ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Лучи утреннего солнца отражались от крыши школы и били прямо в глаза Свифту. Он пошаркал сапогами у крыльца, не решаясь подняться по ступенькам. Чувства, охватившие его в этот момент, напоминали ему те, что он испытывал, когда впервые лег в постель с женщиной. Он тогда был очень неуверен в себе, боясь опозориться. Как выяснилось позже, к занятиям любовью у него оказались большие способности, но совсем не факт, что так же хорошо у него получится с учебой.
Что, если он просто глуп? Что, если его мозгам не удастся осилить эти каракули? Эми ведь все будет видеть и знать. И он уже никогда не сможет стоять перед ней, гордо выпрямившись. Когда-то, много лет назад, он потряс ее воображение своими многочисленными талантами, но сейчас, здесь, эти таланты ничего не значили. Может, умнее даже и не пробовать, не рисковать своей репутацией? Эми никогда ни о чем не догадается, если ему будет сопутствовать успех в других делах.
Из класса донесся детский смех. Свифту почудилось, что смеются над ним. У него даже ладони вспотели. Он мог бесстрашно сойтись в перестрелке на улице, но здесь было совсем другое. Впервые в жизни ему захотелось убежать. Но гордость не позволила. Что скажет Охотник, если узнает? Свифт мог признаться во многих вещах, но только не в трусости.
Он медленно поднялся по ступеням.
Эми стояла лицом к классу, выпрямив стройную спину и высоко подняв голову, и нежным голосом, звеневшим как колокольчик, объясняла что-то из арифметики. Заметив Свифта, она удивленно повернулась в его сторону. Свифт чувствовал себя как муха, попавшая в мед.
— Доброе утро, мистер Лопес. — Она взглянула на детей, и те хором повторили: — Доброе утро, мистер Лопес.
Хоть каким-то утешением было то, что детишки больше не относились к нему настороженно. Свифт переступил с ноги на ногу. Прикоснувшись к шляпе, он ответил:
— Доброе утро.
— У вас, видимо, есть серьезные причины, чтобы прийти сюда? — спросила Эми и перевела взгляд с револьверов на его поясе на шляпу.
Свифт стянул шляпу с головы и, нервно глотнув, посмотрел на детей.
— Я… — Он откашлялся. — Я пришел, чтобы… — Он поднял на нее глаза. — У вас найдется местечко для нового ученика?
— Конечно. Для кого?
— Для меня, — пробормотал Свифт.
— Для кого???
Он повторил уже громче:
— Для меня.
— Для вас? — Она уставилась на него, не в силах поверить, что верно расслышала.
— Я хочу выучить буквы и цифры, — сказал Свифт с большей уверенностью в голосе. Кто-то из детей захихикал.
Эми была явно не в восторге от его просьбы. Он разделял ее чувства. Но он все-таки пришел. И черта с два он теперь уйдет.
— Вы несколько староваты для того, чтобы ходить в школу, мистер Лопес.
— Я поздний цветок. — Свифт пошел к вешалке. Повесив на нее свою шляпу, он расстегнул ремень с револьверами и закинул его туда же. И спиной он чувствовал, что все в классе смотрят на него. Он повернулся и, широко улыбнувшись, сказал: — Может быть, я выучусь быстрее, раз я старше.
Ни рядом с Чейзом, ни около Индиго свободных мест не было. Питер, рыжеволосый малыш, улыбнулся Свифту. Рядом с ним была пустая парта, и Свифт направился к ней. Парта, правда, оказалась целой проблемой. Втиснуться-то он в нее втиснулся, но сумеет ли выбраться, это еще вопрос. Вспомнив, как Эми застряла в окне, он взглянул на нее и опять улыбнулся. Она в ответ строго посмотрела на его покореженный ног. Прочесть его мыслей она не могла. И он решил, что улыбаться здесь против правил. Плотно сжав губы, он решил на время приберечь чувство юмора.
Молчание становилось по меньшей мере неудобным. Свифту стало даже интересно, придет ли Эми наконец в себя или так и простоит целый день, глядя на него. Он заставил себя немного расслабиться. Может быть, он здесь ничему и не научится, но хотя бы будет часами видеть ее. А у него от одного вида ее перехватывало дыхание.
