Книга: Огонь луны
Назад: Глава 22
Дальше: Глава 24

Глава 23

Гордость не позволила Элеанор обойти дом Дункана и войти с черного хода, как это сделала бы ищущая работу служанка. Она поставила на крыльце свои сумки и, пригладив волосы и юбки, постучала в парадную дверь. Ей открыл угрюмого вида мальчик с ярко-рыжими волосами и глазами того же загадочного изумрудного оттенка, что и у Дункана.
— Что? — сердито сказал он.
Элеанор вздохнула.
— Я хотела бы видеть мистера Кирка.
— Он на поле мистера Маккены, — сказал мальчик, — помогает ему в работе. Вы умеете готовить?
Уже собравшись уходить, Элеанор была ошарашена вопросом паренька. Она просто уставилась на него.
— Вы умеете готовить? — повторил мальчишка, на этот раз более серьезно. Элеанор представила, с каким удовольствием она надрала бы маленькому мерзавцу уши.
— Да, умею, — холодно сказала она. — Но так как ты не уполномочен нанимать меня…
— Так, значит, это вы, — настаивал мальчишка, выпятив грудь. — Папа сказал, что вы можете заявиться сюда когда-нибудь, когда поймете, насколько это бесполезно — бороться против…
Элеанор выгнула черную бровь и наклонилась, глядя прямо в веснушчатое лицо мальчугана.
— Что? — спросила она. — Против чего я борюсь?
— Думаю, вам хочется заполучить мистера Маккену. Как папа хотел заполучить Мэгги. Он понял, что этих двоих не разлучить. Лучше бы и вам понять это, мэм.
— Ты дерзкий недомерок, знаешь об этом? — Элеанор задрала нос: она не привыкла выслушивать оскорбления.
— Да, мэм. Меня зовут Тэд, и я старший сын, так что однажды мне будет принадлежать большая часть папиной собственности. А теперь не хотите ли войти и приготовить завтрак?
Элеанор откинула со лба прядь черных волос и нагнулась, чтобы поднять свои сумки.
— Ты будешь наследником, — вполголоса проворчала она, — если какая-нибудь бестолковая кухарка не отравит тебя в свое время.
— Прошу прощения? — улыбаясь, спросил Тэд, оглядываясь на Элеанор через плечо.
Элеанор изобразила очаровательную улыбку, сделав вид, что не расслышала вопроса.
— Проводи-ка меня на кухню, парень, и я позабочусь, чтобы к полудню для твоего отца был готов отличный обед. Мне бы самой хотелось сообщить ему об этом. Тогда ему не пришлось бы обедать у Маккены, когда в этом нет необходимости.
Тэд ухмыльнулся.
— Сначала позвольте, мисс, я провожу вас в комнату. Вы неважно выглядите после такой прогулки, если позволите.
— А если не позволю?
Мерзкая ухмылка стала еще шире.
— Ничего, мэм.
Тэд Кирк был не из паинек, но за свою жизнь Элеанор приходилось иметь дело с типами и похуже.
— По крайней мере, мы понимаем друг друга, не так ли, мистер Кирк? Немногие могут этим похвастать.
Элеанор поспешно поставила сумки в комнате, указанной Тэдом, который даже не обернулся к ней, и поспешила на кухню, дабы произвести впечатление на Дункана, и обеспечить себе место в двух шагах от «Семи Сестер». Дункан прибыл в полдень, покрытый потом и копотью. Когда он умывался в углу кухни, Элеанор впервые обратила внимание, что он мужчина, который мог бы сгодиться не только на крайний случай.
«Хорошо сложенный экземпляр», — подумала Элеанор.
Элеанор впервые обратила внимание, что он мужчина, который мог бы сгодиться не только на крайний случай.
«Хорошо сложенный экземпляр», — подумала Элеанор, наблюдая за игрой его мышц, когда Дункан разбрызгивал вокруг себя воду, натянув потом грязную рубашку.
Усаживаясь за стол, чтобы поесть рагу и печенья, которые она приготовила ему, Дункан ухмыльнулся.
— Значит, вы сделали то же открытие, что и я, мисс Килгор, — отнюдь не беззлобно заметил он. — Садитесь и перекусите тоже — терпеть не могу, когда ходят взад-вперед, пока я ем.
Элеанор села, но аппетита у нее не было.
— Какое открытие, мистер Кирк?
