Глава 8

После того как Роган удалился и оставил крестьян в покое. Лиана не сразу пришла в себя. Кажется, дела ее шли неважно — понравиться мужу никак не удавалось. Она смотрела ему вслед: Роган по-прежнему был одет в свой свадебный наряд, с каждым днем становившийся все грязнее. Лиане захотелось броситься вдогонку и попросить прощения. Ей было больно видеть ярость в его глазах. Пусть уж лучше не замечает ее, чем злится.

— Миледи, мы вам так благодарны.

Лиана увидела тощую, изможденную крестьянку, стоявшую перед ней на коленях и целовавшую край платья госпожи.

— Спасибо вам, — повторила женщина. Остальные крестьяне тоже приблизились и стали кланяться так низко, что Лиане сделалось не по себе. Таких забитых и затравленных людей она в жизни не видывала. На землях ее отца крестьяне были румяными, упитанными, веселыми, а эти едва держались на ногах от истощения и страха.

— Немедленно встаньте, — приказала Лиана. Крестьяне медленно повиновались, глядя на нее с явным испугом.

— Слушайте меня. Вы знаете, чего хочет мой супруг. Ему нужны воры, и найти их — ваша задача.

Взгляды крестьян стали жесткими. В них еще оставалась гордость — чувство, не позволявшее выдать жестокому господину своих братьев.

Голос Лианы стал мягче.

— Но прежде всего я должна вас накормить. Вот ты, — она показала на мужчину, только что спасенного ею от лютой смерти. — Отправляйся и выбери самую упитанную корову в стаде Перегринов, а также двух овец. Пригони их сюда, забей и поджарь. Вам нужно как следует наесться, потому что в ближайшие недели предстоит много работы.

Крестьянин не тронулся с места.

— Скоро вечер. Иди!

Бедняк опустился на колени, лицо его выражало муку.

— Миледи, лорд Роган сурово карает всякого, кто посягает на его собственность. Нам запрещается трогать его скотину и есть его зерно. Он продает все — до последнего барана и последнего зернышка.

— Так было раньше, до меня, — терпеливо сказала Лиана. — Сейчас у лорда Рогана появились деньги. Отправляйся и забей скотину. Я сама отвечу перед лордом. — От этой мысли Лиана поежилась, но нельзя было показывать страх перед крестьянами. — А теперь скажите мне, где пекарня? Где живет пекарь, подавший в суд на моего мужа?

Дело двигалось очень медленно. Две недели — маленький срок. Шесть рыцарей свиты поначалу наблюдали за действиями своей госпожи с ироническим видом — мужчины всегда смотрят так на женщин, когда те берутся за мужскую работу.

Лиана велела убрать с одного из полей пшеницу, зерно отвезти пекарю, а солому использовать для починки крыш крестьянских домов. Одному из рыцарей она поручила руководить очисткой дорог, заваленных навозом и экскрементами. Другой рыцарь собрал крестьян и заставил их мыться — местные жители были еще грязнее, чем их улицы. Что до торговцев, то поначалу они отказались продавать леди Перегрин какие-либо товары в долг. Она рассердилась, но потом вспомнила историю с пекарем и сменила гнев на милость — расплатилась вперед серебряными монетами из кошеля, притороченного к седлу ее лошади.

В замок Морей Лиана вернулась на закате. Увидев, что двое из сопровождавших ее рыцарей от усталости дремлют в седлах, она довольно улыбнулась. План Лианы был прост: надо обеспечить крестьянам сносную жизнь, чтобы они испытывали благодарность к своим господам, а не к ворам, которые, скорее всего, часть своей добычи отдают беднякам. За две недели, конечно, не просто привести деревню в порядок, но попытаться можно.

Возле замка зловоние вновь ударило Лиане в нос, и она подумала, что все-таки необходимо получить разрешение Рогана на очистку рвов. Зато внутри замка многое изменилось. На земле почти не осталось мусора, конюшни выглядели лучше, кучи отбросов исчезли. Увидев госпожу, слуги и некоторые из рыцарей почтительно поклонились. Лиана довольно улыбнулась — теперь они научились обращать на нее внимание.

