ГЛАВА 44

Едва он отъехал от дома Сюзи, как за спиной раздались знакомые сигналы. Пришлось остановиться, и Дженни Марлоу, припарковав свою машину, перескочила в его пикап.

– Последнее время ты не замечаешь меня, – сказала она, яростно сражаясь с жевательной резинкой. – Не советую.

– А что? – спросил Дуэйн, недовольный ее появлением. Ему начало казаться, что вся его жизнь состоит из чудовищного переплетения разного рода обязанностей. Он сталкивался с такими людьми, которые радовались, когда их не замечают (в первую очередь это, конечно, близнецы), и с теми, кто ни за что не допустит, чтобы его, или ее, не замечали (пальма первенства здесь, разумеется, принадлежала Дженни), а также с теми, кто занимал промежуточную позицию, требуя к себе то внимания, то пренебрежения. Хорошим примером такой промежуточной категории была Карла, зато нефтедобывающий бизнес служил ярким примером того, что требовало внимания, но чем зачастую пренебрегали.

– Если ты будешь продолжать не замечать меня, я сойду с ума, и тогда некому будет заниматься подготовкой к юбилею, – прибавила Дженни.

Дуэйн отвез ее в «Молочную королеву» и угостил кофе, вполне осознав, что долгие поездки вдвоем с Дженни ему не очень по душе.

– Лестер твердит всем в городе, что мой ребенок не от него, – продолжала Дженни. – На твой взгляд, он мог обрюхатить Джанин?

– Надеюсь, что нет, – честно признался Дуэйн. – Хочу надеяться, что те, кого я знаю, не имеют к этому отношения.

В этот момент со страшным шумом к «Молочной королеве» подкатил белый «линкольн», из которого вышел Абилен, одетый по моде тридцатилетней давности: совершенно черные очки, хорошо выглаженные габардиновые брюки и ковбойская рубашка с пуговицами из перламутра. Его волосы сильно поредели, беспощадное солнце в нескольких местах на лице сожгло кожу, но Абилен стоически игнорировал свои недостатки.

Девушка, которая вылезла с другой стороны «линкольна», была года на два моложе Нелли. В последнее время Абилен принялся ударять за дочками фермеров, которые устраивались секретаршами в офисы Уичита-Фолс или Лоутона. Он откапывал их в скромных дискотеках по всей Техоме – району северного Техаса и южной части Оклахомы, охватывавшему Красную реку. Девушки из сельской местности были грудастыми и размалеванными.

Та, которая была с ним в данный момент, отличалась высоким ростом и выглядела испуганной. Оказавшись внутри кафе, она схватила своего ухажера за руку и принялась нервно изучать меню, написанное на черной доске у кассы, никак не решаясь, словно перед ней было меню на французском языке в каком-нибудь элегантном ресторане Далласа, сделать выбор между чизбургером, мексиканской вырезкой или жареным цыпленком.

Дуэйну стало жаль девушку, и он отвернулся, когда они прошли за его спиной, хотя ему очень хотелось тут же уволить Абилена за прогул.

Через минуту забежали выпить кофе Джанин, Чарлин и Лавел. Дуэйн от души пожалел, что зашел в «Молочную королеву». Ему не хотелось устраивать Абилену скандал перед перепуганной девушкой и давать повод для сплетен дамам из суда. Год, отданный Джанин психотерапии, придал ей непоколебимую уверенность в зрительном контакте. Где бы они ни оказывались вместе, Джанин с маниакальным упорством прибегала к своему зрительному контакту и страшно обижалась, если у нее ничего не получалось.

Зал быстро заполнялся, и команда из суда была вынуждена занять соседний столик.

Дуэйн поэтому избегал слишком часто смотреть на Дженни, которая отказывалась от голубых теней, отдав предпочтение теням цвета шампанского в тон своей губной помады.

– Нас подслушивают, – сообщила Дженни, имея в виду команду из суда. – Теперь каждое наше слово разнесут по городу.

– Каждое слово разносится по всему городу, где бы оно ни было произнесено, – заметил Дуэйн. – Привет, девочки, – наконец сказал он, понимая, что больше не может игнорировать молодых женщин.

– Я слышала, что человек-муха собирается влезть на здание суда во время праздника, – проговорила Чарлин Даггс. Чарлин часто решалась прервать неловкое молчание, за что Дуэйн бывал ей благодарен.

– О да, этот человек-муха очень мил, – поддержала разговор Дженни. – Он живет в Мегаргеле.

– Он влезает на людей или только на здания? – смело спросила Лавел. – Если он так хорош, я, возможно, разрешу ему взобраться на меня.

Джанин тем временем вперила свой взгляд в Дуэйна, надеясь установить хотя бы мимолетный зрительный контакт. Дуэйн не оставил без внимания ее усилия. По ее нахмуренному лицу он догадался, что она что-то хочет сообщить ему.

Группа комбайнеров только что разделалась с обильным завтраком и направилась к двери.

– Интересно, откуда они? – спросил Дуэйн и поймал себя на мысли, что глупее вопрос трудно было придумать. Люди, убиравшие с полей пшеницу, всегда приезжали с севера, из Саскачевана и Альберты.