Дункан жевал. Наконец, прожевав все как следует, он ответил:
— Вы хотите Риви и, вероятно, никогда не получите его. Я, со своей стороны, хотел Мэгги, но как бы хороша она ни была, она не стоит моей жизни, так что я отказался от этой мысли.
— У меня есть преимущество перед вами, мистер Кирк, — откровенно призналась Элеанор. — Когда миссис Маккена станет толстой из-за живота и не будет уже так охотно отвечать на ласки мужа…
Дункан скептически выгнул довольно грязную бровь, прервав ее.
— Боюсь, преимущество на стороне Мэгги, — спокойно заметил он. — Я и представить себе не могу, что она по какой-либо причине может отвернуться от этого мужчины — она обожает его, — но даже если бы ей пришлось это сделать из-за тяжелой беременности, Риви был бы более, а не менее любезным.
Вы попусту тратите свое драгоценное время, мисс Килгор, добиваясь постели Маккены. Особенно когда вы были бы так желанны в моей.
Краска залила грудь Элеанор, бросившись и в лицо. По правде говоря, такая возможность не казалось ей столь же неприемлемой.
— Говорят, — тем не менее очень официально сказала она, — что вы взяли в любовницы мисс Лоретту Крэйг.
Дункан засмеялся.
— Увы, эта affair de coeur (Сердечная интрижка — фр.) окончена. Лоретта все распродала, ей нужно самой собирать театральную труппу… Я, признаюсь, вложил в это предприятие несколько сотен фунтов. Она отплывает в Америку, чтобы произвести там фурор. — Он развел сомнительно чистыми руками. — Насколько мне известно, она уже должна была уехать.
Элеанор скрестила на груди руки.
— Тогда зачем вы все это время остаетесь здесь, если отказались от мысли получить Мэгги?
— Бог мой, — выдохнул Дункан, — неужели я и в самом деле такой видимый насквозь?
Элеанор только кивнула. Дункан глубокомысленно вздохнул.
— Думаю, мы всегда надеемся, всегда. Какой-нибудь несчастный случай мог бы произойти с Маккеной, и его милая жена овдовела бы. А кроме того, мне нравится работать на земле — желанная перемена после тугих воротничков Сиднея или Мельбурна.
— Возможно, — согласилась Элеанор, пряча улыбку. — Но, как мне кажется, здесь кроется нечто большее. Вам хочется быть поближе, чтобы получать сообщения от своего шпиона. Скажите, мистер Кирк, Кора ваша мать или тетка?
Дункан разинул рот.
— Думали, никто не знает, не так ли? — сладким голосом спросила Элеанор. — Не такое уж это потрясающее открытие. В конце концов, Кора американка, как и вы. И, разумеется, я видела две ваши встречи — как бы случайно — при различных обстоятельствах.
Дункан тяжело вздохнул, оттолкнул миску и сердито посмотрел на Элеанор.
— Кора моя тетка, — недовольно признался он. — Приехала из Америки по моей просьбе, чтобы присматривать за сыновьями. Но к тому времени, когда она прибыла, я влюбился в Мэгги и попросил ее поискать место в доме Риви, поэтому я всегда знал, что с ней все в порядке.
— Мы с вами одного поля ягоды.
— Я так не думаю, мисс Килгор. Что бы я ни сделал, я делал это из-за Мэгги. Вы же, со своей стороны, скорее предпочли бы увидеть, как она тонет, чем раскланиваться перед ней.
Элеанор выразительно вздохнула.
— Хотите сказать, что я способна на убийство?
Без всякого предупреждения Дункан схватил Элеанор за вырез платья и обеими руками потянул ее через стол. Она замахала в воздухе ногами, почувствовав на лице его дыхание.
— Попробуйте хоть пальцем тронуть Мэгги, хоть пальцем, мисс Килгор, — предостерег он, — и получите в моем лице беспощадного и грозного врага.
Помимо страха Элеанор ощутила некоторое волнение. Она кивнула, и Дункан отпустил ее. Сердце ее колотилось и, казалось, она задыхалась.
— Есть только один способ удержать вас от проделок, мисс, — сообщил ей Дункан хриплым полушепотом, приблизившись к ней, — и таким образом лишить вас времени на разработку ваших планов. Мне нужна будет ванна, когда я вернусь с поля, и мне понадобитесь вы.
