ГЛАВА 8

Рената повернулась спиной к схватке и бросилась к карете. Она знала, как много людей в Серебряной Долине ненавидят Джейка. Мелани много рассказывала ей об этом, и она сама видела, какую реакцию вызывает Джейк – в том числе и в главном магазине. Как бы ни злилась она на Джейка за то, что он отправлял ее прочь, она не могла предать его. Если Серебряная Долина одержит верх над Джейком, то значит и над ней – тоже.

Она встала на цыпочки и, подпрыгнув так высоко, как только ей позволяли юбки, ухватилась за сиденье кареты, подтянулась и нащупала пальцами ружье, которое под него запихнул Джейк. Она не дотянулась всего на несколько дюймов. Рената окинула взглядом улицу. За ней никто не следил, толпа как одно целое переместилась дальше. Сдавленные крики и глухой ропот носились в воздухе. Она не видела Джейка, но знала, что он в центре всего этого.

Сердце ее колотилось и готово было выскочить, а руки дрожали: она вспомнила слова Донни Бойля, которые он сказал ей в тот первый день. Что-то насчет того, чтобы вздернуть Джейка…

Осторожно поставив ногу на спину колеса, Рената подтянулась. Рука ее коснулась приклада ружья. Она благодарно обхватила его пальцами, притянула к себе и соскочила на землю. Девушка внимательно осмотрела ружье, а потом поспешила вниз по улице, чтобы присоединиться к остальной толпе. Слава Богу, ружье было почти такое же, как у Мелани.

Расталкивая плечами зевак и глядя вперед, Рената пробивала себе дорогу через толпу. Люди расступались, то ли машинально, то ли при виде ружья, которое Рената крепко сжимала в обеих руках. Когда она, наконец, выбралась из толпы и подняла глаза, то на мгновение у нее перехватило дыхание. Она подумала, что сейчас упадет в обморок. Любая леди сделала бы это.

Джейк стоял на повозке, а веревка, которую он купил, петлей была надета на его шею. Другой конец ее был надежно привязан к крепкой ветке старого дума, отбрасывавшего тень в конец главной улицы Серебряной Долины. Джейка окружали все те же шестеро мужчин, что стояли вокруг него и раньше. И, несмотря на то, что он был связан и с петлей на Шее, их оружие по-прежнему было направлено на него.

В глазах их все еще был страх, и это не ускользнуло от внимания Ренаты. У троих из них были перепачканы кровью лица: у одного была разбита губа, у другого – нос, у третьего быстро распухало веко. Рената знала, что Джейк не сдался бы без боя.

Она выступила вперед в отдалении от толпы. Почувствовав чью-то сдерживающую руку на своем плече, она стряхнула ее, не зная, кто пытается ее удержать.

– Развяжите его, – сказала она удивительно сильным властным голосом. От ее прежней паники не осталось и следа.

Четверо мужчин таращились на нее, двое, стоявших на повозке с Джейком, и двое, топтавшихся на земле в нескольких футах от нее.

– Отойдите-ка, леди, – отрывисто сказал один из них, молодой человек со светлыми волосами и небесно-голубыми глазами. – Это вас не касается.

Рената подняла ружье и прицелилась в говорившего.

– Я говорю, развяжите его сию же секунду.

Ее приказ вызвал приступ смеха у шестерых грубиянов.

– Иди сюда, милочка. Мы знаем, что ты не умеешь пользоваться этой штукой, которую держишь в руках. Ты можешь покалечить кого-нибудь, если не будешь осторожной. – Это был все тот же светловолосый молодой человек, который снисходительно смотрел на нее, словно на ребенка, с палкой в руках, играющий в ковбоя.

Рената облизнула внезапно пересохшие губы, однако продолжала целиться в этого высокомерного ковбоя.

– Это «винчестер» – 73, наиболее эффективное многозарядное ружье. Его еще называют «44–40». 44-калибр, в патронах содержится 40 гран пороха. – Рената взвела курок. – Моя кузина Мелани научила меня стрелять, когда она прошлым летом гостила у нас в Филадельфии. Она сказала, что я быстро схватываю. И очень легко.

В городе все знали, что Мелани Максвелл была прекрасным стрелком, лучшим в городе.

