«Магнус и Монтигл объединят свои судьбы этим летом.

Джульет Бейкер Магнус — одна из самых необузданных незамужних женщин в городе — решила наконец успокоиться и стать почтенной дамой. Счастливчик, которому удалось покорить ее — Скотт Монтигл, лондонский поверенный, чья прославленная семья много лет знакома с семейством Магнусов.

Из авторитетных источников стало известно, что свадьба назначена на июль, а потом прелестная Джули с мужем будут жить в Лондоне. Желаем им большого счастья на всю жизнь! Джули, нашему городу будет не хватать твоей жизнерадостности…»

Джонни Марранте оставил газету на кофейном столике в своей квартире. Рядом лежал тупоносый револьвер тридцать восьмого калмбра, заряженный шестью патронами.

Держа в руке стакан виски, Джонни не сводил глаз с оружия. За последний час это была уже третья порция спиртного. Джонни обычно не пил так много, но эта заметка в «Нью-Йорк дейли ньюс» действовала на нервы.

Он думал о Скотте Монтигле. Гомик паршивый! Тихий, прилизанный англичанишка! Размазня!

Он ведь предупреждал ее. Абсолютно четко дал понять, как обстоят дела. Но если верить газете, она все-таки осмелилась пойти против него. По всей вероятности, эта шлюха считает, что ничем ему не обязана и может поступать как заблагорассудится.

Настало время доказать, что она ошибается.

Ровно в девять раздался стук в дверь. Улыбаясь, Джонни пошел открывать. Она явилась, как обычно, поздно, когда никто не мог ее хватиться. Но сегодня она здесь не по собственной воле. Джонни предупредил, что, если Джули посмеет ослушаться, последствия для нее будут самыми неприятными. Прибежала как миленькая. Джонни, улыбаясь, открыл дверь, пропустил Джули в комнату и, размахнувшись, расчетливо-спокойно ударил по лицу.

Джули отлетела на диван и, прижимая ладонь к щеке, растерянно уставилась на Джонни. Лишь спустя несколько минут она заметила газету и револьвер. На лице ее появилось виноватое, испуганное выражение.

— Значит, ты видел, — пробормотала Джули.

— Да, любимая, видел, — прошипел Джонни сквозь стиснутые зубы, подходя ближе.

— Слушай, Джонни, — быстро сказала она, — мы не собираемся в Англию. Он решил предложить Скотту должность в своей корпорации. Скотт очень гордый человек и желал бы вернуться на родину, но ему придется смириться. Отец его заставит. Так что, как видишь, мы остаемся здесь, и я смогу видеться с тобой, когда захочу.

Джули выдавила из себя жалкую улыбку. Она давно уже репетировала эту речь и хотела казаться веселой и жизнерадостной, но сейчас не смогла взять себя в руки, и слова прозвучали неубедительно. На месте Джонни она бы не поверила.

Он, прищурясь, издевательски смотрел на нее сверху вниз. И вдруг в одно мгновение выражение его лица изменилось. Ей улыбался прежний Джонни.

— Конечно, детка, — сказал он. — Все верно. Прости, что слетел с катушек. Слишком много всего свалилось за последнее время. Дела…

Он сел рядом, поцеловал ее и обнял с непривычной нежностью.

— Поговорим позже.

Подняв Джули, как куклу, он понес ее в спальню, положил на постель и медленно, осторожно раздел, почти как заботливый отец-ребенка, глядя, как постепенно обнажается прелестное знакомое тело.

Потом он начал ласкать ее, нежно, мягко, чувственно. Джули смотрела на него, пытаясь скрыть беспокойство. Но даже тревога не могла погасить возбуждение, нараставшее при каждом его прикосновении. Скоро она уже трепетала от желания.

Заметив, как туго натянулись спереди его джинсы, Джули провела рукой по его бедру. Джонни вскочил и начал сбрасывать с себя одежду.

Огромный пенис, высвободившись, поднялся, гордый, настороженный. Какое великолепное животное! Его тело просто излучало сексуальность, словно ожившая статуя бога изобилия.

Наклонившись, Джонни приник ртом в трепещущей расщелине между ее ног. Джули закрыла глаза и застонала в экстазе. Почти мгновенный оргазм сотряс ее тело, потом еще и еще. Джонни приподнялся над ней и широко раздвинул ее ноги. Джули наблюдала за ним с благоговейным страхом.

