Когда Браунинги что-нибудь устраивали, они делали это с шиком. Над всем садом был натянут тент. Оркестр из трех человек играл то, что они считали танцевальной музыкой. Еды было сколько угодно. А на столах красовались скатерти из розового полотна и прекрасное серебро. В конце концов, Браунинги были самой богатой семьей в городе, и время от времени им нравилось это показать.

Сток рано заехал за Лорен, повез ее прямо к себе домой и с гордостью продемонстрировал приготовления к вечеринке.

– Когда старики улягутся, мы устроим здесь диско-джаз, похвастался он. – И будет много пива. По-настоящему много.

Он говорил так, словно она была особенной любительницей пива или еще чего-нибудь такого.

– Здорово, – промямлила она, одергивая лиф бледно-желтого платья, которое мать уговорила ее купить. Она выглядела в нем как подружка невесты на чьей-нибудь свадьбе.

– Ну а сейчас у меня есть кое-что специально для тебя, – сказал он, схватив ее за руку и отводя в уголок сада. «О, нет! Неужели настал решающий момент? И он хочет напасть на нее?»

– Что это? – пробормотала она, моля Бога, чтобы он не вздумал ее тут же повалить, хотя это было совершенно невероятно – в саду родительского дома и шестьдесят приглашенных гостей нагрянут с минуты на минуту.

– Вот, – сказал он гордо, втискивая маленькую, обтянутую кожей коробочку в ее безвольную ладонь.

Она нерешительно взяла ее.

– Давай, открывай, – сказал он.

Легко ему говорить. Ведь когда она ее откроет, она совсем запутается в сетях – ведь дураку ясно, что это обручальное кольцо.

– А я всегда мечтала поехать в Нью-Йорк, – вдруг вырвалось у нее, так ей хотелось отсрочить неминуемое.

– Ну и поедем, – заверил он ее, – в наш медовый месяц, если захочешь.

А когда же будет этот медовый месяц? На следующей неделе? События разворачивались так быстро, что у нее просто дух захватывало.

– Мы, наверное, сможем пожениться, только когда я окончу колледж, – сказал он, словно прочитав ее мысли. – Конечно, кажется, что еще долго до этого, но когда мы официально обручимся, это будет как если бы мы с тобой были муж и жена, правда?

Значит, отсрочка! Отсрочка!

– Но, конечно, если ты забеременеешь, мы поженимся раньше, – добавил он.

«Забеременеешь?» Он что, смеется? Для того чтобы забеременеть, надо иметь отношения, но она с ним в такие отношения не вступит ни за что. Никоим образом.

И с облегчением Лорен поняла, что нашла решение всех своих проблем. Никакого секса, а значит, и никаких обязательств. Когда она откажется иметь с ним дело, он разорвет помолвку. Он сам ее разорвет. Она будет считаться пострадавшей стороной, и родители не смогут на нее очень сердиться. Вот это выход!

Она бодро нажала на пружинку, коробочка открылась, и ее взору предстал сапфир в форме сердца, окруженный двенадцатью бриллиантами.

– Ой! – воскликнула она. – Какое красивое!

– Я знал, что тебе понравится, – сказал он, гордо ухмыляясь, – моя мамаша сама выбирала.

– Как романтично, – сухо ответила она. Но, как всегда, се ирония до него не дошла.

– Надень кольцо, – настаивал он, – посмотрим, как оно тебе.

Она послушалась, думая о дне, когда возвратит ему кольцо. Он взял ее руку и прижал к тому месту, которое так ловко обтягивали джинсы и которым он так гордился.

– Вот, чувствуй, – сказал он с горделивой усмешкой, – вот что ты со мной делаешь.

Она отдернула руку. Нет, их помолвка будет гораздо короче, чем думают окружающие.

Дон Ковак была девушкой его похотливых грез – всегда готова: всегда хочет и всегда может. Он знал, что о ней говорили, и ничему особенно не удивлялся, потому что Джои Пирсон уже просветил его как следует на ее счет. Джои был хороший парень – смешной, умный, слегка беспутный. Они сразу же подружились, когда оказалось, что оба обслуживают в субботу вечером одну и ту же бензоколонку.

