ГЛАВА 6

В течение нескольких последующих дней женщины Серебряной Долины приходили в домик поодиночке или с приятельницами и дочерьми и приносили пироги, буханки теплого хлеба, копченое мясо и свежие овощи. И все они надеялись застать Ренату и Джейка Вулфа валяющимися на траве – как их видел Донни Бойль. Рената понимала, что в этом была причина таких визитов, что, несмотря на их подарки и улыбки, женщины приходили за очередной сплетней, этим жизненным соком маленького городишки.

Они надеялись получить еще одно доказательство того, что она ничего не заслуживает, кроме презрения. Но Рената очаровала всех этих женщин, наливая чай чашку за чашкой, воздавая должное каждой конфете, каждому пирожному, куску хлеба, которые предлагались ей. Она записывала рецепты приготовления овощей, восхищалась ситцем, кружевами и шляпками, украшенными оборочками и фестончиками из лент. Она легко склонила на свою сторону дам Серебряной Долины и даже жену проповедника и школьную учительницу, мрачную, осуждающую всех и вся парочку. Приятельницы всегда были заодно, что бы ни обсуждалось в городишке.

Встречи с Джейком всегда были короткими, но запоминающимися, и как только он снял повязку, то отказался также от простых приличий и перестал надевать рубашку, выходя из-под прикрытия конюшни. Он пробегал мимо в одних только хлопчатобумажных брюках и мягких мокасинах, так что она не могла расслышать его шаги, когда он приближался. Не раз, обернувшись, она ловила на себе взгляд, он смотрел на нее все с тем же хорошо знакомым угрюмым выражением на слишком совершенном лице.

Сейчас, глядя на своих гостей, она отогнала от себя мысли о Джейке.

– Наверное, это так тревожно – быть замужем за шерифом, – промолвила Рената, наливая женщинам вторую чашку чая. – Представляю себе, миссис Коллинз, как временами это страшно.

– Называйте меня Сильвия, дорогая. – Жена шерифа наклонилась вперед и приняла дымящуюся чашку. – К счастью, Серебряная Долина – не самый беспокойный город. Уолтер большую часть времени проводит, выясняя, не разнесли ли городские пьяницы салун. Он всегда запирает их на день или два, а потом они опять возвращаются к своей бутылке. И кроме того… но простите меня, мисс Паркхерст. Это неприятная тема.

Рената улыбнулась женщинам. Она уже устала от постоянного парада гостей. И все же в то утро она надела симпатичное, изящно отделанное у ворота кружевами, желтое платье. Его расклешенная юбка, казалось, струилась вокруг нее при ходьбе.

– Я уверена, что присутствие сильного представителя власти в Серебряной Долине дает городку возможность оставаться тихим и маленьким. – Рената переключила внимание на дочь Сильвии Коллинз, поблекшую девицу, хотя ей не могло быть более семнадцати лет. Волосы ее были неопределенного цвета, глаза такие же. Невыразительное желтовато-зеленое платье делало ее лицо болезненно бледным.

– Фелисия, – от Ренаты не ускользнуло, как вздрогнула девица, когда назвали ее имя, – мне так нравится ваша шляпка. – Она кивнула на широкополую соломенную шляпку, лежавшую на коленях Фелисии. – Думаю, что, если мне придется здесь оставаться еще некоторое время, я куплю нечто вроде этого, чтобы защищать лицо от солнца. Вы купили это в главном магазине у Бойлей?

Фелисия кивнула: она была слишком застенчива и не смогла ответить даже на такой простой вопрос. Рената никогда не страдала от такой проблемы – неумения говорить.

– Может быть, мы как-нибудь съездим за покупками, – продолжала Рената, – и вы поможете мне выбрать подходящую шляпку. – Эта тихая молоденькая девушка нравилась ей больше, чем ее мать. Фелисия была близка ей по возрасту и выглядела так, словно в жизни могла обходиться без многого. – Вы познакомили бы меня с вашей портнихой. Мелани говорила, что она – просто талант.

Фелисия слегка улыбнулась.

– Очень она милая. Но у миссис Бойль иногда можно купить готовое платье.

«И все же нет ничего лучше хорошо сшитого платья, скроенного точно по вашей фигуре». – Рената никогда бы не призналась незнакомому человеку, что вся ее одежда была сшита на заказ, потому что она была небольшого роста, грудь ее была слишком велика, а талия чересчур тонка. Ей говорили, что у нее прекрасная, похожая на песочные часы, фигура, но она бы предпочла быть высокой и стройной, как Амалия.

Она готова была вздохнуть с облегчением, когда Сильвия и Фелисия Коллинз собрались уходить, так и не дождавшись появления Джейка. Может, хоть на этот раз…

– Что у нас на обед, милая? – Он решительно вошел через парадную дверь, как всегда без рубашки. – Извините. Я не знал, что у тебя гости.

