Мариза перебирала драгоценности в своей шкатулке. Чарити уложила ее каштановые волосы в изысканную прическу, и она искала подходящие серьги. О, вот эти – жемчужины, окруженные бриллиантами, – подойдут лучше всего.

Она достала из фарфоровой коробочки круглый кусочек черной материи – мушку – и стала думать, где ее налепить, – приложила к изгибу нижней губы и быстро отклеила.

– Так делают все, – подумала Мариза, – я хочу по-другому.

Потом Мариза бросила взгляд на строй бутылочек с духами и притираниями. Надо выбрать самое подходящее! Аромат, соответствующий ее красоте… И Мариза вспомнила, что король Карл назвал ее: «Роза Англии». А Брайенну – Роза Шотландии. Рука Маризы потянулась к маленькой расписной фарфоровой баночке, где хранился исключительно ценный французский крем с ароматом розы. Окунув в баночку средний палец, она провела им вдоль шеи к ложбинке между грудями; и вдруг представила себе, что это не ее палец, а мужской, длинный и изящный, втирает душистое снадобье в ее нежную кожу. Кровь прилила к ее щекам, и соски ее грудей напряглись, натянув тонкую сорочку. Мариза нахмурилась.

Стук в дверь прервал полет фантазии молодой женщины. Она открыла глаза и увидела в зеркале, что набухшие соски ярко розовеют сквозь ткань сорочки. Удивительное дело – мимолетное воспоминание о прикосновении Кэма к ее груди вызвало такую перемену!

И такое же, как тогда, чувство пульсации и жжения в низу живота.

Стук повторился. Мариза была только, в сорочке и нижней юбочке и потому выглянула в щель приоткрытой двери. Увидев Брайенну, она впустила ее. – Зачем ты это сделала? – спросила Брайенна.

– Ты увидела мой сюрприз? Меня словно осенило. Как только я бросила взгляд на эту ткань, я поняла, что носить ее должна только ты.

– Ты льстишь мне, кузина, это платье лучше пойдет тебе, – возразила Брайенна, беспокойно двигаясь по комнате. – Когда я увидела его на кресле в моей комнате, я сразу вообразила, как ты в нем будешь красива. А я не могу носить таких нарядов, – не забывай, я же в трауре.

– Я не забываю, дорогая кузина, – начала ее убеждать Мариза, – но надо же хоть один вечер отдохнуть от этой черноты! Только сегодня вечером… Я хочу, чтобы ты имела успех, а в этом платье ты будешь выглядеть прекрасно!

– Нет, я не могу, – повторила Брайенна. Мариза решила применить другую тактику:

– Разве ты не хочешь доставить мне удовольствие, дорогая кузина?

– Да почему это так важно для тебя?

– Потому, – ласково сказала Мариза, – что ты для меня – как родная сестра. – Она усадила Брайенну в кресло у окна, где золотые лучи вечернего солнца мягко осветили молодую женщину. – И я вижу постоянную грусть в твоих глазах. Пусть это платье хоть на один вечер осветит их радостью – потом ведь ты снова задрапируешься в свои вдовьи одежды. Ведь платье нравится тебе, разве я не права?

– Да, очень нравится… – смущенно призналась Брайенна. Рано утром, увидев на кресле подарок Маризы к балу, Брайенна восхитилась, невольно погладила чудесную ткань и залюбовалась покроем. Платье, действительно, было достойно королевы.

– Так уступи мне, сестричка. Сделай это для меня! Будь сегодня вечером в этом платье, – нежно настаивала Мариза.

Брайенна любила Маризу и не могла отказать ей в такой малости; кроме того, – подумала Брайенна, – она ведь как вдова просто будет сидеть в уголке бального зала и только смотреть на танцы…

– Хорошо, кузина, – улыбнулась она Маризе, – ты победила.

