ГЛАВА 16
Дом Техники был традиционным местом проведения ежегодного костюмированного бала Марди Гра. Там можно было хорошо провести время. Брендон также был не прочь повеселиться, но проблема костюма волновала его мало. Лорел же, наоборот, очень энергично взялась за дело. Однако, сколько бы она ни предлагала вариантов, он неизменно находил в них какие-нибудь недостатки.
— А как насчет Клеопатры и Марка Антония? — спросила она однажды.
— Слишком сложно, — отозвался он. — Кроме того, ты не заставишь меня напялить на себя юбку.
Предстать в костюмах Марии Антуанетты и Людовика XVI казалось ему слишком банальным. А когда Лорел предложила костюм Ланселота и Геньеры, он и вовсе разозлился.
— Если ты думаешь, что я надену трико, то ты просто сошла с ума!
Клоуны, эльфы, медведи и прочие животные, сказочные и детские персонажи не заслуживали его внимания.
— Я не собираюсь строить из себя дурака перед сотнями людей даже ради тебя, Лорел. И не предлагай мне всяких чертей, — мрачно предостерег он. — Рога, хвост и вилы решительно исключаются.
«Жаль, — подумала она. — Это бы тебе очень подошло».
В конце концов, потеряв надежду склонить его к чему-либо, она сдалась.
— Ладно, упрямый ковбой! Иди как хочешь!
Глаза его загорелись, он покрутил головой.
— О Лорел! Ей-богу, ты попала в точку! Я буду ковбоем! — весело воскликнул он.
Она посмотрела на него как на безумца.
— А я, полагаю, должна одеться индеанкой?
Вытянув из прически прядь волос, она помахала ею перед ним.
— Ты можешь нарядиться женщиной первых переселенцев, в шляпе с полями, ну и все такое.
Лорел с отвращением сморщила нос.
— Ни за что на свете! Провести весь вечер аляповато одетой, грубой и толстой, чувствовать себя еще более жалкой, чем я выгляжу.
— Ну хорошо, давай придумаем что-нибудь другое, — уступил он. — Ведь это ты решила одеться под пару, соответствуя друг другу.
Несколько минут она сосредоточенно размышляла. Брендону казалось, что он слышит, как крутятся колесики в ее голове.
— Придумала! — объявила она, и озорной огонек заплясал в ее лавандовых глазах.
Брендон издал громкий стон.
— Ничего хорошего почему-то я не жду, — пробормотал он наполовину самому себе.
— Прекрасно! Я оденусь девушкой из дансинга!
Брендон чуть не задохнулся дымом от сигареты, и Лорел пришлось сильно постучать ему по спине.
— Милая, а тебе не кажется, что это немного рискованно, особенно в твоем положении? — сказал он, вновь обретя дар речи.
Но Лорел была не из тех, кого легко переубедить. Она уже составила в уме свой костюм.
— Нужно яркое, цветастое платье со множеством рюшей и с широкой, отделанной оборкой юбкой — может, даже немного блесток на нем…
— Не слишком короткое, — предупредил он, но не был уверен, что она его услышала, так как продолжала бессвязно говорить. — И не слишком открытое, — добавил он, — главное — знать меру.
— Низкий вырез, может быть, открытое плечо, перо в волосы, ажурные чулки и туфли на высоком каблуке! — продолжала она.
— Откуда ты знаешь, как одеваются девушки из дансинга? — подозрительно спросил он.
Она посмотрела на него с раздражением.
— Я не тупая и не слепая, Брендон! Я видела таких женщин всюду в Кристалл-Сити, а чего не видела, узнала на ранчо из разговоров работников.
Брендон уступил, хотя и с нежеланием.
— Не забудь о модных подвязках, Мисс Всезнайка!
Лорел получилась действительно очень привлекательной девушкой из дансинга. Ее волосы были забраны назад на одну сторону, подкрашенное страусовое перо нарядно колыхалось вокруг головы. Платье из розового в черную полоску атласа с широкой юбкой и низким корсажем было отделано рядами гофрированных кружевных оборочек, подчеркивающих линию шеи. На шею она повязала шелковую ленточку в тон платья. Ниже колена на черных ажурных чулках при движении мелькали дерзкие дразнящие подвязки.
