18

Когда Ориел достигла Ричмонд-Холла, солнце уже почти скрылось за вершинами деревьев. Ориел чувствовала себя совершенно опустошенной. Мечты, надежды — где они? Всему конец. Тогда, в домике, приступ душевной боли сменился стыдом, от которого горело лицо, а затем наступило полное равнодушие ко всему на

свете.

Все же странно, что она забыла об элементарной гордости и не смогла противостоять домогательствам Блэйда Фитцстивена.

Как могла она вообразить, что мужчина с таким невероятным обаянием отдаст ей свое сердце? Это ей-то, с ее глазами цвета сухого гороха, волосами, непослушными, как мочалка, и с ее головой, набитой бесполезной книжной чепухой!

Ориел ударила ногами по бокам лошади, поторапливая ее.

Слава Богу, что он ниспослал на нее бесчувственность после той истерики, в какой она билась на полу охотничьего домика, оставшись одна.

Надо скрыть от всех, что произошло в тот день. Если тетушки обнаружат ее отсутствие, то привяжутся с расспросами и вытянут из нее все. И тогда им предоставится прекрасный повод жалить ее бесконечно.

Прибыв в Ричмонд-Холл, Ориел узнала, что прибыл какой-то гость, и ее тоже ожидают в зале по этому случаю — об этом ей сказал Джордж, встретившийся с ней в галерее.

— Где ты была? Тебя ждут уже несколько часов.

— Я поехала на прогулку верхом и заблудилась.

— Заблудилась? Ты? Матушка в ярости. А нам тут приходится развлекать гостя. — Голос Джорджа стал ядовитым, но он тут же сменил свой тон. — Сын виконта Мурфилда прибыл с приглашением от королевы. Она просит меня прибыть ко двору и проконсультировать ее министров по вопросам границ.

Джордж повел Ориел в большую гостиную.

— Постарайся держать себя с ним полюбезнее, Ориел. Лорд Дерри — друг того, с кем ты обручена. Кроме того, он пользуется благосклонностью самой королевы.

Войдя в большую гостиную, Ориел приветствовала посланника королевы, хотя, на ее равнодушный взгляд, он представлял из себя только кипу пышных одежд, кожаных и позолоченных тесемочек, увенчанную сверху копной льняных волос. Увидев ее, тетушки тут же принялись за стенания, ахи и вздохи, но Ориел оставила это без внимания. Побыв в гостиной для приличия несколько минут, Ориел извинилась и покинула комнату. Она подошла к лестнице, ведущей в ее комнату, но усталость заставила ее присесть на ступеньки, и в то же мгновение ей в голову пришла неожиданная мысль.

Лесли оказался человеком весьма хитрым и вероломным, и, пожалуй, не помешает обыскать его комнату. Может, это раскроет еще иные коварные замыслы, таившиеся в его голове? Нет ли еще людей, которым они могут угрожать? После того, что он пытался сделать с ней, она должна оградить других от его дьявольских происков. Блэйд наверняка сделал бы то-же самое, если бы ему не пришлось сейчас нестись по следам Лесли.

Эта мысль положила конец ее колебаниям, и Ориел направилась к противоположному крылу дома, где проживали Лесли и его братья.

Комната Лесли была небольшой. Как обычно, его вещи были разбросаны. Слева от двери стояла гигантская кровать, по ее углам высились четыре массивных резных столба Сверху над кроватью нависал балдахин, синий, как полуденное небо. Лесли выиграл его в Лондоне в кости. Другими призами за его рискованные авантюры были гобелены, украшающие стены.

Ориел оглядывала комнату, и горечь от предательства Лесли снова охватила ее. Все-таки она любила кузена; эта любовь исчезла, когда она узнала, что он убил дедушку Томаса и стал причиной ее собственных несчастий, но, хоть это и было нелепо, что-то от прежнего чувства осталось.

Ей нужно обследовать комнату Лесли и, если найдется что-то заслуживающее внимания, обязательно взять с собой в Лондон. Да, Лесли совершил убийство, но, несмотря на это, она будет его защищать, потому что его будут судить как предателя, а к предателям закон особенно суров. Их колесуют, им отрубают руки и ноги, выкалывают глаза, а потом сжигают. Ориел постаралась забыть все эти подробности.

Она прошлась по комнате, и ее внимание привлек тюк с камзолами и плащами. Он был распакован, и, судя по всему, в крайней спешке. Лесли всегда покидал Ричмонд-Холл очень поспешно, и к этому уже привыкли. Возвращался он столь же неожиданно.

Ориел огляделась, раздумывая, куда Лесли мог бы спрятать наиболее ценные бумаги. В конце концов она кое-чему научилась у Блэйда.

