Глава 1
Вокингем, городок в Англии, 1893 год
— Чего-чего?
— Золотой прииск, миссис.
— Я не ослышалась, вы сказали: золотой прииск?
— Именно так, миссис! Золотой прииск.
Растерявшись от неожиданности, Мэгги смотрела на Кингсли Дермота так, будто он с луны свалился.
— Я понимаю, эта печальная новость явилась для всех полной неожиданностью, — по-своему истолковав ее состояние, посочувствовал старый слуга. — Смерть мадам… Нас постигло такое несчастье!..
Конечно же, Эльдора Снайдельшай могла бы вести себя осмотрительнее. Стоило ли играть с огнем при ее-то дышащем на ладан сердечке? Впрочем, чего в жизни не случается! Забыв обо всем на свете, она бросилась в объятия сочного юноши в столь благоухающем возрасте, о котором даме в ее положении и подумать страшно без головокружения. Вот она и потеряла голову, причем безвозвратно. Впрочем, никто из близко знавших мадам, не удивился, услышав об этом ее столь трагично закончившемся любовном приключении. Что ни говори, а она бывала порой эксцентрична до колик в желудке.
Дермот достал из кожаной папки огромный конверт и протянул его Мэгги.
— Должен вам сказать, что мадам жила на широкую ногу — ни в чем себе не отказывала, так что от ее огромного состояния мало что осталось: одна только шахта да несколько сот фунтов. Они здесь, в этом конверте.
Мэгги, как завороженная, глядела на протянутый конверт и молчала. Она словно онемела от неожиданно свалившегося на ее голову известия.
— Ах да, чуть не забыл… прииск находится в Колорадо, миссис.
Мэгги удивленно подняла голову:
— Колорадо? Колорадо в Америке?
— Да, мисс, Колорадо в Америке. Судя по всему, эта шахта отошла к мадам… — он прокашлялся, — после смерти ее шестого мужа.
Дермот, словно спохватившись, быстро сунул руку в карман жилетки и достал часы. Глянув на циферблат, он озабоченно покачал головой:
— Ах ты, Боже мой! Ах ты, Боже мой! Мне уже бежать пора, а то опоздаю на четырехчасовой поезд.
Кингсли потянулся за тростью и шляпой, затем, неуклюже развернувшись, бочком протиснулся между Мэгги и стоявшем на стуле тазиком с мыльной водой и поспешно удалился.
Когда старый слуга исчез за дверью, оглушенная Мэгги молча опустилась на стул. Золотой прииск? Подумать только! Значит, тетушка Сисси умерла и завещала ей с Вильсоном золотой прииск?
Мэгги отдалась воспоминаниям, пытаясь восстановить в памяти образ младшей сестры отца — яркой, экстравагантной особы. Мэгги видела Эльдору Снайдельшай всего один раз, тем не менее она хорошо ее запомнила.
Богатая и взбалмошная тетушка Сисси как нельзя лучше подходила под пословицу «в семье не без урода». Она любила пригубить, мужей меняла как перчатки и много путешествовала. Буквально все в ее бурной и беспорядочной жизни целиком и полностью зависело от сиюминутной прихоти и настроения.
Время не изменило ее. Когда тетушке стукнуло шестьдесят три, она все такая же беспечная и легкая, как мотылек, порхнула под сень могилы. Все свое состояние она завещала Мэгги и Вильсону — детям рано ушедшего в мир иной брата.
Мэгги машинально бросила щетку в тазик с мыльной водой. Все ее мысли были заняты удивительной новостью, которую принес старый слуга. В голове роились тысячи вопросов, на которые у Мэгги не было ответов. Отчего же все-таки тетушка Сисси завещала все свое состояние ей и Вильсону? Почему не упомянула в завещании свою родную сестру Фионнулу и двух ее дочерей?
— Мэри Маргарет!
Услышав голос тети, Мэгги торопливо спрятала конверт в карман юбки и отозвалась:
— Я здесь, тетя Фионнула.
— К нам кто-то приходил?
Фионнула Веллесфорд с присущим ей величавым изяществом неторопливо спускалась по длинной лестнице. Даже человек бывалый, пожалуй, оробел бы при виде этой высокой и статной женщины с королевской осанкой.
Мэгги не мешкая приступила к прерванному занятию. Бодро заплясала на каменном полу коридора жесткая волосяная щетка.
