10

Меган сидела перед Блейком на коне, как и в тот день, когда он ее похитил. Тело ее уютно устроилось в его руках, голова покоилась на широкой груди; они возвращались в хижину, проведя ночь в холмах.

Блейк тщательно осмотрел ее травмы. Сильнее всего пострадало плечо — его вывихнуло, когда веревка остановилась и дернулась. Определив, что перелома нет, Блейк вправил его на место. Насколько он мог судить, мышцы и связки не получили особенных повреждений. Да, в ближайшую неделю боли будут сильные, и все-таки она еще благополучно отделалась. Растяжение связок, от которого распухла лодыжка; спина, конечности и лицо покрыты синяками и ссадинами. Блейк постарался обработать больные места, тщательно промыл от грязи и камешков содранные ладони и колени.

Когда Меган проснулась, плечо у нее нестерпимо ныло, а остальные ссадины горели. Мышцы тоже все болели, но в остальном она была жива и здорова и лежала завернутая в одеяло возле костра, разложенного Блейком. Он задал ей такую словесную взбучку, которую она никогда не забудет и начал с того, что она осмелилась ударить его по голове и сбежать. Потом перечислил все, е она натворила за то короткое время, которое они провели вместе, превратив его жизнь в ад. И закончил известием, что пришлось пристрелить ее лошадь, у которой оказалась сломана нога.

А напоследок заявил, что скорее ад замерзнет, чем ей удастся убежать от него еще раз.

Словом, у Меган не осталось никаких сомнений насчет того, насколько зол на нее Блейк. Ей еще придется дорого заплатить за этот побег, а если она не оставит своих попыток, то страшно подумать, что он с ней сделает. Поручиться, что таких попыток больше не будет, она не могла, только в следующий раз надо быть поосмотрительней. А пока благодарность к Блейку потеснила в ней все остальное. Достаточно того, что она жива, в тепле и заботе, что Блейк рядом с ней, хоть и сердитый. Ее так и подмывало сказать ему, как приятно ей снова видеть его сердитое лицо и мечущие молнии синие глаза, и признаться, как она боялась, что больше не увидит его. А еще признаться, что любит его.

Он покормил ее, а потом приготовил постель на двоих. Меган заснула в его сильных и надежных руках, положив голову ему на грудь и слушая, как ровно бьется его сердце. В ту черную, словно бархат, ночь она часто просыпалась. Один раз ей приснилось, что она сорвалась с карниза. Ее разбудил собственный крик, тело яростно дергалось. Блейк утешал ее нежными словами, его ладони гладили ее с бесконечной осторожностью, и она наконец снова погрузилась в сон.

Его нежность растаяла с утренними лучами, и вот теперь они ехали молча уже несколько часов. Блейк вел себя как медведь, которому занозило лапу, и у Меган хватило ума и осторожности, чтобы не раздражать его. У нее у самой слишком все болело, чтобы с ним спорить. И она лишь скрипела зубами от боли, пронзавшей плечо при каждом резком шаге лошади. От Блейка она никакого сочувствия не видела, он просто бросал на нее раздраженный взгляд всякий раз, когда слышал ее стон.

Говоря по правде, Блейк злился на них обоих Он был в ярости на Меган за все хлопоты, которые она причинила, за то, что едва не погибла, пытаясь сбежать от него, за неослабевающую головную боль, которая стучала в голове и жгла глаза. Злился он и на себя, и прежде всего за то, что имел глупость украсть ее из дилижанса, что поставил под угрозу ее жизнь, что не смог вытащить до леденящего душу падения с утеса, и за то, что слишком близко принимал все к сердцу.

Да, больше всего Блейк бичевал себя за то, что влюбился в эту маленькую чертовку с обличьем ангела. Какой прок ему от такой любви? Даже если она и ответит ему взаимностью, он ничего не сможет предложить ей, пока Кирк не согласится на условия сделки. И тогда Блейк будет вынужден освободить ее, как это предусмотрено договором. В любом случае проигрыш. А после всего, что по его вине претерпела Меган, разве она полюбит его когда-нибудь? Правда, ей понравилось заниматься с ним любовью, но это еще не значит, что она его любит. Даже в разгар страсти ничего не говорила о любви. Возможно, она все еще любит Кирка, даже узнав о нем всю правду. Меган никогда не давала понять, что верит рассказу Блейка и что переменила свое отношение к Кирку. Блейк огорченно вздохнул. Втянув в свои дела Меган, а потом влюбившись в нее, он как последний идиот загнал себя в угол, и теперь ему некого винить, кроме себя.

