совершенно забыв про Винни.

– Пойдемте со мной? – обратилась она к стоящим рядом.

Дэвид покачал головой, отказываясь. У Криса вытянулось лицо, и он умоляюще посмотрел на мать. Он был еще достаточно молодым и ни разу не сталкивался со смертью, и ему явно не хотелось начинать знакомство с ней сейчас.

Люси неохотно согласилась, услышав просящие нотки в голосе сестры.

– Хотя я уже там была.

– Тогда оставайся.

– Нет-нет, – сказала Люси быстро.

И они неспешно поднялись по ступеням в спальню, где стоял гроб, крышку которого сняли, чтобы дать возможность попрощаться с усопшим.

– Он выглядит таким спокойным, – прошептала Люси.

– Но старым.

– Они хорошо поработали над ним.

– Мне не нравится грим, который они используют. Выглядит неестественно. – Ее старый говор вновь вернулся. И память услужливо воскресила картины детства – «Пап, можно пойти поиграть на улицу?»

Она глубоко вздохнула. В следующем месяце ей будет сорок три года. Не слишком юный возраст, но, тем не менее, сейчас Летти чувствовала себя ребенком, бегущим по улице, видела отца, выглядывающего из окна магазина: усы топорщатся, голубые глаза живые, веселые и добрые. И голос тоже добрый: «Летиция! Иди домой – маме нужна твоя помощь».

Слезы по тем навсегда прошедшим дням наполнили глаза. Жидкие усы, подчерненные рукой гримера, казались нелепыми на фоне бумажно-желтой кожи, бледность которой только подчеркивали наложенные румяна. Отец лежал с закрытыми глазами. Она никогда больше не услышит, как он называет ее Летиция. Бог мой, как же она хотела, чтобы вернулось прошлое. Люси обняла ее за плечи.

– Ну, не надо плакать, Лет. Ничего уже не поделаешь. Пошли, спустимся.

Внизу все приглушенно переговаривались между собой, и обе сестры присоединились к толпе незамеченными. Входная дверь открылась, и Летти почувствовала скользнувший по ногам порыв холодного апрельского ветра, исчезнувший, когда дверь прикрыли. Она на мгновение подумала, что пришли из похоронного бюро, но не заметила движения среди стоящих рядом людей.

Они подошли к Крису и Дэвиду. Люси, приподняв голову, чтобы смотреть в лицо Крису, который вымахал уже под два метра, бросила взгляд в сторону двери, и ее глаза загорелись. Летти машинально повернулась посмотреть и увидела Винни с новым мужем и сыновьями – сейчас уже взрослыми мужчинами.

Серо-зеленые глаза Винни обежали комнату. Ее взгляд упал на младшую сестру, и она побледнела, плотно сжав губы. Не в силах отвернуться, Летти смотрела и смотрела на Винни, которую не видела почти десять лет.

Она была неприятно поражена. Люси старела очень незаметно, сохранив прекрасную фигуру, худобу которой скрывал полный бюст, но Винни стала просто костлявой. Ввалившиеся щеки, острый подбородок, нависающий над тощей шеей, полное отсутствие фигуры, безжалостно подчеркиваемое модной облегающей одеждой. Конечно, ей было уже сорок шесть, но Летти ожидала, что сестре удастся сохранить хотя бы остатки былой красоты.

Летти не знала что делать. Должна ли она не отводить взгляд, пока Винни сама не отвернется? Или лучше первой сделать вид, что не заметила сестру? Но это глупо. Летти нервно улыбнулась, хотя улыбка получилась похожей на гримасу. А губы Винни не шевельнулись, оставаясь все той же прямой красной полоской. Летти чуть не вздрогнула от неожиданности, когда Винни вдруг резко повернулась и направилась к Аде.

Летти схватилась за Дэвида.

– Я этого не вынесу.

– Все в порядке. – Пожатие его руки было сильным и подбадривающим.

– Следующие несколько часов будут ужасными. В одной комнате, а она делает вид, что меня не существует.

– Не обращай внимания, мам, – встревожился Крис.

– Возможно, это для нее такая же неожиданность, – вмешалась Люси.

