Глава 19
Меган обожала скакать галопом верхом на сэре Эмброзе по широким лугам, но, зная, что Девлин непременно пустится наперегонки, она не очень-то хотела позволить великолепному Цезарю обскакать ее любимую сэра Эмброза, и, покуда солнце медленно вставало, освещая рассветное небо, девушка ехала простым шагом. Она решила, что будет ехать так, пока за ней следует Девлин.
Конечно, Меган могла бы резко пришпорить или повернуть назад, чтобы показать, что ее не волнует его присутствие. Но как бы то ни было, бесполезно пытаться показать, что ты хочешь избавиться от сопровождения, и девушка не делала никаких попыток. К тому же ее настроение значительно улучшилось после трюка у двери конюшни. Всякий раз, вспоминая, как выскочил Цезарь и как он встал на дыбы, едва не выбросив Девлина из седла, ей хотелось звонко смеяться. Жаль, что Девлин не вывалился из седла. Небольшой урок пошел бы ему на пользу.
Что же касается запугиваний, то молодому человеку приходилось приберечь их до следующего раза — если он только будет, этот следующий раз. Следующего раза не будет! Меган сыта по горло попытками запугать ее и еще покажет себя, она уже себя показала, сделав с ним этот изящный трюк у двери конюшни. Меган вздохнула. Кого она хочет обмануть? Саму себя? Этот человек слишком самоуверен, чтобы обращать внимание на какие-то там изящные трюки.
«— У него что-то на уме, Меган, иначе бы он не плелся за тобою след в след, ведь солнце-то уже порядочно взошло.
— Спасибо, я тоже отметила это.
— Но тебе хорошо было бы знать, что он замышляет. Приготовься дать ему отпор, а лучше избавься от его присутствия.
— Хорошо сказать — «избавься». Как?»
Ответа внутренний собеседник не дал, но девушка сама кое-что придумала и направила лошадь туда, где — а вдруг! — ей могла бы встретиться Тифани, и тогда можно будет приказать Девлину отправиться назад, в поместье. Но Меган знала, что в такую рань Тифани ни за что не выехала бы на прогулку. Скорее всего она сейчас мирно спит в своей кровати и правильно делает.
Придя к такому умозаключению, Меган повернула лошадь и направила сэра Эмброза в сторону дома, наконец позволив кобыле перейти на галоп. Если к тому времени, как девушка вернется на конюшню, Тимми уже будет там, она передаст ему сэра Эмброза и сразу побежит в дом, а Девлин пусть подавится своими «я же вам говорил».
Молодой человек не мог оставить без внимания скорость, которую она развила, и конечно же, уже кричал что-то ей вслед, возможно, чтобы она остановилась, но Меган не слышала его слов. Напротив, она еще больше подхлестывала лошадь и неслась все быстрее. Это заставило Девлина пуститься за нею в погоню. Девушка знала, что не может победить в этой скачке. Через несколько минут конюх настиг ее, и, к своему великому изумлению, Меган вдруг обнаружила себя сидящей на его коленях — Цезарь уже нес обоих седоков.
— Вы что, не слышали меня? — закричал на нее Девлин, переводя Цезаря с галопа на шаг, а затем и вовсе останавливая его.
С минуту Меган не отвечала. Кости у нее трещали, дыхание перехватило, она все еще никак не могла поверить, что конюх (!) осмелился прибегнуть к такому опасному способу привлечь ее внимание. Боже всемогущий! Ведь он мог запросто уронить ее!
— Вы могли уронить меня, болван!
— Никогда в жизни, милочка! — с ненавистью ответил он. — А теперь отвечайте мне!
Меган наконец посмотрела ему в лицо и, увидев, как сильно он разъярен, решила соврать:
— Нет.
— Что «нет»? Не хотите отвечать? Или…
— Нет, я не слышала вас.
— Лжете.
— Докажите, что лгу! — сказала Меган с довольно глупым видом.
