296

Г-жа дю Деффан оставила весьма интересный и выразительный портрет шевалье д'Эди. «Ум шевалье д'Эди. – писала она, – горячий, решительный, мощный, все в нем соответствует присущей ему силе и искренности чувства… Ни у кого не заимствует он своих мыслей, мнений и вкусов; то, что он думает и говорит, всегда ново и естественно; словом, шевалье д'Эди показывает нам, что язык страсти есть подлинное и высокое красноречие… Шевалье не смог бы оставаться простым свидетелем глупостей человеческого рода; всякое оскорбление честности он воспринимает как личное оскорбление; он беспощаден к порокам и нетерпим к нарушениям приличий, он гроза людей злых и глупых. Они же в свою очередь вменяют ему в вину нескрываемую суровость его нравственных убеждений: они говорят, что люди подлинно добродетельные – более терпимы, снисходительны н просты. Шевалье слишком подвержен мимолетным настроениям, чтобы нрав его был вполне ровным; но эта неровность скорее приятна, нежели огорчительна: грустный, но не печальный, нелюдимый, но не испытывающий ненависти к человечеству, неизменно искренний и естественный во всех проявлениях, он привлекателен и своими недостатками, так что было бы весьма досадно, если бы он обрел совершенство» (Correspondance compl. de la marquise du Deffand. Paris, 1865, t. 2, p. 739–740).