Лиана поднялась в Рыцарский зал. Здесь трудились женщины. Зал еще не приобрел должный вид — во всяком случае, по меркам Лианы: стены, например, нужно вымыть еще раз. Зато можно ступать по полу, не опасаясь споткнуться о какую-нибудь кость.

Стол и стулья были вычищены, а в углу сидели Сиверн и Зарид, с удовлетворением разглядывая огромную кучу дохлых жирных крыс. Вид у братьев был усталый, но гордый.

— Что это такое? — резко спросила Лиана. Сиверн и Зарид встрепенулись и заулыбались. Глядя на подростка, Лиана подумала, что он и в самом деле прехорошенький.

— Вот сколько мы перебили, — гордо объявил Зарид. — Ты до скольких умеешь считать? Роган знает арифметику, но до стольких он считать не умеет.

Лиане очень не хотелось подходить к дохлым крысам, но мальчик выглядел таким гордым, что уклониться было нельзя. Она стала загибать пальцы, а Зарид вышвыривать крыс одну за другой в окно. Это Лиане не понравилось, но в конце концов несколько лишних дохлых крыс не сделают ров еще грязнее, чем он есть. Один из грызунов оказался еще жив, и Лиана отскочила в сторону, но Зарид одним ударом кулака размозжил крысе голову. Сиверн одобрительно улыбнулся.

Лиана насчитала пятьдесят восемь крыс. Когда последняя исчезла за окном, молодая женщина устало опустилась на стул рядом с Сиверном и оглядела комнату.

— Пятьдесят восемь! — воскликнул Зарид. — То-то Роган удивится. — А те кости выкинуть забыли, — показала Лиана на камин. Над ним висели шесть лошадиных черепов. Прежде Лиана их не замечала — наверное, их скрывал слой пыли и паутины.

Тут она заметила, что Сиверн и Зарид смотрят на нее с таким ужасом, будто на голове у нее выросли рога. Лиана осмотрела свое платье — оно было, конечно, грязным, но не таким уж кошмарным.

— Что-нибудь не так? — спросила она.

— Это же кони Перегринов! — с ужасом прошептал Зарид.

Лиана не поняла, что он хотел этим сказать, и взглянула на Сиверна. Изумление на красивом лице среднего брата сменилось холодной яростью — да такой, что не уступила бы по силе ярости Рогана. Ровным голосом Сиверн сказал:

— Говарды осадили замок Беван, где находились отец, мать Зарида и наш брат Вильям. Они все умерли от голода. Однажды отец поднялся на стену и попросил Говардов выпустить из замка женщин, но Говарды отказались. — Сиверн понизил голос. — Перед смертью осажденные съели лошадей. Вот этих. — Он показал на черепа и уставился на Лиану горящим взглядом. — Мы, Перегрины, такого не забываем. Черепа останутся на месте.

Лиана посмотрела на черепа с ужасом. Каким же надо быть голодным, чтобы есть конину! Она собиралась сказать, что крестьяне Перегринов всю жизнь живут в голоде и с удовольствием, наверное, съели бы любую дохлую клячу. Однако, подумав, воздержалась от этого замечания.

— Где мой муж? — спросила. Лиана, помолчав.

— В Угрюмой комнате, — весело ответил Зарид. Сиверн бросил на подростка строгий взгляд.

Лиана не стала задавать никаких вопросов — теперь она понимала своего мужа лучше. Да, у него были серьезные причины постоянно пребывать в ярости и все время думать о деньгах. Она выпрямилась.

— Прошу меня извинить, я пойду искупаюсь. Скажите моему супругу, что я…

— Искупаешься? — спросил Зарид с таким видом, будто Лиана собиралась броситься с крепостной стены.

— Да, это очень приятно. Тебе тоже нужно попробовать, — заметила Лиана, обратив внимание на то, что в вычищенной комнате самыми грязными теперь были братья Перегрины.

