17
Линда не позвонила Джею утром и не отменила встречи. Он приехал, повез их всех на ленч и очаровал детей. Он рассказывал им истории, играл с ними; затем они отправились в кино.
Вечером он остался в доме Линды, чтобы поужинать яичницей с беконом; Линда почувствовала, что она не в силах оборвать эту дружбу. Она старалась не вспоминать о мисс Сьюзан Стэндиш и продолжала встречаться с Джеем. Он нравился ей; дети полюбили его, особенно Джейн. Он легко нашел с ними общий язык.
Они часто проводили воскресенье вчетвером. Джей всегда придумывал какое-то новое занятие, и все они с нетерпением ждали очередной встречи. Это было хорошо, потому что после своего последнего визита Дэвид больше не давал о себе знать. Линда была возмущена. Его отсутствие радовало ее, но она считала невнимание Дэвида к детям проявлением подлости и эгоизма. Они постоянно спрашивали: «Когда приедет папа? Где он?» Линда считала, что, если бы Джей не скрашивал их уикэнды, дети нервничали бы еще сильнее.
— Папа нас разлюбил? — печально спросила как-то Джейн.
— Нет, конечно, дорогая. — Линда прижала девочку к себе. — Он сейчас очень занят.
— Я люблю дядю Джея, — серьезным тоном заявила Джейн. — Он не так занят, как папа.
Их дружба крепла, и спустя несколько недель Линда поняла, что она определенно влюблена в Джея. Они ходили в театры, маленькие уютные рестораны, посещали многолюдные приемы, бывали в кино. Они проводили вместе практически каждый вечер и все уик-энды. Ездили в зоопарк, музеи, на природу.
Джей был занимателен, он проявлял интерес ко всему, что делала Линда, но никогда не шел дальше почти братского поцелуя при прощании.
Это начало выводить ее из себя. Тело Линды требовало ласки. Танцуя с Джеем, она сдерживала желание прижаться к нему всем телом. Когда они целовались вечером, она ждала дальнейших действий с его стороны. Но он оставался идеальным джентльменом. Не прикасался к ней.
Наконец Линда решила — больше так продолжаться не может; она заговорит об этом в первый подходящий момент.
Он возник раньше, чем она ожидала. На студии состоялась вечеринка по случаю окончания работы над фильмом; Линда болтала с Джеем и Бобом Джеффри, ассистентом режиссера, когда к ним подошла мисс Стэндиш. Она была в том же белом брючном костюме, в котором Линда впервые увидела ее. Он шел девушке, оттеняя загар и светлые волосы Сьюзан.
— Джей, дорогой, — проворковала она. — Можно с тобой поговорить?
Ее взгляд был игривым, на губах блуждала загадочная улыбка.
— О чем, Сьюзан? — приветливо спросил он.
— Это сугубо личный вопрос.
Повернувшись к Линде и Бобу, Джей пожал плечами и ушел с девушкой.
— Она снималась в фильме? — спросила Линда.
Боб рассмеялся.
— Да, но у меня есть предчувствие, что эти кадры останутся на полу в монтажной.
— О, — Линда поспешила сменить тему. Она не хотела, чтобы Боб догадался, что она ревнует.
Джей вернулся очень скоро и ничего не сказал об этом маленьком инциденте, но Линда решила сама коснуться его, как только они окажутся одни.
После вечеринки они отправились с Бобом Джеффри и его женой в «Эннабел». Там было невозможно поговорить, а домой они поехали, как обычно, с шофером.
— Ты сегодня очень замкнута, — легкомысленным тоном заметил Джей. Она кивнула.
— В чем дело? — с беспокойством в голосе спросил он.
— Я не хочу говорить сейчас, — она кивнула в сторону водителя. — Зайди выпить кофе, если хочешь.
Прежде она не приглашала его в дом, когда он провожал ее; возможно, ей следовало сделать это.
Она провела Джея в гостиную и ушла на кухню. Теперь они одни, но что она ему скажет? Не было слов, которыми она могла бы выразить свои чувства. И ей не хотелось показаться собственницей.