— Да, мадам.
Мэгги решила, что ей нужно сначала самой обстоятельно поразмыслить о том, как распорядиться неожиданным подарком судьбы. Она не хотела, чтобы кто-либо, а особенно тетя Фионнула, узнал о наследстве прежде, чем она примет решение. Конечно, придет время и тетя обо всем узнает. Мэгги не собиралась ничего скрывать, она лишь хотела выкроить лишнюю минутку, чтобы прийти в себя от неожиданной удачи.
В коридоре тетя Фионнула на секунду остановилась и, подозрительно поглядывая на девушку, спросила:
— Так кто же это был?
Мэгги еще усерднее принялась водить щеткой.
— Да какой-то парень. Сказал, что приказчик из магазина.
— Надеюсь, ты уведомила его, что торговцев принимают с черного хода. — Величественная пожилая дама нахмурилась.
— Да, мадам.
— Плебеи! Пусть знают свое место, — тетя Фионнула повернулась и поплыла по коридору. — Милочка, позаботься, чтобы горячий шоколад для Милдред был подан вовремя, — не оборачиваясь, распорядилась она.
— Хорошо, мадам.
— Только не такой горячий, как в прошлый раз. Ты же знаешь, что у Милдред очень чувствительный желудок.
— Да, мадам, я знаю. Я прослежу, чтобы все было в порядке.
— Отбивные уже принесли?
— Да, мадам, из мясной лавки уже приходили.
— Смотри не пережарь их снова. Ты же знаешь, что Гвендолин не любит пережаренную баранину.
— Хорошо, мадам, — ответила Мэгги и подумала: «Представляю, как она взбесится, когда узнает о наследстве».
Тетя Фионнула вошла в кабинет и плотно прикрыла за собой массивную резную дверь. Как только тетушка ушла, Мэгги бросила щетку обратно в таз, вытерла руки о передник и нетерпеливо достала письмо. Дрожа от волнения, она снова и снова пробегала блестящими глазами по строчкам завещания.
Подумать только! Золотой прииск! И это не сон! Мэгги и Вильсон — владельцы золотого прииска!
Мэгги умиротворенно вздохнула и, словно баюкая дитя, крепко прижала листочек к груди. В одно мгновение старый привычный мир рухнул, открывая перед Мэгги неведомые сверкающие дали.
— Милдред ждет! — донесся из кабинета голос тети Фионнулы.
— Уже бегу, мадам.
Аккуратно свернув завещание, Мэгги положила конверт обратно в карман, поспешно встала и, подхватив таз с мыльной водой, пошла на кухню, весело напевая на ходу.
Золотой прииск! От одной мысли о письме душа Мэгги радостно трепетала. Этот день был самым счастливым в ее жизни.
— Золотой прииск?
— Да! Да! Золотой прииск! Ну, что скажешь?
Вильсон растерянно глядел на сестру и молчал.
Они сидели за столом на кухне и ужинали. Кроме них, в комнате никого не было. Для тети и ее дочерей накрывали отдельно в столовой.
Пока Мэгги взволнованно рассказывала ему о визите старого слуги и посвящала в подробности завещания, Вильсон, искусно орудуя вилкой, маскировал горошины у себя на тарелке, присыпая их жаренной картошкой. Он совсем не разделял восторга Мэгги. Получить в наследство шахту конечно же заманчиво, но и только. Какой с нее прок? Насколько Вильсон мог судить, тетушка Сисси была женщиной совершенно непрактичной, поэтому вполне вероятно, что шахта не приносит дохода. Вот если бы она оставила им не рудник, а деньги — огромную пачку хрустящих денег, — тогда, без сомнения, были бы причины радоваться.
— Так что ты конкретно собираешься делать с золотым прииском?
— Да тише ты! Еще никто ничего не знает. — Мэгги взяла вилку и принялась расчищать картофельную башню у него на тарелке.
— Не люблю я горох, — осторожно напомнил Вильсон, наблюдая, как сестра аккуратно вылавливает засыпанные картофельными ломтиками горошины и складывает их отдельно ровненькой горкой посреди тарелки.
— Горох надо есть. Он полезен для здоровья.