Сильные руки приподняли ее бедра. Напряженный член дразняще коснулся вспухших губ лона, чуть помедлил и скользнул вниз, до конца. Почему-то он казался больше обычного, сильнее, жестче. Джули, против воли, вновь застонала.

Джонни начал медленно двигаться, с каждым толчком все глубже втискивая ее в подушки. Наслаждение становилось таким нестерпимым, что почти причиняло боль. Глаза Джули сами собой закрылись.

— Так-то лучше, беби, — пробормотал Джонни.

Забыв обо всем на свете, Джули начала извиваться под ним и уже не сдерживала рвущиеся из горла стоны, но вдруг почувствовала, как его пальцы сомкнулись на ее шее. Она тут же начала задыхаться.

— Значит, остаешься, так?-прошептал он ей на ухо со сдерживаемой злобой.-Ты не умеешь врать, принцесса. Твой дружок Скотт отправляется в Англию, уж это точно. И ты вместе с ним. Я все узнал. Джонни узнал. У него свои способы. Скажи правду, если хочешь дышать. Ведь в газете все верно написано, да?

Джули показалось, что она вот-вот лишится сознания. Глаза застлала черная пелена. Еще чуть-чуть, и она полетит в бездну. Из последних сил она заставила себя кивнуть.

— Собралась сбежать с ним? — бешено процедил Джонни. — Врала мне?

И снова Джули кивнула.

— Но теперь мне все известно, не так ли? Теперь ты понимаешь, что от меня не скроешься, беби. Ясно? Ясно тебе?

Повторяя это, он ритмично долбил ее головой о подушку.

Джули лихорадочно закивала, цепляясь за простыню. В ушах стоял шум, заглушая голос Джонни. И в этот момент, как бы подтверждая его триумф, пенис, скрытый в ней, взорвался потоком горячей спермы, словно злобная игла вонзила в Джули свое жало, без любви, без наслаждения, яростно и беспощадно.

Обруч на горле ослаб. Джули, захлебываясь, глотала воздух. Джонни, по-прежнему не отрываясь, смотрел на нее, но она не смела встретиться с ним взглядом.

Он грубо отстранился, встал, не обращая внимания на все еще напряженный член, и устремился в гостиную, но скоро вернулся со стаканом виски в одной руке и револьвером в другой. Казалось, он нетвердо стоит на ногах. Джули в ужасе взглянула на оружие.

— Зачем тебе это?-прошептала она.

Джонни, как будто не слыша вопроса, молча сделал глоток.

— Хочешь выпить? — холодно осведомился он.

Прошло несколько минут, прежде чем Джули сообразила, о чем он спрашивает. Вид оружия парализовал ее.

— Да, пожалуйста, — ответила она в отчаянной надежде выиграть время.

Джонни вновь вышел, не выпуская из руки револьвера, и, возвратившись, протянул ей стакан. Джули отхлебнула. Виски обожгло горло, но вскоре благодатное тепло усмирило нервный озноб.

— Что ты собираешься делать? — вырвалось у нее..

Джонни задумчиво поднес стакан к губам, глядя на Джули сверху вниз. Она лежала, не делая попыток прикрыть наготу. Бросив револьвер на ночной столик, он начал ласкать ее груди.

— Трудно сказать, принцесса. Я еще не решил. Честно говоря, мне твой дружок нравится. Неплохой парень.

Глаза Джули распахнулись.

— Хочешь… хочешь сказать, что видел его?

— Конечно! Мы очень мило поболтали. Влюблен в тебя по уши, беби. Можно сказать, боготворит землю, по которой ты ступаешь.

Джули вспыхнула. Она представила себе Джонни, беседующего со Скоттом, и неожиданно ее охватила ярость, такая же неудержимая, как сжавший сердце страх.

Джонни понял это и улыбнулся:

— Не волнуйся. Я ничего не сказал о нас. Вел себя, как ангел. Мне, конечно, было интересно, как бы он отреагировал, если бы…

— Ты не посмеешь!

Неприкрытая злоба полыхнула в глазах Джонни. Стальные пальцы так стиснули ее грудь, что Джули вскрикнула. Но он тут же овладел собой и растянул губы в улыбке:

— Не посмею? Что ж, жаль, если придется прикончить его!