– Она должна была знать. Это наш родной отец. Конечно, я буду на похоронах. Можно подумать, что после всех лет…

Слабый гул прокатился по толпе. Снова открылась входная дверь, пропуская внутрь холодный воздух. Одетые в черное мужчины прошли по ступеням наверх. Разговоры смолкли, и вот они возвращаются, неся на плечах гроб: головы опущены, руки свободно болтаются вдоль тела.

Находящиеся в комнате поспешно задвигались, занимая подобающие места в похоронной процессии. Первой Ада, поддерживаемая братом, за ними три дочери покойного – Винни и Летти как можно дальше друг от друга. Выйдя из дома, они принялись рассаживаться в автомобиле.

Люси села на заднем сиденье между сестрами, вполне понимая выпавшую на ее долю роль посредника, но не разговаривая ни с одной, что было на нее очень непохоже.

После короткой службы и разговора с викарием, они вернулись в дом, промерзшие до костей на кладбище под ледяным апрельским ветром. Здесь их ждали виски, бренди, чашки с горячим чаем, а также бутерброды и печенье, приготовленные соседкой.

Как только виски оказал свое действие, начались дружные воспоминания – как Артур сделал то или когда сказал это, что вызывало тихие смешки. И даже Ада заулыбалась.

Пока Люси разговаривала с Винни, а Джек занимал Дэвида, будто тот был ему действительно шурином, Летти отошла к окну. Занавески уже подняли, и в комнату проникали слабые лучи солнца.

Держа в руках маленькую рюмку с бренди и поставив на подоконник тарелку с бутербродами, Летти, стараясь забыть о присутствии старшей сестры, думала об отце. Они с ним перестали быть близкими слишком давно, чтобы чувствовать глубокое горе, но все же оставалось ощущение невосполнимой утраты. Утраты прошлого, может быть? Наблюдая, как все вокруг рассказывают смешные истории, она замечала свою отстраненность, но не собиралась присоединяться к остальным – присутствие Винни давило как тяжелый груз, порождая желание убежать.

– С тобой все в порядке, Летиция?

Летти вздрогнула, на мгновение вспомнив, что отец всегда называл ее полным именем, и посмотрела вверх, встретившись взглядом с Дэвидом.

– Да, спасибо.

– Выглядишь очень грустной. – Дэвид пододвинул себе стул. – Не стоит сидеть в одиночестве, оплакивая отца. Легче от этого не станет.

Летти отчаянно захотелось переложить хоть часть тяжести на плечи Дэвида.

– Не в этом дело! Это Винни. Специально не обращает на меня внимание. Мне кажется, она пришла только для того, чтобы…

– Не глупи, – тихо прервал Дэвид. – Она пришла из-за любви и уважения к вашему отцу. Так же, как и ты.

Да, она ведет себя глупо. Летти немного расслабилась.

– Согласна. Если бы только она не считала меня виноватой. Но Винни – моя сестра, и я люблю ее, несмотря ни на что. И не хочу, чтобы она меня ненавидела.

– Летиция! – Он наклонился поближе. – Пусть все идет своим чередом. И не сиди тут в одиночестве. Иди и разговаривай со всеми, пока я…

– Как я смогу?

– Не волнуйся. – Он поднялся, нежно погладив ее по щеке. – Просто доверься мне, Летиция. А сейчас пошли.

Недоумевая, она встала, а Дэвид отправился искать Люси. Сыновья Винни стояли неподалеку, отчаянно скучая. Давно уже взрослые мужчины, они держались около матери, будто притягиваемые магнитом. Ни у одного из них еще нет девушки, насплетничала ей Люси, хотя они были симпатичными парнями.

– Винни слишком опекает сыновей, – посмеивалась Люси, – сделала из них больших детей.

Летти сухо улыбнулась, отпивая бренди. Она гордилась тем, что ее Крис может разговаривать с любым человеком, с интересом и вниманием выслушивая собеседника. Он был весьма независимым, а в сентябре начнет учебу в Кембридже. В прошлом году Крис обнаружил существование девушек и принял эту новость без стеснения. По мнению Летти, его двоюродные братья ему и в подметки не годились.