Взгляд его скользнул с ее лица вниз.
В ту же секунду Эми положила руку на лиф своего платья, как бы догадавшись, на что направлено его внимание. Она зарделась, и прелестный румянец так шел ей, контрастируя с ее серым платьем.
— Хорошо… — Казалось, что она в замешательстве. Глаза у нее приобрели цвет штормового моря. Он прекрасно знал, что это значит. Когда она сердилась, глаза ее всегда становились темными и будто взбаламученными. — Не в моих правилах отказывать кому бы то ни было. Если вы правда хотите учиться, мистер Лопес, то вы пришли в нужное место.
Было очевидно, что она и сама сомневается в искренности своего предложения. Свифт опять забыл, что по правилам здесь не положено улыбаться. Ему все больше и больше нравилось происходящее. Проводить час за часом, вот так, чуть ли не флиртуя с Эми Мастере, было совсем неплохим времяпрепровождением.
Распрямив плечи, Эми вернулась к своему столу и начала судорожно искать свои записи. Они оказались похороненными под домашними заданиями, которые ей только что сдали ученики. Арифметика. Но она не могла вспомнить, чему именно должен быть посвящен сегодняшний урок. Свифт Лопес в ее классе? От нахлынувшей паники у нее даже перехватило дыхание. Он будет сидеть здесь, пялясь на нее целый день, — вот все, что ее сейчас волновало. Эти буквы и цифры нужны ему, как рыбке зонтик.
Эми наконец нашла записи. Зажав их в руке, она обернулась к классу. Взгляд Свифта медленно переместился с ее груди на талию, потом еще ниже. В ней вскипела ярость. Он пришел сюда, чтобы мучить ее. Или для того, чтобы продолжить свою игру с ней. Отлично, она прихлопнет его идею в самом зародыше. Она даст ему такое огромное домашнее задание, что ему потребуется минимум половина ночи, чтобы управиться с ним. Он очень быстро поймет, что это ее территория и на нее нельзя вторгаться, если он не враг себе.
Каким-то образом Эми удалось покончить с дебрями арифметики. Потом она подошла к мистеру Лопесу со своим учебником. Ее желание проучить его несколько поугасло, когда она увидела, что он не может распознать ни единой цифры, кроме тех, которые встречались ему за карточным столом. Решив не поддаваться чувствам, она подошла к парте и села рядом с ним.
— Я полагаю, нам лучше начать с самого начала, — строго сказала она и с удовольствием заметила растерянное выражение в его глазах.
Он наклонился к ней, чтобы взглянуть на страницы учебника. Когда ему удалось оценить масштаб того, что ему предстояло постичь, он смог только шепотом выругаться:
— Черт побери!
Эми бросила на него недовольный взгляд. Он оглянулся на учеников и извинился.
— Это школа, — сказала она ему. — Помните об этом всегда.
— Да, мэм, — Свифт встретил ее укоризненный взгляд и улыбнулся. — Ну что же, начинайте меня учить, мисс Эми.
Эми не знала, как это ему удалось, но он изловчился вложить в эти безобидные слова какой-то чувственный оттенок. Она быстро провела короткий урок, безжалостно задав ему огромные классное и домашнее задания, одним из которых было написать все цифры от единицы до двадцати по сто раз. Догадываясь, что Свифт никогда даже не держал карандаша в руках, она прикинула, что одного этого ему хватит до конца недели. Впервые за все время почувствовав, что берёт верх, она позволила появиться на своих губах мимолетной улыбке.
— Чего она добивается? Чтобы ты через неделю свободно читал Новый завет? — спросила Лоретта вечером, склоняясь над его плечом, пока он усердно выводил свои цифры. — Сто раз в первый же день! Тебе этого хватит на вею ночь.
Свифт сжал и разжал онемевшие пальцы, с отвращением глядя на уродливую семерку, которую он только что написал.
— Мне приходилось обходиться без сна и раньше. А такое большое задание даже лучше. Я быстрее выучусь.
Лоретта осуждающе вздохнула.
— Она пытается отбить у тебя охоту к учебе, вот что я думаю. А это совсем не похоже на Эми. Обычно она так предана своей профессии. — Она потрепала его по плечу. — Не беспокойся. Я поговорю с ней, Свифт.