— О Боже! — взорвался Девлин. — Если бы вы не были такой упрямой, своенравной, испорченной, глупой…
Девушка возмущенно перебила его:
— Ах вот как, вы решили перемыть мне косточки! В таком случае не худо и ваши почистить. Высокомерный, самонадеянный, наглый, грубый, невыносимый, бестактный! Ого! Вон как почернела вода после ваших косточек!
Секунд пять Меган с ненавистью смотрела прямо в глаза Девлину. Вдруг он расхохотался. Разумеется, его реакция еще больше вывела девушку из себя.
— Я не сказала ничего смешного. И немедленно спустите меня на землю! — приказала она.
— Поздно. Ваша кобыла ускакала. Или вы хотите идти пешком?
— Что угодно, только бы быть подальше от вас.
— Я забыл упомянуть о вашем безрассудстве, — сказал Девлин, качая головой.
— Ваше упрямство в сто раз хуже, — ядовито парировала Меган. — Ваше невыносимое упрямство. Немедленно отпустите меня, Джеффриз!
— Боюсь, что не могу исполнить вашу просьбу.
— Что?!
— Не упрямьтесь, Меган. До поместья не меньше мили. К тому же, вам раньше нравилось ездить на Цезаре.
— Но только не таким способом. Слушайте, если вы не сделаете то, о чем я вас прошу, то я… то я…
Девлин ждал, что же она скажет, но девушка ничего не могла придумать такого, чем его можно было бы сразить. Парень поторопил ее:
— То вы? То вы — что? Заверещите? — Он замотал головой, комически изображая испуг. — Боюсь, что вас никто не услышит. Никто, кроме меня, а я, чтобы заставить вас замолчать, заткну вам рот поцелуем. Или же…
Он не окончил фразу, предоставив остальное воображению Меган. А у Меган с воображением все было в абсолютном порядке. Слова Девлина произвели на нее должное впечатление.
«— Трусиха.
— Ну и что?
— Ты что, хочешь его поцелуев?
— Если таких, как первый, то не хочу.
— А если таких, как второй, вспомни, как это было волшебно.
— Но куда это годится? Ведь он всего лишь конюх!
— Чертовски хорошенький конюх, и если ты позволишь, то он очень многое может позволить себе. А ведь ты могла бы поучиться у него хотя бы умению целоваться. Неужто ты упустишь такую возможность? И всего-то требуется слегка заверещать».
Меган собралась с силами и не поддалась искушению.
— Чего же вы ждете, Джеффриз? Везите меня домой. Или вы собираетесь все утро обмениваться тут со мной любезностями?
Говоря это, девушка сама удивилась, как сварливо прозвучал ее голос. И она поняла, что Девлин не упустит случая отплатить ей тем же. Парень в самом деле поспешил отплатить:
— Но кому-то ведь вы разрешаете целовать вас? — сказал он самым оскорбительным тоном, пуская Цезаря на медленный шаг. — Должно быть, вашему герцогу?
Его насмешливый тон был возмутителен, а смысл сказанного им заставил Меган внутренне содрогнуться. И девушка чуть было не бросилась защищать Сент-Джеймса, но тотчас сдержала этот инстинктивный порыв, ведь отныне она ни за что не станет защищать этого мерзавца.
Меган ожидала от Девлина чего-то в этом роде. Ее даже удивило, что он заговорил о герцоге только теперь.
И девушка сама удивилась, как просто ответила на его вопрос:
— Нет, герцогу тоже.
— Должно быть, вы и с ним воображаете из себя высокомерную молодую недотрогу, как со мной?
Неужели Девлин видел в ней высокомерную недотрогу? Да, ведь и с Эмброзом Сент-Джеймсом она вела себя так же. Что, если его грубость была лишь платой за ее поведение? Да, но даже если так, какая разница! Плата ли, обычное ли поведение, и в том и в другом случае Меган была глубоко оскорблена, а все ее надежды на то, чтобы сделаться герцогиней, рухнули.