– Вот увидишь, – обрадованно засмеялась Мариза, – сколько мужских сердец ты победишь на балу. В этом платье тебе не будет равных! – сказала она, целуя кузину, и вспомнила, что должна рассказать ей о встрече с миссис Бак. – Да, жаль, что ты не поехала со мной кататься верхом сегодня утром. Я встретилась с миссис Бак.

– Ну и что ты о ней думаешь?

– Она не колдунья.

– Ну, только для того, чтобы прийти к такому выводу, тебе вовсе не обязательно было с ней встречаться. Ты могла положиться на суждение твоей мудрой бабушки.

– Да, ты права, бабушка умеет распознавать людей, – Мариза поставила локти на колени и уткнула подбородок в сложенные ладони. – Миссис Бак необыкновенная женщина. Я впервые такую встречаю.

– Как это?

– Ну… она очень дружелюбная… очень искренняя… – Мариза искала слова, чтобы точнее выразить свое впечатление. – Мне было хорошо у нее. Я чувствовала себя так, как будто знаю эту женщину долгие годы. Тебе это кажется странным?

Она посмотрела на Брайенну вопросительно.

– Вовсе нет! – ответила та. – Так я себя чувствовала, встретившись с тобой впервые.

– Она призналась мне, что обладает даром ясновидения.

Брайенна перевела дыхание.

– И что же ты от нее узнала? – взволнованно спросила она кузину.

– Пока ничего. Этот дар посещает ее внезапно, она не всегда может читать в людских душах и угадывать будущее. Но она обещала мне попытаться. Сегодня вечером, до начала бала. Сейчас она уже, должно быть, идет сюда, чтобы поговорить с нами до приема гостей.

– С нами? – переспросила Брайенна.

– Да. Она сказала, что ты тоже должна быть при этом.

– Я? – Брайенна побледнела. – Зачем?

– Я не знаю… – Мариза не сказала кузине, что миссис Бак назвала ее «Темной Леди».

Страх сковал тело Брайенны, она словно оцепенела. Зачем хочет ее видеть эта женщина? Неужели ее дар позволил ей проникнуть в тщательно скрываемую тайну Брайенны, и все раскроется? Как долго она скрывает от людей правду!

Мариза увидела, как страх метнулся в золотисто – карих глазах Брайенны и встревоженно спросила:

– Тебе нехорошо?

– Нет, ничего, – успокоила ее кузина, с трудом поднимаясь с кресла, – но я сегодня не совсем здорова с утра, лучше мне полежать до начала приема. Ты уж извинись перед миссис Бак.

Мариза обняла кузину за хрупкие плечи и погладила ее руку, вдруг заметив коротко срезанные ногти – почему Брайенна не ухаживает за такими красивыми руками? И как она похудела!

– С тобой что-то происходит. Ты должна мне рассказать.

– Рассказывать нечего. – Брайенна говорила кротко, но твердо. – А за твой чудесный подарок большое спасибо, милая кузина. Я буду в этом платье на твоем празднестве. Обещаю!

Мариза глядела, как она медленно идет к двери, и думала о том, что же это такое гнетет душу Брайенны. Потеря любимого мужа?

Мариза помнила, что в девичестве юная красавица Брайенна была жизнерадостной хохотушкой, золотисто – карие глаза ее искрились радостью. Мариза и Брайенна часами болтали, поверяя друг другу девичьи секреты, и однажды Брайенна призналась подруге, что Донал Макбрайд сделал ей предложение и она согласилась. Во время свадьбы Брайенна казалась Ма – ризе такой счастливой, и они с Доналом были такой красивой парой! Словно прекрасная дама и рыцарь в песнях трубадуров.

Следующий раз Мариза увидела Брайенну уже вдовой, в глубоком трауре, с потухшими глазами. Значит, любовь – такой бесценный дар, что с потерей ее жизнь уже ничего не стоит?..