С тщательно подчеркнутыми губами и нарумяненными щечками, она была очень соблазнительным кусочком, и Брендону стоило немалого труда не ревновать ее к окружающим и сдерживать собственные руки, когда она льнула к нему. Едва часы пробили полночь, как ковбой удрал со своей спутницей, и они приятно завершили «флирт» в собственной постели.
Наступил День Св. Валентина с его особым настроем. Лорел запланировала интимный обед на двоих при свечах, и наконец Гертруда получила возможность блеснуть на кухне.
Рано утром Лорел появилась перед Брендоном в переливающемся атласном пеньюаре абрикосового цвета, перед которым не устоял бы ни один мужчина. Заметив восхищение и одобрение на его лице, она удовлетворенно улыбнулась. Его горячий взгляд скользнул по ее соблазнительным формам, а глаза засверкали, как отполированные мечи. Она медленно подплыла ближе и, обхватив его за шею, подставила губы для поцелуя. Он остро ощутил дразнящий аромат ее тела.
Когда, наконец, они отпустили друг друга, он вдруг заметил заботливо сервированный стол, со свежими цветами и зажженными свечами.
— Что все это значит?
В ее лавандовых глазах загорелся огонек.
— Интимный вечер на двоих в домашней обстановке.
Брендон рассмеялся и покачал головой.
— Знай я, не стал бы заказывать столик в Сан-Френсис.
— Если бы ты знал, то какой же это был бы сюрприз?
Она пристально, многообещающе посмотрела на него.
— Позвони и отмени заказ, — посоветовала она шепотом. Его не нужно было просить дважды.
Обед был восхитительный, очень вкусный, он убедительно подтверждал, что Гертруда недаром получает жалование. У Брендона от вина и Лорел кружилась голова. После еды она повела его в полутьму гостиной, где заранее задернула портьеры, а Креймер развел огонь в камине. Там она вручила ему нарядную поздравительную открытку и маленькую коробочку в оберточной бумаге. В ней лежала красивая бриллиантовая булавка для галстука, с выгравированными на золоте инициалами Брендона. Подарок ему очень понравился.
— К сожалению, — сказала она, наморщив носик, — скоро ты получишь счет от ювелира.
— Я не возражаю, — успокоил он ее, смеясь, и наградил долгим поцелуем.
— У меня тоже есть для тебя подарок, дорогая, — сказал он. — Я не забыл. Я просто решил, что лучше подождать.
Он вышел из комнаты, но вскоре вернулся, неся в руках украшенную лентой клетку под покрывалом. После того как она прочла трогательную открытку, он поставил клетку и сдернул покрывало.
Снизу сквозь прутья клетки смотрели два блестящих бирюзово-синих глаза на гладкой кошачьей мордочке. Худенькое, в бежево-коричневых полосках тельце лежало недвижно, настороженно замерев. Это был просто маленький котенок, но от него исходила такая аура негодующего высокомерия, что Лорел весело рассмеялась.
— Что это, Брендон? Никогда не видела таких кошек.
— Нравится? Это сиамская кошка.
Лорел нагнулась, чтобы лучше рассмотреть подарок. Маленькая мордочка котенка, уши, лапки и кончик хвоста были коричневые, кремовую грудку и спинку покрывали полоски. А глаза несомненно обладали гипнотическим свойством.
— Да, прелесть! Спасибо, дорогой!
И она запечатлела поцелуй на щеке Брендона.
— Как ты думаешь, она уживется с Тайком? — заволновалась Лорел. — Она такая маленькая!
— Маленькая да удаленькая! — пошутил Брендон. — У этой маленькой домашней киски нрав хоть куда! И лапки с коготками соответствующие! Она за себя постоит.
— Да, очень живой котенок, — согласилась Лорел.
— А что, если назвать ее Сэсси? Ей это подходит!
— Пусть будет Сэсси. О Боже, Брендон! Наша семья очень быстро разрастается!
— Забрать ее обратно?
— О нет, Бренд! Она теперь моя.