Она рассеянно положила на тарелку шоколадное пирожное и сварила кофе.
Джей читал вечернюю газету. Протягивая ему кофе, Линда не знала, что сказать.
Он решил проблему, заговорив первым:
— Через две недели я должен вернуться в Лос-Анджелес.
— О, — Линда упала духом.
Помолчав, он сказал:
— Ты полетишь со мной?
— С тобой?
Несколько приятных минут она обдумывала его предложение, потом на нее обрушилась реальность.
— Это невозможно, Джей. Я не могу бросить детей.
— Возьми их с собой, они будут рады.
Она покачала головой.
— Им не следует пропускать школу и…
Он перебил ее:
— Линда, я не силен в таких делах. Прежде я говорил это идиоткам. — Занервничав, Джей поднялся. — Линда, я прошу тебя выйти за меня замуж, — выпалил он. — Кажется, я люблю тебя. Ты — самая удивительная, сердечная, отзывчивая женщина из всех, кого я встречал. Я знаю, что ты однажды обожглась, и понимаю твои чувства, но поверь мне — я постараюсь сделать тебя счастливой. Я далек от идеала. У меня было много глупых девушек — я не скрываю, что питаю слабость к высоким блондинкам, — но если ты выйдешь за меня, я думаю, у нас получится и мы заживем прекрасно. — Он замолчал.
— Что скажешь?
— Джей, — прошептала она. — Да, Джей. Я хочу того же.
Он поцеловал ее.
— Сделаем это побыстрее, скажем, завтра. Я не в силах ждать тебя больше.
Она почувствовала, как глаза защипало от слез.
— Я люблю тебя.
Он погладил Линду по голове.
— Ложись спать. Я позвоню тебе утром. Я все организую. Чем быстрее, тем лучше, да?
Она кивнула:
— Чем быстрее, тем лучше.
После бракосочетания Конрада и Ширли Клаудия проводила дни в пьяном забытьи. Она выпивала за сутки бутылку виски, периодически набивая рот снотворным или транквилизаторами и доводя себя до бессознательного состояния. Девушка не ела, не умывалась; мрачная, великолепная в своей наготе, она бродила по квартире без одежды.
Иногда звонил телефон, но Клаудия не брала трубку. Однажды в дверь позвонили с такой настойчивостью, что девушка была вынуждена открыть ее. Это был Джайлс.
— Господи! — Вид девушки привел его в ужас. Он накинул на нее халат и заставил пить черный кофе до тех пор, пока ее глаза не прояснились; теперь она могла разговаривать.
— Чего ты наглоталась? — спросил он.
Она покачала головой.
— Чувствую себя ужасно.
— Ты выглядишь ужасно.
— Какой сегодня день?
— Ты действительно здорово отключилась. Понедельник.
— Понедельник? Кажется у меня был небольшой запой.
Он обвел взглядом комнату, заметил пустые бутылки из-под виски, разбитые грампластинки, опрокинутую мебель.
— Похоже, да. С кем ты была?
Она пожала плечами.
— Ни с кем. Просто мне захотелось напиться одной. Что ты делаешь в городе? Я думала, ты в Испании.
— Я привез радостную новость. Твои сиськи обрели всемирную известность. — Он достал экземпляр «Мужских игр» — самого популярного американского журнала для мужчин.
Раскрыв номер, Джайлс показал девушке центральный разворот с фотографией, сделанной на веранде, — за спиной Клаудии сверкал ночной Лондон; облитая водой розовая рубашка обтягивала полные крепкие груди идеальной формы с твердыми торчащими сосками.
Джайлс перевернул страницу. Клаудия лежала на кровати в черном пеньюаре, почти без бюста, с приоткрытым ртом и полуопущенными веками.
Ее фотографии занимали еще две страницы. Подпись гласила: «Прекрасная лондонская фотомодель и актриса Клаудия Паркер демонстрирует нам лучшие виды Англии».