Зарид вжался в кресло.

— Нет уж, только не я. Послушай, ты действительно отправила все Дни недели по домам? Лиана улыбнулась.

— Да. А теперь доброй вам ночи. Она вышла на лестницу и остановилась, потому что до нее донеслись их голоса.

— Мужества у нее не отнимешь, — сказал Зарид.

— Или она полная дура, — добавил Сиверн.

Час спустя Лиана у себя в спальне, глядя, как в камине пылает огонь, сидела в деревянной лохани, до краев наполненной горячей ароматной водой.

Внезапно дверь распахнулась, и в спальню ворвался Роган, словно смерч в тихий летний день.

— Женщина, ты зашла слишком далеко! — зарычал он. — Кто позволил тебе выгонять моих девок?

Лиана посмотрела на мужа. На нем была белая рубаха, обтягивающие штаны с широким кожаным ремнем. Рукава рубахи были закатаны, обнажая мускулистые, покрытые шрамами руки.

На лбу Лианы выступили капли пота. Она слышала, что муж кричит на нее, но не могла разобрать ни слова. Молодая женщина встала в полный рост, открыв взору мужа свое стройное, упругое, пышногрудое тело, раскрасневшееся от горячей воды.

— Дай мне, пожалуйста, полотенце, — нежным голосом попросила она в наступившей тишине. Роган словно проглотил язык.

Лорд Перегрин во все глаза смотрел на свою жену. У него в жизни было много женщин, но ни одну из них он не удосужился как следует рассмотреть. Во всяком случае, ему не приходилось видеть ни одной, которая могла бы соперничать красотой с этой розовокожей богиней, укутанной в плащ из золотистых волос.

"Ей не удастся задурить мне голову своим телом», — подумал Роган, но ноги сами понесли его вперед, а рука непроизвольно потянулась к упругой груди.

Лиана напомнила себе, что нельзя терять голову. Ей очень хотелось броситься в объятия этого мужчины, но на карту было поставлено нечто большее, чем несколько минут любовной возни. Поэтому она медленно подняла руку, развязала шнурки его рубашки и погладила кончиками пальцев шею мужа.

— Вода горячая, — тихо сказала Лиана. — Ты позволишь мне помыть тебя?

Роган считал, что купание — пустая трата времени. Но, с другой стороны, быть вымытым прекрасной голой женщиной…

В следующую секунду он стоял перед ней совершенно обнаженный. Роган потянулся к Лиане, но она со смехом увернулась.

— Ваша ванна, милорд, — объявила она.

Роган шагнул в деревянную бадью.

Сидеть в горячей воде оказалось приятно, душистые травы источали аромат, но лучше всего было смотреть на эту женщину, его жену, такую прекрасную и…

— Как тебя зовут — Лия? — спросил он, глядя, как она опускается на колени и ее полные остроконечные груди ложатся на край лохани.

— Лиана, — с улыбкой ответила жена.

Она не спеша стала мыть своего супруга, намыливая ему руки, грудь, спину, лицо. Роган откинулся назад и закрыл глаза, тихо прошептав:

— Лиана.

Он смутно вспомнил, что эта женщина учинила какие-то безобразия, но думать об этом не хотелось. Жена была такая хрупкая, миниатюрная, бело-розовая, похожая на ангела. Трудно поверить, что она способна на что-то нехорошее.

Роган поднял ноги, чтобы она могла вымыть и их. Потом Лиана велела ему подняться, и он повиновался. Ее горячие намыленные ручки стали мыть его между ног. Ощущение оказалось таким сильным, что Роган не удержался и выплеснул свое семя. Глаза его испуганно открылись, и, чтобы скрыть смущение, рыцарь слегка оттолкнул женщину — она кубарем отлетела к стене.

— Ты сделал мне больно! — воскликнула Лиана. За свою жизнь Роган убил множество людей и ни разу не испытал каких-либо угрызений, но тут ему почему-то стало не по себе. Он ведь не хотел причинить ей боль — просто пытался скрыть смущение. К собственному изумлению, Роган быстро выскочил из лохани и опустился на колени перед лежащей женщиной.