— Нет. Это только ее и мое дело, Лоретта.
— Но…
— Нет, — повторил он, на этот раз мягче. — Разве это будет честно? А она к кому может обратиться за помощью? К тебе, к Охотнику, к шерифу? Это наша война. Позволь нам самим вести ее.
— Но это совсем другое. У тебя такое же право учиться, как у любого другого человека, а она намеренно делает это невозможным.
— Я как-нибудь переживу, — заверил ее Свифт. — И я не сдамся. Когда Эми поймет, что я правда хочу учиться, она станет учить меня. Но понять это она должна сама.
Эми выбралась из постели и подошла к окну. Протерев запотевшее стекло, она вгляделась в дом Вульфа на противоположной стороне. Слабые отблески света все еще пробивались там через окна гостиной. Она улыбнулась и, довольная, направилась назад, к постели. Он никогда не управится с таким домашним заданием и уж во всяком случае за одну ночь. И он никогда не признает своего провала перед детьми. Мысленно уже распростившись со Свифтом Лопесом в своем классе, Эми поглубже зарылась в перины и закрыла глаза. Заснула она почти мгновенно.
Плывя в черном тумане, Эми перенеслась в прошлое. Только не совсем в прошлое. Ее руки привязаны к колесным спицам фургона, но перед ней не саванна, а собственная классная комната. В полной панике она пытается освободить свои запястья от сыромятных ремней, зная, что вот-вот вернутся команчеро.
— Помоги же мне, Джереми, — звала она. — Чейз, Индиго, кто-нибудь!
На бедра ей легли грубые руки, в кожу впились сильные пальцы. Она откинула голову назад. Сверкая глазами, ей улыбался Свифт.
— Свифт, нет. Только не ты!
— Ты моя, — сказал он, смеясь над ее безуспешными попытками вырваться из его рук. — Я предупреждал тебя, не так ли? Ты обещала попробовать. Ты больше не будешь давать мне таких больших домашних заданий, Эми!
Ее хлестнула резкая боль. Она уронила голову и пронзительно закричала…
Эми проснулась, дыхание прерывисто вырывалось у нее из груди, пальцы вцепились в одеяло. На мгновение сон и реальность смешались. Когда действительность наконец пробилась через дурман сновидения, она резко села в кровати, спрятав лицо в руках. О Господи!
Эми осознавала, что причиной кошмара стало бродившее в ней чувство вины. Было нечестно задавать Свифту такое домашнее задание. Ее долг учить каждого, кто приходит к ней, а она попыталась таким путем избавиться от Свифта. Если она позволит своим личным чувствам так влиять на нее, она больше не сможет быть хорошей учительницей. А в этом была вся ее жизнь.
Свифт вскинул голову, прислушиваясь, не повторится ли звук, заставивший его вздрогнуть. Взглянув через стол на Охотника, который сидел у камина и что-то выстругивал, он спросил:
— У вас здесь водятся большие кошки?
— Кугуары, — ответил охотник, не поднимая головы от своей работы.
— Похоже, я только что слышал одного. — Свифт изучал профиль своего друга, не в силах взять в толк, как это он услышал этот звук, а Охотник нет. — Ты слышал его? Звучало так, как будто вскрикнула женщина. Да так, что у меня чуть волосы не встали дыбом, если бы я не знал, кто это был на самом деле.
— Это был не кугуар.
— А кто же тогда, черт побери?
Нож Охотника остановился на полпути.
— Мы иногда слышим этот звук. Не о чем беспокоиться, Свифт.
— Что же это за животное такое?
Лоретта перестала раскачиваться в кресле-качалке и перевела свои голубые глаза со шторки на мужа.
— Это не животное, — мрачно ответил Охотник.
Свифт отложил в сторону карандаш, по спине у него побежали мурашки. Он перевел взгляд со встревоженного лица Лоретты на бесстрастное Охотника и вдруг рывком вскочил со стула.
— Не надо, — сказал Охотник, так и не подняв глаз от своего ножа. — Сейчас она уже очнулась, и плохое время скоро уйдет. Ей легче, если никто не знает о ее ночных кошмарах. Она не может удержаться от крика и умрет от стыда, узнав, что все в округе его слышат.