Ренате пришлось прикусить губу, чтобы не закричать: «Как же, черт тебя раздери, не знал!».

Сильвия Коллинз стала рассматривать кончики своих туфель. Фелисия откровенно уставилась на голую грудь Джейка. Лицо ее порозовело, рот раскрылся. Рената прекрасно понимала, как мог смутить вид этой голой груди, особенно такую молоденькую девушку, как Фелисия. Та мигнула два раза подряд и повернулась к Ренате.

– Приезжайте ко мне в любое время, мисс Паркхерст, и я покажу вам городок. – Глаза ее были по-прежнему широко раскрыты, а лицо заливала краска: она избегала смотреть на стоявшего в проходе мужчину.

– Зовите меня Ренатой, – голос прозвучал настойчиво, глаза устремились на Джейка, а не на гостей. Улыбка ее испарилась, глаза прищурились. Джейк подошел и мимоходом чмокнул ее в щечку. Рената попыталась было отстраниться, но Джейк поймал ее своей длинной мускулистой рукой. Фелисия посмотрела на них и вздохнула.

Рената постаралась попрощаться с новыми приятельницами, соблюдая приличия, однако лицо ее разгорелось, и она знала, что оно сейчас такое же красное, как у Фелисии, а все ее попытки объяснить поведение Джейка тем, что он просто дразнит всех трех женщин, были встречены с недоверием, она сталкивалась с этим уже целую неделю. Никто в Серебряной Долине не воспринимал Джейка как обманщика. Никто.

Судя по выражению лица Фелисии, Рената поняла, что Джейк появился и встал у нее за спиной, когда она на крыльце прощалась с гостями. Повернув голову, она увидела, что он высунулся в дверной проем, держа в руках огромный ломоть хлеба, испеченного женой шерифа. Он откусил большой кусок, а потом положил руку ей на плечо. Она стряхнула ее, но движение его достигло цели: дамы все видели.

Рената повернулась к нему лицом.

– Вы даже не достойны презрения, – холодно сказала она. – Мало того, что вы выставляете себя напоказ, одетый, как дикарь, но вы еще стараетесь увековечить эту… эту ложь… – Он стоял в проходе, преградив ей дорогу, и смотрел на нее твердыми синими глазами. – Вы так и будете стоять там и есть, как дикарь? – Она вырвала хлеб у него из рук.

– Мои манеры поведения за столом – это самое грубое оскорбление? – ледяным тоном поинтересовался он.

– Нет, не только. Это лишь одно из новых оскорблений. – Глаза Ренаты обратились к боку Джейка: не смотреть туда было выше ее сил. Рана хорошо заживала, но вместо нее останется ужасный шрам. На его руках и спине были еще маленькие Шрамы, настолько маленькие, что их можно было бы рассмотреть только, когда он слишком близко подходил к ней. Не успев остановить себя, она подумала, что этот шрам на боку идет его прекрасной внешности. Глупости! Джейк Вулф был далек от совершенства!

– Почему вы все еще здесь? – раздраженно спросила она. – Вы уже достаточно поправились, чтобы ехать.

Несколько минут Джейк не отвечал. А почему она все еще здесь? Он не мог признаться Ренате, что не может объяснить самому себе, почему он до сих пор остается в этом доме, спит в сарае, когда мог бы спать в горах.

Разумеется, он не мог признаться девушке, что чувствовал к ней все возрастающее влечение. Все это было необъяснимо. Каждый день он ждал, как войдет в дом, увидит ее и поймет, что она – не видение, о котором он мечтает каждую ночь… Но всякий раз его ждало своего рода разочарование. Почему-то каждый день она становилась еще прекраснее, чем накануне.

Поэтому ему надо было заставить ее уехать из Серебряной Долины. У нее уже все собрано, и вскоре она будет уже на пути в Филадельфию… вернется туда, где ее место.

– Завтра я уезжаю, – торжественно объявил он, все еще не отходя в сторону. Он скрестил на груди руки и преградил ей дорогу.

Рената улыбнулась. Это была настоящая улыбка, а не растягивание губ, которое он наблюдал последнее время, когда она пыталась вести себя так, словно ее не беспокоят его загадки, а щеки вспыхнули нежным розовым румянцем.

– Завтра? В самом деле?

– В самом деле, – ответил Джейк, отходя в сторону и давая ей дорогу. Она прошла мимо него и направилась в дом. – Как только я доставлю вас на платформу.

– Я никуда не еду. – Рената повернулась к нему. Все движения ее были очень грациозны, а от ее рыжеватых волос, золотисто-желтого платья и молочно-белой кожи исходило сияние.

– Нет, едете. Вы едете домой.