– Понимаешь, – объяснил он Джои, – я в этом городишке не задержусь, и какое мне дело, что она спит со всеми и каждым, кто пожелает? Она как раз в моем вкусе – опытная.

Джои засмеялся:

– Конечно, лучше, когда девчонка знает, что к чему. Их обоих наняли парковать машины гостей на вечеринке, и они согласились – несколько лишних долларов не помешают.

На подъездной закругленной дорожке показался иссиня-черный «кадиллак»! Ник подбежал к дверце со стороны водителя и открыл ее. Сначала вышел мужчина. Его жена сидела сзади. И оттуда же поднялась Мег, которая быстро шмыгнула в дом.

– Что у тебя с ней? – спросил Джои. – Вы ведь ходили в кино? Или еще куда-нибудь?

– Да ничего не было, – с легкостью соврал Ник. Нечего всякие байки рассказывать. – Это была моя ошибка. Не ту выбрал. Но я только неделю как приехал в город, и сам знаешь, как это бывает.

Да, Джои знал. Он с матерью приехал из Чикаго в Босвелл год назад. Его отца, полицейского, убили в перестрелке с грабителями банка, и мать решила, что они должны для безопасности переехать в маленький городок.

– Когда мы только приехали, ма сказала, что это для моей защиты, – сказал Джои, гримасничая, – но как только мне исполнится восемнадцать, я отсюда делаю ноги. И вернусь в Чикаго. Больше никуда не хочу. И буду выступать.

Ник не понял:

– Выступать?

– Ну, знаешь, выступать со всякими смешными рассказами и шутками. Чтобы люди смеялись.

– По-моему, это здорово.

Джои порылся в карманах, нашел помятую сигарету. Разорвал ее надвое и половину протянул Нику. Они закурили от одной спички.

– Вот так, – сказал, глубоко затянувшись, Джои. – Вот, что я здесь делаю, а тебя что занесло в эту чертову дыру?

Ник с наслаждением курил.

– Мой старик меня сюда привез.

– А он чем занимается? Ник невесело рассмеялся:

– Спит с бабой.

– Очень приятное занятие.

– Очень. Он как бы женат на этой женщине… негритянке. – И замолчал. Джои об этом знать необязательно, и никому не следует знать. – Да так, дерьмо все это. Это временно, пока он здесь.

– Расскажи, как и что.

Но Ник был не в настроении откровенничать.

– Как-нибудь в другой раз, – сказал он, замолчав. Джои пожал плечами:

– Но я и сейчас никуда не тороплюсь.

Однако машины стали подъезжать чаще и надо было поспевать.

– Знаешь, этот Сток Браунинг – самый большой потаскун во всей школе, – сказал Джои, подбежав после того, как

припарковал «бьюик». – Этот подонок раз попытался меня избить, но я дал ему в пах и показал нож. Ник рассмеялся:

– Я знал, что мы с тобой споемся.

– Но вот что чудно, – продолжал Джои, – когда я учился в Чикаго, никто и никогда меня не пробовал бить.

– Но, может быть, это потому, что твой отец был полицейский?

– Да нет, просто там не было таких ублюдков, как Сток Браунинг.

– Ты к нему неравнодушен, а?

– Он настоящий гад. Хотел бы я знать, почему это Лорен с ним решила обручиться. Дерьмовски глупо.

– А у тебя с ней бывало?

– Сюда, дружище, не подступишься, они с Мег – девст-венницы.

– Но, может быть, она ему позволяет?

– Да, – с отвращением подтвердил Джои, – такое может случиться. Уж эти девчонки! Покажи им пачку денег, и они уж скачут вверх ногами от радости и, пожалуйста, готовы на все.

Еще один автомобиль въехал по дорожке и остановился перед домом.

– Это твой, – сказал Ник.

– Какая разница? – ответил Джои. – Все равно мы чаевые поделим пополам.

Ник кивнул:

– Верно.

Мег была в ярости.

– Он в саду, – пожаловалась она Лорен.

– Кто?

– Не спрашивай кто, – отрезала Мег, – ты знаешь кто. Он. Ник. Неужели недостаточно, что я должна видеть его в школе? А он и здесь оказался, отводит автомобили на стоянку. Я чувствую такое унижение. Ведь я приехала с родителями. Как ты могла устроить мне такое?