— Покажи-ка. — Он увидел, что на нежной коже появился синяк. — Ничего страшного. У тебя просто слишком тонкая кожа. — Он провел большой загрубевшей рукой по ее гладкой, узкой, спине. — У тебя кожа, как подбрюшье у новорожденного жеребенка.

Лиана чуть не хихикнула, но удержалась. Вместо этого она прильнула к Рогану и положила голову ему на плечо.

— Тебе понравилось мыться?

Роган вспомнил свой недавний конфуз, и лицо его залилось краской, но тут он взглянул на жену, увидел как задорно поблескивают ее глаза и понял, что она его поддразнивает. Рыцарь не раз видел, как его братья смеются вместе со своими подругами, но сам он не находил в обществе женщин ничего смешного. Правда, эта совсем не похожа на других.

— Понравилось, и даже слишком, — ответил Роган и с удивлением понял, что тоже шутит. Лиана хихикнула.

— А еще что-нибудь тебе может понравиться? — лукаво спросила она. — Или запас наслаждений уже исчерпан?

Роган хотел было задать ей взбучку за подобную дерзость, но его рука сама собой скользнула по ее обнаженной ягодице.

— Думаю, меня хватит еще кое на что.

И тут он сделал такое, чего и сам от себя не ожидал: поднял жену на руки, отнес ее к ложу и осторожно положил на перину.

Стоя над Лианой, он почувствовал, что вовсе не хочет наброситься на нее как зверь, быстро сделать свое дело и поскорее уснуть, — обычно он поступал с женщинами именно так. Возможно, такая сдержанность объяснялась тем, что одно «наслаждение» он уже испытал. А может, ему просто хотелось ласкать ее тело так же, как она ласкала его. Роган лег рядом с ней, оперся на локоть и провел рукой по ее животу.

Лиана не знала, что все это для Рогана внове, она думала, что именно так и должен вести себя мужчина в постели. Муж водил рукой по ее телу так, словно касался женщины впервые. Лиана закрыла глаза. Его рука провела по ее ногам, скользнула по гладким, нежным бедрам, коснулась поросли волосков. Потом поднялась выше, задержалась на животе и медленно, очень медленно двинулась выше, к груди. Роган накрыл ладонью сначала кончик одной груди, потом другой, водя пальцем по твердым, чувствительным бугоркам.

Лиана открыла глаза, увидела в его взоре нежность и внезапно поняла, почему согласилась выйти замуж за этого человека. Она инстинктивно почувствовала, что за грубой, жесткой оболочкой таится нежность, скрытая от посторонних взглядов. Тело ее затрепетало — Лиана подумала, сколько мук вынес этот человек, прежде чем надел на себя маску холодного бесчувствия, которую видят окружающие. А она. Лиана, угадала, что мир видит перед собой не истинного Рогана.

"Я люблю его, — думала она. — Люблю всей душой и всем телом. Помоги мне. Господи, ибо я хочу пробудить в его сердце такую же любовь».

Она провела рукой по его щеке — борода за несколько дней отросла, и щетина уже не казалась такой жесткой. Роган брился лишь один раз в неделю. «Ты будешь нуждаться во мне, — мысленно произнесла Лиана. — Ты будешь чувствовать себя со мной в безопасности и смотреть на меня так же нежно, даже когда я буду в одежде».

Эта мысль заставила ее улыбнуться, и Лиана прижалась к мужу всем телом. Руки Рогана гладили ее по спине, и женщина чувствовала, как в нем закипает страсть. Потом он приник к ней губами и крепко поцеловал. Его губы спустились ниже — к шее, потом к груди. Лиана выгнула спину и застонала от удовольствия.