— Ты — сенсация, — восторженно заявил Джайлс. — Они хотят, чтобы мы сделали новую серию фотографий. Заплатят огромный гонорар. Нас приглашают в Нью-Йорк. Ты познакомишься с Эдгаром Дж. Пулом — владельцем журнала. Это твой великий шанс, детка. Нью-Йорк — город успеха.
Она изучала журнал. Боже, зачем она обрезала свои волосы?
— Когда мы летим? — спросила Клаудия. Лицо ее посветлело.
— Как только ты восстановишь форму. Ты страшно похудела, и эта стрижка… Придется достать тебе парик. Вот, подпиши.
Он протянул ей лист бумаги. Клаудия подписала контракт, не заглянув в него.
— Я устрою тебя на неделю в санаторий. Это необходимо. Думаю, дней через десять мы сможем полететь. Я их предупрежу. Они от тебя в восторге — хотят выбрать девушкой года. Детка, мы разбогатеем!
Пятую или шестую ночь проводил он с мисс Филд? Дэвид не мог это вспомнить. Он знал одно — у него вошло в привычку после работы обедать, выпивать несколько бокалов и отправляться к своей секретарше.
Он испытывал к ней какое-то болезненное влечение. Что делало занятия сексом с мисс Филд столь потрясающим и волнительным? Никогда прежде он не переживал столь сильных эротических ощущений. Она всегда подходила к двери, придерживая рукой шерстяной халат. Дэвид приказывал ей раздеться. Она неохотно снимала с себя одежду, обнажая худое белое тело. Она была плоскогрудой, ее дряблые соски почти не твердели, когда Дэвид касался их. Однако когда он проникал в женщину, она зажимала Дэвида в стальных объятиях, вытягивая из него все соки. Она не давала ему передохнуть; он словно оказывался в тисках.
Дэвид ненавидел мисс Филд, но уже не мог не возвращаться к ней каждый вечер.
Днем, на работе, они не говорили о своих свиданиях. Женщина ходила по офису и бесшумно исполняла свои функции, напоминая, как всегда, серую мышку. Он хотел сломать эту привычку. Грудастая девушка с возбуждающей мужчин внешностью делала рекламный клип для компании. Она понравилась Дэвиду, и он разыграл дебют. Она напоминала ему Клаудию, но выглядела значительно болеет сексуально и вызывающе.
Дэвид пригласил ее на обед. Она пришла в ярко-красном платье с почти оголенным бюстом. У девушки была чисто английская бело-розовая кожа и пухлые губы.
«На сей раз все будет в порядке», — решил Дэвид.
В ресторане она пила дайкири со льдом и часто хихикала. Они танцевали; у нее было пышное, полное жизни тело. Все посетители мужского пола пялились на девушку, теша этим тщеславие Дэвида. Во время быстрого танца полная бело-розовая грудь фотомодели выскочила из платья; крупный высокий бледно-коричневый сосок привлек к себе всеобщее внимание. Девушка с глуповатым смешком засунула его обратно.
Дэвид почувствовал, что пора отвезти ее к себе в отель. Она почти не возражала; когда они оказались в номере, Дэвиду не составило труда снять с нее красное платье.
На ней были кружевные розовые трусики. Она обладала прекрасными формами. Величина упругих грудей пробуждала подозрения — не накачаны ли они силиконом?
У него ничего не получилось. Он не возбудился. Дэвид дал по-прежнему хихикающей девушке денег на такси и отправил ее домой.
Он лег в постель, но не мог заснуть. Наконец ему пришлось подняться и отправиться к мисс Филд. К моменту прибытия к ней его возбуждение достигло такой силы, что он чуть было не кончил, едва забравшись на мисс Филд.
Она имела над ним странную власть. Он попытался переспать с несколькими другими женщинами, но каждый раз это заканчивалось неудачей. Его жизнь вращалась вокруг мисс Харриэт Филд.