– Успокойся, Мег. Я и понятия не имела, что он будет здесь.

– О, конечно, ты не имела и понятия! Ты слишком занята своей помолвкой, чтобы замечать что-нибудь или кого-нибудь. А что я, по-твоему, должна чувствовать!

– Мег, – сказала Лорен терпеливо. – Три недели прошло после вашего свидания. Забудь об этом.

– Тебе легко говорить. А поставь себя на мое место, – ее голос звучал почти истерически. – Ведь он, по сути дела, меня изнасиловал.

Лорен обеспокоилась:

– Ты мне этого не говорила. Ты сказала, что он расстегнул твой лифчик и испортил юбку. Ты не рассказывала, что он пытался тебя изнасиловать. Потому что, если он пытался, ты должна бы заявить в полицию.

– Теперь это слишком поздно.

– Если это действительно было так, то никогда не поздно. Мег сморщилась.

– Я его ненавижу, – закричала она.

– И я тоже, – сказала Лорен, ведь она всегда была готова оказать поддержку подруге. Хотя честно говоря, Лорен не могла сказать, что ненавидит Ника – ведь она его не знала.

Конечно, она знала, что у него зеленые глаза. И черные кудрявые волосы. И красивый подбородок. И походка совсем как у Джеймса Дина.

Еще она знала, что он работает по субботам на бензоколонке, что подружился с Джои Пирсоном и почти каждый вечер встречается с Дон Ковак.

Да, она находила его загадочным и привлекательным, но об этом незначительном обстоятельстве она не могла сказать Мег, она должна держать язык за зубами.

– Тебе нравится вечеринка? – спросила она, чтобы поддержать разговор. Глаза у Мег сузились. Она взяла стакан разбавленного водой пунша.

– А как ты назовешь своего первенца, Сток-младший? – спросила она злорадно.

– Нет, конечно, если родится девочка, – ответила Лорен, мило улыбнувшись, и подошла к родителям, которые, по-видимому, просто наслаждались жизнью, получив возможность лизать кое-что всему браунингскому семейству.

Дон на вечеринку не приглашали. Во всяком случае, в официальном списке приглашенных она не значилась.

– Вот сюрприз, – приветствовала она Ника, приехав незадолго до полуночи в машине, битком набитой ее друзьями в кожаных куртках, у которых был такой вид, словно они все выскочили из «Вестсайдской истории». – Сток велел мне приехать попозже.

Эти ребята отличались от детей состоятельных родителей. Они были грубее, старше, курили марихуану, употребляли алкогольные напитки и на полную катушку запускали музыку Джоплин и Хендрикса.

Ник с ними не очень сошелся, но благодаря Дон он был знаком почти со всеми, они считали его своим.

За машиной следовали шесть-семь мотоциклов. Дон пригласила и своих друзей из Рипли.

– Привет, Ники, – она лизнула его в ухо, стараясь засунуть кончик языка поглубже. – Вот теперь вечеринка пойдет как надо. – Отведи машину и впусти нас.

– Да, давай, мужик, – поощрил его Джои. – Теперь уже мало приезжают, и я возьму все на себя.

– Но я не хочу тебя нагружать, – начал Ник.

– Иди, иди, завтра разделим все чаевые.

А, собственно, почему и не войти? Если Дон пригласили, он тоже может увязаться как ее дружок. Он ничем не хуже, чем все эти вновь приезжие ханыги.

И они ворвались шумной толпой, предвкушая возможность хорошенько повеселиться.

Сток, окруженный своими футбольными дружками и уже сильно пьяный, приветствовал их.

– Привет, мой желанный, – сказала Дон, весьма соблазнительная в своем сильно открытом джемпере и короткой юбке. И потерлась носом о его нос. – Это просто преступление, что ты нас покидаешь.

Сток хрипло засмеялся, подмигнул и рыгнул:

– Давайте, запускайте диско. И ты, Дон, возьми это на себя, чтобы все было как следует.

– Обязательно, мой красавчик, все, что пожелаешь. Я знаю, что говорю: все, что пожелаешь.

Он быстро высунул язык и непристойно стал вращать им:

– Я бы этого хотел.

Его друзья ржали. И Дон засмеялась тоже.

А Ник пошел в буфет. Значит, Сток спал с ней. Ничего удивительного.

