ГЛАВА 42
Самолет, на котором прилетели Уилс и Маргарет, запоздал, и, поскольку Челси перед выездом из дома не позаботилась позвонить в справочную аэропорта, ей ничего не оставалось делать, кроме как высиживать в зале ожидания «Трансуордл Эр Лайнз».
После визита в «Тенейджерс» девушка разрывалась между необходимостью поскорее начать работу над новыми украшениями, обещанными Кореллу, и желанием поскорее увидеть старых друзей. Даже сейчас, когда прибытие самолета задерживалось всего на полчаса, ее терзало раздражение, и, чтобы успокоиться, Челси попыталась представить, как мог измениться Уилс за эти годы, и что он подумает о ней. Неужели разочаруется?
Челси отправилась в туалет, чтоб в последний раз посмотреться в зеркало и провести щеткой по длинным волосам.
Что ж, по крайней мере, дома все готово к их приезду. Страсть бабушки швырять деньги на ветер хоть раз в жизни сослужила добрую службу. Поскольку слуги оказались трудолюбивыми и покладистыми, Челси с энтузиазмом принялась за подготовку к приему гостей – Леверн распорядилась превратить две пустующие спальни в удобные уютные комнаты. Утром туда даже поставили букеты свежесрезанных цветов и вазы с фруктами и конфетами. За завтраком Леверн объявила, что наняла лимузин с водителем, чтобы Челси могла показать друзьям Лос-Анджелес и Голливуд.
Конечно, делала она это, как всегда, не бескорыстно. В обмен на доброту, щедрость и благородство Леверн потребовала, чтобы Челси привезла молодых аристократов на площадку, где шли съемки «Пришельца» и репортеры могли фотографировать Банни вместе с братом и сестрой Эшфорд – светские хроникеры обожали британскую знать. Не будь Челси так занята мыслями о собственной карьере, она, несомненно запротестовала бы, но в данных обстоятельствах, благодарная за освобождение от тяжкого бремени уборки, готовки и множества трудностей, связанных с приемом гостей, рассудила, что Уилс и Маргарет, должно быть, действительно будут только польщены возможностью познакомиться с великой Банни Томас.
Челси попыталась сосредоточиться только на том, как получше развлечь друзей, но со времени ее отъезда из Англии прошло почти десять лет, и в ее представлении они все еще были наивными подростками, хотя сама она изменилась и повзрослела, все же с трудом представляла Уилса мужчиной, а Маргарет – женщиной.
Наконец объявили о прибытии рейса. Челси медленно направилась к выходу, так чтобы оказаться в самом конце толпы встречающих. Ей необходимо хоть несколько минут, чтобы рассмотреть пассажиров, поскольку она не была уверена в том, что узнает друзей.
Первыми по трапу спустились двое мужчин в темных строгих костюмах, за ними – бортпроводник с пожилой женщиной в инвалидной коляске. И тут Челси увидела Маргарет… Нет, фигура другая и походка изменилась, а вот лицо – лицо все то же. Неуклюжая девчонка превратилась в стройную девушку с гордой осанкой. Она округлилась, стала изящнее и грациознее, приобрела почти величественную походку. Одетая в модный темно-синий костюм с короткой юбкой, белые чулки, перчатки и темно-синие лодочки без каблуков, Маргарет выглядела типично английской леди. Коротко постриженные волосы уложены в красивую прическу, в руке маленькая кожаная сумочка.
Челси была так поражена переменой в старой школьной подруге, что ринулась навстречу Маргарет, никого не видя вокруг.
– Маргарет! – восторженно завопила она.
– Челси? – спросила та нерешительно, улыбаясь высокой, невероятно красивой девушке с длинными светлыми волосами, в вышитых цветочками джинсах.
– Маргарет, просто невозможно поверить! Знаешь, ты копия своей мамы!
Уверившись, что не ошиблась, Маргарет обняла подругу.
– Челси, как я рада тебя видеть! Внезапно послышался низкий голос:
– А обо мне, кажется, забыли?
Челси запрокинула голову дальше, еще дальше… пока не уставилась в голубые глаза молодого человека, возвышающегося над толпой. Маргарет изменилась, правда, но Уилс преобразился. Один взгляд на него – и прежние чувства вновь ожили. Он больше не казался худым. Под безукоризненно сшитым костюмом английского покроя бугрились мускулы. Широкие плечи, узкая талия… Он гораздо выше отца, румяное загорелое лицо контрастирует со светло-каштановыми волосами, густые брови и длинные ресницы обрамляют пронзительно-синие глаза.