Сэсси и Тайку не суждено было быстро стать друзьями. Они с трудом терпели друг друга, находясь в одной комнате. Тайк, благослови его лисью душу, пытался вначале сделать все, чтобы они сдружились, но каждый раз, когда он вытягивал свой назойливо-любопытный нос в ее сторону, Сэсси старалась его цапнуть. Она шипела, царапаясь и фыркала, словно маленький дьяволенок. В результате терпению бедняги пришел конец. Тайк стал таким же воинственным, как Сэсси, и встречал ее лаем и визгом.
Жизнь с этими двумя существами была далеко не мирной, и Брендон вскоре пожалел, что принес в дом котенка, особенно когда тот начал проявлять к нему особую антипатию. Стоило ему приблизиться к Сэсси, как она начинала шипеть, шерсть на ее спине вставала дыбом, и предостерегающе щетинился хвост. Сначала он не мог понять, в чем дело, ведь вот же Лорел Сэсси возлюбила с первой минуты. Но потом до него дошло — проклятая кошка ревнует! Сэсси хотела, чтобы внимание Лорел было обращено целиком на нее, и только на нее, и чтобы никто и ничто этому не мешало.
— Меня повесить мало! Как тебе это нравится! И я по простоте душевной принес эту маленькую бестию в дом, не подозревая, что у нее такой подлый нрав!
— О Брендон! Не переживай! — засмеялась Лорел. — Все не так страшно. Со временем, уверена, она научится быть терпимой к тебе.
— А я как раз не уверен, но, думаю, смогу привыкнуть к ней. Просто надо следить, чтобы ее не было рядом, когда мы занимаемся любовью. Когда я целую тебя, у Сэсси шерсть на спине встает дыбом, и она выпускает свои маленькие острые коготки. Не хотелось бы, чтобы ревнивая кошка содрала кожу с моей спины. Довольно того, что это делаешь ты!
Лицо Лорел порозовело.
— Ты, Брендон, настоящий бесстыдник!
— Забавно! Именно это я собирался сказать о тебе, — отпарировал Брендон, двусмысленно ухмыляясь. — Давай пойдем наверх и будем вместе бесстыдниками.
Смеясь и не пытаясь сопротивляться, она позволила ему уложить ее в постель.
Поглощенная делами, Лорел могла заставить себя на время забыть о более важных проблемах, но все они нахлынули на нее вновь, когда пришло долгожданное письмо от Рекса.
Письмо принесли в отсутствие Брендона, и Кремер положил его вместе со всей почтой на стол в кабинете. Только глубоко укоренившееся чувство порядочности удерживало Лорел от того, чтобы вскрыть письмо, хотя ее пальцы буквально испытывали зуд — так велико было желание разрезать конверт и прочесть ответ отца. Из-за невыносимой неизвестности она разрывалась на части, желая узнать, что написал отец, и в то же время опасаясь этого.
Перешагнув порог комнаты и заметив напряженное выражение лица Лорел, Брендон сразу понял — что-то произошло. Он спокойно остановился, ожидая объяснений.
— Пришло письмо от отца, — прошептала она, прикрыв лицо.
— Что он пишет?
Она покачала головой, у нее от волнения дрожали руки.
— Я… я не знаю. Письмо адресовано тебе, я его не вскрывала. Оно у тебя на столе.
Сдержанно кивнув, он прошел в кабинет и закрыл за собой дверь. Некоторое время он просто держал конверт в руках, пристально глядя на него. Затем, с силой выдохнув, открыл его. Он читал медленно, стремясь уловить и тон письма, и его содержание. Оно его не удивило, ничего другого он не ожидал. Он долго сидел без движения, обдумывая прочитанное и размышляя, что же сказать Лорел. Наконец встал и вышел к ней.
— Хенк был прав. Твой отец сумасшедший.
— Что он пишет? Он совсем отрекся от меня?
С дрожащими губами она ждала ответа.
Он спокойно улыбнулся и покачал головой.
— Все не так уж плохо, Лорел. Скажем, мы можем обойтись и без его благословения. Тебя он ни в чем не упрекает. А меня ненавидит.
Он почувствовал, как по ней прошла волна облегчения.
— А что еще он пишет? Можно мне прочитать письмо?
— Право, лучше не надо. Он там употребляет изрядно крепкие словечки. — И, так как она продолжала смотреть на него страдающими глазами, добавил:
— Рекс ародолжает отвергать обвинения в воровстве, если ты это хотела узнать, и отказывается возвращать долги хозяевам ранчо и Беки.