Роган внимательно следил за ней — из-за казуса, случившегося с ним во время купания, он мог теперь контролировать свою страсть. Женщины, с которыми ему приходилось иметь дело раньше, были либо напуганными девственницами, либо опытными, развратными женщинами, готовыми на все, лишь бы доставить удовольствие господину. Ни те, ни другие не мыли его горячей водой, не оставляли на столе в его комнате бумагу и перья. Может, ему просто захотелось вернуть долг, но видеть, как женщина млеет от его ласк, было необыкновенно приятно. Оказывается давать наслаждение — тоже наслаждение.

Его руки и губы спустились еще ниже, и Роган вдохнул сладкий и свежий аромат женского тела. Дни недели пахли совсем иначе — иногда он даже прогонял их из постели, не в силах вынести зловония. Эта женщина пахла травами и лесным дымом.

Когда Роган вновь приник к ее губам, его самого поразила сила нахлынувшего желания. Он крепко взял жену за плечи и проник в нее, а Лиана подалась навстречу с не меньшей силой.

Никогда еще Роган не испытывал такого наслаждения в постели с женщиной! Лиана проявляла поистине невероятное рвение. В порыве страсти она перевернула мужа на спину, оседлала его, и дождь ее длинных волос накрыл их обоих подобием шатра или темницы.

Роган никогда не давал себе труда задуматься о том, получает ли женщина удовольствие от любовных занятий. Но эта стонала так самозабвенно, двигалась так искусно, что рыцарь чуть не умер от сладкой муки. Когда настал момент высшего блаженства, ему показалось, что началось землетрясение, пронзившее судорогой все его тело.

Роган не оттолкнул Лиану в сторону, как поступал обычно, а схватился за нее обеими руками, как утопающий за край лодки.

Лиана тоже прижалась к нему. Ей казалось, что она — пудинг, а Роган — сладкий крем. Никогда еще она не чувствовала себя так чудесно.

— Это великолепно, — прошептала она. — Ничего лучшего со мной в жизни не случалось. Я знала, что брак с тобой будет именно таким.

Роган разжал руки и отодвинулся на край ложа; — но Лиана переместилась вслед за ним, положила голову ему на плечо, руку на грудь, ногу — на бедро. Она и не подозревала, что в жизни бывает такое счастье. Ей было невдомек, что Роган испытывает неимоверные душевные терзания. Он хотел поскорее уйти, но не мог пошевелиться.

— Каким был твой брат Вильям? — спросила она. — У него тоже были рыжие волосы?

— У меня не рыжие волосы! — возмутился Роган.

— В солнечном свете кажется, что у тебя на голове пожар, — возразила Лиана. — Вильям тоже был такой?

— У нашего отца были рыжие волосы, но я унаследовал от матери черные.

— Значит, вы оба рыженькие.

— Я не… — начал было Роган, но замолчал и почти улыбнулся. — Пожар, говоришь? Все прежние женщины уверяли, что он не рыжий, а черноволосый. Они знали, что он хочет от них это слышать, и старались ему угодить.

— А остальные твои братья? Они тоже были рыжие? Роган подумал о погибших братьях, о том, какие они были сильные, молодые, как мужественно сражались! Не думал он, что настанет день, когда ему придется стать старшим в роду и взвалить на себя всю ответственность.

— У Роулэнда, Бэзила и Джеймса мать была смуглая, и они унаследовали от нее черные волосы.

— А Сиверн и Зарид?

— Мать Сиверна была светловолосой, как… Роган не договорил. Лиана взяла его руку в свои и сплела пальцы. «Все это очень странно, — думал Роган, — надо вытолкнуть ее из постели и поскорее уснуть.Зачем бередить мучительные воспоминания?» Но думать о братьях сегодня почему-то было не больно.

— Как у меня, — закончила за него Лиана, улыбаясь. — И Зарида родила та же женщина, верно? Но у него почему-то волосы темные.

Лиана не видела, что Роган улыбнулся в темноте.

— Ты не права. Мать Сиверна умерла во время родов. Зарид рожден другой женщиной, темноволосой.

— Значит, у твоего отца было четыре жены и семь сыновей?

Поколебавшись, Роган ответил:

— Да.