— Легче? — Свифт сжал руки в кулаки. — Я никогда не слышал, чтобы кто-нибудь так кричал. Может быть, кому-то надо побыть с ней?
Охотник наконец поднял глаза, но посмотрел не на Свифта, а на колеблющееся пламя в камине.
— Ты же не можешь видеть, из-за чего она так кричит. Если бы ты смог побывать в ее снах, тогда ты, возможно, и сумел бы помочь, но это не в твоей власти. А сейчас ее сон уже кончился.
На следующее утро Эми точно уловила момент, когда Свифт приблизился к школе. Воздух стал наэлектризованным и плотным, как перед грозой, когда трудно дышать, а все живое замолкает в ожидании. Даже дети притихли. Она не поднимала глаз от стола. Темная рука проплыла у нее перед лицом.
— Моя домашняя работа, — тихо сказал он. Негнущимися пальцами она приняла бумаги. Очень
быстро пролистав их, она посмотрела, как выполнено задание. Все было сделано. Она пересилила себя и взглянула на Свифта.
О том, что он провел бессонную ночь, говорило не только его утомленное лицо, но и выполненное полностью домашнее задание. Даже просто просидеть, согнувшись, долгие часы без привычки было для него нелегким делом. И еще она заметила, что на этот раз он пришел в школу без шляпы и револьверов.
— Думаю, я сделал его хорошо, — сказал он.
С пересохшим ртом Эми смогла только кивнуть. Голос ей не повиновался. Свифт постоял несколько секунд, ожидая ее реакции. Потом повернулся и пошел к той парте, за которой сидел вчера. Эми улучила момент, чтобы еще раз просмотреть работу. Две тысячи шестьсот превосходных букв. На глазах у нее выступили слезы. Она перешла к цифрам. Даже не пересчитывая, она знала, что их здесь ровно две тысячи. И это Свифт, воин-команч, охотник, стрелок? Вчера он смирил свою гордость, придя в класс и сев за парту с детишками. Но она никак не ожидала, что он зайдет так далеко.
Эми прямо встретила его взгляд и сказала:
— Вы справились со всем превосходно, мистер Лопес. Я бы сказала, что вы заслуживаете по А с плюсом за каждую работу.
— Это хорошо?
Несколько детей захихикали. Эми укоризненно посмотрела в их сторону.
— Это самая высокая отметка, которую может получить ученик. Это значит лучше, чем хорошо.
Свифт выпрямился на сиденье своей парты. Не было никакого сомнения: в глазах его мелькнул горделивый блеск. Эми выдавила из себя улыбку. Надо было признать: писать буквы и цифры для нее детская забава, а для Свифта это было почти непосильной задачей.
С чувствами, перепутавшимися в клубок, Эми встала из-за стола. Сейчас все следовало отставить в сторону. Она во-первых, в-последних и всегда была, есть и будет учительницей. Свифт хочет учиться. Никакой другой мужчина не стал бы так рабски гнуть спину всю ночь из-за чьей-то прихоти. Она могла дать ему от ворот поворот, когда он являлся к ней в дом, но не имела права прогнать, когда он пришел сюда без шляпы и револьверов, с просьбой помочь в том единственном деле, которое Господь поручил ей на этой земле. Похоже на то, что у нее и правда появился новый ученик.
В этот день Эми задала Свифту гораздо более легкое домашнее задание. Когда занятия в школе кончились, он подождал, пока дети разойдутся, и подошел к ее столу. Она замерла, не в силах взглянуть на него. Она хотела только одного: чтобы он ушел вместе со всеми и избавил ее от необходимости сделать то, что, как она знала, она должна была сделать.
— Свифт, я… — Она с усилием оторвала взгляд от крышки своего стола. — Я должна извиниться перед тобой. Вчера я задала тебе слишком много на дом в надежде, что ты больше не придешь в школу. — Она подождала несколько секунд, ожидая, что он скажет, но он не дал ей такого легкого выхода. — Мне жаль, правда, очень жаль. С этого момента ты можешь рассчитывать на более справедливое отношение к себе.
— Я ценю это, — глаза его потеплели, но не от смеха. — Для меня и в самом деле важно выучить все эти буквы и цифры.