Она побеждала каждого ковбоя, который объявлял себя самым метким стрелком, и попадала в подброшенные в воздух банки, бутылки и монеты.

Молодой человек, который вел все эти переговоры, утратил самоуверенность и опустил свой шестизарядник. Он нервно переминался с ноги на ногу, рот его приоткрылся.

– По-моему, я знаю, кто ты, – сказала Рената. Голос ее окреп, она почувствовала, что ей немного удалось овладеть ситуацией. – Мелани прекрасно описала вас, мистер Мейлз. Кенни, не так ли? Она сказала, что вы довольно красивы… и не слишком умны. Ну а теперь, почему вы не развязываете Джейка, как я прошу?

– Он сжег конюшню Харрисона Саммерса, – пылко ответил один из мужчин. – Это было последней каплей, скажу я вам. Город с удовольствием избавится от этого Нарушителя спокойствия. – И словно, чтобы подтвердить свои слова, он размашистым жестом стер кровь, которая стекала у него по подбородку.

– Я уверена, вы ошибаетесь, – осторожно сказала Рената. – Ничьей конюшни Джейк не сжигал.

– Бен Бичкрофт видел, как он скакал оттуда, – выкрикнул еще кто-то из толпы. – Конюшня была в огне, и он видел, как Джейк скачет на своем проклятом черном жеребце. В том пожаре Саммерс потерял четырех прекрасных лошадей.

– Ага, – отозвался дотоле молчавший мужчина. – Черт, Бен спас несколько лошадей и должен был погнаться за Джейком, как разразилась гроза.

Рената почувствовала, как сердце у нее начало биться медленнее, а паника – угасать. В конце концов все будет в порядке.

– Гроза, которая была пару недель назад? Всю ночь были гром и молнии?

– Угу, – подтвердил мужчина.

– В таком случае я могу подтвердить, что мистер Бичкрофт ошибся. В ту ночь Джейк никуда не выходил. Наверное, пожар получился из-за молний…

Кенни Мейлз выступил вперед.

– Значит, вы утверждаете, что Джейк не выходил из дома всю ту ночь? И даже когда вы спали?

– Я не спала всю ту ночь, – призналась Рената. – И я могу поклясться вам, что Джейк никуда не выходил. – К ней возвращалось беспокойство. Их не волновало, был ли Джейк действительно виновен. Они хотели от него избавиться, и сделают это без всякого сожаления, как если бы им пришлось раздавить тяжелым башмаком паука.

– Значит, вы хотите поклясться перед целым городом… – Кенни Мейлз взмахнул рукой, указывая на молчаливую толпу у него за спиной, – что вы и Джейк жили там во грехе…

– Я никогда это не говорила, – Рената попыталась защитить себя, но это было бесполезно. Им не нужно было ее алиби. Они все думали об одном, как бы повесить Джейка.

Рената набралась смелости, чтобы отвернуться от Кенни Мейлза и посмотреть на Джейка. Он был бесстрастен, как всегда, взгляд его был устремлен вдаль, на лице – выражение горечи. Он принимал ситуацию, словно знал, что в один прекрасный день… все так и кончится.

Взметнув юбки, Рената повернулась лицом к толпе. Для всех это было развлечение. Похоже, никто из них не считал Джейка человеком; человеком, которому грозит смерть. Вот если бы Мелани и Габриэль были здесь! Они бы знали, что делать.

Она глазами обежала толпу. На краю толпы был даже шериф – он молчал и, кажется, был согласен с толпой. Рената бросила на него презрительный взгляд, и он отвел от нее глаза. Что за трус!

– Вы позволите этому произойти? – спросила Рената толпу.

Она всматривалась в лица людей, с которыми ей довелось познакомиться. Донни и Дженни Бойль, женщины, которые навещали ее в доме, приносили еду, дарили дружбу… Было похоже, что они были заворожены линчующей толпой и поддержат любое наказание, которое изберут эти головорезы.

– Вы понимаете, во что превратится ваш город, если вы позволите банде этих проходимцев повесить невиновного человека?

В голосе ее была страсть, и поэтому вопрос, который задала девушка, прозвучал как-то особенно. Она расхаживала перед толпой, часто поворачиваясь к линчующим, чтобы держать их на прицеле своего ружья.