Он выпил пива прямо из бутылки и внимательно огляделся вокруг. Да, красиво, как на выставке, и все стоит больших денег – и тент, и полный бар, много столиков и стульев и цветов полно, и всякой прочей чепухи. Была даже танцевальная площадка, куда Дон тащила теперь Стока, а парень, запустивший диско-музыку, согнал с насиженных мест трех музыкантов и дал на полную мощность импровизацию на тему роллинг-стоуновского «Сэтисфэкшн».

Последние из взрослых гостей поспешили к выходу. Дафна и Бенджамин Браунинг ушли давно.

Ник взял вторую бутылку пива.

– Ой, Боже, – сказала Мег, захлебываясь. – Он здесь. Что он здесь делает?

Лорен все это уже порядком надоело, Мег только и знала, что жаловалась весь вечер.

– Я должна уйти, – сказала Мег с безумным видом. Но Лорен совсем не собиралась ее задерживать.

– Увидимся завтра, – сказала она холодно.

– А ты остаешься? – удивилась Мег.

– Вечеринка, между прочим, в честь моей помолвки. Или ты упустила это из виду?

– Да, наверное, ты должна оставаться. Ты не против, если я уйду?

Нет, она была против, но как она могла просить Мег остаться?

– Нет, все в порядке.

– Спасибо, – и Мег мгновенно испарилась.

А Лорен вздохнула. Вот так поступают лучшие друзья. Ей хотелось сказать: «Нет, Мег, останься, ты мне нужна». А Стоку хорошо бы сказать: «До свиданья, ты мне не нужен».

Ее родителям вечеринка нравилась. Фил Робертс включил на полную катушку свое обаяние и переговорил о страховке со столькими многообещающими клиентами, скольких вообще мог вспомнить за все годы работы. Джейн Робертс вела себя как королева бала и танцевала с каждым стариком в городе.

Лорен танцевала со Стоком и его дружками. Ей пришлось танцевать даже с Бенджамином Браунингом, который слишком тесно прижимал ее к себе и дышал водочным перегаром в лицо. И теперь она уже готова была покончить с весельем, но у Стока на этот счет были другие соображения. Он как раз считал, что настоящее веселье только-только начинается.

Сток скатился с танцевальной площадки, вырвавшись из объятий Дон, и схватил Лорен.

– Пошли, сахарочек, это рок-н-ролл, – сказал он, пьяно ухмыляясь.

– Но я очень устала, – сказала она, – вечеринка слишком затянулась.

– Ты шутишь? – Он выкатил глаза. – Вечер только начинается.

– А твои родители знают, что ты пригласил всех этих, посторонних? – спросила она, указывая на толпу, пришедшую с Дон.

– А ты как думаешь? Я им сказал, что придут еще несколько человек, моих друзей. Да им все равно. Ведь это моя вечеринка. И я могу делать все, что захочу.

– Это наша вечеринка, – поправила она, – но я хочу домой.

Он в недоумении затряс головой.

– Ну ты иногда просто заноза какая-то. Вот выпей стаканчик пунша. Расслабься. И кончай с этим.

– Я уже выпила стаканчик, благодарю.

– Ну, выпей еще один. Он со специями. Да вечеринка только разворачивается, – и он хотел ее поцеловать. Она отшатнулась.

Он уязвленно рассмеялся:

– Ну, до чего же ты непорочная невеста!

После «Роллинг Стоунз» загремел Род Стюарт, и Лорен подтолкнула Стока к танцплощадке, где все его прихлебатели веселились вовсю.

– Иди, потанцуй опять с Дон. Она это любит, а я нет.

– Но если ты со мной, тебе лучше научиться это любить, – сказал он невнятно и, шатаясь, снова направился к Дон.

«Что она, в школе? Она будет учиться тому, что ему нравится. Бот так!»

Стоя у двери, Ник наблюдал за происходящим. То, что Дон опять ушла танцевать, его не трогало. Его интересовала другая девушка, Лорен, он должен в этом себе признаться.

Но в тот самый момент, когда он хотел было к ней направиться, знакомый голос сказал:

– А ты какого черта здесь делаешь, парень?

Это была Арета Мэй, но выглядящая совсем иначе, чем дома. Ее курчавые рыжие волосы были гладко зачесаны назад, и на тощем теле белел накрахмаленный передник горничной.