Сладостная дрожь пробежала по телу Элеанор. Она опустила глаза, позволив себе полуулыбку.
— Ваша постель и ванна будет в вашем распоряжении, мистер Кирк, — тихо сказала она.
Дункан взял ее за подбородок, приподнял его, и она увидела изумрудные искры в его глазах.
— Кто вы? — спросил он. — Вам известен мой секрет — я хочу знать ваш.
Элеанор никогда не желала так сильно ни одного мужчину — даже Риви Маккену — с тех пор, как встретила Джеми. Рука Дункана забралась за вырез ее платья, взяла ее грудь, и Элеанор закрыла глаза, от желания почти лишившись чувств.
— Ребенок… Элизабет. Она моя, моя и Джеми.
Пальцы Дункана сжались, а потом ослабли.
— Бог мой! Вы жена Джеми Маккены?
— Я просто была его женщиной, — призналась Элеанор, удивляясь, насколько была сильна ее боль даже после четырех лет. Она отчаянно схватила руку Дункана и по ее молчаливой просьбе он снова начал ласкать ее.

 

Милосердие влетела в кухню, когда Мэгги чистила морковь.
— Он вернулся, миссис. Мистер Маккена пришел!
Мэгги поспешно бросила нож и обе морковки. Она побежала к двери напротив той, через которую вошла Милосердие, и подождала на улице, пока Риви с другими рассаживались за длинным столом, а Кала подавала им обед.
Пригладив распущенные волосы и глубоко вдохнув, Мэгги улыбаясь вошла в кухню. Люди, сидевшие по обе стороны от Риви, подвинулись, и она села справа.
— Ты грязный, — заметила Мэгги.
Риви усмехнулся и оглядел ее.
— Ты и сама изрядно вспотела. Не знаю, может, это от вышивания.
Мэгги закусила губу и опустила глаза. Его слова задели ее самолюбие, но она не могла заставить себя признаться, что все утро палец о палец не ударила.
— Можно мне пойти с тобой на поля, просто посмотреть, как там дела?
— Нет, — ласково ответил Риви. — И имей в виду, что не должна также ходить к морю. Там полным-полно змей, которые пытаются спастись от огня.
Мэгги вспомнила белый песчаный берег по ту сторону полей и почувствовала, как покраснела. Она посмотрела на сидящих вокруг чернокожих мужчин, некоторые из которых были в набедренных повязках, и сказала:
— Я бы хотела, чтобы послали за моей подругой, Тэнси Куин, если можно.
Риви рассеянно посмотрел на нее — он явно думал совсем о другом.
— Неплохая мысль. Тебе будет с кем поговорить.
— Мы могли бы платить ей… нанять как прислугу…
— Ага. Думаю, я могу это устроить. Пошли за девушкой, Мэгги, и оставь человека в покое.
Мэгги была уязвлена. Слезы навернулись ей на глаза — она стала слишком чувствительной за последние дни, — и она вскочила.
— Я оставлю тебя в покое навсегда, Риви Маккена! — прошипела она.
Сидевшие за столом аборигены наклонили головы, упорно не замечая разыгравшуюся перед самым их носом драму. С тяжелым вздохом Риви поднялся, взял Мэгги за руку и потащил на яркое солнце.
— Ради Бога, Янки, чего ты от меня хочешь? — терпеливо спросил он.
Мэгги вздернула подбородок.
— Хоть немного вашего внимания, мистер Маккена, — сердито прошептала она. — Каждый раз, когда я что-то говорю тебе, слышу в ответ только: «Оставь человека в покое, Мэгги!» Ночью вместо того, чтобы любить меня, ты просто отворачиваешься и храпишь!
Риви ухмыльнулся, сверкнув зубами, которые казались еще белее на фоне почерневшего от дыма лица.
— Так вот в чем дело! Мэгги, я много работаю и когда ложусь в постель, то хочу спать.
— Это понятно, — сказала Мэгги, скрестив руки на груди. — Ты меня больше не любишь?
— Ты же знаешь, что люблю.
Мэгги оглянулась вокруг, прежде чем прошептать:
— Уже неделя, как Элеанор ушла к Дункану. Ты не притронулся ко мне с того дня, как она ушла!
Ухмылки Риви как не бывало. Лицо его нахмурилось, подобно тучам перед грозой в Куинсленде. Со зловещим видом шагнув к Мэгги и даже не думая понизить голос, он крикнул:
— Господи, Янки, если ты думаешь, что я задираю юбки этой женщине…
Мэгги попятилась, пытаясь в то же время улыбаться. Ей вовсе не хотелось разозлить его.