Вильсон вздохнул и приступил к погребению моркови. Мэгги ничего не замечала. Задумчиво улыбаясь, она мазала теплый кукурузный хлеб маслом. Мысли ее были далеко. Радужные мечты уже унесли ее в будущее. Она представляла, как они теперь заживут. У Вильсона нет обуви… Какие вопросы! Они купят ему туфли… Мэгги нужно новое платье — пожалуйста! А лучше два, или три, или…
— Так ты не говорила тете Фионнуле о том, что мы получили наследство? — спросил Вильсон.
— Пока не говорила.
— Ей это не понравится, — сказал Вильсон.
— Может, и не понравится, — согласилась Мэгги.
Она не знала, как тетя Фионнула воспримет известие, но твердо решила не отказываться от наследства ни при каких обстоятельствах. Ей хотелось вырваться на свободу и начать новую жизнь. К тому же, владея золотым рудником, она сможет послать Вильсона учиться в колледж и купить ему все, чего он только пожелает.
Тетя Фионнула ни в чем не отказывала Мэгги и Вильсону, вернее, обеспечивала их самым необходимым — то есть у них над головой была крыша, и им не нужно было заботиться о куске хлеба. Однако тетя совершенно недвусмысленно намекнула, что, как только Мэгги исполнится восемнадцать, ей придется самой заботиться о хлебе насущном. Вильсон при желании тоже мог оставаться у тети до совершеннолетия, однако в этом случае тетя Фионнула настаивала на необходимости обговорить дополнительные условия. Каждый раз, когда Мэгги думала о том, что случится, если она не сможет обеспечить себя и Вильсона, ею овладевал панический страх.
— А где она находится? Далеко? — Вильсон отпил глоток молока.
— Далеко, в Колорадо.
Вильсон поперхнулся, испуганно уставившись на сестру сквозь толстые стекла очков.
— А где это — Колорадо? Это очень далеко? — Он всегда был слаб в географии.
Мэгги кивнула. Она уже пыталась рассчитать по карте, сколько миль до Колорадо, но так и не смогла. Колорадо очень далеко от Англии. Так далеко, что и представить трудно! Но разве это главное? Мэгги выпрямила спину и приосанилась. Она уже все обдумала и приняла решение.
— Мы едем в Колорадо, пусть это будет хоть на краю земли! — тоном, не допускающим возражений, объявила она.
Что ж, решение, достойное похвалы, а если еще учесть, что предпринять столь отважный шаг дерзнула девушка, которой едва перевалило за семнадцать, то ее смелость не может не вызывать восхищения.
Вильсон вздохнул. Он был реалистом и не любил отвлеченных разговоров.
— Боюсь, что тетя Фионнула…
— Я понимаю, что с ее мнением нельзя не считаться: мы ей многим обязаны. Только она согласилась приютить нас, когда все остальные родственники от нас отвернулись.
— Однако она приютила нас не без собственной выгоды, — напомнил Вильсон.
Состояние погибших родителей Мэгги и Вильсона все до последнего цента осело в сундуках тети Фионнулы. Справедливости ради надо заметить, что воспитание двух несовершеннолетних детей обходится недешево. Однако тетя Фионнула и без того ни в чем не нуждалась. Ни для кого не было секретом, что ее покойный муж был вполне обеспеченным человеком.
Вильсон считал, что тетушка должна была сохранить имущество их родителей и вернуть его Мэгги, когда ей исполнится восемнадцать. Однако тетя Фионнула, судя по всему, не собиралась этого делать.
— Тем не менее, если бы не она, я не знаю, что бы с нами было. Ведь больше никто не согласился помочь нам, — возразила Мэгги.
Смерть родителей словно рассекла их жизнь на две половины: на «до» и «после». После — наступило жуткое время. Вслед за смертью родителей потянулась вереница мрачных дней: боль утраты усугублялась безразличием близких людей, одно разочарование сменялось другим. Если бы не Фионнула, то остались бы они одни-одинешеньки на всем белом свете.
— Да, крушение поезда для многих обернулось трагедией, — задумчиво произнес Вильсон.
Мэгги посмотрела на брата с укором: совсем еще мальчишка, а рассуждает, как убеленный сединами старец.
— Вильсон, где это ты набрался таких умных слов?
Она и впрямь не знала, откуда у него бралась эта не свойственная его летам зрелость в суждениях. Порой ей казалось, что он старше ее.
Вильсон пожал плечами:
— У меня способности к языку.
Усмехнувшись, она подошла к нему и взъерошила его густые жесткие космы цвета подсолнуха.