Миссис Бак остановилась у входа в дом Фицджеральдов. На сердце у нее было тяжело. Вспышки видений промелькнули в ее сознании, когда она у себя дома сосредоточенно думала о Маризе Фицджеральд, и она поняла, что молодая женщина окружена кольцом опасности, что ей угрожают какие-то злые силы. Но видения были смутные – что она может сказать Маризе? Поверит ли ей та?

Миссис Бак не могла понять, что за человек видится ей во тьме, страдающий, изнемогающий от боли. Не похоже, что это враг Маризы, но кто же он? Почему он является в ее видениях, когда она думает о Маризе? Почему страдает? Кричит от боли, словно раненный лесной зверь? Нет, он не враг Маризе… Тогда его пронзительный вопль, может быть, – призыв о помощи? Обращенный к Маризе?

В ее голове проносился вихрь видений. Озарение близко… если оно наступит. Как всегда в такие минуты она ощущала стук молоточков в голове, давящую на череп боль, и ее била дрожь… хотя вечер был теплый. Но уже вот – вот наступит ночь, и тогда она все поймет, из вихря ее видений выйдет на свет правда о судьбе Маризы… и о другой, Темной Леди.

Она постучала медным молотком, я тяжелая дверь открылась. Пожилая служанка посмотрела на миссис Бак недоверчиво:

– Чего вам надо?

Взгляд служанки был пронзительный и недобрый. Миссис Бак не смутилась и ответила ясным голосом:

– У меня дело к графине.

– Какое?

– Это вас не касается. Доложите ей, что пришла миссис Бак.

– Подождите здесь… – она захлопнула дверь, оставив миссис Бак на крыльце. Очевидно, служанка боялась даже впустить ее в дом. Миссис Бак печально улыбнулась. Ее не трогают такие выходки… да и небезопасно отвечать на них. Ведь мать миссис Бак, ясновидящая, была объявлена ведьмой и сожжена на костре пуританами, и та же участь грозила тогда ей, еще ребенку – если бы не вступилась старая графиня.

Дверь наконец медленно открылась.

– Графиня ждет вас, – проворчала женщина и впустила миссис Бак в дом. – Вот Чарити, горничная графини. Она проведет вас в покои Ее Милости.

– Спасибо, – сказала миссис Бак и последовала за Чарити по широкой лестнице. Введя ее в гостиную Маризы, девушка доложила:

– Миссис Бак, миледи! – и сразу удалилась. Мариза сидела на низкой софе.

– Садитесь рядом со мной! – приветливо улыбнулась она гостье. – Хотите глоток хереса?

– Спасибо… – Миссис Бак тоже села на софу, перед которой на овальном столике вишневого дерева стоял серебряный поднос, а на нем – бутылка рубино – •во – красного испанского вина. Мариза наполнила два небольших серебряных кубка и протянула один из них миссис Бак.

– Вы когда-нибудь пили херес? – спросила она.

– Нет.

– Тогда вы получите большое удовольствие – это превосходное вино!

Мариза маленькими глоточками пила вино, стараясь, чтобы миссис Бак не заметила, что она нервничает. Та тоже отпила глоток, но сразу поставила свой кубок обратно на поднос и пристально поглядела в лицо Маризы.

– Вы окружены глубокой любовью, леди, – сказала она, – но зависть и ненависть тоже живут возле вас.

– Ненависть? – удивилась Мариза. – Чья?

– Мне это неясно, леди, – сказала миссис Бак, сжимая руки на коленях. – Иногда мой дар дает мне только ощущение, а не четкое изображение.

– Можете ли вы хотя бы сказать, близок ли мне человек, от которого исходит опасность? Он где-то рядом!

Миссис Бак закрыла свои бледно – голубые глаза, помолчала и медленно сказала:

– Нет, миледи. Этот человек далеко. Но он следит за вами, как охотник за добычей, и желает в конце своей охоты пролить кровь.