— Я… я никогда не подозревала…
— Хорошо, теперь ты знаешь. — Он несколько секунд внимательно смотрел на нее. — Когда ты сказала, что я уже не в Техасе, я кое-что понял. Если я собираюсь заботиться о тебе, то должен приспособиться к жизни здесь.
— Нужно будет проделать огромную работу, и все это без гарантии, что впереди ждет награда.
Он одарил ее медленной улыбкой.
— Она меня ждет. Это ты.
— А чего ты хочешь от меня?
— Это тебе решать. И когда, тоже. Я не буду больше подталкивать тебя, во всяком случае так, как раньше. Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя как в тюрьме. Попробуем. И может быть, тебе самой захочется наградить меня.
Все несколько последующих дней Эми от всей души жалела, что позволила Свифту ходить в школу. Она даже начала ненавидеть свою работу, такую любимую до его появления в классе. Свифт набросился на учебу с тем же пылом, с которым когда-то воевал за дело команчей. Она ни на секунду не могла усомниться в его искренности, но скоро поняла, что обучение было для него, прежде всего, одним из способов завоевать ее расположение. И он продолжал добиваться своей цели с тем же упорством, что и раньше.
Так как теперь их окружали ученики, тактика Свифта стала более тонкой, но эффект, производимый ею на Эми, оставался таким же разрушительным. Во все время урока его пронзительный взгляд повсюду следовал за нею. Он никогда не упускал возможности дотронуться до нее. Однажды, когда она склонилась над его плечом, чтобы помочь ему с работой, он повернул голову, и его щека коснулась ее груди. От этого прикосновения у нее перехватило дыхание. Иногда ей казалось, что Свифту не так нужно, чтобы ее рука помогала ему выводить буквы, как просто нравилось, когда ее пальцы лежали на его.
Как учитель Эми не могла не восхищаться Свифтом и даже чувствовала гордость за его быстрые успехи.
Но как и прежде она возмущалась его вторжением в свою жизнь. Возникли и другие сложности. Джереми, особенно преданный своей учительнице, начал будоражить класс, явно ревнуя ее к Свифту. Маленький Питер Крентон, у которого был очень вспыльчивый отец, однажды явился в школу с синяками и ссадинами на лице и не подошел к Эми за утешением, как раньше. Даже самые маленькие девочки начали вести себя глупо, пытаясь привлечь внимание своего взрослого соученика.
В довершение ко всему как-то после занятий Эми посетила делегация родителей, обеспокоенная весьма сомнительной репутацией Свифта и его возможным влиянием на детей. Она заверила родителей, что поведение Свифта в школе безукоризненно, и вдруг, к собственному удивлению, начала горячо отстаивать его право на образование. Это привело ее саму в смятение. Надо ли так рисковать местом учительницы ради того, чтобы держать Свифта в классе?
После этого случая Эми долго размышляла, почему же она так возмутилась этой родительской делегацией. Не потому ли, что начинала чувствовать влечение к Свифту? Эта мысль привела ее в ужас. Она не могла отказать ему в праве на образование, но от всей души желала, чтобы он ходил в школу где-нибудь в Джексонвилле, подальше от нее.
В среду, ровно через неделю после того, как Свифт начал ходить в школу, пришел черед ежемесячного конкурса на лучшее правописание. Эми намеревалась исключить Свифта из числа его участников еще до того, как дети начнут выбирать капитанов и разбиваться на команды. Но когда она объявила об этом, весь класс загудел: «Это нечестно!» Всегда было правилом, что в конкурсе принимали участие все ученики класса, и дети восприняли исключение кого-то как несправедливость.
— Все в порядке, мисс Эми, — оборвал ее Свифт, когда она начала объяснять, что он еще не очень подготовлен. — Правила есть правила.
Эми знала, что Свифт понятия не имеет, в чем заключается этот конкурс, и была готова настоять на своем решении, но тут вдруг подумала: может, это и есть выход, о котором она молилась. Она ведь честно пыталась отговорить Свифта. Но если он настаивает…
— Очень хорошо, пусть будет по-вашему, — уступила она. — Давайте выбирать капитанов.
