Дик включился в гонку по переизбранию в конгресс, и Анджела, несмотря на свою беременность и усталость, оказалась очень занята всевозможными встречами. До весны еще было далеко, и зимняя погода ее угнетала. Ей хотелось уехать из Вашингтона. Она подумывала о том, чтобы отправиться во Флориду и побыть там с матерью, но решила, что для этого у нее неподходящее настроение. Она подумала также, что можно было бы некоторое время оставаться в Калифорнии, но не в той квартире в Западном Голливуде, которая ей не нравилась. Она сказала Дику, что останется с Кики.

Дик согласился с тем, что Анджела нуждается в передышке, что ей надо бы поехать на короткий отдых в Лос-Анджелес, и в то время, что она будет там находиться, она могла бы принять участие в его кампании, появившись несколько раз в обществе — на завтраках, ленчах, ну и тому подобное. Но почему бы ей не остановиться у его родни в Бель-Эр? У них там есть гостевой домик, и она будет чувствовать себя весьма комфортно. А может быть, она поедет в их поместье в Малибу? Он уверен, его мать будет в восторге, что она поживет с ней, может быть, там окажется и одна из его сестер. Очевидно, Дик не хотел, чтобы она была вместе с Кики из-за плохих отношений между своим папочкой и ее сестрой. Но это уже кинобизнес, он не имеет никакого отношения к их личной жизни. Или имеет? Как бы то ни было, это были только ее маленькие каникулы, и на этот раз она настояла на своем.

Это было прекрасное время — отдых с Кики и Брэдом. Никакого напряжения, никаких споров, никаких перебранок о бюджете и расходах на одежду. Было только ленивое времяпрепровождение возле бассейна, завтрак вместе с Кики в постели, в то время как Брэд, если был дома, сидел рядом, развалившись в шезлонге, и сплетничал вместе с ними. Были хождения по магазинам в Родео; обеды в «Дерби», когда возле них то и дело останавливались, чтобы поздороваться, знакомые; коктейли у Пеков, Стюартов или еще у кого-нибудь; обеды у «Сиро» или «Чэсен» — там, где, по мнению Кики, было веселее. Они или ходили на вечеринки, или устраивали их сами. Анджела нашла, что Кики устраивает их без всяких усилий — никаких размышлений над меню или перечнем вин, чтобы определить, какая марка из них дешевле, но чтобы такой не выглядела. Если Кики, например, решила подать фаршированных голубей в соусе из мадеры, она просто звонила в один из своих любимых ресторанов и говорила:

— Джорджо! — Людей, обслуживающих Кики, всегда звали Джорджо, Эмилио или еще как-нибудь в таком же роде. — Джорджо, завтра мне нужны фаршированные голуби. Нет, дорогуша, не говори мне, что ты не сможешь, ты знаешь, что я сделаю, — я объявлю всем, что мы их заказали, а ты не выполнил заказ. Это разорит тебя. Да, Кэри придет, и Дюк, ты ведь не хочешь расстраивать их, а? Да, дорогой, восемь тридцать будет в самый раз. И эти маленькие венские яблочные торты, которые ты так замечательно готовишь. Да. Да. Да. — И все шло как по маслу.

Или Кики решала устроить шашлык-барбекю возле бассейна в этот самый вечер. Она делала звонки, и только после того, как набиралось столько народу, сколько она хотела, объявляла повару: «Сделаем южноамериканский буфетик». Там были итальянские колбаски — и холодные, и горячие, чоризос, бараньи отбивные, телячьи ребрышки, всевозможные салаты — и все было готово за несколько часов, словно по мановению волшебной палочки. Позднее, когда гости расходились по домам, они втроем — Кики, Брэд и Анджела — засиживались допоздна, перемывая всем косточки, и хохотали, пока у Анджелы не начинало колоть в боку. И как она завидовала Кики, что у нее есть Брэд — всегда такой общительный и добродушный, внимательный и любящий. Когда Анджела осознала, что завидует, она ощутила себя виноватой.

Кики скептически оглядела Анджелу в одежде для беременных и тоскливо произнесла:

— Не могу поверить, что в Вашингтоне ты бы была в десятке одевающихся лучше всех. Этот твой жуткий беременный комбинезон. О чем ты думаешь? Он годится для чаепитий в родительской ассоциации где-нибудь в Сан-Хосе или Фресно, но в Голливуде? Ты выглядишь как пришибленная Ребекка из «Фермы у Солнечного ручья».