— Вот теперь появятся у нас деньги и мы очки тебе новые купим.
— Здорово! — Вильсон намазал кусок кукурузной лепешки персиковым вареньем.
— Может, мне теперь можно и щенка завести?
Тетушка Фионнула строго-настрого запретила заводить домашних животных. Она считала, что от них в доме только грязь и беспорядок.
— Конечно же, можешь заводить все, что твоей душе будет угодно.
Откусив кусочек лепешки с вареньем, Вильсон вдруг нахмурился:
— Будь я на твоем месте, я бы остерегся загадывать на будущее.
Ее брови удивленно взметнулись.
— Это еще почему?
— Сомневаюсь, что мы вообще когда-нибудь увидим наш золотой прииск.
— Ну вот еще чего выдумал! Рудник наш! Смотри-ка! — Мэгги достала из кармана конверт и помахала им перед самым носом Вильсона.
— Тетя Фионнула — женщина, в общем-то, ничего, только, я думаю, в Колорадо она нас не отпустит. — Закончив длинную тираду, Вильсон с чувством исполненного долга отправил в рот очередной кусок кукурузной лепешки с вареньем.
— Чепуха! Как это она нас не отпустит?
— Спроси чего-нибудь полегче, — спокойно парировал Вильсон. — Я еще маленький, но кое-что соображаю. Чувствую, она что-нибудь придумает, чтобы помешать нам.
— С какой это стати она будет нам мешать! Ей, конечно, придется не по душе, что ее дочерей обошли в завещании, но мы-то здесь при чем? Может, тетушка Сисси переживала, что не взяла нас к себе, когда умер отец, поэтому и завещала нам все свое состояние. К тому же зачем ей было делать завещание на тетю Фионнулу, когда она и так богата? Да и какое там наследство — так, одно название: шахта да несколько сот фунтов стерлингов! — Мэгги замолчала на секунду, дожевывая мясо, и тут же продолжила: — Тетя Фионнула не может лишить нас законного права на получение наследства. Я скажу больше: она наоборот будет рада, что ей больше не нужно будет нести за нас ответственность.
— Вот уж не думаю, — не сдавался Вильсон.
— Караул, Вильсон! Какой ты зануда! — Он иногда доводил ее до белого каления своей рассудительностью.
— Ну, ладно-ладно! А кто убирать и готовить вместо тебя будет? Все ведь на тебе держится.
Это было чистой правдой, но Мэгги не хотела об этом думать.
— У нее есть Милдред и Гвендолин.
Вильсон насмешливо посмотрел на сестру.
— А я тебе еще раз говорю, что она обрадуется, когда узнает, что мы уезжаем, — настаивала Мэгги.
— Какая ты все-таки наивная! — заметил Вильсон.
На некоторое время за столом воцарилось молчание. Наконец Мэгги отложила вилку и подняла голову:
— Так ты предлагаешь ничего ей не говорить?
Просто исчезнуть из дома, не предупредив тетю, означало бы отплатить ей черной неблагодарностью за все, что она для них сделала. Да и возможные последствия такого поступка пугали Мэгги. Однако, с другой стороны, ничего не предпринимать самостоятельно, во всем положась на тетю, тоже довольно рискованно. Если тетя Фионнула, как прозрачно намекнул Вильсон, доберется до шахты раньше, чем Мэгги исполнится восемнадцать, то руднику можно сделать ручкой.
— Надо подумать.
— Ну хорошо… А что, если мы сделаем так: пока никому ничего не будем говорить и просто сбежим из дому, а, когда доберемся до Колорадо, я напишу тете письмо и все объясню. По крайней мере, это не так жестоко по отношению к ней, — предложила Мэгги.
— И нам спокойнее, — добавил Вильсон.
— Да, пожалуй, так мы и сделаем, — уверенно сказала Мэгги. — Я верю, что у нас все получится, Вильсон! Я верю в нас!
— Ну-ну! Ты всегда и во всех веришь!
У нее действительно был маленький изъян — непоколебимая вера в людей.
— Тебе сколько лет? — спросил ее брат.
— Можно подумать, что ты не знаешь. Ну, семнадцать. А что?
— А то, что до восемнадцати тебе остается три месяца и двадцать семь дней, если не ошибаюсь. Это-то и важно, потому что, когда тебе стукнет восемнадцать, тебя выведут за порог этого дома и иди хоть на все четыре стороны. Правильно? — напомнил ей Вильсон.