– Это правда ты, Уилс? – спросила Челси и только успела взглянуть на прекрасно очерченный рот, как его губы быстро приблизились к ее губам.
– Во плоти – заверил он, целуя ее. Это был не долгий, страстный поцелуй, а легкое, дружеское прикосновение, потрясшее, однако, Челси до глубины души.
Впервые в жизни она поняла, почему люди вечно придают такое значение сексу. Несколько долгих мгновений молодые люди просто глядели друг на друга и, возможно, так и не сумели бы оторвать глаз, если бы не вмешательство Маргарет.
– Вы, двое! Уже! Придите в себя, у вас еще полно времени для этого! Лучше пойдем получим багаж и в путь! Не хочу потратить зря ни минуты из наших драгоценных дней в Калифорнии!
Неожиданно вспомнив о своих обязанностях хозяйки, Челси рассмеялась:
– Просто не могу представить, что вы так повзрослели! Наверное, мне казалось, что только здесь время идет, а в Англии стоит на месте… А может, хотела, чтобы все оставалось совсем как прежде.
– Ну уж ты точно изменилась, Челси, – объявила Маргарет, когда все трое направились к багажной стойке.
– Ты в самом деле так считаешь? Я чувствую себя неуклюжим подростком рядом с хорошо одетыми взрослыми. Большую часть жизни я провожу в лохмотьях.
– Как думаешь, удастся нам купить такие джинсы, как у тебя? – спросила Маргарет. – В Англии это последний крик моды.
– Конечно! А теперь давайте багажные квитанции. У меня здесь автомобиль с шофером, водитель обо всем позаботится.
Когда они наконец приехали домой, Челси облегченно вздохнула, увидев, что Леверн уже ушла. Показав гостям их комнаты, она сказала, что горничная распакует чемоданы.
– Не хочу торопить вас, но, когда освободитесь, спускайтесь вниз, в патио, выпьем чаю, ладно?
– Вы часто пьете чай, или это специально для нас, британцев? – лукаво осведомился Уилс.
Челси рассмеялась.
– Только для вас. Но кухарка сделала великолепное печенье из гранолы. Заморите червячка, отдохнете, и решим, как провести эти дни.
Однако Маргарет отказалась:
– Если не возражаете, я бы хотела принять душ и переодеться во что-нибудь поудобнее.
– А я сейчас спущусь, – поспешил заверить Уилс, улыбаясь и подмигивая.
Вскоре они уже сидели около бассейна за столиком под огромным зонтом. Челси наконец смогла рассмотреть свою старую любовь. И хотя еще десять лет назад она считала его необычайно привлекательным, теперь поняла, что перед ней самый красивый мужчина из всех, когда-либо виденных. Поднося к губам чашку, Челси старалась скрыть охватившее ее странное волнение.
Чуть прищурившись на солнце, Уилс объявил:
– Видно, придется немедленно купить темные очки, иначе я ослепну. В старом туманном Лондоне не привыкли к такому яркому свету.
– Боюсь, здесь их придется носить круглый год. Последовало минутное молчание, но Уилс, неожиданно протянув руки, сжал ладони Челси и поднес к глазам.
Челси застыдилась коротких ногтей и белых пятен на коже от постоянной работы с кислотами и попыталась вырваться, но Уилс не отпускал.
– Не надо, – пробормотала она, – у меня такие уродливые руки. Я ведь делаю украшения – в таких условиях почти невозможно ухаживать за кожей.
– Они прекрасны, – мягко сказал Уилс и, поднеся кончики пальцев к губам, поцеловал каждый по очереди.
Челси внезапно ощутила, как самая глубинная часть души, так долго спавшая, внезапно пробудилась, и вздрогнула от бурно нахлынувшего прилива чувств.
– Уилс, – отчаянно охнула она, – что ты делаешь? Словно не слыша Челси, он начал говорить, так тихо, что ей пришлось напрягать слух.
– С самой первой нашей встречи в Эшфорд-Холле ты стала для меня единственной девушкой на свете, Челси. Я мечтаю только о тебе. Ты – та, которую я держал в своих объятиях, ласкал, любил… За последние годы у меня было много женщин. Я целовал их, занимался любовью, но только ты являешься мне во сне.