— Хорошо, наверное, расти вместе с братьями. В детстве мне часто хотелось, чтобы у моих родителей были еще дети. Вы, наверное, вместе играли? Или вас отдали на воспитание другим рыцарям?

Лиана почувствовала, что тело Рогана напряглось, и испугалась — она сказала что-то не так.

— В детстве мы не играли в игры, и на воспитание нас никому не отдавали, — холодно ответил Роган. — Как только Перегрины начинают ходить, их готовят к войне. Говарды убили Вильяма, когда ему было восемнадцать. Джеймса в двадцать. Бэзила, когда ему исполнился двадцать один год. Роулэнд погиб два года назад, не дожив до тридцати. Теперь я старший, и я отвечаю за Сиверна и Зарида. — Он схватил ее за плечи и заглянул в глаза. — Это я погубил Джеймса и Бэзила. Я погубил их из-за женщины, и скорее умру, чем позволю такому повториться. Оставь меня в покое и держись подальше!

Он отшвырнул жену на пуховую перину, вскочил и стал одеваться.

— Роган, я не хотела… — начала Лиана, но его уже и след простыл.

— Черт, черт, черт! — взорвалась она, колотя кулаком по подушке. Потом перевернулась на спину и стала смотреть в белый потолок. Что он имел в виду, когда сказал, что погубил своих братьев? И еще какая-то женщина .

— Какая женщина? — вслух спросила Лиана. — Я ее живьем сожгу.

Эта мысль немного успокоила Лиану, к тому же она подумала, что завтра тоже наступит ночь… Самое же главное — выиграть спор. Если крестьяне сами отдадут воров, Роган станет ее рабом на целый день. Как им распорядиться? Заставить его целый день заниматься любовью? Достаточно будет уже того, если он проведет день рядом с ней. Может, заставить его дать ответы на все вопросы? Она и сама не заметила, как уснула.

Наутро Лиана встала рано, чтобы разыскать супруга. Однако Рыцарский зал выглядел так необычно, что она встревожилась — там было пусто, ни души. Тогда Лиана спустилась во двор и вошла в столовую для слуг. Ей не приходилось бывать здесь прежде, однако она не удивилась, увидев такую же грязь, как в остальных помещениях замка. Столовая была раза в два просторнее Рыцарского зала. За сальными столами сидели две сотни слуг, жуя скверный хлеб и запивая его кислым вином. Никто не обратил внимания на появление госпожи. Люди по-прежнему чавкали, икали, чесались и орали друг на друга.

Настроение Лианы сразу испортилось. Она бесшумно вышла во двор, где сияло солнце.

У южной стены стоял Сиверн, гладя по груди большого сокола-перегрина.

— Где мой муж? — спросила она.

— Уехал в замок Беван, — ответил Сиверн, не оборачиваясь.

— В Беван? Туда, где ваши родственники умерли голодной смертью.

Сиверн быстро взглянул на нее и посадил птицу на шесток.

— В тот самый.

— А когда он вернется?

Сиверн пожал плечами и зашагал прочь.

Лиана подняла юбки и догнала его.

— Просто взял и уехал? Никому ничего не сказал? Даже не сказал, когда собирается вернуться"? Но мне нужно разрешение спустить воду из рва.

Сиверн остановился, обернулся и посмотрел на нее.

— Осушить ров? Ты с ума сошла, женщина! Говарды запросто смогут…

— Они и сейчас в нем не утонут, — резко сказала Лиана. — Когда вернется мой муж?

Лицо Сиверна утратило суровое выражение, глаза задорно блеснули.

— Мой брат уехал еще до рассвета, сказав лишь, что отправляется в замок Беван. Может, он потому и уехал, что вы попросили его спустить воду из рва.

Лиана не произнесла и слова.

— Или не осмелились? — улыбнулся Сиверн.

Женщина покраснела — Перегрин-средний угадал верно.

— Я не могу дать вам такого разрешения. А то Роган вернется и увидит, что ров пуст, — сказал Сиверн и отправился своей дорогой.