Она подошла к камину, постучав по его декоративной облицовке, но ничего подозрительного не обнаружила. Тогда она заглянула в ящик около кровати, но в нем были только сабли и прочее оружие. В шкафу у стены были беспорядочно набросаны перчатки, панталоны, платки и разнообразный хлам. Ориел заглянула во все вазы и, наконец, принялась осматривать половицы. Когда она уже занесла ногу над последней из половиц, в комнату внезапно вошел незнакомец. Ориел так и замерла.

— Кто вы?

— Ей-Богу, госпожа Ориел, вы убиваете меня таким вопросом.

— Вы — гость?

Человек кивнул.

— Ну что? Вспомнили?

— Ваше имя?

Он прижал руки к груди и вздохнул.

— Нет, так и не вспомнили, а ведь мы встречались совсем недавно. Я — Дерри!

— М-м… — Она наступила на последнюю половицу и разочарованно посмотрела на нее.

— Вы что, танцуете?

— Полагаю, вы просто ошиблись дверью, сударь. Сейчас я позову слугу.

Он тут же подскочил к ней.

— Не зовите никого, прошу вас. Я прибыл сюда по просьбе вашего господина, чтобы служить вам.

— Моего господина? У меня нет господина.

— Блэйда Фитцстивена.

— У меня нет господина, — решительно повторила Ориел. — Уходите.

Она перешла к стене напротив кровати и принялась тихонько простукивать деревянные панели.

Незнакомец занялся тем же самым, постукивая по панелям, до которых она не могла дотянуться.

— Мы этим шумом изгоняем демонов из замка?

— Уходите прочь!

Он нагнулся к ее уху:

— Я знаю все о вашем двоюродном брате. Блэйд послал меня помочь вам.

— Боже милостивый! — Она отстранилась от Дерри. — Я не хочу иметь ничего общего ни с ним, ни с его друзьями! — Она с удивлением заметила, что подняла свой голос до крика.

Дерри перестал простукивать панели и задумчиво уставился на нее.

— Вот как! Блэйд завел себе врагов даже среди женщин. Вы меня, признаться, озадачили. Но, прошу вас, не отказывайтесь от моей помощи. Я знаком с вашим господином довольно поверхностно.

— Я вам уже сказала, что он не мой господин.

— О, простите. Хотите — не станем говорить о нем вообще. Я пришел сюда с той же целью, что и вы, — найти среди вещей Лесли Ричмонда то, что изобличит его как заговорщика.

— А как я узнаю, можно ли вам доверять?

— Госпожа Ориел, сама королева дала мне такие полномочия, наградив поместьем за услуги, которые я имел честь ей оказать. У меня нет никакого желания, чтобы ее соперница — королева Шотландии — заняла место монархини, которая была так щедра ко мне и так поразительно умно использовала мои удивительные таланты.

Ориел не могла удержаться от улыбки: ей нравилась ирония, с какой Дерри говорил о себе и о своей службе. Она протянула ему руку, которую тот не замедлил поцеловать.

— Я тут все обыскала, но не смогла ничего найти.

— А в камине, в матрасе, в подушке?

Она отрицательно покачала головой.

— В валике под подушкой, над кроватью и под ней?

— Ничего.

— А в столбах?

— О чем вы? — спросила Ориел.

Дерри подошел к кровати и опустился на колени.

Он постучал по одному столбу, затем на коленях переполз ко второму, и тут, постучав, он услышал другой звук; внутри, по-видимому, была пустота. После внимательного обследования он обнаружил, что одна из граней открывается довольно легко. За ней, внутри столба, лежала деревянная шкатулка.

К изумлению, в шкатулке не было ничего, кроме пуговиц.

— Почему он спрятал пуговицы в тайнике? — спросила Ориел.

Дерри пожал плечами. Он снова опустился на колени, вывалив содержимое шкатулки на пол.

Несколько пуговиц были обтянуты шелком, несколько — фетром, остальные поблескивали золотом и жемчугом. Среди пуговиц попалось несколько брошей и запонок. Пять больших золотых пуговиц были сделаны в виде восьмиугольников, в центре которых свернулись вычеканенные змеи.

Ориел взяла одну из них. Ей показалось, что она слишком тяжела. Тогда она попробовала отделить верхнюю часть, и неожиданно ей это удалось. Внутри был кусочек туго свернутой бумаги.

Они долго разглядывали эту бумагу, не произнося ни слова. Сверху листка было изображение грифона. Ниже шли буквы, представлявшие в совокупности полнейшую бессмыслицу.

— Я знаю латынь, греческий, французский и итальянский, но это — другой язык, — сказала Ориел.

— Это — шифр.

Она глянула на него.

— Вы можете его разгадать? — спросила она.