Джули, побелев, как простыни, на которых она лежала, покосилась на револьвер.

— Что?

— Прикончить, -повторил он, издеваясь. — Замочить. Пристукнуть. Усекла, беби? Заставить исчезнуть. Совсем. Был мистер Монтигл-и нету. Ясно?

— Ты шутишь! — пролепетала Джули.

Джонни пожал плечами:

— Твой папаша, возможно, мне еще спасибо скажет!

Джули лихорадочно пыталась сообразить: что же делать? Нужно, пока не поздно, успокоить его, обмануть, умаслить, тем более что он уже успел порядком набраться и вряд ли в состоянии контролировать свои действия.

— Джонни, подумай, что ты говоришь! А вдруг я больше не увижу тебя? Мне бы этого не хотелось!

Похоже, ее слова подействовали. Он внимательно прислушивался, с видимым трудом преодолевая гнев и окутавший его мозг пьяный туман.

— Послушай, Джонни, — умоляюще предложила она. — Ты должен понять. Если бы ты только знал правду… Скотт-это лучший выход. Для меня… для нас. Я найду способ остаться здесь, я могу заставить Скотта сделать все по-моему. Но ты должен поверить, Джонни, что Скотт-это единственная возможность… Конечно, он никогда не будет для меня тем, кем был ты. Но только так я сумею освободиться… не могу всего объяснить сейчас. Пожалуйста, пожалуйста, поверь… Пожалуйста!

Но Джонни покачал головой:

— Вот тут ты ошибаешься, беби. Я — твой единственный выход. Джонни-твой единственный выход. Понятно?

Джули с ненавистью посмотрела на него. Ну и дура она была, когда думала, что сумеет уговорить его. Грязное животное!

— Хочешь жениться на мне?-спросила она.

Джонни как-то странно посмотрел на нее.

— Ни за что на свете, детка, — расхохотался он. — Слишком тесно здесь тогда будет!

— Так почему же я не могу стать женой Скотта?

— А потому, что я не желаю, чтобы ты вообще выходила замуж! Поняла, конфетка? Никому, кроме Джонни, не достанется твоя маленькая киска, и никакой гомик из общества не сделает тебе ребенка… пока я рядом.

Теперь Джули все поняла. Этот ублюдок хотел ее для себя. Как какую-нибудь вещь. На нее ему было наплевать. Да какое он имеет право, этот выродок, это отродье, этот никчемный итальяшка?

Сам того не зная, он предлагал ей будущее, в котором разделит ее с Антоном Магнусом. Джонни и представления не имел, что его соперником в постели был отец Джули.

При этой мысли рука Джули сама потянулась к ночному столику, на котором лежал револьвер. Схватив оружие, она прицелилась в грудь Джонни и зловеще-спокойно произнесла:

— Я не позволю, чтобы ты все испортил.

Джонни улыбнулся.

— Ах ты, избалованная сучка, — прошипел он. — Думаешь, тебе все с рук сойдет? Ну, давай! Спусти курок, если ты такая смелая! Посмотрим, из чего тебя слепил твой папаша. — Он нагнулся к ней, подставляя грудь. — Придется постараться, чтоб этот парень, Монтигл, все о нас узнал. Все, так сказать, печальные подробности. Уж я об этом позабочусь. В конце концов, это для его же блага! Как он собирается осчастливить жену, если не будет знать, от чего она сильнее всего заводится?

Глаза Джули широко раскрылись. Револьвер мелко подрагивал в трясущейся руке.

— Клянусь, твой отец поблагодарит меня, -повторил Джонни.

И в это мгновение раздался выстрел. Эхо гулко отпрыгнуло от стен, но тут же стихло, затерявшись в уличном шуме, гудках и вое сирен. Однако Джули показалось, что в комнате взорвалась бомба.

Джонни удивленно взглянул на девушку. Рубашка на его груди моментально окрасилась в красный цвет.

— Так-так-так! А я недооценил тебя! Ты и вправду дочь своего отца, не так ли, принцесса? Настоящая…

Приступ боли заставил его задохнуться. Тело напряглось, сотрясаемое судорожным кашлем. Изо рта хлынула кровь, заливая грязные простыни.

И все же Джонни сумел выпрямиться. Он по-прежнему улыбался, хотя в глазах его стоял ужас. Потом они остекленели. Джонни потянулся было к ней, но не удержал равновесие и упал на кровать лицом вниз. Несколько секунд его руки еще судорожно подергивались, потом он затих.