— Риви, пожалуйста, говори потише.
— Я не стану говорить тише, женщина! — взревел он, наступая на нее. — И предупреждаю тебя, что не потерплю, чтобы мне устраивали допрос по поводу моей нравственности каждый раз, когда я слишком устаю, чтобы заниматься с тобой любовью!
Мэгги густо покраснела, почувствовав страшную неловкость.
— Риви, пожалуйста, ты так кричишь…
Он сердито посмотрел на нее и наконец понизил голос.
— Сегодня ночью я буду спать в гостинице, — прошипел он, — так что не думай, будто я сплю со своей сиделкой! Хотя, с другой стороны, Янки, думай какого хочешь черта!
— Риви!
Он повернулся и зашагал прочь. Мэгги, одинокая и несчастная, подождала, пока мужчины, в том числе и Риви, снова ушли в поле, а потом вернулась в кухню, чтобы помочь убрать со стола. Кала хлопнула ее по рукам.
— Сядьте, миссис, девочки могут это сделать.
Добродетель и Милосердие принялись за работу, а Мэгги рухнула на стул. Он стоял слишком близко к плите, но ей было все равно. Она начала всхлипывать.
— Мой муж ненавидит меня! — взвыла она.
— Нет, миссис, — усмехнулась Кала.
— Да, ненавидит! — шумно засопела Мэгги. — Он собирается спать в гостинице сегодня!
— Нет, миссис, — снова сказала Кала. Она составила медную посуду горкой на стуле рядом с Мэгги, а потом вручила ей тряпку и коробку темного порошка. — Сделайте так, чтобы сияла, — добавила она.
Хмыкнув, Мэгги принялась натирать медь, растирая ее порошком, пока все кастрюли не заблестели. Работа и тихие песни, которые напевала Кала с девочками, помогли ей отвлечься от мрачных мыслей. Когда Мэгги закончила свою работу, Милосердие и Добродетель уже убежали куда-то, а Кала ушла вылить грязную воду. Мэгги уже было намного лучше, и она уже улыбалась, бросая в огонь почерневшие от копоти тряпки, которыми натирала кастрюли. Внутри плиты что-то оглушительно взорвалось. Кала тут же прибежала, схватила Мэгги за руку и вытащила из кухни. С полей бежали люди, в том числе Риви.
— Что случилось? — потребовал ответа Риви, когда грохот прекратился. Явного ущерба кухне причинено не было.
— Я просто натирала кастрюли, — обиженно сказала Мэгги, сложив на груди руки и не глядя на Риви. — А когда закончила, бросила тряпки в огонь, и тут началась вся эта чертовщина.
Кала принялась хохотать. Она так смеялась, что упала на колени в зеленую траву, схватившись за живот и раскачиваясь взад-вперед. Было совершенно очевидно, что от нее ничего не добьешься. Мэгги пошла в кухню и схватила коробку с порошком, которым она натирала кастрюли, вручив ее Риви.
Он покачал головой.
— Ты умеешь читать, Янки?
Мэгги задрала нос.
— Тебе прекрасно известно, что умею!
— Тогда, может быть, ты не откажешься прочесть это, — сказал он, постучав указательным пальцем по крышке яркой коробочки.
Мэгги вытаращила глаза, прочитав вычурное слово, написанное на коробке:
ПОРОХ!
— О, — единственное, что она смогла сказать.
Риви ухмыльнулся и потрепал ее по голове грязной рукой, от чего волосы ее рассыпались по плечам серебристыми прядями. На миг в его глазах появилось знакомое жаркое выражение, но оно угасло так же, как и ухмылка.
— Постарайся не лезть на рожон, женщина, хотя бы несколько часов.
Мэгги была унижена и обижена.
— Я упрощу тебе жизнь, Риви: спи в нашей постели, а я уйду в гостиницу!
— Только попробуй сделать шаг за границы моей земли, — предупредил в ответ Риви, — и я забуду свои убеждения и высеку тебя, как следует! И не думай, любовь моя, что я шучу, потому что я очень серьезен!
Мэгги в этом не сомневалась, но, не зная, что сказать, повернулась и пошла в дом.
Не постель привела Риви Маккену в тот вечер в гостиницу. Ему нужно было выпить и излить хозяину свои горести.