После этих слов Анджела полностью сменила свой гардероб в период беременности. Кафтаны, сари, бархатные платья, скрывающие живот, широкие, размахаистые цветастые платья из шифона, расшитые накидки из тафты поверх удобных белых брюк. Она знала, что Дик полезет на потолок, когда увидит счета, но она так хорошо теперь проводила время, что даже не задумывалась над этим. Особенно когда узнала из газет, что по ходу предвыборной кампании он прилетал из Вашингтона в Калифорнию, но — невероятно — даже не позвонил ей.

Заметки в газетах, намекающие, что Дика часто видят в Вашингтоне с одной привлекательной женщиной, чей муж пребывает по делам то ли в Азии, то ли в Африке и которая даже сопровождала его в поездках по родному штату, вовсе не задели ее, во всяком случае, пока Кики не подсунула ей газету. Это было нормально для Вашингтона, когда какой-нибудь муж или жена сопровождал кого-нибудь, кто нуждался в сопровождении, где-нибудь вечером. Она знала, что такая же практика существует и в Голливуде. Но Кики не была уверена, что это ничего не означает.

— Это может что-то означать, а может и нет, — авторитетно заявила она. — Например, со стороны Дика было бы совершенно невинно, если бы он пригласил Лиз Уделли на ужин во французское посольство. Ты находишься здесь, а ее муж занят на этой Всемирной конференции по вооружению, и вы все такие хорошие друзья. Но это потрясающе удобно — ты здесь, и муженек там, — если между Лиз и Диком что-то есть. Это не означает, что он залез ей под платье, но и не значит, что этого не было. А если не было сейчас, то еще может случиться.

— Кики, но Лиз просто друг!

— Я бы хотела сказать, что, если так, — это совсем другое дело, но не могу. Все, что я могу сказать точно — когда их имена печатают рядом, это может быть невинно, а может и не быть. Это настоящий ребус, который бывает невозможно разгадать. Вроде колонки этой Хоппер: «Кто этот высокий, голубоглазый конгрессмен, которого видели в маленьком, уютном ресторанчике в Шеви-Чейз тет-а-тет с самой очаровательной, недавно разведенной секс-звездой серебряного экрана, приехавшей в город на бенефис? И где находится чуть-чуть беременная жена конгрессмена?» Понимаешь, что я имею в виду?

Глаза Анджелы наполнились слезами.

— Я знаю, что расстроюсь, спросив тебя об этом, но кто, как ты полагаешь, эта секс-звезда?

— Это, должно быть, Джина Гранг, не представляю, кого еще они могли иметь в виду?

— Он познакомился с нею в твоем ломе, когда мы были здесь в последний раз — воскликнула Анджела почти с упреком.

— О! Это мне нравится! Словно я виновата, что твой муж бегает на сторону!

Когда Анджела начала всхлипывать, Кики немедленно охватило раскаяние:

— Господи, да что может стоять за этой заметкой из сплошных намеков? Возможно, просто кто-то устраивает Джине рекламу и это все брехня. Может, они были вместе, а может, и нет.

— Ты хорошая утешительница, — с горечью сказала Анджела. — Может быть, это правда, а может быть, и нет.

— Я всего лишь пытаюсь помочь тебе. Разве я виню тебя, что нахожусь в простое? Это твой свекор, сукин сын, отстраняет меня от работы. Я могла бы получить чудесную роль в «Красоте и злодействе», если бы не он. Он мог бы даже сдать меня в аренду на другую студию за это, если бы не был таким мерзавцем.

— Но там уже снимается Лана Тернер.

— Будто я не знаю! Я положила глаз на эту роль после того, как не получила «Детективную историю». Я отлично подходила для нее, но роль отдали Элеонор Паркер.

— Я очень сожалею, что ты не получила эти роли, но не вижу, как… Знаешь, Кики, ты лучше подсчитывай, в чем тебе повезло… В конце концов, у тебя есть Брэд, он просто не надышится на тебя.

— О! С Брэдом все в порядке, но он такой обыватель. Добрый, но обыватель. Когда я приехала в Голливуд, то думала, что моя жизнь будет цепью диких вечеринок и оргий, и очень рвалась к этому. Вместо этого я вышла замуж за мистера Благочестие. Все, чего он хочет, быть чистым и аккуратным и иметь плоский живот. Он не курит, пьет только вино и всегда моет руки после посещения туалета.

