ГЛАВА 12

Дуэйн смалодушничал, решив не встречаться с Лестером Марлоу. Подъехав в машине к банку, он отдал чек на пять тысяч долларов кассиру, попросив передать его секретарю Лестера. За толстым оконным стеклом виднелась фигура Лестера, который, обхватив голову руками, пребывал в полной прострации. Дуэйн поспешил убраться, пока Лестер его не заметил, иначе тот мог выскочить из офиса и броситься к нему в кабину, что определенно не понравилось бы Шорти.

Шорти страшно не любил, когда в кабине находились посторонние, считая, что это место принадлежит исключительно Дуэйну и ему. Когда кто-то к ним подсаживался, он часто начинал угрожающе рычать, хотя и получал не раз взбучку от хозяина. Если это не помогало, Дуэйн останавливался, выходил из машины и кидал Шорти в кузов, где пес и проделывал оставшуюся часть пути.

Для Шорти сильнее унижения, чем быть разлученным с Дуэйном, невозможно было придумать. Оказавшись в неволе, он прижимался мордой к стенке кабины и оставался в таком положении, как бы долго ни продолжалась поездка, надеясь, что Дуэйн даст ему шанс искупить вину.

Избежав встречи с Лестером, Дуэйн на некоторое время почувствовал облегчение. Он решил пренебречь ланчем, поскольку это означало бы все те же разговоры со все теми же людьми. Не сидеть в банке и не говорить с Лестером о своем долге – такое огромное облегчение, даже хочется петь.

Не зная, чем заняться, он принялся бесцельно ездить по проселочным дорогам; так он обычно поступал, когда не хотел ни с кем встречаться. Весна выдалась сухой, и многие пастбища пострадали от засухи. Даже на малой скорости за пикапом вились клубы пыли. Дуэйн вспомнил о Джимбо Джексоне, с которым вместе судил игры Малой лиги. Вот в такую пыль Джимбо повстречался со своей смертью. Дуэйн не переставал удивляться, почему это Джимбо постоянно бегал. Очевидно, он хотел убежать от своих огорчений. Вероятно, Джимбо считал, что, оставаясь стройным, он станет счастливым и даже убежит от налогов. Эти воспоминания иногда настолько огорчали Дуэйна, что к горлу подкатывал комок.

В состоянии, когда ни о чем не хотелось думать, Дуэйн мог ездить часами. Полная отрешенность от повседневных дел оказывалась очень полезной. В такие блаженные минуты можно было не ломать голову, лихорадочно соображая, кому он должен и как платить. Изредка ему попадались ручьи, и он останавливался, чтобы поудить. Иногда он ухитрялся поймать неповоротливую зубатку, которую обычно отпускал на волю. Он сидел с удочкой не ради рыбы, а ради того, чтобы обрести покой.

Но даже на задворках города невозможно убежать от людей. Дорога, проходившая по земле Джуниора Нолана, навеяла ему образ Сюзи Нолан. Утром у него проснулся интерес к ней и к Дженни Марлоу, которые, выражаясь словами Руфь, обрели свободу. Но уже днем, когда он попытался пофантазировать на тему сексуальных отношений, его воображение, увы, отказалось работать. Оно раз за разом выдавало картины полуобнаженных женщин, но не более. Он видел этих женщин сотни раз: на пикниках, в кафе, на стадионах. Он видел их катающимися на водных лыжах и танцующими на праздниках, сидел рядом с ними на школьных представлениях. Однако сюжеты, от которых можно было бы оттолкнуться при создании фантазий, не отличались разнообразием. Женские бюсты исчезали из воображения, уступая место бесполой невыразительности…

– Не пойму, что со мной случилось, Шорти, – произнес вслух Дуэйн.

Шорти проснулся и завилял хвостом, услыхав свое имя.

Все установки Дуэйна работали. Время от времени он любил внезапно наведываться на них, чтобы знать, кто вкалывает, а кто филонит.

Буровая вышка, на которой работал Бобби Ли, располагалась на границе округа, возле дубовой рощицы. Когда Дуэйн подъехал, он заметил, что четверо рабочих и Бобби Ли чем-то очень расстроены, и пожалел, что приехал. Когда бы он ни наезжал, днем или ночью, зимой или летом, обязательно одна бригада из четырех пребывала в мрачном настроении.

– Кислые физиономии я могу видеть и в банке, – сказал Дуэйн. – По крайней мере, там работает кондиционер.

– Полетело долото, – упавшим голосом доложил Бобби Ли.

– Неслыханное дело! – воскликнул Дуэйн шутливо. Долота сплошь и рядом ломались на буровых.

Бобби Ли чуть не плакал, а четверо рабочих тупо уставились на Дуэйна. Красный ящик со льдом стоял на откидной двери пикапа Бобби Ли. Все рабочие перемазались, как черти. Дуэйн подумал, что один положительный момент в его банкротстве уже есть: не придется видеть каждый день столько грязных лиц.

– Мы прошли сто футов… почему это чертово долото сломалось? – сокрушенно спросил Бобби Ли.

Дуэйну пришло на ум – а в самом ли деле в порядке Бобби Ли? От заурядных трудностей он быстро впадал в панику.

– Жаль, что я не подался в пилоты, – прибавил Бобби.

– Куда тебе! Ты же не видишь дальше двадцати футов. Я запросто мог бы разбиться на твоем самолете.

Близорукость Бобби Ли вошла в легенду. Обладая достаточно скромной внешностью, он тем не менее был слишком тщеславен, чтобы носить очки. Следствием этого были многочисленные аварии и неприятности у него на промысле. Мелкие предметы он совсем не различал и постоянно врезался в ворота с колючей проволокой.

