В это утро Джером Эбисс впервые за много лет проснулся рано. Откинув в сторону несвежую простыню, он прошел босиком в ванную и принялся внимательно изучать свое отражение в висевшем на стене прямоугольном зеркале без рамы. Сейчас, при ярком свете утреннего солнца, Джерому предстала весьма безутешная картина: заплывшие глаза, глубокие морщины, красный нос. Эбисс схватился за низ живота: протравленная алкоголем печень давала реакцию на вчерашнюю попойку. Старый ювелир согнулся в три погибели от боли, не в силах даже сделать глубокий вздох. Через несколько минут боль утихла, и он залез под душ.

Может быть, наконец, хотя бы сейчас, когда появились деньги, он отправится в одну из наркологических клиник и займется лечением. Они почему-то называли это лечением, как будто речь шла о болезни. Но ведь любой мало-мальски осведомленный человек прекрасно знал, что это никакая не болезнь, а самое настоящее блаженство – блаженство забвения.

Мылясь, Эбисс смотрел на свой огромный отвисший живот – может, пора наконец сбросить лишние фунты? А то ведь смешно заказывать новые модные костюмы на такое пузо. А ведь когда-то он одевался у лучших модельеров мира. Давно это было – в те годы любого мальчишку на улицах Парижа спроси, кто лучший в мире ювелир, и он, не раздумывая, ответил бы: Джером Эбисс. Тогда даже такие фирмы, как «Картье», почитали за честь дать ему работу. Разумеется, и платили неплохо, хотя, конечно, ни разу в жизни не получал он такой солидный куш, как за переогранку гигантского изумруда.

Может быть, ему удастся снова открыть свое дело? Надо будет конфиденциально сообщить старым знакомым, известным ювелирам, что именно он разрезал и переогранил знаменитый изумруд Ивановых. Он, конечно, пообещал этой черноволосой красавице держать язык за зубами, но мало ли что может наобещать человек в состоянии похмелья.

Эбисс читал газеты и знал, какой фурор вызвало появление на аукционе Кристи огромного изумруда. Да, получив такую сумму, эта красавица долго еще не будет иметь нужды в деньгах. Эбисс знал ее имя: Лейла Казан, но ему не было известно, как уникальный камень попал в ее руки. Впрочем, его это не особенно интересовало. Прошлым вечером прямо в бар, где он в последние дни любил посидеть, Жерому принесли банковский чек на 648 ООО долларов. Да, наконец-то он разбогател.

Дрожащей рукой Эбисс взял опасную бритву и принялся снимать пятидневную щетину; рука плохо слушалась– на левой щеке осталась кровоточащая царапина. Старый ювелир снова подумал о газетах. Да если он предоставит в любую из крупных редакций материал для эксклюзивного репортажа, они его золотом осыплют. Эбисс осклабился: у него появился реальный шанс стать еще богаче. А самое главное – его имя станет известно во всем мире.

Он достал из стенного шкафа рубашку и задумчиво посмотрел на черный ободок вдоль воротничка—ладно, и так сойдет! Потом он снял с вешалки свой любимый белый костюм: в некоторых местах он давно уже потерял первоначальную белизну, но это не смутило Эбисса, как, впрочем, и то, что в такой холодный весенний день появляться на улицах в белом костюме по меньшей мере странно. В этом костюме ему всегда везло, он был своего рода талисманом старого ювелира. Белый костюм и панама– головной убор, приносивший ему счастье.

Лихо заломив мятую панаму с алой ленточкой, ювелир направился к выходу. Остановившись возле двери, он в последний раз окинул взглядом эту комнату и все свои пожитки, лежавшие в шкафу или просто наваленные в кучу в углу. Он больше никогда не вернется сюда – пусть пропадет пропадом это барахло. На всякий случай он еще раз похлопал себя по нагрудному карману – чек был на месте. Богатому человеку незачем возвращаться в бедную каморку…

Внешность клиента показалась служащему банка «Стамбул» не соответствующей достоинству чека, и он решил позвать управляющего. Эбиссу пришлось пережить несколько неприятных минут. Турецкий чиновник долго вертел в руках чек, подписанный управляющим одного из крупнейших швейцарских банков, сравнивал фотографию в паспорте на имя Жоржа Джерома с внешностью плохо одетого клиента, но наконец произнес:

– Конечно, конечно, господин Джером, наш банк сочтет за честь открыть счет на ваше имя. Я сам займусь этим. Вам только надо решить, какой вид вклада вы предпочтете. Если вас интересуют инвестиции, я бы посоветовал открыть краткосрочный вклад под самые высокие проценты. Кроме того, рекомендую положить часть денег на текущий счет.