– О! – сказала Мариза. – А Вы знаете, что на мою карету напали, когда мы ехали сюда из Лондона?

– Но, слава Богу, вы целы и невредимы. – Миссис Бак взяла руку Маризы – ту, на которой было обручальное кольцо. Она подняла глаза и посмотрела долгим взглядом в зеленые глаза Маризы. И не задавая вопросов, миссис Бак знала, что фактически брак не свершился, что графиня – девственница, и ей только еще предстоит познать с мужем плотские утехи. – Вы испытаете счастье любви, она будет глубока и сильна, – сказала она Маризе. – Доверьтесь своему сердцу, и оно укажет вам верный путь. Сердце знает то, что рассудку неведомо.

– Вы уверены? – взволнованно спросила Мариза. Где же она найдет эту любовь, о которой миссис Бак говорит так убежденно? Может быть, эта женщина говорит то, что, по ее мнению, Мариза хочет услышать, а о странности ее брака и не догадывается?

Но миссис Бак продолжала уверенно и вдохновенно:

– Счеты будут сведены, испытания останутся позади, отважное сердце победит. – Она отпустила руку Маризы и сказала:

– Я бы хотела побольше рассказать вам об угрозе, назвать имя – но не могу. Это видение неотчетливое.

– Я найму охрану, – сказала Мариза.

– Я чувствую, что вы во мне сомневаетесь?

– Может быть, – честно призналась Мариза.

– Я не могу заставить вас верить моим словам. Вы можете поверить, а можете и не поверить.

– Ну, – сказала Мариза, – скажем так: я принимаю то, что вы сказали.

Миссис Бак спросила со скептической улыбкой:

– Принимать – не значит поверить?

– Не совсем.

– Ну, что ж, верьте или не верьте, но вы найдете то, что ищете, и оно окажется совсем близко, – Миссис Бак ласково улыбнулась, почувствовав, что ее охватывает чувство спокойного удовлетворения – сама она не сомневалась в правильности своего предсказания и радовалась, что судьба Маризы сложится благополучно. Она помолчала, потом сказала светлым добрым тоном: – Путешествие окончится благополучно, путница достигнет цели… – Потом миссис Бак встала и попрощалась:

– Я оставляю вас, миледи, вы должны готовиться к балу… – Она пошла к дверям, но сразу остановилась и спросила;

– Почему Темная Леди не пришла? Где она?

– Моя кузина Брайенна отдыхает в своей комнате, – ответила Мариза. – Я могу передать ей то, что вы скажете для нее.

– Я не хотела бы спорить с вами, миледи, но мне надо видеть ее самое.

– Моя кузина недавно овдовела, – объяснила Мариза. – До сих пор скорбь изнуряет ее, она не совсем здорова. Боюсь, что она не захочет принять вас.

– Но я все – таки попробую, – сказала миссис Бак. – Вы разрешите мне?

– Ее комнаты внизу, двери выходят в холл, на левую сторону.

– Желаю вам всего хорошего. Бог да благословит вас, миледи!

– Спасибо, желаю вам того же, миссис Бак!

Брайенна, склонив голову и перебирая перламутровые четки, читала молитвы. Католичка в протестантской стране, она молилась не в церкви, а дома.

Король Карл относился терпимо к своим подданным – католикам. В Лондоне Мариза даже смогла устроить так, что к Брайенне приходил католический священник. В Дорсете это было невозможно – но Брайенна не сожалела об этом. Ведь она все равно не решилась бы на исповеди признаться в своей вине – Брайенна была убеждена, что на ее совести – две смерти. И она не могла поведать даже служителю Бога о тягчайшем грехе женщины, которая так любила Брайенну, что из-за этого убила ее мужа, Донала Макбрайда. Было признано, что он умер в результате несчастного случая, что так же погибла и служанка, но Брайенна знала, что дело обстоит иначе. Это была служанка Брайенны, Бриджет, ее старая няня. Та самая, что помогла несчастной молодой женщине в первую брачную ночь, когда Брайенна едва не умерла от кровотечения. Которая видела, как терзается Брайенна, ожидая ночами прихода Донала, и как измучена, унижена, раздавлена она бывает после этих ночных набегов. Бриджет слышала, как муж Брайенны похваляется своими мужскими достоинствами, не понимая, что ведет себя с женой в постели, словно грубая скотина. И Бриджет умоляла Брайенну покинуть мужа и укрыться у своего брата Килруна, который бы ее, конечно, принял.