Хотя они выехали на рассвете, было уже почти темно, когда впереди показалась хижина. К этому времени Меган была уверена, что скоро умрет от боли. Блейк чувствовал себя ненамного лучше.

Единственная вещь улучшила настроение Блейка: Лобо уже опередил их. Он лежал на маленьком крыльце, терпеливо ожидая их прибытия.

Блейк отнес Меган в хижину и положил на кровать.

— Никуда не уходи, — сурово предупредил он глаза сверкнули синими молниями. — Я огляжу все вокруг и приду.

Вернувшись, он проводил ее в импровизированный туалет, нагрел котел горячей воды и приготовил быстрый ужин, пока она смывала с себя грязь и конский запах. Даже с ворчанием поделился с ней лишней рубашкой, чтобы она могла воспользоваться ею вместо ночной сорочки, поскольку после всех злоключений одежда ее превратилась в рвань.

Затем, к ее удивлению и унынию, он не стал устраивать себе постель на полу, как прежде, а влез к ней на кровать. В ответ на изумленный взгляд он сухо сказал:

— Если ты хоть на минуту подумала, что я пожертвую ради тебя комфортом, то серьезно ошиблась. Кроме того, я намерен спать в постели, чтобы точно знать, спишь ты или нет рядом или куда-то улизнула. С этого времени я буду следить за любым твоим вздохом, чтобы раньше тебя понять твои замыслы.

— Да что ты, Блейк! — запротестовала она. — Я вовсе не в том состоянии, чтобы бежать сейчас, среди ночи.

У него хватило наглости ответить ей хмурой усмешкой.

— Я знаю; Значит, смогу в эту ночь для разнообразия выспаться. — После этих слов он повернулся к ней спиной, и через несколько минут ровное дыхание сказало ей; что он уже спит.

Когда Меган проснулась на следующее утро, Блейка в хижине уже не было. Несколько минут она лежала, пытаясь решить, стоит ли ей утруждать свои больные мышцы, вставать с постели и одеваться. Мысль о том, что она наденет на себя ту же самую рваную и грязную одежду, вовсе ее не привлекала, но бегать в рубашке Блейка ей тоже не улыбалось.

— Полжизни отдала бы за смену белья и запасное платье, — простонала она в припадке жалости к себе. Вдобавок ко всему во время падения она потеряла одну туфлю, а другую разрезал Блейк снимая с распухшей ноги. И теперь ей нечего было обуть. Ведь ясно, что большие сапоги Блейка не годятся на ее маленькие ножки, даже если бы у него и нашлась лишняя пара. Правда, вряд ли он поделился бы с ней.

Тут Меган показалось, что снаружи раздается какой-то странный царапающий звук. Она прислушалась, но не смогла понять его происхождение. В конце концов любопытство одержало верх. Осторожно, преодолевая боль и охая совсем не женственно, она слезла с кровати и доковыляла до бокового окна. Звуки доносились откуда-то из-за хижины. Теперь они слышались более отчетливо, но все-таки было непонятно, что там происходит. Вытащив несколько оставшихся осколков из разбитого окна, она высунулась, стараясь не опираться на больную лодыжку и не задеть плечом рамы.

И тут же пожалела о такой настойчивости, разглядев как следует причину надоедливого шума. Блейк, раздевшись до пояса, с остервенением копал могилу для четверых бандитов, убитых в перестрелке. Несмотря на ранний час и прохладный воздух, по голой спине тек ручейками пот, уже успев намочить пояс штанов. Когда он повернулся и выбросил из ямы полную лопату земли, Меган мельком увидела его лицо. Оно было мрачным и суровым, челюсти сжаты так крепко, что губы превратились в тонкую полоску, ноздри раздувались, а глаза стали синими щелками. Ясно было, что работа эта не доставляет ему радости.

Меган тихо убралась от окна. В голове кружились противоречивые мысли. Блейк связался с этими людьми для нападения на почтовую карету, но, когда они явились к хижине, — неужели это было только позавчера? — он защитил ее от них. Конечно, он защищал при этом и себя. Он сражался с этими людьми и убил их и все же нашел время, чтобы похоронить как подобает. Почему? Неужели просто затем, чтобы как-то избавиться от трупов? Чтобы кто-нибудь не наткнулся на тела, валяющие у хижины? Или, может, натура его требует поступать как подобает? Так почему же он тут спозаранку осаживается — из необходимости и осторожности или от желания поступить по-людски?