Анджела захихикала:

— Кики, ты ужасна. Брэд милейший мужчина.

— Может быть, он и милейший мужчина, но он женился на мне из-за корыстных интересов, а вовсе не по одной только нежной любви.

— Корыстных интересов? Ты с ума сошла.

— Он женился на мне из-за моего аристократического окружения, если в таковое можно поверить. И я прихожу к заключению, что он не хочет, чтобы я работала. Если бы он настоял, я бы играла с ним как его партнерша, может быть, тогда я… Нет, он втайне хотел, чтобы я не работала и родила ребенка.

— Но… — запротестовала было Анджела.

— Позволь мне объяснить. Большинство мальчишек мечтают о том, чтобы вырасти и жениться на кинозвездах. Верно? Но не Брэд. Его отец был сезонным сборщиком фруктов. Они перебивались от урожая до урожая. И Брэд вырос, чтобы самому стать великолепной кинозвездой. Поэтому он не хотел жениться еще на одной звезде. У него другой сценарий завершения истории успеха. Бродячий мальчишка вырастает, становится богатым, красавцем кинозвездой и женится на одной из американских фей с общественным положением.

— Первое, чего захотел Брэд после свадьбы, — это не трахаться, но чтобы я полностью переделала весь дом. Это уже говорит о чем-то. А после рождения ребенка он хочет продать этот дом и купить еще более просторный в Бель-Эр. С еще большим участком. С римским бассейном и статуями, английским садом, теннисным кортом. И ты только представь, Брэд даже не слышал историй о нашем папе до того, как женился на мне. Если бы слышал, может быть, и не совершил этого.

— Да ну, Кики! Ты всегда приписываешь всем самые дурные мотивы. Рядом с тобой милый человек, который обожает тебя, — я хочу сказать, все видят, что он просто не надышится на тебя.

— Конечно, обожает. Ведь я воплощение всех его грез, к тому же великолепна в постели.

Анджела расхохоталась:

— Откуда ты это знаешь?

— Как откуда? Все так говорят!

Анджела снова рассмеялась:

— А я про себя так не думаю.

— Это потому, что у тебя еще мало практики.

— И я не собираюсь ее расширять. И хватит об этом, возмутительница спокойствия.

— Можешь расширить, и ты это знаешь. Если твой Дик может повсюду трахаться, то почему тебе нельзя?

— Значит, ты веришь всем этим историям? Еще десять минут назад ты утверждала, что не стоит слушать все эти сплетни.

— Слушай, Анджела. Дик Пауэр всегда был ходоком. Я предупреждала тебя. Забыла? В Саутгемптоне он перетрахал, полагаю, половину баб моложе сорока.

— Это было до того, как мы поженились. Он на десять лет старше меня. Но он бы не пошел на скандал теперь — ради своей репутации!

— Вот на это он и рассчитывает — люди будут говорить, что это невозможно, потому что он, дескать, не будет рисковать своей карьерой политика.

— Пожалуйста, Кики, — сказала Анджела, меняя позу, чтобы меньше давило на спину, — давай лучше поговорим о чем-нибудь другом. Об именах для детей. Если у нас будет мальчик, мы назовем его Дик-младший. А если будет девочка, то ума не приложу. Как тебе нравится Памела? Мне нравится.

— Пэм — это мило… Пэмми… Вполне. А если у меня будет мальчик, угадай, как я его назову?

— Брэд?

— Рори.

— Ох! — Анжела на секунду онемела. — Но ты не смеешь! Мама этого никогда не позволит!

— Мама не позволит? Или ты не позволишь? Это мой ребенок, и я назову его в честь моего отца: если захочу. Я думаю, что назову ребенка Рори, даже если будет девочка. Мне нравится, когда у девочек мужские имена. А тебе? Да, именно это я и сделаю, назову ребенка Рори, будет ли это мальчик или девочка, — сказала Кики, довольная тем, что это было ее решение, и только ее. — Но Ричард очень красивое имя, — добавила она великодушно, — и мне нравится Пэмми.

— Я не очень уверена в Памеле, — сказала Анджела, — после того как поразмыслила. Я думаю, мой ребенок будет девочкой. И я назову ее Мари.