Но Брайенна не решалась на это из-за ложного стыда и ложно понятого чувства супружеского долга. А если бы она решилась уйти от мужа, Донал был бы жив, и Бриджет тоже. Во всяком случае жива была бы Бриджет. Донала, наверное, узнав об унижении своей любимой младшей сестры, убил бы на дуэли Килрун, брат Брайенны.

Донал в эту ночь напился и стал ломиться в закрытую на задвижку спальню Брайенны, которая лежала в постели с приступом мигрени, – Бриджет ухаживала за ней. Служанке пришлось открыть. Он ворвался в комнату, отпихнул от кровати Бриджет, которая поила свою госпожу настоем из трав. Он выставил служанку из комнаты и снова запер дверь на задвижку. Брайенна молила мужа не трогать ее сегодня, но он только пьяно ухмылялся, расстегивая штаны. Когда он вошел в нее, Брайенна закричала от боли. Она слышала, как Бриджет мечется за дверью, но Донал промычал, не отрываясь от жены: «Уйди, старая ворона, не то я тебе шею сверну. Не смей мешать, я хочу вволю побаловаться с женой!»

Когда он, наконец, кончил, то рыгнул, встал и, качаясь, забормотал: «Еще вина! Хочу еще вина!» Это были последние слова мужа, которые слышала Брайенна.

Он отодвинул задвижку и вышел в холл; в комнату вбежала Бриджет. Она увидела Брайенну в растерзанной сорочке, с бессильно раскинутыми ногами, залитыми спермой. Бриджет гневно воскликнула: «Ну, больше он не будет обращаться с вами, как со шлюхой, хватит!» – и выбежала из комнаты.

Решительное выражение лица Бриджет испугало Брайенну, она с трудом встала с постели и, цепляясь за, стены, вышла за дверь… И замерла, увидев на верху. лестницы за спиной Донала Бриджет с протянутыми к нему руками. Но было поздно – через миг он рухнул от сильного толчка старой женщины, и она сама, не – удержавшись за перила, упала вслед за ним.

– Нет… – прошептала Брайенна. Никогда не забудет она страшное зрелище – два скорченных, покрытых кровью тела у подножья лестницы. Брайенну вырвало; схватившись за перила она хотела спуститься с лестницы, но смогла только слабо крикнуть, призывая на помощь, и потеряла сознание. Очнувшись через несколько часов, Брайенна рассказала историю, которая могла бы быть правдой: что пьяный Донал пошатнулся на лестнице, а Бриджет хотела его удержать, и оба упали вниз. Оказалось, что Донал сломал шею, а Бриджет умерла от разрыва сердца, Брайенна знала – от ужаса, что совершила убийство. Она солгала не ради Донала – ради Бриджет, которую священник отказался бы похоронить в освященной земле, если бы узнал, что она – убийца.

Брайенна снова залюбовалась платьем, которое подарила ей для бала кузина. Тафта блестела в мягком свете свечей; ткань была золотисто – коричневой с красноватым отливом. Корсаж отделан белым кружевом, на кресле приготовлена кружевная белая нижняя юбка и длинные кружевные белые перчатки, которые должны были виднеться из-под пышных рукавов до локтей. Мариза послала Брайенне через Чарити знаменитое рубиновое ожерелье О'Нилов; густо – красные камни засветились в вырезе платье, оттеняя белоснежную кожу Брайенны. Чарити искусно причесала Брайенну, – ее новая служанка, Эдит, молодая деревенская девушка с румяными щеками, еще многого не умела.