Вот тут-то все оказалось не так просто. Свифта не хотели брать ни в какую команду и взяли наконец только потому, что у Джереми не было выбора. Свифт перешел в ту часть комнаты, где собралась команда Джереми, и встал там, глыбой возвышаясь над крохотной девчушкой с косичками. Он выглядел готовым ко всему, но казался слегка напряженным. Он и правда совершенно не представлял, в чем заключается это соревнование. Его опыт говорил, что все конкурсы выигрываются силой рук, проворством, ловкостью и сообразительностью. К сожалению, сообразительность Свифта мало подходила для этого случая.
— Для мистера Лопеса вопросы должны быть попроще, — предложил Джереми. — Или это будет нечестно.
Лицо Свифта напряглось. Эми знала, что он никогда не принимал ни от кого уступок, а то, что они исходили от ребенка, еще больше ранило его гордость. Она уже проклинала себя за то, что позволила делу зайти так далеко. Свифт провалится на первом же простейшем слове.
Конкурс на лучшее правописание начался. Эми предложила первое слово. Команда Индиго выступала первой, и Индиго была в ней самой грамотной. Она моментально обошла все сложности. Эми повернулась к команде Джереми и встретилась глазами со Свифтом. Темное лицо его было мрачно, губы плотно сжаты, взгляд раненого зверя. Он понял, во что его втянули.
К чести своей, Свифт готов был встретить унижение, которое он предчувствовал впереди, как и подобает воину-команчу. Наконец наступила его очередь. Эми должна была попросить его произнести по буквам предложенное ею слово. Она почувствовала себя врагом, пришедшим уничтожить его. Он гордо поднял голову и смело встретил ее взгляд. Она судорожно искала в памяти слово, любое слово, которое он мог бы правильно произнести по буквам. Эми вдруг вспомнила о его имени, которое он каждый раз писал печатными буквами на листочках со своим домашним заданием.
— «Свифт», — сказала она неуверенным голосом.
Кто-то из детей рассмеялся. Щеки у Эми запылали, как будто она долго сидела у открытого огня. Она бросила взгляд в ту сторону, откуда донесся смех.
— Это прекрасное слово, Бет. Оно обозначает «быстрый», или «быстроногий».
Свифт распрямился и, казалось, стал еще выше. Его глаза впились в Эми.
— «С-у-и-ф-т», — быстро проговорил он, и сердце у Эми провалилось куда-то в желудок. Несколько ребят начали буквально покатываться от смеха.
— Он не может правильно произнести даже собственное имя, — крикнул один из мальчишек.
— С-у-у-ифт, — передразнил другой, растягивая первую гласную.
Маленькая девчушка кинулась на защиту Свифта:
— Он сказал почти правильно. Только перепутал буквы «у» и «в».
— Это нечестно, — проворчал Джереми. — Наша команда должна проигрывать только потому, что нам достался такой неграмотный ученик. И вообще, что он делает в школе? Если он собирается научиться читать, то мой отец сказал, что это надо было делать много лет назад.
Прежде чем Эми сумела как-то среагировать, Свифт оттолкнулся от стены, у которой стоял, привалившись плечом. На краткий, ужасный миг их взгляды встретились. И в этот момент она поняла, что Свифт гораздо больше страдает от ее предательства, чем от всех насмешек, которыми его осыпали. Он простоял так несколько секунд, потом, не говоря ни слова, вышел из класса, осторожно прикрыв за собой дверь. Эми застыла, стиснув в руках учебник, и только одна мысль билась у нее в мозгу: она победила, но какой ценой?
Детский смех, звучавший в ее ушах, все усиливался. Эми понимала, каким смешным должен был казаться им Свифт — высокий, опасный мужчина, с трудом втискивающийся за парту и неумело держащий карандаш в больших, сильных руках. И все-таки их смех становился непереносимым.
— Довольно! — крикнула она.
В классе воцарилась тишина. Индиго медленно подошла к своей парте; ее огромные голубые глаза метали молнии: Она собрала учебники и, повернувшись спиной к Эми, сказала:
— Это самая большая подлость, которую я видела в жизни! Самая большая! — И с этими словами вылетела из класса, хлопнув дверью так, что затряслись стены.
Вся одеревеневшая, Эми торопливо объявила конец конкурса и распустила класс пораньше. На этот раз прозвучало замечание со стороны Джереми:
— Мой отец говорит, что, с тех пор как в школе появился мистер Лопес, нас стали так часто отпускать раньше времени, что мы с тем же успехом можем в нее просто не ходить. Он говорит, школьный комитет намерен нанять нового учителя, если так будет продолжаться и дальше.