— Я женился на американке, знаешь, ли, — сказал он.
Хозяин гостиницы сочувственно кивнул.
— Ага, приятель, знаю. Нужна комната на ночь?
Риви покачал головой и поднес к губам вторую кружку пива. Он только собирался отпить глоток, когда рядом появилась Элеанор. Она, нахалка этакая, стояла прямо перед стойкой.
— Здравствуйте, мистер Маккена, — сказала она.
Риви только рот разинул.
— Полагаю, следующим вопросом будет — если только вы будете способны говорить — «какого черта вы здесь делаете?»
— Ага, — пробормотал Риви, — именно так.
Она подняла голову, и Риви подумал, что, если бы не Мэгги, ему, возможно, очень захотелось бы эту женщину. Но он ничего не чувствовал к ней.
— Я здесь с мистером Кирком, — объяснила Элеанор. — Мы приехали забрать почту — кто-то ждет писем, — и бедный Дункан совсем разболелся.
— Разболелся? Где он? — Риви по-прежнему не любил Дункана Кирка и не доверял ему, но если человек заболел, он не мог просто так отвернуться от него. Кирк был его соседом, если не другом.
Торжествующий огонек показался в темно-синих глазах Элеанор, и Риви призадумался.
— Наверху, — сказала она. — Мы уложили его в постель. Он бредит в жару, знаете ли.
Риви бросил взгляд на хозяина гостиницы, который усердно вытирал стаканы и не поднял на него глаз. Элеанор повела Риви наверх. Она открыла медным ключом дверь в конце коридора и вошла. Как только Риви тоже вошел, Элеанор заперла дверь и прислонилась к ней. Он смотрел на кровать. Усталость, не говоря уже о двух кружках доброго эля… Но не увидел ничего, кроме голого матраса. Риви повернулся к Элеанор, скорее озадаченный, нежели злой.
Элеанор развела руками.
— Дункан вовсе не болен, Риви, — сладким голоском призналась она. — Он где-то внизу, играет в карты.
— Тогда какого черта…
Элеанор взяла у Риви кружку и провела пальцами по его закопченной, мокрой от пота рубашке на груди.
— Я хочу быть твоей любовницей, а не его.
Риви почувствовал сожаление, хотя и постарался скрыть это.
— Отойди от двери, женщина. Мне нужно хорошенько выпить.
— Я могла бы заставить тебя забыть Мэгги.
— Никто не мог бы сделать этого, — серьезно ответил Риви. — И хотя мне порой и хочется свернуть шею этой упрямой Янки, я люблю ее.
Для Риви вопрос был исчерпан, но темно-синие глаза Элеанор смотрели на него с мольбой.
— Пожалуйста, не уходи, — прошептала она.
Риви убрал ее руки со своей груди и осторожно отстранил. Когда он открыл дверь, Элеанор сказала:
— Я знаю твоего брата.
Риви обернулся, начиная злиться и не веря ей.
— Что?
Элеанор подняла голову.
— Это все, что я скажу тебе, Риви Маккена. Если захочешь узнать больше, то приползешь ко мне на коленях.
— Не играй с огнем, — отозвался Риви, хотя ему очень хотелось схватить эту женщину и вытрясти из нее все, что она знает о Джеми. Он закрыл дверь, сбежал вниз по лестнице и верхом поскакал домой. Свежий воздух прояснил его голову. Знает ли Элеанор что-нибудь о Джеми или нет, с этим он разберется позднее, потому что сейчас ему хотелось быть с Мэгги. Когда он открыл дверь спальни, Мэгги швырнула в него фаянсовую миску, которая стукнулась о дверной косяк. Риви усмехнулся, прикрываясь дверью, как щитом.
— Все еще сердишься, любимая? — сладко спросил он. — Или это намек на то, что тебе хочется повторить брачную ночь?
Что-то тяжелое ударилось в дверь, и Риви вздрогнул.
— Ну, незачем так злиться, Янки. Я пришел, чтобы сказать, что я извиняюсь.
Молчание. Успокоилась эта мерзавка или готовит новый снаряд?
— Мэгги?
Молчание.
— Как только я вошел в гостиницу, — ухмыляясь, продолжал он, — Элеанор Килгор попыталась затащить меня в постель.
Послышались шаги, и дверь открылась. На пороге стояла Мэгги, сердито глядя на него. Под ногами у нее валялись осколки разбитой миски.