Брайенна вспомнила, как она в юности любила танцевать, особенно гальярду. И Мариза училась танцам у того же учителя – француза, которого нанял для Брайенны ее брат Килрун.

Послышался легкий стук в дверь. Брайенна подошла и открыла, думая, что служанка принесла еду – закусить перед званым обедом и балом, который продлится всю ночь. Но она увидела незнакомую женщину и придержала дверь.

– Кто вы? – спросила Брайенна.

– Я – миссис Бак.

– Я ведь передала через, кузину, чтобы вы не заходили ко мне.

– Но мне надо поговорить с вами, миледи. И вы увидите, что этот разговор важен для вас.

– Нет, – сказала Брайенна, и уже почти закрыла дверь, но вдруг отпустила ее и, направившись к письменному столу, сказала своим нежным голосом с ирландским акцентом:

– Можете войти. – Миссис Бак вошла и, опустив руки, стояла молча, пока Брайенна не села за свой письменный стол и не спросила незваную гостью:

– Так чего же вы от меня хотите, миссис Бак? Та, глядя в золотистые глаза молодой женщины, охваченной какой-то глубокой печалью, сказала проникновенно и убедительно:

– Хочу облегчить вашу боль. Если смогу. Брайенна опустила ресницы, сделав вид, что читает какую-то записку, лежащую на письменном столе.

– Я не понимаю, о чем вы говорите… Какая боль?

– Чувство вины.

Брайенна вздрогнула, но постаралась, чтобы голос ее по-прежнему звучал спокойно:

– Какую же вину я по-вашему чувствую? Миссис Бак приблизилась к Брайенне и тихо сказала:

– Смерть вашего мужа и смерть вашей служанки.

– Откуда вы знаете?!.. – Брайенна не отпиралась, и маска притворного спокойствия слетела с ее лица.

– Я говорила вашей кузине, что я – ясновидящая. Мои видения иногда неполны. Несколько ночей подряд я видела в своих снах Темную Леди на верху лестницы, залитой кровью. В последнем сне я различила внизу, на последней ступени лестницы изуродованные тела молодого человека и старой женщины. Когда я впервые увидела вас вместе с графиней, я поняла, что вы – Темная Леди из моего сна.

Брайенна сложила руки на коленях и еле слышным голосом спросила:

– Вы собираетесь кому-то рассказать об убийстве?

– О, нет. Это меня не касается. Я пришла сюда ради вас.

– Но зачем?

– Сказать вам, что вы должны изгнать из своей души чувство вины, не то оно помешает вам начать новую жизнь.

Золотистые глаза наполнились слезами.

– Но это невозможно!

– Это не ваша вина. Случилось так, как было предначертано судьбой.

– Нет, вы не понимаете, – сказала Брайенна, захлебываясь слезами. – Я могла предотвратить это, но у меня не хватило мужества. – Она почему-то полностью доверилась незнакомке и чувствовала облегчение, словно на исповеди.

– Нет, миледи. Каждый из них выбрал свою судьбу. Сейчас это должны сделать вы. – Миссис Бак встала. – Мы платим дорогой ценой за уроки жизни, – сказала она. Потом посмотрела на разложенное на кресле платье и подумала о том, что оно понравится мужчине, который с нетерпением ожидает встречи с Брайенной на балу. – Вас ждет счастье, миледи, если у вас хватит сил изгнать прошлое.

За окном уже стемнело.

– Теперь я должна уйти, – сказала миссис Бак Брайенне, которая ответила ей благодарным взглядом, увлажненным слезами.

Как только закрылась дверь, Брайенна разразилась неудержимыми рыданиями. Она плакала долго, но на душе ее стало легче.