– Я могу вам задать тот же вопрос, – ответил он дерзко. Она обожгла его взглядом.

– Я здесь работаю, – сказала она, – а тебе лучше бы смотаться отсюда. – Она балансировала на ходу подносом с грязными стаканами и прошла мимо него в дом.

К черту! Она ему не мать. И он вовсе не должен ее слушаться.

Лорен все еще была одна. Воспользовавшись этим, он быстро подошел и сел рядом.

– Как поживаешь? – сказал он небрежно.

Она повернулась и смерила его взглядом. Они не были формально представлены друг другу, но какое это имело значение?

«О Господи, Мег взбесится, если узнает, что она с ним разговаривала.

– А, привет, – ответила она, стараясь говорить так же небрежно.

Он кивнул в сторону Дон и Стока на танцплощадке:

– Они хорошо друг другу подходят, просто парочка, а?

– Гм, – ответила она, давая понять, что не собирается обсуждать эту тему.

– Разве это не ты должна с ним танцевать? – спросил он и взял сигарету из коробки на столе.

Он не робкого десятка. И прекрасно знает, что именно она сейчас должна танцевать со Стоком.

– Ну, и почему же ты с ним не танцуешь? – настойчиво переспросил он. – Не любишь танцевать?

– А ты? – ответила она вопросом на вопрос.

Он удостоил ее продолжительного зеленоглазого взгляда.

– Только с кем-нибудь стоящим.

Их глаза на мгновение встретились, она почувствовала опасность и быстро отвела взгляд.

– Я… мне надо идти, – сказала она, вставая.

– А господин герой футбола не в состоянии отвезти тебя домой? – спросил он, тоже вставая.

«Интересно, почему у нее так стучит сердце?»

– Но тебя ведь это не касается, правда? Он продолжал глядеть на нее:

– Но могло бы касаться.

– Прошу прощения?

Да, эта девушка не так реагировала на него, как все остальные. Надо проявить чуть больше заинтересованности.

– Почему ты такая уравновешенная? – спросил он, решив, что таким вопросом он как раз и собьет ее с ног.

– Это не я уравновешенная, – ответила Лорен, защищаясь, – это ты грубиян.

– Да? А что такого я сделал?

– Мне – ничего.

– То есть?

– Ты знаешь.

– Нет, не знаю. Что?

Она уже пожалела, что завела этот разговор, но отступать было некуда. Слова вырвались сами.

– А то, как ты поступил с Мег. Ты пригласил ее на сви-

дание, испачкал и бросил. Что, по-твоему, она должна сейчас чувствовать?

«Дерьмовое положение! Всегда неприятности с этими девушками, вечно они друг другу все рассказывают».

– Значит, она обо мне рассказала?

– Мег – моя самая близкая подруга.

«Нет, перед этой притворяться нельзя, – решил он, – надо говорить ей правду».

– Она хорошая девушка, – сказал Ник, – но не для меня, и поэтому… больше я с ней не встречался. И я, наоборот, думал, что сделал ей одолжение.

Полная решимости отстоять честь Мег, Лорен взглянула ему прямо в глаза.

– Это называется одолжением? – спросила она, не веря своим ушам. – Ты не то, чтобы умеешь ухаживать, но зато умеешь портить жизнь.

Пожалуй, надо переменить тему:

– А между прочим, почему ты сама обручилась с этим потаскуном?

Два красных пятна вспыхнули у нее на щеках:

– Ты сам потаскун. Ты ведь даже с ним незнаком.

– Ну, да ладно, ты же знаешь сама, что он такое. – Ник помолчал немного, а потом сказал: – А сейчас ты мне скажешь, что ты самая счастливая девушка на свете!

– А что ты думаешь о себе самом, ты-то кто?

– Я? Да я просто прохожий, дорогуша!

– Не смей называть меня дорогуша!

– Это почему же, – поддразнил он, – может, тебе вообще не нравится, когда тебя так называют?

На мгновение их глаза встретились. Он выдержал ее взгляд. Она же отвела глаза и отошла.

Непонятно почему, но сердце у нее громко стучало, когда она поспешно шла к выходу. Ник Анджело был опасен, и она это понимала.