– Ну и жара стоит у нас, а? – сказала Джанин, как бы давая понять, что способна задавать не менее глупые вопросы. Накануне столбик термометра подскочил до 41,7 градусов по Цельсию.

К облегчению Дуэйна, перед самыми окнами кафе остановилась подняв облако пыли, машина Бобби Ли. Бобби Ли ездил как ковбой из старых вестернов.

– В один прекрасный день нога этого тупицы соскользнет с тормоза, и он протаранит «Молочную королеву», – сказала Лавел. – И первой размажет по полу меня.

В следующий миг тупица, полный жизненных сил, вошел в кафе. Три дня назад он отправился в один из магазинов одежды за новой ковбойской шляпой, в которой собирался появиться на столетнем юбилее, но в припадке легкомыслия купил огромное мексиканское сомбреро. В сомбреро, обросший щетиной, он производил такое смешное впечатление, что Дуэйн всякий раз, завидев его, разражался хохотом.

И сейчас, заметив Бобби Ли, Дуэйн не мог не рассмеяться. Он любил этого человека за то, что, взглянув на него, каждый понимал, что жизнь имеет и комические стороны.

– Если бы проводился конкурс на самую безобразную бороду, ты легко бы выиграл его, – резко заявила Лавел подошедшему Бобби Ли. В отличие от Дуэйна, ни одна из женщин не пришла в восторг от его внешности.

– Если ты будешь продолжать в том же духе, я не позволю тебе стать президентом клуба моих почитателей, – дружелюбно заметил Бобби Ли, усаживаясь верхом на стул.

Дуэйн знал, что там, где Бобби Ли, должен появиться и Эдди Белт, и не ошибся. Не успел остыть кофе, заказанный Бобби Ли, как вошел Эдди. Он отказался от бороды, отдав предпочтение подкрученным вверх усам.

– Меня же не поймут, если я отращу большие усы, ведь так? – несколько раз спрашивал он Дуэйна.

Дуэйн пообещал рассмотреть этот вопрос на комитете, который еще не существовал. В любом случае, Эдди был рыжим, а волосы такого цвета, как известно, не очень хороши для отращивания усов. Пока что над его верхней губой еле-еле пробивалась растительность.

Сомбреро Бобби Ли очень угнетало Эдди. Как серьезный нефтяник, он презирал все эти ковбойские прибамбасы, включая и мексиканские. Все кругом носили ковбойские шляпы, но Эдди упорно щеголял в своей шапочке бульдозериста.

– Когда я вижу тебя в этом сомбреро, меня просто тошнит, – заявил он Бобби Ли.

– Пусть вырвет. Мы живем в свободной стране, – сказал Бобби Ли, пребывая в необыкновенно хорошем настроении.

– Тебе бы играть в вестернах батрака, державшего лошадей своего начальника, который упивается до бесчувствия мексиканской водкой в салуне, – продолжал в том же духе Эдди.

Но даже это явное оскорбление не поколебало Бобби Ли, который продолжал блаженно улыбаться.

– Абилен уволился, или что? – спросил он, уставившись на парочку, сидящую в дальней кабинке.

– Он считает, что эта девушка богата, и хочет жениться на ней, – ответил Дуэйн. – С завтрашнего дня он у меня больше не работает.

На этом, ко всеобщему удивлению, разговор оборвался. Дуэйн подумал, что можно попытаться возродить интересную тему о том, кому больше нужен секс: мужчинам или женщинам (благо, большая часть участвовавших на предыдущем обсуждении присутствовала и теперь), но потом передумал. Он вспомнил, что идея первоначально принадлежала Джуниору Нолану, а что стало с Джуниором? Он – банкрот, с которым отказывается жить собственная жена, не желая больше терпеть его приступы меланхолии, а прекрасные дети вынуждены выигрывать на соревнованиях, где не видно никого из родителей. Странное время, странное место.

Подняв глаза, он также заметил, что три женщины, сидящие за соседним столиком, смотрят на него. Они, правда, мгновенно отвели глаза, хотя Чарлин Даггс и не пыталась притвориться, что не наблюдает за ним. Чарлин продолжала смотреть на него, и в ее взоре он прочел сочувствие. Ее подруги старательно глядели в сторону, явно ожидая, что Дуэйн заведет разговор на сексуальную тему. Они ожидали, что он примется подшучивать над шляпой Бобби Ли или невзрачными усами Эдди Белта.

По их напряженным позам он догадывался, что они ждут от него чего-то такого, что развеяло бы скуку и беспокойство, одолевающие их. Они не будут привередничать, подхватят и разовьют любую мысль, какую он выскажет, только начни.

Сам не зная почему, но Дуэйн решил не доставлять им такого удовольствия. Почему всегда он должен начинать первым? Пусть хотя бы раз начнет кто-то другой. Пусть Джанин что-то сделает; не все же ей заниматься установлением зрительных контактов. Пусть Дженни что-то сделает; не все же ей сеять сомнения среди людей.