Дуэйн не стал выключать двигатель и выходить из машины. Ему не хотелось делать ни того, ни другого, но одновременно и не хотелось уезжать, бросив буровиков в беде. Его долг как главы компании поднять настроение у людей.

– Подумаешь, полетело долото! Конец света, что ли? – весело проговорил он. – Вынимай его живо!

– У Эдди они не ломаются, – пробормотал Бобби Ли.

Почему-то Бобби Ли был убежден, что Эдди Белту живется лучше, чем ему. Эдди Белт с неменьшей твердостью отстаивал обратное. Дуэйну пришлось потратить немало сил и времени, убеждая их, что условия работы у них одинаковы, – что, собственно говоря, было чистой правдой.

– С тех пор как Эдди у меня работает, он запорол сорок два долота, – попытался успокоить друга Дуэйн. – А сколько поломалось у тебя?

– Статистика – ерунда, – отрезал Бобби Ли.

– Я могу доставить вам Турка через час, – предложил Дуэйн. Дики, его сын, и Клей, по прозвищу Турок, шестидесятидвухлетний механик, занимались устранением всевозможных аварий и повреждений. Турок был надежный работник, пока Дики не приобщил его к кокаину, чему первый был несказанно рад.

– Все эти годы я балдел от пива и девочек… и, выходит, зря, – однажды заявил он. Находясь под кайфом, он сшиб не меньше ворот, чем Бобби Ли.

– Старик практически жрет один кокаин, – нахмурился Бобби Ли. – Пожалуй, мы вытащим это проклятое долото сами. Я страшно нервничаю, когда работаю с теми, кто сидит на наркоте.

Поняв, что теперь у Бобби Ли с подручными дело пойдет веселее, Дуэйн поспешил удалиться.

Буровая вышка Эдди Белта находилась в десяти милях на север. Уже издалека Дуэйн понял: и там что-то стряслось Генератор, обычно ревевший как пикирующий бомбардировщик, молчал. Единственным шумом, который оглашал окрестности бурового участка, был звук выстрелов. Дуэйн прибавил скорость, зная, что Эдди скор на расправу и может, если что не так, перестрелять всю бригаду. Поговаривали, что он вообще готов скорее убить человека, чем его уволить.

Издалека Дуэйн увидал картину, которая заставила его похолодеть от ужаса: под мескитовым деревом без движения лежало четыре человека. И только подъехав ближе, он заметил, что одна голова приподнялась. Остальные как ни в чем не бывало продолжали дрыхнуть.

Выстрелы раздавались со стороны одной емкости, стоявшей приблизительно в четверти мили от буровиков.

– По ком он там палит? – спросил Дуэйн у того, кто, вроде бы, проснулся.

– По лягушкам, – ответил рабочий, поворачиваясь на другой бок.

– А почему не работает генератор? Мы занимаемся бурением или чем?

Рабочий, хилый парень лет двадцати, видимо, остался недоволен затянувшейся беседой, мешавшей ему отдыхать.

– Черт! Генератор не работает, потому что в него попала проволока, – бросил он, натягивая на глаза шапочку и показывая, что разговор окончен.

– Проволока!

Он вылез из машины и пошел к емкости. В этом году лягушек-быков развелось видимо-невидимо. Отличные экземпляры в количестве двадцати штук грелись в тине у края воды.

Эдди сидел на берегу, перезаряжая изготовленное на заказ охотничье ружье, которое Дуэйн подарил ему на Рождество несколько лет назад.

– Каким образом проволока попала в генератор? – спросил Дуэйн, подойдя к нему. – Насос качает нефть, а не проволоку.

– Я не совал никакую проволоку в этот генератор, – ответил Эдди.

– Ты всегда охотишься на лягушек с крупнокалиберным ружьем? – усмехнулся Дуэйн.

– Это самый гуманный путь, – ответил Эдди. – Просто стреляешь под них, вот и все.

Он прицелился и выстрелил в толстую лягушку.

От выстрела грязь разлетелась во все стороны, подбросив в воздух ярдов на десять бедное земноводное, которое упало и осталось неподвижно лежать.

– Вот видишь, я даже не зацепил ее, – улыбнулся Эдди. – Просто она в шоке. Если бы я захотел, то мог легко ухлопать ее, бросить в мешок и привезти домой. Она могла бы дать отличное потомство.

– Я не знал, что ты разводишь лягушек-быков, – сильно удивился Дуэйн.

– Я не развожу, хотя мог бы.

– Тебе придется разводить, чтобы не протянуть ноги, – если ты немедленно не запустишь этот генератор, – предупредил Дуэйн. – Я плачу этим ребятам не за то, чтобы они дрыхли.

– Генератор надо разбирать, а я мало что в этом смыслю, – бросил Эдди через плечо, прицеливаясь. Раздался выстрел, и новая жертва взлетела вверх. – Ладно, пойду посмотрю, в чем там дело.

– У нас странная нефтяная компания, – задумчиво проговорил Дуэйн. – Жаль, что лягушки-быки – не слишком прибыльное дело.

Он поднялся и зашагал обратно к скважине. Рабочие продолжали спать. Сев в кабину, Дуэйн изо всех сил нажал на клаксон. Нефтяники тут же вскочили, шатаясь от жары.

Дуэйн подъехал поближе. Они уже продирали глаза.

– Если генератор не заработает в ближайшие пять минут, всех уволю к чертовой матери! – прорычал он. – И чтобы впредь не смели мне врать про проволоку.

Вскоре, трясясь на кочках по пути домой, он услышал грохот генератора.