Дерри покачал головой.

— Такая работа требует особых знаний.

Он принялся разбирать другие пуговицы. Каждая из них содержала маленький листок бумаги.

— И всюду — рисунок наверху, — заметила Ориел. — Это мифические животные, используемые в геральдике. Вот — единорог, а здесь — грифон, а вот это… Что это может быть?

Она показала на черного, похожего на леопарда зверя.

— Согласно геральдике, это — ирбис, — сказал Дерри, — а вот здесь — дракон. А этот водяной с рогом в руках называется тритоном.

— Единорог, грифон, ирбис, дракон, тритон… Вам не кажется, что все эти послания адресованы именно этим персонажам?

— Браво, из вас вышла бы неплохая шпионка, сударыня. Видимо, так оно и есть: за каждой из этих зверюшек скрывается конкретный адресат. Трудность заключается в том, чтобы определить — кто именно. Это будет трудно разгадать.

Ориел начала свертывать бумаги, как прежде, и запихивать обратно в пуговицы.

— Я должна захватить их с собою в Лондон.

— Боже мой! Вы не сделаете этого!

— Почему?

— Это я возьму их в Лондон.

Ссыпая пуговицы в шкатулку, Ориел твердо сказала.

— И меня тоже.

— А вот этого — не могу. Вы — дама, и я не хочу подвергать вас опасности.

— Тогда я отправляюсь сама.

— Нет, сударыня. Я попрошу вашу тетушку Ливию никуда вас отсюда не выпускать.

Ориел зажала шкатулку между колен.

— Тогда я расскажу моему кузену Джорджу все, и в вас вцепится вся моя семейка, включая и тетушек-ведьм.

— Я думаю, что я найду способ от них избавиться.

— Успокойтесь, сударь; все, что мне нужно-это разыскать двоюродного брата. Ко времени, когда мы доберемся до города, по-видимому, его уже схватят. Я хочу просить у королевы, чтобы его казнили без ненужной жестокости. Что вас в этом не устраивает?

— Сударыня, мне кажется, вы плохо знаете Фитцстивена. Если ваш кузен будет сопротивляться, он распростится с жизнью в первую же минуту. У Фитцстивена прозвище Кинжал, и получил он его не зря.

— Тогда я доставлю тело кузена домой. — Ориел направилась из комнаты и уже на ходу добавила:

— у меня есть обязательства перед семьей, какая бы она ни была. А еще — обязательства перед сэром Томасом, который погиб, охраняя свои секреты.

Неделю спустя Ориел была уже в Лондоне. Она улизнула из Ричмонд-Холла при помощи Дерри.

По прибытии в Лондон она захотела сразу же разыскать дом в Странде, где жил Блэйд, и добралась туда в сопровождении Дерри и его людей. При виде дома сердце ее на миг сжалось, но Ориел постаралась взять себя в руки. Пусть Блэйд не думает, что после всего, что он сделал, она раздавлена и не может посмотреть ему прямо в глаза.

Самого Блэйда в доме не было. Слуга, на которого произвели впечатление аристократические манеры Дерри, позволил приезжим подняться наверх. Слуга не мог ответить на вопрос, куда уехал Блэйд, сообщив, что здесь появлялся только Рене, забравший одежду хозяина.

Оставив Ориел в комнате для гостей, Дерри послал слуг на поиски Блэйда, а сам отправился почиститься после дороги.

Когда он вновь появился в комнате для гостей, Ориел без особого аппетита ковыряла вилкой рыбу, задумчиво глядя на шкатулку с пуговицами.

— Я послал людей к дому Уильяма Сесила и в некоторые таверны, — сказал он. — Мы скоро отыщем его.

Ориел отложила вилку, встала из-за стола и опустилась в кресло, куда не доходил запах рыбы.

— Вижу, ты страдаешь из-за него, — сказал Дерри.

— Что за глупости ты говоришь!

— Бог мой, а ты покраснела! Да и ручки дрожат!

Она глянула на свои руки и поскорее спрятала их в складках плаща.

— Похоже, мы становимся друзьями, — сказал Дерри. — Ты уже запомнила мое имя, а я знаю, о чем ты думаешь, и могу тебя успокоить.

— Что бы ты ни сказал — ничто меня не успокоит. Я знаю, что он меня обманывал. А я, дура, верила ему! Теперь я его ненавижу! Так бы и выколола свои глаза, чтобы не видеть его снова! Но это не поможет, потому что я продолжаю слышать его голос. Удивительный, прекрасный голос… О Боже, что ты делаешь с нами?!

Ориел смахнула слезинку со щеки, а потом вытерла глаза, боясь разреветься.