Он узнал кое-что о ней. Мисс Филд было тридцать лет, двенадцать из них она проработала в рекламном агентстве, проделав путь от рядовой машинистки из машбюро до личной секретарши Дэвида. О ней не ходили сплетни. Ее личная жизнь была для всех тайной. Сотрудники фирмы считали мисс Филд пустым местом.
Когда он приходил к ней поздно вечером, они не разговаривали. Он просто отдавал женщине приказы, а она их выполняла, какими бы они ни были. Иногда после секса она спрашивала его, не хочет ли он кофе или чая. Он всегда отказывался и, как только к нему возвращались силы, одевался и уходил.
«Что она думает обо всем этом? — спрашивал себя Дэвид. — Почему всегда молчит?» Вся ситуация казалась ненормальной.
В один из вечеров он приехал к ней раньше обычного. Она еще не легла в постель. Мисс Филд прижимала кардиган к своему несуществующему бюсту. Она механически начала раздеваться.
Впервые он увидел, как она раздевается по-настоящему. Обычно на ней были только ночная рубашка и халат. Сейчас она снимала одну вещь за другой. Казалось, на ней был целый ворох тряпья. Юбка, кардиган, свитер, нательная фуфайка (самый неприглядный предмет женского туалета, который Дэвиду довелось увидеть), розовый бюстгальтер, длинные шерстяные рейтузы, толстые чулки и трусики.
Поежившись, обнаженная женщина замерла перед ним.
«Мерзкая сучка, — подумал он, — вечно влажная, готовая к действиям. Возможно, наверстывает упущенное за многие годы».
Наверное, сегодня ему следует заставить ее подождать. Она уже легла на пол, раздвинув бледные ноги.
Он не смог заставить ее ждать. Жгучее желание помешало ему. Он торопливо сбросил с себя одежду и лег на мисс Филд.
Она тихонько ахнула, и они унеслись на небеса.
Позже она надела халат и начала аккуратно раскладывать его вещи, чтобы ему было легче одеваться.
Он лежал, наблюдая за ней. Она действительно была дурнушкой. Не то чтобы она не умела преподнести себя, следить за собой — тут нечего было украшать.
Она вспыхнула, заметив его взгляд.
— Чай или кофе, мистер Купер?
— И то, и другое, — резко выпалил он. Она повернулась, чтобы пойти на кухню; он подумал, что она и вправду принесет чай и кофе, если он не остановит ее. — Сядь, — сказал Дэвид.
Она неуверенно села, скрестив лодыжки и сжав руки, лежащие на коленях.
— Я хочу поговорить с тобой.
Произнеся это, Дэвид понял, что у него нет никакого желания разговаривать с ней; ему захотелось просто уйти отсюда.
— Ладно, это ерунда, — буркнул он.
— Что-то не так, мистер Купер?
— Ради Бога, перестань называть меня мистером Купером. Она опустила глаза.
— Хорошо, дорогой Дэвид. «Господи, она держится, как непорочная дева. В ней действительно есть нечто странное», — подумал Дэвид.
Он поднялся, обдумывая свое решение. Он уволит ее в понедельник, это свидание будет последним. Может быть, ему следует трахнуть ее еще разок напоследок.
— Ляг на пол, — устало произнес он.
Дэвида охватила страсть, с которой он не мог совладать.
Спустя неделю Линда и Джей тихо поженились в Хэмпстеде. На бракосочетание приехали удивленные, но счастливые родители Линды. Дети, одетые в свои лучшие костюмы, были молчаливы. На церемонии присутствовали друзья Линды и Джея.
Затем они отправились в гостиничный «люкс» Джея, чтобы попробовать свадебный пирог и выпить шампанского. Все прошло скромно, без помпы.
Вскоре родители Линды заявили, что они возвращаются к себе, за город. Они забирали с собой детей.
Линда прижала к себе Джейн и Стивена.
— Мама уезжает ненадолго, а потом мы все будем жить в Америке, в большом красивом доме с бассейном.
— О, с бассейном! — радостно воскликнул Стивен.
Джейн сдерживала слезы; на ее невинном пухлом личике появилось тревожное выражение.