— Ну и что?
— На что, позволь тебя спросить, ты собираешься жить?
— На те деньги, которые оставили папа с мамой… — Она нерешительно смолкла, когда он энергично замотал головой.
— Сомневаюсь, что от них что-то осталось.
Заметив, что она пытается возразить, Вильсон с жаром перебил:
— Мы с тобой не видели ни фунта за те три года, что живем здесь.
— Хорошо, но ведь много денег требуется на то, чтобы…
— У нее и без того много денег, но на нас она не собирается тратить ни гроша. Если только рудник приносит доход, то… — Он замолчал и с надеждой посмотрел на сестру.
— Не знаю, — призналась Мэгги. — Мистер Дермот ничего об этом не сказал. В самом документе указано только, что от Денвера до прииска можно добраться за день. Но он же должен приносить доход? — Она неуверенно посмотрела на брата. — Разве может золотой прииск не приносить дохода?
— Лучше бы там добывали серебро. Впрочем, если хорошая золотоносная жила, то доход должен быть приличный, — размышлял Вильсон. Насколько он помнил, в Колорадо было больше серебра, чем золота. Однако его познания в географии были настолько скудны, что Вильсон решил на досуге полистать учебники.
Мэгги наклонилась к нему поближе и прошептала:
— Так что ты предлагаешь? Сбежать потихоньку в Колорадо?
— Только так и никак иначе. — Он положил в рот кусок жареной баранины. — Есть только одно маленькое препятствие.
— Какое?
— У нас ни гроша за душой.
Улыбнувшись, Мэгги помахала конвертом:
— Есть деньги! Этого хватит, чтобы добраться до Колорадо, а если экономить, то на них еще можно протянуть несколько месяцев.
— Тогда решено. Едем в Колорадо. Может, по такому случаю я сегодня не буду есть морковку?
— Нет, надо съесть.
Мэгги медленно потягивала молоко из стакана и размышляла, с чего начать, приступая к столь опасному предприятию. Кто знает, что их ждет впереди? Она ничего не знала ни о добыче золота, ни о Колорадо. Не всякая девушка дерзнет оставить тепло домашнего очага и в поисках счастья отправиться в неведомую страну.
Положение у Мэгги и у ее младшего брата Вильсона было незавидное. Если они покинут дом тети Фионнулы без ее ведома, то вполне очевидно, что обратная дорога им заказана. Но с другой стороны, расскажи они ей о наследстве, она скорее всего приберет его к рукам и Мэгги с Вильсоном ничего не достанется.
Всего три с небольшим месяца остается до совершеннолетия Мэгги, и тогда она будет вольна делать все, что ей заблагорассудится, не спрашивая ничьего благословения. Но за те же четыре месяца они с Вильсоном могли бы так повести дела на прииске, что получали бы приличный доход.
Остаться или уехать? Этот вопрос не давал Мэгги покоя. Исчезнуть, как тать в ночи, или рассказать обо всем тете Фионнуле, рискуя при этом потерять последнее, что у них есть?
Конечно, затея потрясающая. Но сможет ли семнадцатилетняя девушка самостоятельно преодолеть все трудности, которые встретятся ей на пути? И Вильсон еще совсем ребенок, — правда, он не по годам умен и рассудителен. Мэгги верила в него.
Из столовой донесся звон колокольчика. Мэгги быстро встала:
— Наверное, Милдред хочет добавки.
— Милдред хочет добавки, а я хочу новые очки с толстыми стеклами.
— Вильсон, прекрати, — проворчала Мэгги, сноровисто накладывая остатки мяса в тарелку.
— Вот еще! — Вильсон отправил в рот кусочек моркови и поморщился. — А Гвендолин — жадина несчастная! Она меня вчера заставила читать вслух «Ночные корабли» Биатрисы Харден, а сама при этом развалилась на диване и начала лопать булочки с чаем и малиновым вареньем. Хоть бы попробовать дала. Представляешь, когда я дочитал, она как разревелась…
С трудом удерживая тяжелый поднос, Мэгги торопливо направилась к двери.
— Доешь свою морковку и горох. Тебе нужно набраться сил, — от дверей шепнула она Вильсону.
— Зачем? Чтобы сбежать?
— Нет, чтобы намыть побольше золота, глупыш! — Мэгги весело подмигнула.