Она увидела, как Дэвид заговорил с Эдвином Николсоном, мужем Винни, так, словно они были давними друзьями. В следующую минуту он уже вернулся к ней и, взяв за руку, повел к Эдвину.

– Эдвин, вы, кажется, не знакомы? Это Летиция, сестра Винни. Эдвин – муж Лавинии.

Летти сдержанно кивнула. Сама Винни стояла, повернувшись к ним спиной, с кем-то разговаривая. Он привлек ее внимание.

– Винни, здесь твоя сестра.

Летти заметила, как мужчины обменялись многозначительными взглядами, когда Винни повернулась. Выражение ее лица было неописуемым. Летти подозревала, что и у нее на лице тоже проявляются бушевавшие внутри страсти.

Она услышала свои слова:

– Извини, Винни, это не моя инициатива, – подумав, что та похожа на загнанную в угол кошку.

– Неужели ты не собираешься поздороваться с сестрой? – Дэвид, уверенный в своих силах, не собирался отступать.

Что еще оставалось делать Винни?

– Здравствуй, Летти.

– Привет, – вернула Летти, подавляя отчаянное желание засмеяться. Или, может быть, заплакать. Летти сглотнула комок в горле, умоляюще глядя на сестру.

– Мы оставим вас пока одних немного поболтать, – заметил Дэвид беспечно. – Кажется, вам есть о чем поговорить.

Слишком слабо сказано, подумала Летти, глядя им вслед. Она почувствовала, что Винни собирается тоже уйти, и, опережая, положила ей руку на плечо.

– Винни! Давай больше не будем вести себя как враги. Когда-то нам все равно придется поговорить.

Она заметила, как напряглась Винни, и внезапно ее заполнило чувство жалости к сестре.

– Пожалуйста. Может быть, прекратим вражду? Лицо Винни оставалось хмурым.

– Не понимаю, о чем ты.

– Нет, понимаешь! Все эти годы ты проклинала меня, и, возможно, небезосновательно.

Ей хотелось сказать больше. Сказать: «Винни, я мать, и у меня тоже есть права». Но это не помогло бы уменьшить пропасть между ними. Она стояла и молчала, но вдруг ее словно прорвало.

– Подумай об отце. Он не хотел бы, чтобы мы враждовали. Неважно, кто прав, кто виноват. Каждой из нас пришлось несладко. Но я не хотела обижать тебя.

В ее глазах блестели слезы. И в глазах Винни тоже.

– Давай помиримся, в память о нашем отце. Он был бы рад. И я все еще люблю тебя, Винни.

На мгновение, казалось, слезы потекут ручьем, и в замешательстве Винни перевела взгляд на Кристофера, стоящего рядом с ее сыном и весело хохочущего над своими же словами. Джордж, временами проявлявший свойственную его отцу напыщенность, смеялся не менее громко.

– Он очень вырос, твой Кристофер. Летти полуобернулась, проследив за взглядом сестры, и кивнула.

– Похож на нашего отца.

– Нет, он вылитый Дэвид. – Слова Винни заставили ее повернуться назад.

– Но у него характер Люси, – заметила Лети радостно.

– Он совсем не похож на ребенка, которого я воспитывала. Такой самоуверенный, я бы даже не узнала его. Он твой сын, Летти. Я цеплялась за память о маленьком мальчике, но он уже сейчас мужчина. И он твой – твой и Дэвида.

Она не могла поверить, что слышит эти слова от Винни – Винни, которая последние годы делала вид, что ее не существует, которая так ненавидела ее.

Летти хотелось обнять сестру, но не решилась.

– Давай снова будем друзьями, Винни. Забудем все… хорошо?

Мгновение Винни все так же хмуро смотрела на нее. Вообще она не улыбнулась ни разу, но это ей Летти была готова простить.

– Я очень сожалела, когда услышала о смерти Билли. Я-то знаю, каково терять… – Винни помедлила, а потом продолжила: – Но у тебя теперь есть Дэвид.

– Спасибо, – начала Летти тепло, немедленно осознав, что что-то было не так. Пытаясь пожать руку сестре, она почувствовала, как та резко ее отдернула, будто обжегшись.

И голос Винни переменился, став прежним – жестким и сухим.