Эбисс кивнул.

– Положите сто тысяч на текущий счет, а остальное– на депозит. И будьте любезны выдать наличными десять тысяч долларов.

Чтобы богатый клиент не слишком томился в ожидании оформления документов, предупредительный управляющий распорядился принести ему чашечку турецкого кофе. Нервно помешивая ложечкой сахар, Эбисс каждую минуту посматривал на часы: ну что же они так долго возятся?! Уж не случилось ли чего?

– Прошу вас, господин Джером, все готово, – управляющий с улыбкой подошел к Эбиссу. – Пожалуйста, распишитесь здесь и здесь.

Эбисс много бы отдал, чтобы его рука не так тряслась– корявая закорючка, которую он изобразил, очень уж смахивала на подделку. С волнением посмотрел он на управляющего, но тот по-прежнему широко улыбался.

– Благодарю вас, сэр. А вот ваши десять тысяч долларов. Искренне рад, что вы стали нашим клиентом.

Если возникнут какие-нибудь проблемы или вопросы, буду рад помочь.

Довольно улыбаясь, Эбисс пересек площадь Таксим, не обращая внимания на невысокого человека в коричневой куртке шагах в двадцати за ним. Нащупав в кармане пиджака толстую пачку стодолларовых купюр, он пошел дальше.

Первым делом он снимет номер в отеле «Хилтон», потом пойдет по магазинам. Четыре дюжины новых рубашек, разумеется, ручной работы, дюжина модных костюмов, нижнее белье, носки, ботинки и, конечно же, новая шляпа – чтобы тоже приносила счастье. Старушка панама уже сослужила свою службу, можно было с ней без сожаления расстаться. С веселой улыбкой Эбисс нахлобучил панаму на голову первому попавшемуся мальчишке-чистильщику и побрел дальше. Ему решительно нравился Стамбул – в этом городе ничто не помешает богатому человеку чувствовать себя королем.

Заметив горящую неоновыми огнями вывеску бара, Эбисс остановился. Стаканчик ведь не помешает, подумал он. Да и потом, куда спешить? Через час отель «Хилтон» будет стоять на том же месте. Теперь, когда он стал почти миллионером, Эбисс мог никуда не спешить.

Он не обратил внимания на неприметного человека в коричневой куртке, проскользнувшего в бар вслед за ним и занявшего место возле входа.

Пробегая глазами батарею бутылок на полке, Эбисс снова вспомнил ту черноволосую синеглазую красавицу, которая принесла ему изумруд. Он был почти уверен, что она увильнет от расплаты. Впрочем, и те двадцать пять тысяч, которые он получил в качестве аванса, были для него весьма солидной суммой. Увы, они уже успели разойтись. Десять тысяч выложил он за паспорт, остальное ушло на корабли, поезда, отели… Не так-то дешево добраться инкогнито от Бангкока до Стамбула. Но теперь ему было нечего бояться – с такими деньгами он мог спокойно заниматься чем душа пожелает.

Эбисс заказал двойное виски и, опрокинув стакан в глотку, пробурчал:

– Еще один… И себе налей– я угощаю.

Бармен кивнул и привычным движением засунул в карман деньги. Он встречал на своем веку сотни таких посетителей, как этот толстяк с красным носом.

Почувствовав новый приступ, Эбисс скорчился и чертыхнулся: похоже, дела обстояли совсем худо. Не стоило ему, наверное, пить это виски… Обливаясь потом, он поплелся на улицу.

Откуда ни возьмись к нему подскочил юркий человечек в коричневой куртке.

– Вам плохо? – спросил он по-французски.

Эбисс с недоумением уставился на него, но выяснять, кто это такой и откуда ему известно, что он – француз, было некогда: новый приступ боли скрутил старого пьяницу.

– Мне нужно в больницу, – простонал Джером, опираясь на плечо незнакомца.

Свободное такси плавно затормозило возле тротуара– человек в коричневой куртке помог Эбиссу забраться в салон и, сев рядом с ним, захлопнул дверцу машины. Такси резко тронулось и, свернув за угол, понеслось в сторону моста и старого города.

Утренние газеты посвятили этому происшествию всего пять строк. В бухте Ункапани был выловлен труп мужчины. Это не был утопленник – смерть наступила от удара холодного оружия. Орудие убийства, кинжал, остался в спине жертвы. Убийство не было совершено с целью ограбления, поскольку в кармане убитого была найдена крупная сумма денег. При нем имелись также документы на имя Жоржа Джерома. Полиция начала расследование.