— Я надеюсь, самолет не разобьется, мама.
Джей поднял девочку и поцеловал ее.
— Будь умницей, и мама вернется так скоро, что ты не успеешь заметить ее отсутствие.
Джейн посмотрела на него своими большими карими глазами.
Гости разошлись, и Линда с Джеем остались одни.
Сняв шляпу, Линда вздохнула.
— Ужасно тяжело расставаться с детьми.
Джей засмеялся.
— Это же только на пару недель. Ты не против, если я проведу немного времени наедине с моей женой?
— Нет, не против. — Она улыбнулась ему. — Я люблю тебя.
Они получили несколько телеграмм, в частности от Конрада и Ширли Ли, проводивших медовый месяц в Мексике: «Поздравляем. Англичанки — самые лучшие жены. Они не требуют больших алиментов. С любовью и уважением, Конрад и Ширли».
От пятнадцатилетней дочери Джея пришло саркастическое послание: «Папочка, желаю счастья с четвертой женой. Каролина».
— Она выросла дерзкой, — мрачно произнес Джей.
— Почему? — спросила Линда.
— Не знаю.
Он пожал плечами.
— Наверное, я сам в этом виноват. У нее сложный характер — она пошла в мать. Я не уделяю внимания Каролине, Дженни так и не вышла снова замуж. Думаю, отсутствие в доме мужчины повлияло на Каролину.
— Я бы хотела с ней познакомиться, — тихо сказала Линда. — Может быть, когда мы обживемся на новом месте, она сможет приехать к нам и погостить у нас какое-то время.
— Выбрось эту идею из головы. — Он засмеялся.
— Ее мать никогда не допустит этого. К тому же Каролина уже не ребенок; мне поздно появляться на сцене.
— Она еще подросток; думаю, нам следует попытаться.
Он поцеловал Линду.
— Ты очень добра.
Улыбнувшись, она сменила тему:
— Надеюсь, я собрала подходящие для Ямайки туалеты. Я занималась этим в спешке.
— Ты еще не пожалела?
— Пожалела? Странный вопрос. Конечно, нет.
— Давай пообедаем здесь. Машина заедет за нами в шесть утра. Нам надо лечь пораньше.
— Прекрасная идея. — Она зевнула.
— Я приму ванну.
— Доверься мне. Я закажу тебе нечто особенное.
Линда прошла в ванную. Два ее чемодана и баул с косметичкой лежали на стойке для багажа.
Она надеялась, что не разочарует Джея. Он привык иметь дело с красавицами. Она вспомнила эффектную непроницаемую Лори.
Линда быстро приняла ванну, затем вытащила длинную голубую ночную рубашку и халат того же цвета. Он обтягивал полную грудь женщины и доходил до пола, выгодно подчеркивая ее формы. Линда причесала свои густые золотисто-каштановые волосы, падавшие на плечи. Лицо и тело Линды нельзя было назвать безупречно красивыми, но она была сексапильной женщиной.
Джей заказал еще шампанского, восхитительное рыбное заливное и тонкие кусочки белого цыплячьего мяса под грибным соусом с рисовым гарниром. Трапезу завершала клубника по-строгановски и бренди «Курвуазье».
После обеда Линда почувствовала себя совершенно счастливой. Джей всему придавал совершенную форму.
В спальне он медленно раздел Линду и начал нежно любить ее. Без спешки, неторопливо. Он ласкал ее тело как самую драгоценную вещь на свете. Доводил Линду до грани экстаза и замирал, заставляя ее стонать от наслаждения; в каждом его движении чувствовалась уверенность.
Она словно летела по небу, отдавшись во власть его рук и тела. Он полностью владел им, останавливаясь в нужный момент.
Все произошло лишь тогда, когда он захотел; они кончили одновременно. Она никогда прежде не испытывала ничего похожего; Линда прильнула к нему, шепча слова любви.
Потом они лежали и беседовали. — Ты просто чудо, — сказал он. — Ты поступила умно, заставив меня дождаться первой брачной ночи.