– Я не допущу этого, – сказала она. – Я начну стрелять, и вы остановите меня, только если убьете. И что тогда станут говорить о Серебряной Долине? Что это – бессердечный город, в котором по чьей-то прихоти вешают невинных людей, а молодых девушек убивают из ружья на улице. Вы можете держать это в тайне, но достаточно только одному из вас сказать правду… – Она вглядывалась в лица стоявших перед ней людей и называла по именам всех женщин, которые приходили к ней в гости. Если бы она могла убедить женщин, мужчины последовали бы за ними.

– Правда выйдет наружу и распространится, как буйный огонь, пока в этой стране не останется ни одного мужчины, женщины или ребенка, кто не узнает об этой истории. Кто захочет сюда приехать? Город умрет… и каждый из вас до самой могилы будет нести на себе бремя своей вины.

Рената всегда была хорошей рассказчицей, которая умела угомонить даже двух шаловливых близнецов Мелани своими историями о принцах, драконах и печальных красавицах. Вскоре она держала жадно внимавшую ей толпу в руках.

И только один человек не поддавался: это был Кенни Мейлз, который подошел к повозке и начал похлопывать лошадь по крупу, побуждая ее бежать вперед, а заодно и увлечь Джейка навстречу смерти. Рената развернулась и нацелила на Кенни ружье. Паника вновь охватила ее.

– Нет! – завопила она в отчаянии. – А что будет с моим ребенком?

Кенни остановился. Толпа линчевателей уставилась на нее. Вновь возобновился ропот у нее за спиной. И даже Джейк посмотрел на нее, взгляд его был непроницаемым.

– Если вы повесите Джейка, что случится с моим ребенком? – повторила она громче свой вопрос. – У ребенка не будет отца. Невинный младенец, лишенный имени…

Толпа у нее за спиной зарокотала. Рената могла расслышать лишь обрывки разговоров.

– Что скажет Мел, когда…

– Это неправильно…

– …христианский долг…

– Такая милая девушка…

– Мы все знали, что там происходит…

Двое мужчин выступили вперед: шериф, подталкиваемый женой, и священник. Его жесткий белый воротник отставал от его шеи.

– Кенни, – шериф кивнул заводиле. – Давай-ка сейчас об этом подумаем, пораскинем мозгами. Если она поклянется, что в ту ночь Джейк был дома… тогда я попрошу тебя развязать его.

Кенни выругался, но залез на повозку и с ворчанием отодвинул своих приспешников. Они быстро спрыгнули и растворились в толпе. Кенни поднял из грязи нож Джейка и засунул его себе за пояс, но потом, вспыхнув, извлек его. Он начал разрезать веревки, связывающие Джейка, но потом, заколебавшись, помахал лезвием у него перед лицом.

– Не можешь не трогать белых женщин, да? Обрюхатил кузину Мел, а теперь мы будем смотреть, как ты женишься на этой хорошенькой штучке. Похоже, это несправедливо.

Рената улыбнулась Джейку, когда тот наконец посмотрел на нее. Однако на его лице не было ни ответной улыбки, ни облегчения.

– Ты сумасшедшая, – тихо сказал он ей. – Лучше бы меня повесили.

Это заявление слышали только Рената и Кенни Мейлз. Улыбка Ренаты угасла, а Кенни зловеще усмехнулся.

– Ты знаешь, – сказал Кенни, вытянув нож, чтобы освободить Джейка. – Мы сослужим Мел и Гейбу плохую службу, если не позаботимся об этом безотлагательно. Святой отец! Вы свободны сегодня днем?

Священник кивнул, и Рената повернулась к нему с натянутой улыбкой.

– Право же, в этом нет необходимости. Можно не торопиться…

– Глупости. – Священник положил руку ей на плечо. – Нет смысла медлить.

Пять ружей были вновь направлены на Джейка, как только Кенни наконец развязал его, однако на этот раз они вели его совершенно к другой участи. Он злобно покосился на Ренату, на сей раз по-настоящему испугав ее. Тем не менее она беспечно пожала плечами в ответ на его взгляд.

Выйти замуж за Джейка Вулфа. Ради Бога!