Глава 14
Джонсонвилль, Лонг-Айленд
Лесли сидела в приемной больницы, дожидаясь, пока Росс пройдет очередное обследование, назначенное невропатологом. Она постоянно допрашивала специалистов. Их объяснения были маловразумительными, и она понимала, что врачи ждут признаков ухудшения состояния Росса. Но тем временем продолжался тяжелый труд реабилитации, хотя без надежды на долговременное улучшение или выздоровление.
Поэтому сегодня Лесли была, как всегда, вне себя от волнения. Она уже и не пыталась сосредоточиться на журнале, который держала в руках. Телевизор в приемной был включен на максимальную громкость, а идущая на экране телеигра мешала думать.
Внезапно за спиной раздался голос:
— Не возражаете, если я выключу это?
Подняв глаза, Лесли увидела молодую женщину в джинсах и вязаной блузке, нерешительно улыбавшуюся ей. Девушка показывала на орущий телевизор.
— Пожалуйста! — воскликнула Лесли. — Он просто с ума меня сводит, если хотите знать.
— Меня тоже, — согласилась девушка и приглушила звук.
Усевшись в соседнее кресло, она взглянула на Лесли.
— Вы здесь впервые?
Лесли покачала головой.
— Мой муж вот уже полгода приезжает сюда.
Девушка кивнула.
— Ая — два года. У отца случился инфаркт. Удивительно, как мы раньше не встретились.
Лесли отложила журнал.
— У мужа был удар.
— Да, — ответила девушка, — здесь большинство таких. Папа — просто исключение.
Лесли почувствовала инстинктивную симпатию к девушке. Она казалась совсем простенькой, необразованной, явно носила парик, слишком темный и далеко не лучшего качества, на лице было слишком много косметики. Скорее всего, кассирша или официантка. И ее беспокойство было таким же ощутимым, как тревога Лесли.
— Никогда не думала, что ожидание может быть настолько ужасной вещью, — заметила девушка.
— Прекрасно вас понимаю, — согласилась Лесли.
Девушка подвинулась ближе и протянула руку.
— Меня зовут Шила. Шила Фейхи, Очень приятно.
— Лесли Уилер. Очень приятно.
— Больше всего на свете ненавижу это место, — сказала девушка. Всегда терпеть не могла больницы. Мама умерла в больнице пять лет назад, теперь отец… Настоящий ад.
В девушке было нечто, привлекшее Лесли. Очевидно, она была совсем неглупа, несмотря на недостаток образования.
— Ваш муж поправляется? — осведомилась Шила.
— Каждое утро занимается физиотерапией. Но сегодня ему нужно пройти анализы у невропатолога.
— Вам, по-своему, повезло, — заметила Шила. — По крайней мере, можете хоть что-то делать, как-то бороться. А с моим отцом… ничего не остается, как ждать. Когда он выйдет отсюда, я должна отвезти его обратно, в дом престарелых. Он в слишком плохом состоянии, чтобы сделать что-то.
Молодые женщины оживленно обсудили неприятности и сложности больничного существования. Шила Фейхи кое-что знала об инсультах, поскольку и дед и бабка перенесли в свое время удар. Правда, дед был до сих пор жив, хотя влачил жалкое существование в доме для престарелых.
— Никогда не думала, что это будет стоить такую уйму денег, — пожаловалась девушка. — Возмещение по социальному страхованию и государственному медицинскому обслуживанию престарелых, это просто капля в море. Деду выплачивает пенсию компания, в которой он служил, но и этого недостаточно. То же самое с отцом. Придется привезти его домой следующей осенью, даже если положение не улучшится.
Шила взглянула на Лесли.
— А как насчет вас?
— Ну… Росс… это мой муж, вполне может позаботиться о себе. Но не может водить машину, поэтому мне приходится отвозить его в больницу и обратно. У нас в городе маленькое агентство, где я работаю. Росс пытается помогать, но это нелегко.
Лесли вздохнула.
— Приходится делать все, что можно.
— "Уилер эдвергтайзинг"? — воскликнула Шила. — На Черч-стрит? Конечно, знаю. Мой па имел с ними дело. Так ваш муж — мистер Уилер?
Лесли кивнула.
— Насколько я поняла, у вас с деньгами тоже туговато? — спросила Шила.
— Уж это точно, — поморщилась Лесли.
Девушка открыла лежавший на ее коленях журнал.
— Хорошо бы стать такими же богатыми, как этот тип, — сказала она, показывая на обложку, — тогда не о чем было бы волноваться.
Лесли, наклонившись, пригляделась повнимательнее, Шила держала номер журнала "Тайм" с портретом Джордана Лазаруса. Заголовок гласил: "Спаситель гетто".
Подзаголовок, несомненно, рассказывающий о кампании Джордана в конгрессе по осуществлению плана преобразования гетто, был напечатан слишком мелким шрифтом, так что Лесли не могла ничего разобрать.
Лесли, еще больше побледнев, сумела, однако, ничем не выказать истинных чувств. Джордан Лазарус существовал за тысячу миль от этой унылой грязноватой приемной, с ее литыми пластиковыми стульями, засаленными креслами, потрепанными журналами и старым телевизором.