Джули, не выпуская револьвера, уставилась на бесчувственное тело.

Боже! Она убила его!

Невольный всхлип сорвался с ее губ. Она в страхе отпрянула и скорчилась на подушках. Багровые пятна все шире расплывались на простынях, даже ее голые ноги были запачканы. Заметив это, Джули наконец пришла в себя, продравшись сквозь пелену ужаса, окутавшую мозг. Только сейчас она начала осознавать, в какое положение попала.

Необходимо как можно скорее выбраться отсюда и избавиться от оружия. Полиция не скоро обнаружит Джонни. Может, только через несколько дней. Найдут алкоголь в крови. Следы пребывания женщины. Решат, что произошла пьяная ссора между любовниками, закончившаяся стрельбой. Но револьвера не окажется. Снимут отпечатки пальцев. Их здесь много. Джонни приводил к себе не одну женщину. Среди отпечатков будут и принадлежащие Джули. Но их нет ни в одной полицейской карточке — отец позаботился об этом, хотя Джули не раз пришлось побывать в участке.

Никто не заметил, как она входила сюда сегодня. Швейцара в вестибюле нет. Конечно, она не раз сталкивалась с другими жильцами, но ни один человек не знал, кто она. Они не смогут отличить ее от десятков других девиц, приходивших к Джонни. Полицейские найдут его приятельниц, возьмут у них отпечатки пальцев, допросят, но вряд ли у них наберется достаточно улик, чтобы арестовать кого-нибудь, и в конце концов они решат, что можно прекратить следствие, тем более что Джонни не был важной персоной. Через несколько недель о нем вообще все забудут.

Очень медленно и осторожно, стараясь не наступить на кровь, Джули сползла с кровати, пробралась в ванную и тщательно умылась. Потом вернулась в спальню, взяла свой стакан с виски, отнесла на кухню. Около раковины уже стояло несколько грязных стаканов. И тут Джули осенило. Она налила виски в два стакана и, держа их так, чтобы не смазать чужие отпечатки и не оставить свои, отнесла в спальню. Остальные стаканы, пользуясь платком, расставила в гостиной, чтобы создать впечатление, будто здесь была вечеринка. Свой стакан вымыла, вытерла и убрала в буфет с чистой посудой.

Вернувшись в спальню, Джули огляделась. При виде мертвого тела к горлу подступила тошнота, но холодная решимость заставила ее собраться. Она сунула револьвер в сумку и оделась, с облегчением заметив, что на вещах крови не было.

Джули подумала о Скотте и почувствовала себя увереннее. Она совершила это убийство ради него, сделала первый шаг, чтобы спасти их совместную жизнь, их счастье. С ледяным спокойствием она еще раз проверила комнату Наверняка осталось полно ее следов. Но полиция никогда не узнает, кому они принадлежат, потому что Джули пришла из мира, который находился в сотне световых лет от того места, где разыгралась трагедия. А значит — улик никаких.

Она уже открыла дверь, но внезапно остановилась как вкопанная. Газета! Газета, развернутая на странице, где объявлялось о ее помолвке со Скоттом Монтиглом!

Джули рванулась обратно, схватила газету, сунула под мышку и направилась к выходу. Убедившись, что в холле никого нет, она вытерла ручку двери, прошла по коридору, выскользнула на улицу, никого не встретив, и села в первый попавшийся автобус.

Проехав несколько остановок, Джули вошла в метро, добралась до Лексингтон-авеню и взяла такси. Попросила водителя остановиться, не доезжая дома, и прошла последние пять кварталов пешком.

Когда она открыла сумочку, чтобы заплатить водителю, и увидела револьвер, ее вновь охватил ужас, но Джули заставила себя вспомнить о Скотте и усилием воли остановила дрожь в пальцах.

Прокравшись наверх, она долго стояла в ванной под горячим душем, потом спрятала револьвер и забралась в постель. Джули Магнус стала убийцей! Логичное завершение ее уродливой, искореженной, жалкой жизни. Но в конце этого темного тоннеля ее ожидали Скотт Монтигл, его улыбка и любовь. Она никому не позволит отнять это у нее. И, улыбнувшись, Джули провалилась в глубокий, бездонный сон.