Некоторое время они молчали. Ориел тупо смотрела перед собой, а Дерри сосредоточенно резал рыбу маленьким ножичком.

— Ничего не понимаю, — сказал он.

— Что?

— Этот человек, который обращается с тобой так бессердечно… этот же самый человек специально посылает меня, чтобы охранять тебя от опасностей. Он рисковал жизнью, спасая тебя, хотя мог бы не шевельнуть и пальцем. Он ведь знал, что Джек Миднайт не причинит ему никакого вреда, но бросился в бой с четырьмя, чтобы тебя спасти. Насколько я заметил, у вас и выражение глаз стало одинаковым.

— Не надо, — сказала Ориел. — Не старайся уверить меня, что он меня хоть капельку любит. Иначе зачем бы ему говорить то, что я услышала от него?

Дерри воткнул нож в рыбу.

— Не знаю. Я знаю только, что он оказался в сложной ситуации. Если бы ты постаралась, то смогла бы понять, почему он так поступил.

— О чем речь?

От этого неожиданного вопроса, заданного входящим Блэйдом, Ориел вскочила со своего места. Шкатулка упала с ее колен на пол, и пуговицы рассыпались.

Дерри улыбнулся Блэйду.

— Рад тебя видеть, Фитцстивен. Мы принесли тебе подарочек.

Ориел нагнулась, чтобы собрать пуговицы, надеясь, что за это время сердце ее хоть немного успокоится и станет биться ровнее.

— Глаза у Блэйда от ярости стали стального цвета.

— Дерри, я готов проткнуть тебя шпагой за то, что ты не выполнил своего обещания. Зачем ты привел ее сюда, где ее на каждом шагу подстерегает смертельная опасность?

— Она угрожала посвятить в наши дела всех своих тетушек и доставить сюда всю свою семью.

Блэйд повернулся к Ориел.

— Почему ты здесь?

Она открыла рот, но не смогла произнести ни звука и молча протянула ему шкатулку. Блэйд открыл ее, увидел пуговицы и поднял удивленные глаза на Ориел. Тогда она раскрыла одну из пуговиц и извлекла шифровку. Блэйд молча развернул бумагу.

— Еще одна головоломка дедушки Томаса?

— На сей раз — головоломка Лесли, — сказала Ориел.

— У меня есть человек, который сможет это расшифровать.

Когда Блэйд брал у нее из рук пуговицу, она старалась не коснуться его руки.

— Я хочу быть здесь, когда схватят Лесли.

— Это невозможно, — сказал Блэйд.

Дерри повернулся к ней.

— Я ведь говорил тебе.

Она продолжала:

— Он — мой двоюродный брат.

— Он — предатель и убийца, — сказал Блэйд. — Я не хочу, чтобы ты видела его.

Он повернулся к Дерри.

— Этот ублюдок прячется в своем доме. Он…

— У Лесли нет дома в городе, — возразила Ориел.

Блэйд даже не взглянул на нее.

— Он находится в доме неподалеку отсюда, — повысив голос, продолжал он. — Живет здесь уже несколько дней и никуда не выходит, разве что в таверну. Он кого-то ждет, но этот кто-то — наверняка не французский посланник: с ним он мог бы встретиться сразу же. Мне надо узнать, кому он должен передать исповедь Перси. Потом я схвачу его.

Дерри задумчиво потер лоб.

— Но всякое промедление опасно.

— Ричмонд — всего лишь орудие. Чье оно? Вот что важно А сейчас тебе следует отвезти госпожу Ориел в дом ее кузена Джорджа.

Опять ее волю игнорируют! Вскочив, Ориел проскользнула мимо Блэйда и укрылась за Дерри.

— Я не позволю отсылать себя, как назойливого ребенка! Я тоже участвую в решении этой задачи и хочу довести дело до конца.

— Ты не будешь этого делать, — отчеканил Блэйд.

— Нет, буду!

Дерри засмеялся, прервав спор:

— Клянусь, таких скандальных возлюбленных я никогда не видел.

Ориел повернулась к нему.

— Мы — не возлюбленные.

Дерри удивленно поднял брови и перевел взгляд с нее на Блэйда. Тот не произнес ни звука, но его лицо заметно побледнело. Он явно избегал взгляда Ориел.

Она сделала шаг навстречу и коснулась его руки.

— Блэйд!

Он глянул на ее руку, помедлил и вдруг взорвался:

— Клянусь, я никогда не встречал более назойливой и настырной особы!

Ориел убрала руку. Против ее воли на глаза набежали слезы. Она уже ничего не могла видеть из-за слез, а только слышала, как, сквернословя и чертыхаясь, он уходит.

— Почему же ты такой подлый, лицемерный, отвратительный лгун? — прошептала она.