— Что? — Она еще сильнее прижалась к нему.
— Я безумно хотел тебя, но знал, что стоит мне совершить один неверный шаг, и я окажусь очередным мужчиной, старающимся затащить тебя в постель. Я трахнул Лори во время нашей первой встречи. Она пришла брать у меня интервью; мы заперлись в кабинете. Представляешь, каким я был идиотом, коли женился на девушке, которая отдалась мне в момент знакомства? Лишь встретив тебя, я понял, что такое настоящие отношения.
Она поцеловала его.
— Но ты не боялся, что мы — ну — не подойдем друг другу в постели? Почему не захотел проверить заранее?
— Потому что боялся услышать «нет».
— Но я могла сказать «да».
Он кивнул головой.
— Верно, но ты создана не для внебрачных романов. Потом ты бы пожалела о случившемся и относилась бы ко мне хуже.
— О, — Линду поразило, как хорошо он знал ее. Возможно, он был прав.
— А что скажешь о Сьюзан Стэндиш? — с упреком в голосе спросила она.
— Я — мужчина, Линда, — без уверток ответил он. — Не собираюсь оправдываться. Она — хорошенькая девушка, и я не мог иметь тебя.
Ее глаза закрывались.
— Я люблю тебя, мой муж, — пробормотала Линда, проваливаясь в сон.
Пребывание в санатории оказалось не слишком тягостным. Это место идеально подходило для того, чтобы отдохнуть, подумать и набраться сил. Клаудия доверила специалистам заботу о ее теле.
Массаж и курс терапии помогли девушке восстановить форму; она загорела возле великолепного бассейна. Утреннее английское солнце дарило покой и силы, не обжигая кожу. Клаудия проводила время в мечтах об успехе и славе. Это было все, что она хотела от жизни.
Джайлс навестил ее.
— Ты выглядишь превосходно! — с энтузиазмом сказал он. — Как та Клаудия, которую я всегда знал.
Он получил письмо из редакции журнала; их обоих с нетерпением ждали в Америке.
— Ты в самом деле произвела там на кого-то сильное впечатление, — радостно заметил Джайлс. — Они не могут дождаться твоего приезда. Запланировали большую рекламную кампанию. Хотят уделить тебе много места в журнале.
Она была в восторге. Может быть, именно этого шанса она дожидалась.
Вскоре Клаудия уже могла покинуть санаторий. Джайлс отвез ее в свою квартиру-студию, которая находилась в Челси.
— Я забрал все твои вещи из пентхауса, — сообщил фотограф. — Тебе лучше пожить здесь до нашего отлета.
Клаудия обрадовалась. Джайлс заботился о ней, ее это устраивало.
Они спали на огромной кровати как брат с сестрой; днем Джайлс ходил с Клаудией по магазинам в поисках нарядов. Она купила восхитительный пепельный парик, чтобы прикрыть им свои короткие волосы, пока они не отрастут.
Джайлс платил за все.
— Это мое вложение капитала, — шутливым тоном сказал он.
Наконец он решил, что они готовы к поездке, и дал телеграмму в журнал.
Он получил длинный ответ; где, в частности, сообщалось, что для них забронированы авиабилеты.
«Будьте готовы к торжественной встрече будущей „Мисс месяца“. Поднята на ноги вся пресса. На день Вашего прилета запланирован большой прием», — прочитали они.
Клаудия ликовала. Нью-Йорк ждет ее.
Дэвиду не удавалось освободиться от Харриет Филд. Он не мог заниматься сексом с другой женщиной. Он упорно предпринимал многочисленные попытки, даже пошел с девушкой на порнофильм в надежде, что это возбудит его. В результате его спутница так завелась сама, что, когда он не сумел удовлетворить ее, она обрушила на него поток оскорблений.
Он чувствовал, что, если ему удастся успешно переспать с кем-нибудь, кроме Харриет Филд, стереотип разрушится. Но это было уже невозможно, а секс с Харриет становился все более волнующим и захватывающим.