— Правда?
Риви угрюмо кивнул и поднял Мэгги на руки.
— Порежешь ноги, — побранил он ее, осторожно положил на кровать и постарался собрать с пола осколки. — Нужно что-то делать с твоими нервишками, Янки. Для человека, который так много вкалывает, твои фокусы невыносимы.
Риви чувствовал ее любопытство, ее нетерпение, ее ярость. Так как Мэгги не могла видеть его лица, он ухмыльнулся.
— Не обращай внимания на мои нервы. Чего эта потаскушка хотела от тебя?
Риви продолжал собирать осколки.
— Затащила меня в комнату, сказав, что Дункан болен и все такое. Приходим туда, никакого Дункана. Она на меня набросилась.
— Я с нее шкуру спущу, с этой шлюхи! — зарычала Мэгги.
Риви осторожно сложил кусочки фаянса на крышку бюро и направился к двери.
— Пойду вниз за щеткой. Посиди на кровати, Мэгги, или обуйся: на полу могут быть осколки.
Мэгги сидела на коленях посреди кровати. В своей розовой ночной рубашке она была очень привлекательна.
— Я хочу, чтобы ты отвез меня в эту гостиницу, и я бы выдрала этой женщине ее космы. Немедленно!
Риви покачал головой и засмеялся, а когда он вернулся через несколько минут со щеткой, Мэгги, уставившись в потолок, лежала на постели.
— Ты просто выдумал всю эту историю, Риви Маккена, чтобы заставить меня ревновать.
Риви пожал плечами. Может, и лучше, что она не поверила. Ему не хотелось, чтобы Мэгги ввязывалась в драку с этой женщиной, и ей досталось.
— Ну, как скажешь, — ответил он.
— Полагаю, ты слишком устал, чтобы заниматься со мной любовью, — рискнула сказать Мэгги, пока Риви подметал пол. Он собрал маленькие кусочки фаянса и отнес их в мусорную корзину, стоявшую в углу у камина.
— Сегодня мне скорее следует высечь тебя, чем заниматься с тобой любовью.
Мэгги выпятила нижнюю губу.
— Тогда расскажи мне легенду про «Семь Сестер». Ты обещал мне еще в тот день, когда мы приехали, но так и не рассказал.
— Мне нужно вымыться, Мэгги. Кала согрела мне воду на кухне.
Мэгги упрямо молчала.
Риви в грязной одежде присел на край кровати и вздохнул.
— Однажды жили семь сестер эму…
— Эму?
— Такие большие птицы, — терпеливо напомнил он. — Ты должно быть видела их в зоопарке.
— А-а, — Мэгги кивнула, ожидая продолжения.
— Ну, — покорно продолжал Риви, — мужчины динго хотели взять их в жены. Сестры спрятались среди гигантской груды валунов, но их ухажеры оказались хитрее и сложили костер, чтобы выкурить сестер. У эму выросли длинные ноги, так что они очень быстро бегали, но они не смогли убежать от динго, которые преследовали их. Наконец они поднялись в небо и превратились в созвездие, которое теперь называют Семь Сестер.
Мэгги зевнула.
— А что случилось с динго? Они сдались?
Риви улыбнулся и поцеловал ее в лоб.
— И посрамили бы свой род? Конечно, нет. Они тоже поднялись в небо и стали Орионом.
— Бог мой, — сказала Мэгги, закрыв глаза.
— Я люблю тебя, — сказал ей Риви. Глаза его странно затуманились, а в горле запершило. Порой его переполняло чувство нежности к этой беспокойной женщине-ребенку.
— Угу, — отозвалась Мэгги, уткнувшись в подушку.
Риви поцеловал ее в щеку и тихо спустился вниз, прошел через двор в кухню, где его ожидала ванна. Он прогнал Добродетель и Милосердие, снял с себя одежду и залез в корыто. Пока он мылся, ему вспомнились события этого дня. Интересно, подумал он, правду ли говорила Элеанор Килгор, заявляя, что знает Джеми. У него еще будет время узнать это; теперь, когда его жизнь была наполненной, он уже не был так одержим стремлением отыскать брата. Он вспомнил о фаянсовой миске, разбившейся о дверь спальни, и ухмыльнулся. Ага, его жизнь была наполненной.
Назад: Глава 22
Дальше: Глава 24