— Да, — вздохнула Лесли, — вы, несомненно, правы.
Девушка нервно шаркнула ногами, обутыми в кроссовки, и еще раз посмотрела на портрет.
— Я всегда хотела узнать, каково это быть богатой, — вздохнула она. — Всю жизнь я пытаюсь свести концы с концами. Как, по-вашему, бывает, когда у тебя денег куры не клюют?
Лесли, казалось, мыслями унеслась куда-то далеко-далеко, и старалась не смотреть на фотографию Джордана.
— Не знаю, — выдавила она наконец. — Просто представить не могу.
— Ну что ж, у них, должно быть, свои проблемы, — решила девушка. — Папа всегда говорил, что деньги только позволяют большим проблемам обходиться дешевле, но не избавляют от них.
Лесли слабо улыбнулась.
— Наверное, он прав. Так или иначе, мне никогда не узнать.
Лесли с горечью сознавала, во что им обходится лечение Росса, их прежде довольно обеспеченная жизнь в загородном доме быстро превращается в борьбу с бедностью, едва ли не с нищетой.
Лесли, однако, ощущала странное спокойствие, здесь, в обществе подруги по несчастью, хотя за стенами маленькой комнаты ждал чужой, холодный, равнодушный мир. Общее несчастье, казалось, сближало их.
Поболтав еще немного, обе замолчали. Девушка, нервно покачивая ногой, читала журнал. От нее слабо пахло табачным дымом, но в присутствии Лесли Шила ни разу не закурила.
Лесли, воспылав мгновенной симпатией к Шиле, уже собиралась пригласить девушку на кофе в следующий раз, когда ожидание вновь сведет их вместе, но вдруг соседка встала.
— Извините, — пролепетала она, — не скажете, где здесь дамская комната?
— Вниз по коридору и направо, — ответила Лесли.
Шила встала и, бросив журнал на стол, вышла.
Лесли долго сидела, уставясь на экран телевизора. Телеигра все еще продолжалась, но она ничего не видела: портрет на обложке притягивал ее, словно магнитом. Наконец не устояв, она потянулась за журналом, дрожащими пальцами стиснула его и поднесла к глазам, неотрывно глядя на портрет улыбавшегося Джордана. Он казался старше, немного похудевшим, словно блестящие успехи что-то отняли у него.
Но прежний Джордан по-прежнему был здесь. Лесли заметила былую мягкость в глазах, все те же смешливые искорки и след юношеского обаяния, похитившего ее сердце много лет назад.
Лесли закрыла глаза, и на одно мучительное мгновение прижала журнал к груди, но тут же, подумав о Россе, мужественно переносившем устрашающие тесты, разжала пальцы, позволив журналу соскользнуть на пол.
Слеза, скатившись по щеке, успела упасть на глянцевитую поверхность журнала, оставив влажное пятнышко на щеке Джордана Лазаруса.
Испуганно охнув, Лесли поспешила стереть соленую капельку и долго наблюдала, как слезинка становится просто крошечной складочкой на бумаге.
Швырнув журнал на стол, Лесли снова повернулась к телевизору, стараясь взять себя в руки. Шум за дверью, голоса докторов и сестер помогли припомнить, где она находится.
Ей и в голову не пришло, что в это время за ней наблюдали.
Лесли больше никогда не видела Шилу Фейхи. Через несколько минут Росс вышел, и она отвезла его домой. По пути Лесли упомянула о милой девушке, с которой познакомилась в приемной, и чей отец перенес два года назад инфаркт. Но Росс не мог припомнить никого с фамилией Фейхи. Правда, так много пациентов приезжало в больницу сдавать анализы, что немудрено было не знать о ком-то.
И Лесли почти сразу же забыла о хорошенькой Шиле Фейхи — слишком много дел оказалось дома. Ей не пришло в голову задаться вопросом, почему молодая девушка, приезжавшая, по ее словам, в больницу вот уже два года, не знает, где ближайший женский туалет. Слишком много забот свалилось на плечи Лесли, чтобы беспокоиться о подобных вещах.
Джил Лазарус сидела за рулем автомобиля до тех пор пока Лесли не вывела микроавтобус со стоянки.
Этим утром Джил получила ответ на последний вопро
Она не только утвердилась в давних подозрениях, но и сумела вынести множество мелких впечатлений из короткого разговора и встречи с Лесли Уилер, наблюдений бесценных для того, что она намеревалась теперь сделать.
Джил включила зажигание и взглянула в зеркальце заднего обзора, зная, что если повернет его к себе, увидит то, что видела в тот день, когда Кел Уизерс открыл ей правду о Джордане и Лесли. При этой мысли она вздрогнула. Нет, если она еще раз взглянет в это лицо, придется покончить с собой.
Теперь самым большим врагом Джил стало зеркало. Если позволить ему показывать, какова она на самом деле, с ней покончено.
Ее единственная надежда, ее последний шанс — маска, законченная маска, безупречный камуфляж.