— Это меня не удивляет. Нельзя ожидать от человека, что он согласится взять на себя преступление, которого не совершал, или возместит убытки за то, чего не делал! — воскликнула она с горячностью.
— Это еще надо выяснить. Он приказывает также немедленно привезти тебя домой и грозит выпотрошить и четвертовать меня, если хоть один волос упадет с твоей головы.
Лорел чуть было не улыбнулась, так это походило на манеру отца в моменты мрачных приступов гнева. Но она гут же взяла себя в руки и обратила на Брендона серьезный встревоженный взгляд.
— Что же теперь?
Глубокий, покорный вздох вырвался из его груди.
— То же, что и раньше, Лорел. Мы останемся здесь, а я еще раз напишу отцу, сообщу ему свои условия, посмотрим, что будет дальше.
Она отвернулась.
— И как долго это может продолжаться? — простонала она.
— Вечно, если будет необходимо!
Он приблизился, взял ее за подбородок и заставил посмотреть ему в лицо.
— Если бы это был кто-нибудь другой, а не твой отец, и если бы я мог доказать его вину в суде, я хотел бы видеть его повешенным за то, что он сделал. Знаю, я кажусь тебе жестоким, но мой лучший друг погиб из-за него, и в этих обстоятельствах я поступаю более чем справедливо. Мои требования оправданы. Я проявил снисходительность только из-за тебя.
Она покачала головой.
— Нет, Брендон! — воскликнула она горячо. — Главная причина твоей снисходительности в том, что у тебя нет доказательств предъявленных ему обвинений, а доказательств нет потому, что мой отец невиновен!
И опять каждый настаивал на своем, и ни один не желал уступить. Разногласия висели в воздухе как разделяющая их завеса, и должно было пройти несколько дней, чтобы они смогли отбросить эту мрачную тень, тучей нависшую над ними. Только их верная, терпеливая любовь в сочетании с решительными усилиями каждого позволяла им вновь обрести что-то из прежнего счастья. Просыпаясь много ночей подряд оттого, что Лорел тихонько плакала в подушку, Брендон и без вопросов понимал в чем дело. Слишком гордый и упрямый, чтобы допустить, что он может ошибаться, он просто брал ее в охапку и крепко держал в объятиях, пока она не засыпала.
Пока Лорел еще влезала в свое свадебное платье, Брендон предложил ей сфотографироваться в нем. Фотография получилась настолько хорошей и так ему понравилась, что он заказал художнику написать с нее портрет.
Между тем Лорел обнаружила, что многое из ее гардероба нуждается в переделке. Удобство и благопристойность требовали отказаться от недавно приобретенных обновок и купить более свободную одежду: увеличившуюся грудь и мягко округлившийся живот больше нельзя было затягивать, тем более что ее положение уже ни для кого не оставалось тайной.
К радости Лорел, портниха сделала ей прелестную элегантную одежду, скрывающую полноту. По крайней мере она не будет выглядеть плохо одетой и старомодной, пока ждет ребенка. Быть толстой и неуклюжей — это еще куда ни шло, но немодной!
Тем более что современные женщины, будучи беременными, не думали уединяться от общества, даже когда их беременность становилась явной. Благодарение небесам, то время давно прошло! Что за скучное занятие — сидеть дома и наблюдать, как другие наслаждаются всеми радостями жизни!
Март, с его свежими живительными ветрами, внес некоторое разнообразие в их жизнь. В воздухе витало предчувствие весны, появились первые цветы. Тошнота, которая мучила Лорел, вдруг прошла, казалось, она улетела вместе с легким ветерком, уступив место, как ни странно, неодолимой, страстной потребности в авокадо. Она никак не могла наесться ими досыта.
— Безумие какое-то! — восклицал Брендон, забавляясь и удивляясь количеству поглощаемых Лорел авокадо. — Я слышал, что у женщин в положении бывают странные вкусы, но авокадо? Милая, если ты не остановишься, у нас, похоже, родится единственный в истории зеленый ребенок!