— Что было между мной и герцогом, вас не касается, — сказала она Девлину.
— Правда? И это после того, как вы все уши мне прожужжали с этим герцогом? Вы что, так и не встретились с ним?
— Встретилась, — выдавила она из себя.
— И он вами не заинтересовался? Ничего удивительного, ведь у вас такие ужасные волосы.
Меган напряглась.
— У меня отличные волосы, Девлин Джеффриз!
— Никакие они не отличные. Они у вас рыжие.
— Однако это не мешает вам постоянно приставать ко мне, — парировала она.
— Не забывайте, что я всего лишь невежественный конюх, я не в счет. Но неужто вы надеетесь, что герцог, этот искушенный светский человек, женится на женщине, у которой такой нелепый цвет волос? Нет, милочка, так его все друзья засмеют.
Меган ничего не отвечала. Она ехала и молча слушала. А ее спина напрягалась все больше и больше.
Прошло минут пять. Наконец Девлин спросил:
— Я оскорбил ваши чувства?
— Это не имеет никакого значения.
— Имеет, — сказал он и, услышав, как фыркнула девушка, добавил: — Я вовсе не хочу заставить вас плакать, Меган.
— Вы потешаетесь надо мной.
— Неправда. Вы были такая веселая, сумасбродная. Что же вдруг так изменило вас? Боже праведный, неужели вы так расстраиваетесь из-за цвета волос? Может быть, ваш герцог тоже что-то сказал вам по этому поводу? Поэтому вы так расстроились?
— Я вовсе не расстроилась, и он ни слова не говорил о моих волосах. Только вы с вашими скверными манерами осмелились сказать мне о них.
— Точно, расстроились. И пытаетесь меня оскорбить. У меня вполне приличные манеры.
— Ваши манеры отвратительны.
— Но ведь я даже не прикасаюсь к вам, — ответил Девлин успокаивающим тоном.
— Значит, быть воспитанным означает лишь не прикасаться?
— И это тоже.
— И что же, неужто вы всегда были таким непогрешимым?
— Не всегда, — согласился он. — Но сейчас — да. Однако все же, что там у вас с герцогом?
— О Боже, вы не отвяжетесь, пока не узнаете, да? Ну так вот, Девлин, Эмброз Сент-Джеймс оказался мерзавцем, как вы и говорили, и я не намерена больше встречаться с ним. Ну что, счастливы?
— Не намерены встречаться? — воскликнул Девлин, от удивления брызнув слюной. — И всего лишь потому, что он оказался мерзавцем? Да разве это должно иметь для вас значение? Ведь вам главное титул, а не человек. К тому же не забывайте про его конюшню. Ведь вы по уши влюблены в его конюшню.
Меган вновь повернулась, чтобы с гневом посмотреть в его лицо. Кроме насмешки в его тоне звучало негодование, что совсем уж было непонятно.
— Титул, конечно, вещь хорошая, — сказала она почти бесстрастно. — Но все это вовсе не так важно, как вы полагаете. Вовсе нет. Прежде всего мне хотелось бы любить человека, за которого я выхожу замуж, или хотя бы бесконечно уважать его и верить, что из уважения вырастет любовь.
— Кто бы мог подумать, что вы станете произносить такие вещи, — сказал Девлин определенно разоблачительным тоном.
Меган беспечно пожала плечами.
— Если я и производила на вас иное впечатление, то лишь для того, чтобы досадить вам. Как бы то ни было, Сент-Джеймс мне не подходит. Никогда в жизни не встречала более непристойного человека. Кроме вас, разумеется.
Его рассерженное выражение вызвало улыбку, и Меган поспешила отвернуться, чтобы конюх не увидел, как она улыбается. С этого негодяя на сегодня хватит. Его и так уже распирает от желания сказать: «Я же говорил вам».
— Так, значит, вы не сможете полюбить его?
Нет, он не может перейти на другую тему!