Теперь Дэвид проводил у нее всю ночь, поскольку он обнаружил, что и по утрам хочет Харриет.
Кожа ее казалась еще более бледной, прозрачной. Из Дэвида мисс Филд также вытягивала жизненные соки. Он просыпался в ее тесной квартире раздраженным. Если он решит и дальше поддерживать отношения с мисс Филд, ему, несомненно, следует подыскать для них другое жилье. Он не хотел снимать для нее квартиру, но другого выхода явно не было.
Она не заговаривала с Дэвидом, когда они не занимались сексом. Старалась не сталкиваться с ним.
Обычно он подвозил ее утром, высаживая из машины за квартал до офиса. Она молча сидела на сиденье, точно серая мышь. Он ненавидел Харриет Филд, но не мог бросить ее.
Неужели безумная животная страсть, которую он питал к несчастному созданию, никогда не исчерпает себя?
Он уже давно не виделся со своими детьми. Слишком давно. Почему-то он не смел посмотреть им в глаза, испытывая стыд.
Его жизнь состояла из нескончаемой работы, которой он отдавался целиком, и секса с Харриет. Он похудел, осунулся.
Это должно скоро кончиться, убеждал себя Дэвид, со временем она надоест мне.
Он сосредоточил свои душевные силы на стремлении выбросить Харриет из своей жизни. Для этого он занимался с ней сексом при каждом удобном случае; иногда Дэвид даже запирался с женщиной в кабинете и быстро овладевал ею на ковре или письменном столе. Ничего не помогало. Близость с ней была от этого лишь еще более волнующей.
Он продолжал влачить подобное существование, мечтая оборвать эту связь.
В лондонском аэропорту Клаудию обступили фотографы.
— Посмотрите сюда. Теперь сюда, Клаудия. Приподнимите юбку, дорогая. Покажите ноги.
Клаудия выполняла их просьбы. На ней были короткая юбка, тонкий свитер в обтяжку и меховая шубка.
Джайлс наблюдал за ней со стороны. Он знал, что поступил умно, заставив ее подписать контракт, делавший его личным менеджером девушки. Теперь ему причиталась половина доходов, и он чувствовал, что эти пятьдесят процентов обернутся кругленькой суммой.
Американцы искали новый секс-символ. Клаудия потрясет их. В Англии она была одной из многих звездочек. В Америке она могла вырасти в настоящую знаменитость. Джайлс был в этом уверен. Ей надо только суметь преподнести себя, остальное сделает умело организованная реклама, и успех гарантирован.
Конечно, ему придется тщательно присматривать за ней, следить за тем, чтобы она не злоупотребляла спиртным и избегала связей со случайными, ненужными людьми.
Она чувственно улыбалась фотографам, откинув голову назад, приоткрыв рот, сверкая раскосыми зелеными глазами. Клаудия расцветала при свете фотовспышек. Ее бюст выпирал из-под тонкого свитера. У девушки были красивые длинные ноги.
— Идем, детка, мы опоздаем на самолет, — сказал наконец Джайлс.
Она напоследок попозировала перед фотографами в еще одной соблазнительной позе, затем крепко сжала руку Джайлса.
— Вот это успех! — воскликнула она. — Я счастлива, милый. Безумно счастлива!
В другом крыле аэропорта, в зале для особо важных лиц, Линда и Джей потягивали кофе, в чашечку которого была добавлена щедрая порция виски. Он не любил летать и мог сесть в самолет лишь в состоянии легкого опьянения.
Линда любовалась своим тонким обручальным кольцом, усыпанным безупречными бриллиантами. Она изумлялась силе своей любви к этому человеку. Линда думала, что уже не сможет склеить свою разбитую жизнь, найти душевные силы для чего-то нового. Сейчас десять лет, прожитых с Дэвидом, утрачивали свою реальность.
Джей взял ее за руку.
— Ты сегодня выглядишь великолепно.
Она улыбнулась.
— Спасибо.