Он упорно продолжал молчать, размышляя о том, как несправедливо устроен мир. Он, как никто другой в городе, по уши в долгах. Ни у кого другого дети не вызывают столько проблем, как у него. Ни одна жена не тратит столько денег, как его. Его рабочие такие ленивые и некомпетентные. С какой стати, учитывая все это и массу других вещей, он должен развлекать любого, забредшего в «Молочную королеву»? Не он мэр этого города и тем более не управляющий этой забегаловкой.

Нет, упрямо сказал себе Дуэйн, буду молчать до конца; пусть другие проявят хоть чуть-чуть инициативы. Достаточно того, что он руководит комитетом по празднованию столетия города и в случае фиаско на него навесят всех собак, – а судя по всему, так и случится. Хоть бы раз в жизни спокойно посидеть, не высовываясь.

Молчание затягивалось. Бобби Ли и Эдди Белт, которые немедленно затеяли бы перепалку, очутившись в одно и то же время в офисе, словно онемели. Бобби Ли по-идиотски улыбался, из-под своего широкого сомбреро. Дуэйн вспомнил, что Нелли разругалась с Джо Кумсом. Он попытался отделаться от тяжелых дум. Разумеется, Нелли не может сразу переключиться на Бобби Ли после того, как с четырнадцати лет ежедневно отшивала его.

Молчание холодной зимней тучей повисло в «Молочной королеве». Дженни вынула зеркальце и принялась внимательно изучать свой новый грим. Женщины из городского суда продолжали сидеть со стоическим выражением лица, словно им предстояло отправиться на похороны того, кого они едва знали.

Один лишь Абилен в силу своего самолюбия не был обескуражен отказом Дуэйна оживить компанию. Разделавшись с едой, он неторопливо покинул заведение, водрузив на место солнцезащитные очки и покусывая зубочистку. За ним проследовала совершенно несчастная молодая девушка. Абилен даже не взглянул в сторону Дуэйна. Он и девушка сели в «линкольн» и уехали.

– Он даже не открыл ей дверь, – заметила Лавел, но ее замечание не вызвало большой ярости среди феминисток. Никто и не ожидал, что Абилен поведет себя как джентльмен.

– Я не сомневаюсь, что он заставил ее расплачиваться за съеденный чизбургер, – прибавила она. – Как я ненавижу мужчин, которые жалеют денег даже на дурацкий бутерброд.

– Он всегда был трепло и жмот, – проговорил Дуэйн, посчитавший нужным хотя бы немного поддержать Лавел.

Заметив за окном большой голубой пикап, свернувший с шоссе, он сразу почувствовал огромное облегчение. Карла в своей «супернове» отправилась на охоту. Его переполняло чувство восхищения женой. Наверное, даже любви. У Карлы, конечно, имелись свои недостатки, но где бы она ни появлялась, всегда что-нибудь да происходило. Что-что, а завести разговор или затеять ссору она всегда была готова.

«Супернова» медленно объехала «Молочную королеву», вызвав тем самым некоторое оживление у присутствующих. Карла как бы присматривалась, не сидит ли в кафе тот, к кому она настроена особенно дружелюбно – или недружелюбно. Через минуту она войдет внутрь, выпьет кофе, и тогда начнется! Дамы из суда достали свои зеркальца и принялись поправлять прически.

Ко всеобщему удивлению, Карла не вошла. Обогнув кафе, она немного отъехала и быстро и ловко подала машину задом, затормозив в нескольких дюймах от бампера пикапа Бобби Ли. Затем выпрыгнула из машины и скрылась из виду.

Дуэйн взглянул на счастливого Бобби Ли и заметил, что выражение счастья сползло с его лица. Более того, оно, несмотря на щетину, стало бледным.

– Что она собирается делать с твоим пикапом? – спросил он у Бобби Ли.

– Мне остается только надеяться на лучшее, – упавшим голосом ответил Бобби Ли.

Карла вновь появилась, залезла в машину Бобби Ли и отпустила сцепление. После чего постучала пальцем по окну «Молочной королевы». Все впились в нее глазами. Тогда Карла ткнула в него пальцем. Комбайнеры, которые не успели отправиться в Саскачеван, так и охнули – они не привыкли к местным обычаям и нравам.

Прыгнув в свою «супернову», Карла рванула на полной скорости с места, волоча за собой, как щенка на привязи, грязный пикап Бобби Ли. Когда Карла выехала на магистральную дорогу, «датсун» подскочил пару раз и завалился набок. Но Карла только прибавила газу. Искры от волочащегося пикапа разлетались во все стороны.

Дуэйн решил, что черные мысли, одолевавшие его в отношении Бобби Ли и Нелли, почти оправдались.

Из всех следивших за разыгравшимся спектаклем Эдди Белт реагировал наиболее остро, прошептав:

– О, черт! Смотри, что она вытворяет!

На глазах у всех он схватил сахарницу, запрокинул голову и сыпанул в горло струйку песка.

Дуэйн расхохотался. Он решил, что все-таки любит свою жену. Кто еще способен так напугать Эдди Белта, что тот принялся поглощать сахар прямо из банки.