Эми осталась стоять как вкопанная, глядя, как расходятся дети. Может быть, и правда, Селению Вульфа стоит нанять нового учителя, у которого личные чувства не будут мешать работе.
— Тетя Эми?
Хриплый голос Чейза вернул ее к действительности. Она обернулась, с трудом заставляя себя сосредоточиться на красивом лице Чейза. Его голубые глаза неотрывно смотрели на нее.
— Индиго не имела в виду вас… — начал он. Эми сделала неуверенный шаг к своему столу.
— Боюсь, что именно это она и имела в виду, я не могу даже осуждать ее. С моей стороны было жестоко допустить все это.
— Он тоже бывал с вами жесток. Ошеломленная, Эми широко раскрыла глаза. До сих пор она воспринимала Чейза только как ребенка. Сейчас же, взглянув на него, она поняла, что тот маленький мальчик, которого она когда-то давно развлекала сказками, превратился в юношу.
На шее у Чейза выступили красные пятна, он передернул плечами.
— Я знаю, что он не хотел быть жестоким, что для него это просто… — Он отвёл взгляд. — Индиго еще слишком мала, чтобы разбираться в таких вещах. А я знаю, что дядя Свифт сделал вашу жизнь просто невыносимой.
Слезы почти ослепили Эми.
— Спасибо тебе за это, Чейз, — едва смогла выговорить она.
Он опять пожал плечами, явно смущенный новизной своего взрослого состояния.
— Ma не говорит, что именно с вами происходит, но я слышал, как они шептались, когда думали, что я сплю. — Он облизнул губы. — Я просто… — Он зажмурился и сделал шаг к ней. — Я люблю вас, тетя Эми.
В следующее мгновение Эми почувствовала себя стиснутой сильными руками Чейза, носки ее туфель едва касались пола. Она обхватила рукой его шею; хотелось и плакать, и смеяться. Было так соблазнительно прижаться к нему, выплакаться и излить все свои печали, но Эми не могла позволить себе сделать это. Охотник достаточно ясно дал понять, что его сочувствие на стороне Свифта. Она не должна была вносить раскол между Охотником и его сыном.
— Я тоже люблю тебя, Чейз, — прошептала она. — И очень ценю твое понимание, но вольно или невольно, а я сейчас сделала плохо дяде Свифту, и теперь мне надо это как-то исправить.
— Я знаю, — он в последний раз прижал ее к себе. — Иногда то, как ведет себя мой отец, тоже делает жизнь непростой. Я рад, что вы моя тетя, хотя и не настоящая, не по крови. Но мне не всегда нравится, что Свифт тоже считается моим дядей, тем более что это вовсе не так. Особенно когда приходится выбирать между вами. Я просто хотел, чтобы вы знали, что я не злюсь на вас. И что Индиго еще слишком мала, чтобы понять. Пойду поищу ее и поговорю с ней. И я думаю, что когда дядя Свифт успокоится, он тоже перестанет злиться.
Эми плотно зажмурила глаза. Она-то знала, что Свифт был не сердит; он был жестоко ранен.
— Я поговорю с ним.
— Хотите, я пойду с вами?
Эми отошла, вытирая слезы и сморкаясь.
— Нет, спасибо тебе. Это я должна сделать сама.
— Вы уверены? Мне казалось, что вы его слегка побаиваетесь.
Глядя в обеспокоенные голубые глаза Чейза, Эми с трудом удержалась от улыбки. Неужели он правда думает, что ей будет спокойнее в его присутствии встретиться со Свифтом? Это было бы все равно что натравливать щенка на матерого волка.
— Вообще-то, Чейз, дядя Свифт и я старые друзья. Это не было ложью; когда-то давно они со Свифтом были друзьями. Лучшими из друзей, какими только бывают дети. Теперь он стал мужчиной, она женщиной, и превратности судьбы воздвигли между ними стену. Но стена или не стена, а общие воспоминания у них до сих пор были. Эми знала, что Свифт доверился ей, когда присоединялся к этому конкурсу. А она предала его.