— Я не забыл сказать тебе о том, что я люблю тебя?
Подошедшая стюардесса пригласила Линду и Джея в самолет. В коридоре к ним подошел одинокий фотограф.
— Вы позволите вас сфотографировать, мистер Гроссман?
— Конечно.
Приветливо улыбнувшись, Джей обнял Линду.
Она удивилась.
— Почему тебя фотографируют? — прошептала женщина.
— Это обычно организует студия. Реклама для фильма.
— А, — она понимающе кивнула.
Они с комфортом разместились на борту самолета; Джей периодически прикладывался к серебряной фляге. Взревели мощные двигатели, и лайнер начал выруливать на взлетную полосу.
Однажды утром Дэвид проснулся в особенно скверном настроении. У него болела голова, спертый воздух пах сексом — Харриет, кажется, никогда не открывала окна. Дэвид тотчас овладел женщиной; физическая страсть в этот момент подавила все прочие чувства.
Удовлетворив желание, он почувствовал себя еще хуже.
Она приготовила ему кофе и дала утреннюю газету. Закурив, он взглянул на первую полосу и увидел там фото Клаудии. Девушка была снята в ракурсе «три четверти»; Дэвид увидел длинные распущенные волосы, вызывающе выставленный вперед бюст, многозначительную улыбку на губах. Клаудия выглядела сногсшибательно. Красивые ноги исчезали в короткой юбке.
«Очаровательная фотомодель и актриса Клаудия Паркер (21) улетает сегодня в Нью-Йорк. Мисс Паркер собирается обсудить ряд предложений, сделанных ей Голливудом. Девушку сопровождает Джайлс Тейлор, известный светский фотограф, сотрудничающий также с журналами мод. Оба отрицают, что у них роман».
Дэвида охватила злость: Клаудия выглядела отлично и казалась очень счастливой. Он думал, что без него она окончательно загубит себя. Но вот она на первой полосе, улетающая в Америку, без единой проблемы в жизни.
Стерва! Она погубила его брак.
Он в ярости перевернул страницу. Почему Клаудия не могла уйти в небытие, исчезнуть без следа?
На следующей странице находилась маленькая фотография безмятежно улыбающейся Линды, которую бережно обнимал какой-то мужчина.
«Мистер Джей Гроссман, известный голливудский режиссер, и новая миссис Гроссман отправляются в медовый месяц на Ямайку. Мистер Гроссман только что закончил работу над фильмом „Бешеба“. Съемки проходили в Лондоне и на натуре в Израиле».
Миссис Джей Гроссман — невероятно! Как она посмела! Он внимательно изучил фотографию, ища на лице Линды следы печали, но они отсутствовали. Она была спокойной, уверенной в себе и очень привлекательной,
Как она могла выйти замуж, не сообщив об этом ему?
И тут он вспомнил. На прошлой неделе она трижды оставляла ему в офисе сообщения. Он не потрудился ей позвонить.
— Черт возьми! — выругался Дэвид.
Он всегда считал, что Линда будет свободна, когда он надумает вернуться в семью, что она примет его назад. Харриет Филд отвлекла Дэвида от мыслей о возвращении. Втянувшись в эту безрадостную связь, он забыл обо всем прочем. Даже не навещал детей.
Дэвиду показалось, что он попал в ловушку. Теперь не было Линды, которая могла спасти его. Пришло время бежать.
Охваченный отчаянием, он вспомнил слова детской песни: «Беги, кролик, беги, кролик, беги, беги, беги». Они преследовали его с настойчивым однообразием.
Из ванной донеслись звуки рвоты. Вскоре Харриет вернулась в комнату. Она еще не оделась, что было для нее несвойственно; женщина прижимала к груди свой выцветший шерстяной халат.
Бледная, жалкая, она подошла к Дэвиду. — У нас будет ребенок, — бесстрастно сообщила Харриет Филд.
Он в ужасе посмотрел на нее. И медленно осознал, что бежать уже поздно — ловушка захлопнулась.
Назад: 16
На главную: Предисловие