Меган покачала головой. Неужели она так никогда и не поймет мотивов этого человека, который сначала похитил ее, а потом украл ее сердце? То он суров и даже злобен, а через минуту уже шутлив и ласков. Каков же настоящий Блейк Монтгомери, или все это свойства одного человека? Добрый он или злой, ласковый или озлобленный, мстительный ангел или бесчинствующий дьявол… или все вместе?

Одно для нее точно известно: он мужчина, в которого ей не следовало влюбляться, от которого нужно бежать. Но куда бы она ни убежала, часть ее останется с ним. Может, тело будет далеко, но сердце останется в его руках очень и очень надолго. Жаль только, что Блейк и не догадается никогда, что она любит его, а если и узнает про ее тайну, то едва ли ответит взаимностью. И его безразличие обиднее всего. Вот почему надо приложить все силы, чтобы он не смог догадаться, как сильно она его любит. Можно вынести все, только не его равнодушие или, что еще хуже, насмешку.

Когда Блейк закончил возложенное на себя дело и вернулся в хижину, Меган как-то ухитрилась соорудить завтрак. Блейка встретил восхитительный аромат свежего кофе, нежно подрумяненных булочек с корицей и превосходно поджаренной яичницы с беконом и картофелем. Он с недоверчивым изумлением воззрился на уставленный едой стол.

— Как это понять? — сухо поинтересовался он. Меган кротко улыбнулась.

— Я… хм… ну, как видишь, умею готовить, — пробормотала она.

Блейк махнул рукой в сторону стола:

— Так почему же…

— Почему я делала вид, что не умею готовить или почему я решила больше не делать вида? — спросила она.

— И то и другое.

— Прежде я лгала от обиды и злости, а еще была напугана. Я не хотела стряпать для тебя, — призналась она без всяких признаков раскаяния.

— А теперь?

Меган отвела глаза в сторону, на лице ее смещались боль и смущение.

— Вчера ты спас мне жизнь. И теперь это самое малое, что я могу сделать, чтобы показать свою признательность, — нерешительно заявила она. И увидев, что он продолжает смотреть на нее с некоторой оторопью, добавила: — Давай, садись и ешь, пока не остыло.

За столом Меган постоянно ощущала на себе его испытующий взгляд. Покончив с едой, он похвалил ее:

— Завтрак очень хороший, Меган. Спасибо.

— Не стоит благодарности. Это тебе спасибо — за то, что вчера пришел мне на помощь. Просто не понимаю, как ты сумел разыскать меня. К счастью, тебе это удалось. — Не без труда она заставила себя встретить его настойчивый взгляд.

Отчего так сверкают его глаза? От лукавства или любопытства?

— Знаешь что, Меган, — тихо произнес он, — прости, если я не слишком тебе верю. Ты прошла через боль и страх, чтобы убежать от меня, и что же, напрасно? Я сильно подозреваю, что ты похожа на вора, которого привели к судье — он сожалел лишь о том, что его поймали, но не раскаивался в содеянном.

Меган предательски покраснела, но тем не менее стала пылко переубеждать его:

— Я серьезно говорю, Блейк. Если бы не ты, я и сейчас сидела бы на том уступе. Или уже упала бы вниз и разбилась. Как же мне не испытывать благодарности за то, что удалось избежать такой участи?

— ах, понимаю, — усмехнулся он. — Меньшее двух зол. Жизнь предпочтительнее смерти, даже если и это означает, что ты вновь вернулась в мои злые когти, верно?

— Что-то в этом роде, — надменно призналась она.

— А теперь, когда ты раскрыла свое истинное кулинарное мастерство, буду ли я и впредь вознаграждаться приличными кушаньями? — продолжал он наседать на нее. — В конце концов, твоя жизнь стоит дороже одного не подгоревшего завтрака.

— Долг платежом красен, Блейк. С этого времени стряпней займусь я сама. — Она нахмурилась. Не слишком-то он с ней любезен, а ведь она искренне старается отблагодарить его за все, что ему довелось из-за нее перенести.

— Приличной съедобной стряпней?

— Да! — прошипела она. — А теперь довольно! Боже мой, я уже жалею, что вообще заговорила об этом. Клянусь, ты самый несносный человек из всех, кого когда-либо сотворил Господь. Неужели тебе неизвестно, что дареному коню в зубы не смотрят?