Всадник увидел на тропе одинокую женскую фигуру. Вдруг она свернула в улочку, которой скакал Кэм верхом на Ромуле, и огромный жеребец сшиб ее. Кэм поднял Ромула на дыбы, свернул в сторону, соскочил с коня, подбежал к упавшей и нагнулся над ней. Женщина открыла глаза и увидела его обезображенное лицо. Кэму почудился испуг в ее взгляде, и он извинился с иронической улыбкой:

– Простите, что навожу на вас ужас.

Его голос проник в ее душу… теперь она узнала его… Это голос человека, который кричал в агонии в ее снах.

– Не беспокойтесь, милорд! Вы меня вовсе не привели в ужас. И я сама виновата – задумалась и не увидела вас.

– Да, мадам, вы неосторожны. Надо быть внимательнее на дорогах.

Кожа ее словно запылала – озарение близко. Что ей откроется? Какая связь между гордым всадником на белом коне и корчащемся в муках человеком из ее снов? Жаром охватило все тело, она едва не потеряла сознание.

Кэм снял с руки перчатку и потрогал руку лежащей женщины. Кожа была горячая. Бледно – голубые глаза смотрели на него неотрывно. Кэм огляделся, увидел около какого-то сарая мальчишку и крикнул ему:

– Эй, паренек, принеси воды!

Миссис Бак глядела на склонившегося над ней Кэма, увидела все шрамы на его правой щеке, черную повязку, прикрывающую правый глаз. Этот человек претерпел немыслимые муки, – поняла она. И душа его тоже истерзана.

Мальчишка принес ковшик с водой и отдал его Кэму:

– Еще чего-нибудь, милорд?

– Милорд. – Что-то прояснилось в сознании миссис Бак. – Так значит это муж Маризы, с которым она недавно повенчана.

– Нет, ничего не надо, – ответил Кэм, и мальчишка убежал. – Выпейте, – сказал он, поднося ковшик к губам миссис Бак.

Она выпила прохладную воду и сразу почувствовала себя лучше, дурнота прошла.

– Спасибо, милорд.

– Вы можете встать? Дойдете домой без помощи?

– Да, милорд…

Кэм помог миссис Бак подняться, поддерживая ее своей левой рукой. Встав на ноги, она снова посмотрела на него пристальным взглядом своих бледно – голубых глаз и со странной улыбкой проговорила:

– Я – миссис Бак, лорд Дерран.

– Ваша слава целительницы общеизвестна, миссис Бак, – вежливо отозвался он.

Она подумала: «А мне известна твоя боль, твоя мука, которая окутывает тебя и отгораживает от людей. Я могла читать в сердцах Маризы и Брайенны, но твое сердце – в непроницаемом панцире. И ты воздвиг вокруг себя неприступную стену и живешь за ней, словно одинокий узник».

– Если вы пожелаете, чтобы я оказала вам какую-нибудь услугу, милорд, то я всегда готова сделать для вас все, что в моих силах.

Ему показалось, что она говорит искренне.

– Спасибо, миссис Бак, – сказал он, садясь на Ромула; застоявшийся жеребец забил копытом. – Тише, мой красавец, дорогой мой, – ласково сказал ему Кэм.

Миссис Бак вздрогнула. «Этот звучный голос с шотландскими интонациями очарует, конечно, любую женщину, – подумала она, – голос, который словно бы нежно обволакивает душу».

Да, любви такого мужчины стоит добиваться! – подумала она, и снова стала распутывать клубок своих видений. Она поняла, что этот мужчина как-то связан с опасностью, угрожающей Маризе. В сознании ясновидящей возник образ женщины. Соперница Маризы, быть может? Но лицо женщины находилось в тени, черты его были неясны. Видение было мгновенным, и вот оно уже исчезло.

Миссис Бак повернула голову к Кэму и сказала:

– Берегитесь, милорд… вы еще не разделались со своим прошлым… Тени из прошлого угрожают вам.