Лиана смотрела ему вслед. Ее расстроил отъезд Рогана, но, возможно, без него будет проще привести в порядок замок и деревню. С Сиверном легче иметь дело — это ясно. А уломать молодого человека нетрудно. Лиана в свое время нашла прекрасный способ добиваться от графа Невилла чего угодно: путь к сердцу мужчины лежит через его желудок.

Она послала Джойс за своей бесценной кулинарной книгой, поправила головную повязку и зашагала по направлению к кухне.

Спать Лиана легла поздним вечером. Она очень устала, но чувствовала себя счастливой — разрешение вырыть отводную канаву было получено.

На это ушел целый день. Лиана заставила вычистить и кухню, и комнаты для слуг, а потом устроила Сиверну, рыцарям и слугам настоящий королевский пир. Подавали жареную говядину — розовую и сочную, каплунов в апельсиновом соусе, кроликов с луком и изюмом, шпинат, тарталетки с сыром, яйца в горчичном соусе, маринованные груши, мясные пироги и яблочный мусс.

Когда Сиверн и прочие мужчины наконец насытились, Лиана знала, что может получить от них все что угодно. Поглаживая себя по набитому животу, Сиверн не только дал разрешение осушить ров, но и предложил свою помощь. Лиана улыбнулась и сказала, что справится сама, а в награду вручила деверю целую тарелку молочного желе.

"Ах, если бы Рогана было так же просто завоевать», — думала Лиана, устало опускаясь на пуховую перину. Она старалась не думать о том, что муж делает в замке Беван. Вдруг он там в объятьях другой женщины?

Тем временем Роган сидел перед камином в замке Беван, не обращая внимания на грязь и беспорядок. Он смотрел лишь на хорошенькую крестьянскую девушку, стоявшую перед ним.

Утром, покидая замок Морей, он и сам не знал, почему это делает. Перед рассветом Роган проснулся и сразу стал думать о светловолосой дьяволице, которую взял себе в жены. Блохи охотно перебрались на его кожу из старой подстилки, Роган рассеянно почесывался и думал, что нужно держаться от девчонки подальше.

Он приказал рыцарям собираться в путь, покинул замок и заехал в деревню за Четвергом. Но Четверг плакала, кричала и умоляла оставить ее в покое — иначе леди Огонь непременно ее убьет. Роган плюнул и отправился к другой, но Воскресенье и Вторник тоже отказались. Таким образом, в замок Беван лорд Перегрин прибыл один.

Замок стоял на высоком крутом холме. Прежде чем начать подъем, Роган заехал в деревню и прихватил с собой первую же смазливую девчонку — просто взял и перекинул через седло. И вот девушка стояла перед ним, трепеща от страха.

— Перестань дрожать, — рявкнул на нее рыцарь. Девушка оказалась моложе, чем он думал. Она затряслась еще сильнее, и Роган рассердился.

— Иди сюда и поцелуй меня, — приказал он. По лицу девушки потекли слезы, но она робко приблизилась и быстро чмокнула Рогана в щеку. Он схватил ее за сальные волосы, прижался губами к ее рту и поцеловал. Девушка жалобно пискнула. Тогда Роган отшвырнул ее в сторону, и она упала на пол.

— Не делайте мне больно, милорд, — заплакала девушка. — Я сделаю все, что вы пожелаете, но только не мучайте меня.

Роган почувствовал, что желание оставило его. Слишком свежо было воспоминание о другой женщине, которая не пахла жиром и навозом, которая охотно шла к нему в объятья.

— Убирайся, — тихо сказал он. — Вон отсюда, пока я не передумал!

Девушка застыла от ужаса. Лишь когда рыцарь отвернулся, она опрометью бросилась из комнаты.

Роган подошел к одной из бочек, стоявших у стены, нацедил темного, горького пива в грязную деревянную кружку. На полу храпел один из рыцарей. Перегрин пнул его ногой:

— Просыпайся! Пойди раздобудь игральные кости. Иначе мне сегодня не уснуть.