Он ответил хитрой и неискренней усмешкой.

— Знаешь, в отличие от бедных троянцев, я слишком подозрителен, чтобы позволить морочить себе голову неожиданным подарком или милым личиком. Возможно, ты почти так же красива, как легендарная Елена, и похищена, как и она, не по своей воле, моя милая Меган, однако, в отличие от нее, тебе не будет спасения до тех пор, пока Кирк не отдаст мне в руки документы на владение фермой. Без фокусов, без ложных обещаний — просто восстановит меня в моем праве первородства.

— А если Кирк не согласится? — нерешительно осведомилась она.

Снова ответом ей была коварная улыбка.

— Тогда советую тебе измерить окна и к приезду Джейка решить, из какого материала сделать занавески, потому что мы будем жить тут до тех пор, пока Кирк не согласится.

Вскоре после завтрака Блейк взял винтовку свистнул Лобо и сообщил Меган, что отправляется на поиски Пако.

— Раз Лобо вернулся, можно предположить что Пако мертв, но все-таки хочу удостовериться. Поскольку Лобо мне понадобится, чтобы показать дорогу, я убрал всех лошадей подальше. Если ты и выберешься из дома, который я, уходя, запру отыскать их все равно не сумеешь. К тому же сомневаюсь, что тебе удастся пройти хоть десять шагов, не сломав себе шею, так что советую сидеть дома и ждать моего возвращения. Вылезать в окно тоже не стоит. Как видишь, я их даже не стал забивать: за несколько часов моего отсутствия ты не сможешь каким-то чудом поправиться, а свежий воздух тебе не помешает.

— Очень любезно с твоей стороны, — ехидно ответила она. — А ты не подумал о том, что будет со мной, если Пако жив и вернется сюда, когда ты уйдешь? А если его станут разыскивать дружки и заявятся в твое отсутствие? Ты даже не хочешь оставить мне оружие, чтобы я могла защитить себя?

Он откровенно расхохотался:

— Ты и впрямь сошла с ума, Меган, раз считаешь меня таким дураком! Оставить тебе оружие? Ты ведь не отказалась от намерения убежать, верно?

— Ну, а если с тобой что-нибудь случится и ты не вернешься назад? А если кто-нибудь придет сюда? Запертая дверь никого не остановит, тем более что можно без труда забраться в окна! Что мне тогда делать? Как я смогу себя защитить? — настойчиво твердила она.

Блейк с невозмутимым видом подошел к столу, на котором лежала сковорода, и небрежно швырнул ее Меган. Сковорода упала у ее ног с громким стуком.

— Используй вот это, — сухо процедил он. — По-моему, ты мастерски владеешь ею. — На пороге он обернулся: — Запомни, что я сказал тебе, Меган. Вчера ты убедилась, насколько опасна эта местность. И ты в своем теперешнем состоянии далеко не уйдешь, я тебя быстро разыщу, только мало ли что может с тобой за это время случиться. Не забудь, здесь полно всяких зверей. — Одного из них ты мне напомнил, — огрызнулась она. — Скунса.

— Я буду похож на настоящего хищника, если вернусь домой и увижу, что ты снова ушла, — пообещал он. — И второй раз ты так просто не отделаешься. — Окинув ее в последний раз хмурым взглядом, он вышел за дверь и запер ее снаружи. Ей оставалось лишь с жалким видом смотреть из окна, как он садится на коня и едет прочь в сопровождении Лобо.

Какое-то время Меган гневно стояла, надув губы и нахмурясь. Затем, усевшись у окна в старом кресле-качалке, качалась до тех пор, пока у нее не закружилась голова, а кресло едва не задымилось как трут. Затем, не вынеся безделья, замесила тесто для двух караваев хлеба и поставила сковороды с тестом на освещенный солнцем подоконник, чтобы подходило. Устав от питательного, но уже до смерти надоевшего тушеного мяса, которое готовил Блейк, она нашла среди привезенных Джейком припасов суповые бобы и копчености. К счастью, Блейк натаскал в хижину достаточный запас воды, так что она смогла приготовить суп. И даже расстаралась и вдобавок к супу испекла яблоки в тесте.