– Конечно же, нет, – настаивала Рената. Джейк замялся. Они могут простоять здесь весь день и так и не закончить эти бесконечные препирательства.

– Если надо помочь вам собраться и погрузить ваши сундуки в повозку, я это для вас сделаю. – Он отвернулся от нее, и ей не удалось ему ответить. Она доверяла ему, это хорошо. Он вышел за дверь и быстро широкими шагами удалился.

Рената стояла посреди гостиной. Впервые в жизни она не находила слов. Домой. Но она не может ехать домой. Еще не время!

Потом Джейк появился в дверях, с угрюмым видом вошел в комнату, тихо выругавшись, притянул ее к себе и поцеловал.

Это не был поцелуй в щечку, какими он награждал ее, когда к ней приходили гости. Этот поцелуй замкнул его губы на ее розовых лепестках, он так сильно прижал ее к своей груди, что она едва могла дышать.

Рената выронила ломоть хлеба и стала отбиваться от пленивших ее рук Джейка. Они напоминали крепкие стальные канаты. Жар его тела окутал ее, сердце громко билось в груди. Рот его был жесткий, настойчивый, а руки – неподатливые, как сам Джейк.

И тут что-то изменилось. Он все еще держал ее, но уже не так крепко. Он все так же целовал ее, но и губы его смягчились. Он осторожно приблизился к ней, раздвинул ее губки и прикоснулся к ее язычку.

Рената перестала трепетать. Это было чуждое, но отнюдь не неприятное ощущение – где-то в глубине желудка, хотя ей казалось, что оно ширится в глубине ее души. «Значит, вот что испытываешь от нормального поцелуя», – подумала она, обняв Джейка за талию и прижимая ладони к его спине. Кожа его была теплая, жесткая, и в то же время шелковистая.

Ей казалось, что она растворяется в его объятиях и не устоит на ногах, если он перестанет держать ее. Он протолкнул язык ей между губ, и она сама раскрыла их, принимая его дар: огонь, пламя, сжигавшие ее, сбегавшие по спине. Мощной рукой он гладил ей затылок, а потом погрузил пальцы в волосы. При этом у него вырвался тихий стон.

Они оба услышали звуки шагов чьих-то обутых в башмаки ног, и Рената отскочила в сторону, как только Джейк отпустил ее. Его синие глаза смотрели как-то странно, он так же, как и она, не понимал, что случилось.

В дверях стоял Лестер Паттон. Лицо его было красным, как спелая клубника. Шляпу он держал в руках. Со времени их первой встречи, когда он хотел забрать Джейка, Рената несколько раз видела Лестера, и он всегда был уважителен и вежлив. При этом он каким-то образом умел сохранять неизменным слой пыли и грязи.

– Я привез повозку, как вы просили, Джейк, – сказал он, не поднимая глаз от пола. – Вы уверены, что не хотите, чтобы я правил…

– Я сам справлюсь, – холодно произнес Джейк.

– Мне будет так неприятно видеть, что вы уезжаете, мисс Паркхерст. – Глаза Лестера были устремлены то ли на пол, то ли на кончик его пыльного башмака.

Рената уставилась на Джейка. Вот его очередное представление! Он видел, что приближается Лестер, поэтому он вошел в дом и поцеловал ее. Ее злило, что она наслаждалась его поцелуем, Джейк Вулф может гордиться собой!

И прежде чем она успела обдумать, что делать, она ударила его со всей силой, на которую была способна. Она раньше никогда никому не давала пощечину, да ее никогда и не выводили из себя. Ладони ее словно опалило ожогом, они покраснели. На его щеке вспыхнуло красное пятно.

Звук удара заставил Лестера вскинуть голову. Он почти боялся… ее? За нее? Рената знала, что Джейка считают опасным и непредсказуемым человеком… он был не из тех, с кем можно шутить. Но она его не боялась. Этот человек мог заставить ее забыться в его поцелуях, а мгновение спустя привести ее в ярость. Это были незнакомые Ренате чувства.

– Я никуда не еду, мистер Паттон, – спокойно сказала она. – По крайней мере, пока я не увижу Мелани. – Она понимала, что никогда не найдет себе мужа в Серебряной Долине. И Джейк приложил к этому руку. Но она не позволит ему выжить ее из городка! Ей почти двадцать лет, и она уже порядком устала от советов, что ей делать!

– Нет, вы едете, – глухим, зловещим голосом сказал Джейк.

– Нет, не еду! – выпалила Рената.

– Едете…

Рената топнула ногой… и как только сделала это, поняла, что это – детский жест.

Джейк просто смотрел на нее, приподняв бровь. Она была так похожа на девочку-задаваку!

Он отвернулся от нее, и Лестер Паттон быстро отошел от проема двери, с облегчением отметив, что оказался в стороне их небольшой ссоры.