— Ничего не могу поделать! — Лорел с трудом пережевывала очередной ломтик авокадо, истекающий соком лимонного цвета. — Кроме того, я уверена, мы будем любить его, какого бы цвета он ни родился.
Брендон откровенно, не стесняясь, очень волновался за ребенка. Он с любовью наблюдал, как увеличивается в объеме тело Лорел, по мере того как в нем рос его сын. То и дело он уверял Лорел, что ему нравятся все изменения в ней, что он не считает ее толстой и непривлекательной. На самом деле приближающееся материнство придало особую яркость краскам ее щек, прибавило лоска коже. В его глазах она становилась с каждым днем все прекраснее.
Брендон был полон страстным нетерпением и, предвкушая появление ребенка, помогал Лорел покупать белье для младенца и детскую мебель. Они строили планы, связанные с будущим сына или дочери, и провели много интересных, а иногда шумно-веселых часов, перебирая и обдумывая детские имена. Негодные отбрасывали, а немногие избранные сводили в список.
— Нет, Гарри определенно исключается, — решительно заявляла Лорел. — Дети будут дразнить его — волосатым Гарри или что-нибудь в этом роде.
Имена Джордж, Том, Аллан, Роберт, Роджер, Джонатан, Джо, Натан, Льюк казались слишком простыми. Брендону не хотелось давать сыну свое имя и тем более — кого-нибудь из знакомых.
— Если назовем его Сэм или Генри, то мой старший ковбой и брат, благо они рядом, будут откликаться на зов. «Кристофер Прескотт» звучит слишком торжественно, напыщенно.
Лорел предложила Уэсли.
— Знаешь, Брендон, я только после женитьбы узнала, что твое второе имя Уэсли, — заметила как-то она.
— И я раньше не знал, что тебя звали Элиссон, — отпарировал он.
— Не сыпь соль на раны! Я всегда ненавидела это имя. Надеюсь, ребенок оценит наши старания дать ему приличное имя. — Она еще раз пробежала глазами список. — А как насчет Гарднера?
— Забудь!
Они обсудили имена Дерик, Фрейзер, Шейн, Ясон, Квентин и Роус и остановились наконец на Метью Джаред Прескотт.
— Мне нравится, — сказала Лорел. — Звучит красиво и солидно.
— Согласен. Не только имя, инициалы тоже не должны быть смешными вроде МОП, или САП или что-нибудь в этом духе. Я никогда раньше не задумывался, что к инициалам следует относиться внимательнее.
— А я никогда не предполагала, что так тяжело будет найти имя, которое устроило бы нас обоих, — добавила Лорел.
Они так же долго и тщательно выбирали имя для девочки. Мэри, Сьюзен, Эн, Бес и Рут встречаются слишком часто, то же относится к Кристине и Дженифер. Имена типа Фелиция, Мелоди, Мерси, Фиделия и Пруденс Брендон презирал.
— Ребенку очень трудно жить под гнетом такого имени. Если мы назовем нашу дочь Чэрити, она, вероятно, вырастет скрягой, именно назло нам.
Лорел засмеялась.
— А если мы назовем ее Пейшенс, она не будет терпеливой, Хармони, вероятно, вырастет брюзгой! Я согласна с тобой — такие имена слишком обязывают.
Брендон не принял и имя Речел.
— У меня была Большая Тетя Речел, ведьма ведьмой! Имя, может быть, и прекрасное, но я неизбежно связываю его с ней.
Они перебрали Эмбер, Брена, Эйлин, Аманда и Гарнет, но как-то все время возвращались к Аманде. В конце концов решили, что, если родится девочка, ее назовут Аманда Гарнет Прескотт.
— Доктор Дэвис, скажите, не вредно ли беременной женщине есть так много одной и той же пищи? — спросил Брендон при очередном визите Лорел к доктору.
И он рассказал о пристрастии Лорел к авокадо. Врач откинулся на спинку стула и рассмеялся.
— Ваша жена, при всем желании, не сможет съесть столько авокадо, чтобы повредить себе или ребенку. Кроме того, я пришел к выводу, что у беременной женщины пристрастие к тому, в чем ее организм постоянно испытывает недостаток, по крайней мере в некоторых случаях. Радуйтесь, что она не требует у вас кислой капусты с вареньем.