— Никогда в жизни! — почти прорычала девушка.
— На кого же вы теперь нацеливаетесь?
— Ни на кого.
Немного помолчав, Девлин воскликнул:
— Черт возьми, небось вы ужасно расстраиваетесь по этому поводу?
Глаза Меган широко раскрылись, и она снова повернула к нему свое лицо.
— Могу я спросить, что привело вас к такому умозаключению?
— Вы возлагали надежды на Сент-Джеймса. Вы уже видели себя герцогиней к концу года. И неужто вы можете быть счастливы, не получив желаемого?
— Потому что я испорченная девушка?
— Конечно.
— А не пойти ли вам к черту, Девлин? Не суйте-ка нос в мои дела!
— Но согласитесь, что вы очень разочарованы, — не унимался он.
— А вы злорадствуете, да?
— Нет, не злорадствую.
— Черта с два вы не злорадствуете. А что же вы делаете, как не издеваетесь надо мной? Так вот, я не разочарована. Я слишком возмущена, чтобы разочаровываться.
— Вот это мне приятно слышать.
— Отчего же?
Он пожал плечами:
— Не терплю сентиментальных дамочек, которые готовы исторгать потоки слез по любому поводу. Так вам не понравилось на балу?
— Напротив, я чудесно провела время, если не считать короткого общения с Сент-Джеймсом. Я даже получила два предложения руки и сердца.
— Сколько же их теперь всего? Или вы уже сбились со счету? — спросил он насмешливо.
— Не так много. Впрочем, меня больше заботит не количество предложений, а появление какой-то реальной фигуры. Так что, я и не считала. Однако согласитесь, что многие мужчины находят мои волосы привлекательными.
— Нет, милочка, им очень нравится ваша маленькая фигурка, а не волосы.
— Вы опять решили грубить?
— Почему бы и нет? Моя грубость хорошо сочетается с вашим хвастовством.
— Так, значит, я хвастунья, и это после того, как я честно ответила на ваш чертов вопрос?
— Почему ваш отец не заботится о том, как вы выражаетесь?
— Потому что он не такой ханжа, как вы. Довольно, если вы произнесете еще хоть слово, я закричу.
На сей раз Девлин послушался ее и, не проронив больше ни слова, пришпорил Цезаря, и через несколько минут они подъехали к конюшне. Сэр Эмброз вернулась домой сама, она хорошо знала округу и в особенности дорогу домой.
Не дожидаясь, пока Девлин поможет ей, Меган сама спрыгнула на землю. Нужно было поскорее успокоить Тимми, ведь сэр Эмброз пришла с пустым седлом, и это могло вызвать переполох. Все же какое это бесполезное занятие — пререкаться с Девлином. Он всегда провоцирует ее на бой, и ей всегда приходится проигрывать.
Все же Меган не могла не бросить на прощанье:
— В другой раз прошу не беспокоиться обо мне и не охранять меня от воров. Я скорее предпочту общество любого разбойника, чем вас.
— А мне казалось, вы обожаете меня, — саркастически ответил Девлин.
— Я скорее змею стану обожать, только не вас, — вспыхнула Меган и направилась было к двери, но не смогла уйти, не узнав, что заставило его подумать, будто она его обожает. Девушка остановилась и спросила:
— И все же, какого черта вы схватили меня с моей лошади и пересадили к себе?
Девлин пожал плечами, спрыгнул на землю и повел Цезаря в стойло.
— Вы так резко припустились, что мне показалось, будто ваша лошадь понесла.
— Так, значит, вы спасали меня?
— Что-то в этом роде.
Девлин так смутился, произнося это, что девушка не выдержала и рассмеялась:
— В это так же трудно поверить, как и в то, что сейчас пойдет дождь.
Внезапный раскат грома прокатился вдалеке, возвещая, что приближается гроза. Меган перестала смеяться и пошла прочь из конюшни. Смех Девлина провожал ее до самых дверей.