Покончив со стряпней, Меган обнаружила, что все еще не успокоилась. Если бы так сильно не болела лодыжка, она наверняка стала бы метаться в раздражении из угла в угол. Подумав, она выбрала несколько сморщенных, но пригодных для еды яблок и порезала их на пирог, после чего взяла нитку с иголкой и попыталась починить одежду.

Безнадежно. Большая часть платья и нижней юбки превратилась в лохмотья, когда она падала со скалы. В других местах ткань настолько истерлась, что уже не держала стежков. Меган расправила платье и огорченно покачала головой. Грязь буквально въелась в материю и отскрести ее невозможно — расползется ткань. А если и нет, то едва удастся справиться с засохшими пятнами крови попавшей на платье из ее многочисленных ссадин.

В конце концов выяснилось, что починить можно только рубашку. Нижняя юбка напоминала тряпку, которой мать вытирает пыль, а платье — такую рвань, что ни одна нищенка не согласилась бы надеть его на себя. И все-таки выбора не было. Не ходить же в рубашке Блейка! Правда, рубашка почти закрывала колени, но все-таки ноги обнажены. Блейк уже доказал, что чувственностью отнюдь не обделен, и незачем пробуждать в нем похоть. Нет, она не хочет его искушать! Твердо держа в голове эту мысль, Меган со вздохом надела грязное платье.

К концу дня она услышала конский топот и с большим облегчением увидела, что на поляну выехал Блейк. Он был один, не считая Лобо. Если он и обнаружил Пако, то назад его не привез ни живым, ни мертвым.

Меган встретила его у двери.

— Ну? — спросила она.

Взгляд, которым он ее окинул, ясно говорил, что настроение у него не улучшилось.

— Я нашел его, — коротко сказал он.

— И что?

— Он мертв.

— Ты оставил его там, да?

— Да.

Вытягивать из него подробности было так же нелегко, как тащить зубы у аллигатора.

— Ты похоронил его? — Отвечая на его вопросительный взгляд, она призналась: — Я видела утром в окно, как ты хоронил остальных.

— Да, я похоронил его. — «Если там оставалось что хоронить, после того как над ним потрудился Лобо», — добавил он про себя и мысленно содрогнулся. — Еще есть вопросы?

Меган пожала плечами и отвернулась, стараясь, чтобы на лице не проступила обида

— Меган, послушай… Извини, просто эти два дня оказались очень тяжелыми. Я устал, грязен, голоден. И. от этого немножко раздражен. У тебя тут все было спокойно?

— Неужели тебя это интересует? Ты не единственный, кто провел недавно несколько тяжелых часов. Изо всех сил Меган старалась унять дрожь голосе. — У меня болит все тело, я грязная с головы до ног одежда порвана, а обувь потеряна! И еще я обожгла палец об эту проклятую форму для пирога всхлипнула она. События последних дней не прошли для нее бесследно. Нервы были основательно измотаны. Она полюбила мужчину, который мог только разбить ей сердце, а ее попытка бежать от него едва не привела ее к гибели. Все вместе было слишком непереносимо. Слезы тут же брызнули из глаз и хлынули по щекам солеными дорожками, как только Блейк взял ее за плечи и повернул к себе.

Он нежно обнял ее, легонько одолев вялое сопротивление.

— Не плачь, pequena, — проворковал он. — Я вот что тебе скажу: давай прогуляемся к реке. Вода поможет расслабиться твоим мышцам, и ты почувствуешь себя лучше, да к тому же и помоешься. Потом мы вернемся и отведаем замечательный обед, который ты приготовила.

Она всхлипнула ему в рубашку:

— Я и не думала, что ты заметишь.

— Конечно же заметил. Давно такого не было, чтобы я пришел домой, а меня встретил запах свежего хлеба и яблочного пирога. И если меня не обманывает нюх, в этой комнате еще витает аромат бобового супа с копченостями. — Тонкими пальцами он поднял ей подбородок, заставив встретиться с ним взглядом. От его улыбки у нее ослабели колени. — Как приятно сознавать, что кто-то пошел на все эти хлопоты просто для того, чтобы накормить меня. Спасибо, моя сладкая. Ну, как насчет купанья? — В его усмешке появилось что-то дьявольское, а глаза зажглись озорством. — Возможно тебе даже удастся уговорить меня, чтобы я уложил тебя спать и рассказал сказку на ночь, если обед хотя бы наполовину так хорош, как обещают эти ароматы, — добавил он и ободряюще подмигнул: — Так что, рассказать тебе сказку на ночь, малышка?