– Я согласна, Летти, что не стоит относиться друг к другу с ненавистью. Ради отца. Но я никогда не прощу тебе ту боль, которую испытала, когда ты забрала Кристофера. Надеюсь, тебе самой не придется с этим столкнуться. Но, как ты уже сказала, пора хоронить прошлое. Хотя бы ради памяти отца.

С этими словами она отошла, направляясь к мужу, стоящему невдалеке рядом с Джеком. Летти была сконфужена такой быстрой сменой настроения. И, как она с грустью поняла, несмотря на все усилия, прежняя ее дружба со старшей сестрой никогда не возобновится.

Она пробиралась сквозь толпу в поисках Дэвида, решив отправиться домой и желая больше никогда не встречаться с Винни.

Несколько дней спустя позвонила взволнованная Люси – отец оставил все Аде, включая и магазин.

– Всегда считала, что имущество должно быть разделено между дочерьми, – возмущалась Люси. – А так, наследство достанется грязной женщине, которая его тут же пропьет. Ни единого пении нам! Я собираюсь опротестовать завещание! – добавила она решительно, будто слова каким-то волшебным образом все уладят.

Летти же была почему-то рада, что ничего не получила, хотя и не могла понять истоков подобной радости.

– Отец же не мог оставить Аду нищей, – постаралась она успокоить Люси.

– Но не все же ей! – Люси замолкла. А когда заговорила вновь, ее тон был менее дружеским, так как она явно заметила нежелание сестры вступать в борьбу.

– Думаю, Винни права. Тебе все равно. Тебе не нужны деньги отца. Винни сразу сказала, когда услышала о завещании, что ты получила свою долю при жизни отца. Ты всегда была его любимицей.

В крайнем изумлении, Летти, нахмурившись, посмотрела на трубку.

– Не понимаю, о чем ты.

– А стоило бы, – донесся злой голос Люси. – Из магазина отца ты, между прочим, перебралась сразу на Оксфорд-стрит!

Внутри Летти закипела ярость. Пальцы, с силой сжимающие телефонную трубку, побелели.

– Намекаешь, что я взяла у отца деньги?

– Я-то нет, – быстро отступила Люси. – Но Винни сказала…

– Ах, Винни!

– Я бы так не подумала. Но она сказала… Ну, ты сама должна признать, подобный переезд выглядит странным, если посчитать…

– Что посчитать? – Злость на Винни росла. Она честно пыталась помириться с сестрой, а в ответ ей плюнули в душу.

– Ты не могла скопить столько денег сама и вряд ли бы приобрела магазин в престижном районе, если бы не помог отец.

156

– Мне никто не помогал! – взорвалась Летти. – И я бы не взяла его деньги – уж по крайней мере не после того, как они с Адой бросили меня. И это после многих лет, когда я ухаживала за ним! Место, где я сейчас живу, было арендовано на мои сбережения. И на деньги, которые дал нам отец Билли.

– Да уж, ты осталась богатой вдовой после смерти Билли, не правда ли?

Это было подло.

– Не твое дело! – закричала Летти, вне себя от ярости. Обиднее всего, что эти слова были сказаны Винни, а глупая Люси повторяла их как попугай, не понимая, как больно она ей делает.

– Я скопила каждый пенни сама! – Это было не совсем так, но сейчас Летти было так обидно, что негодование взяло верх над другими чувствами. – Плюс деньги после продажи безделушек…

– Вещей отца?

– Что?! – Летти не верила своим ушам.

– Картины отца, – хрипло сказала Люси. – Они висели в столовой. И куда они делись? Отец их не получал, и мы тоже. Могу поспорить, они принесли тебе вполне приличную сумму.

– Отцу они были не нужны. Я спросила. Почему она только и делает, что оправдывается, какое ей дело, что сестры недовольны завещанием отца?

– Не вмешивай меня в ваши пустяшные дрязги! – крикнула она и с такой силой швырнула трубку на рычаг, что раздавшийся грохот оглушил Люси.

– Успокойся, – посоветовал Дэвид, когда, почти плача, она передала ему разговор с сестрой. – Пусть магазин отца достанется им. А у тебя есть я.

И Летти знала, что он прав.