Брендон содрогнулся от одной мысли об этом сочетании и поспешил перевести разговор на поездку на минеральные воды.
— Я собираюсь свозить туда Лорел. Как вы считаете?
— Прекрасная мысль, — с готовностью подхватил врач, — я был там, это очень полезные теплые ванны. Они помогают при болях в пояснице и других недомоганиях, обычных для беременных женщин. Лорел сможет там хорошо отдохнуть и расслабиться и телом, и душой.
— А когда мы должны прекратить наши интимные отношения? — смущенно спросил Брендон. И с облегчением выслушал ответ улыбающегося врача.
— Сейчас вам нечего беспокоиться, но следует воздержаться в последние три месяца, если ваша жена не станет испытывать неудобства раньше.
Брендона это обрадовало. Он, конечно, не собирался причинить вред Лорел или ребенку, но приостановить их любовные отношения ему тоже не хотелось.
На следующей неделе с благословения доктора Дэвиса Брендон повез Лорел на знаменитые минеральные воды. Огромное роскошное здание стояло высоко в скалах, откуда открывался вид на Тихий океан. В многоярусных чудо-садах, окружающих постройках в стиле древнегреческой архитектуры, размещалась прекраснейшая коллекция скульптур. Знаменитые ванны и великолепный музей под одним небом!
Раньше на этом курорте мужчины и женщины купались отдельно, а теперь здесь появилось несколько маленьких бассейнов, где супружеские пары принимали ванны вместе. Один из них получили Брендон и Лорел.
В такой изумительно мягкой, теплой и ласковой воде Лорел не купалась никогда. Она ощущала, как вся пропитывается ее бархатной нежностью. Купание удивительно расслабляло и одновременно вливало необычайную бодрость. Лорел заставляла себя расслабляться, косточку за косточкой, мышцу за мышцей, пока не становилась легкой, как облачко, ее тело и душу охватывали покой и отдых.
После ванн кожа стала еще глаже, румянец играл на щеках, во всем теле ощущалась необыкновенная приятная теплота.
Когда они возвращались после ванн, Лорел, приятно утомленная, раскидывалась на сиденье коляски, с удовольствием чувствуя на себе поддерживающие руки Брендона. Задремав, она даже не шевелилась, когда он брал ее на руки, вносил в дом и укладывал в постель.
Конец зимы был заполнен новыми зваными обедами и приемами. Лорел перезнакомилась с массой людей, включая знаменитейших граждан великого города.
Вскоре произошли одно за другим два знаменательных события. Во-первых, пришло новое письмо от ее отца. Он согласился возместить соседям утраченный по вине грабителей скот, но категорически отрицал свою связь с ворами, ясно дав понять, что делает это не из чувства вины, а только, чтобы увидеть дочь и внука.
Брендон, конечно, хотел, чтобы Рекс полностью выполнил требования, но, не желая теперь волновать Лорел, решил пока удовлетвориться и этим. Главной причиной, заставившей его согласиться на предложение Рекса, была Лорел. Пребывая в отличном настроении, он ответил Рексу, что привезет Лорел в Кристалл-Сити, только когда будет возмещен урон каждому владельцу ранчо, пострадавшему от грабителей, и Рекс сам сообщит ему об этом. Приближался день рождения Брендона, и не было для него лучшего подарка, чем капитуляция упрямого тестя.
У Лорел тоже было хорошее настроение. Радуясь появившейся надежде на возвращение в Кристалл-Сити, она занималась приготовлениями к празднованию дня рождения Брендона, в частности, рассылала приглашения его друзьям. По тщательно разработанному плану, намечался большой ужин, и Лорел не жалела усилий, чтобы он надолго запомнился всем приглашенным.
Праздник удался на славу, все прекрасно провели вечер. Брендон был счастлив, но особенно радовался подарку Лорел. Зная, что ему понравилась скульптурка бронзового коня в одном из магазинов Чайнатауна, она послала Томаса купить ее. Брендон был тронут и восхищен.
После ухода гостей Лорел повела мужа наверх. Она раздела его и медленно, используя хитрости, которым научил ее Брендон и которые она придумала сама, обольщала его. Так они завершили празднование дня рождения Брендона.