– Уилс… я не знаю, что сказать, – прошептала, заикаясь, Челси, чувствуя неловкость от слишком уж откровенных слов и раздираемая собственными непрошеными эмоциями.
Совсем еще неопытная в любви, она была так не уверена в себе!
– Знаешь, почему мы приехали именно сейчас, Челси? Девушка покачала головой.
– Моя семья настаивает, чтобы я женился на девушке, с которой встречаюсь. Она очень милая, хорошенькая, превосходная наездница и любит лошадей, почти как я. Я посчитал, что будет просто непорядочно вводить ее в заблуждение, если не смогу выкинуть тебя из головы, и, поскольку ты никак не хотела приехать к нам… решил явиться и все выяснить сам, пока наши отношения не зашли слишком далеко.
Сама мысль о том, что Уилс полон романтических мыслей о ней, потрясла Челси. Жизнь ее была полна повседневных забот и тревог, настолько, что они оттеснили все лирические светлые воспоминания о семье Эшфордов в отдаленный уголок памяти. Прошлое не имело никакой связи с реальностью и с миром, в котором теперь жила Челси. Она никогда не представляла, что Уилс может быть каким-то образом связан с ее будущим. Шутливые обещания Маргарет самой выбрать невесту брату были всего-навсего детской, давно забытой болтовней.
Прикосновение его губ, рук и особенно только что произнесенные слова резко, возможно, навсегда изменили жизнь Челси.
– Не понимаю, – прошептала девушка, вопросительно глядя в глаза Уилса.
– Сними эти проклятые очки, не могу беседовать по душам с собственным отражением, – усмехнулся он.
– Ох, прости, – вспомнила Челси, стягивая очки и стараясь не зажмуриться.
– Уже лучше! Слушай, Челси, все очень просто. Мне необходимо было увидеть тебя и убедиться, что я влюблен так же страстно, как в юности.
– И что?.. Убедился? – спросила она, поняв, как ждет и боится услышать его ответ.
– Неужели не почувствовала, когда я поцеловал тебя в аэропорту? Ради Бога, скажи, что не только я испытал это, но и ты тоже! Я ведь не обманулся, правда?
Но Челси не успела ответить – в дверях появилась Маргарет в белой льняной юбке и розовой блузке. На чисто вымытом розовом лице ни следа косметики. Она выглядела такой свежей, юной, гораздо моложе сдержанной дамы, недавно спустившейся по трапу самолета:
– Потрясающе! У вас, американцев, должно быть, лучшие в мире ванны! Уилс, ты еще не видел, какой тут душ! Шесть струй различной толщины и напора! Великолепно!
Налив себе чаю, она спросила:
– Ну что, придумали, как проведем время? Заметив, что брат по-прежнему сжимает руку Челси, она суховато спросила:
– Похоже, нас опять трое, как в старые времена? Челси, слегка взволнованная, ответила:
– Я думала, неплохо бы поужинать в каком-нибудь известном ресторане, и бабушка заказала нам на вечер столик в «Скандии». Там совсем как в Копенгагенском «Тиволи»! А завтра я хотела показать вам Диснейленд…
– Слушай, тебе в самом деле там нравится? Разве это не детский парк? – удивился Уилс.
Щеки Челси вспыхнули.
– В общем, да. Но я сама никогда там не была. У мамы и бабушки вечно времени не хватало, а у меня, с тех пор как выросла, то работа, то учеба – некогда тащиться в Анахейм.
– Тогда сделаем вид, что нам все еще двенадцать, и вместе увидим его в первый раз, – улыбаясь, объявил Уилс.
– Я обещала бабушке, что привезу вас к маме на съемочную площадку, мы сможем осмотреть эту студию и все остальные, если захотите, а потом проехаться по бульвару Голливуд, остановиться у «Грауманс Чайниз Тиетр», взглянуть на отпечатки ног кинозвезд на цементе.
– Ну что ж, на два дня развлечений хватит. А мы сумеем выбрать время, чтобы побывать на пляже? – спросила Маргарет.
– Поедем в последний день, хорошо?
– Прекрасно, но скажи, эта «Скандия» – то место, где можно встретить твоих друзей?
– Вряд ли, – засмеялась Челси. Маргарет нахмурилась.
– Жаль. Я-то надеялась, что сможем пойти куда-нибудь… ну, знаешь, повеселиться.
– Слушай, у меня идея получше, – предложила Челси, неожиданно сообразив, что, хотя ее друзья и настоящие английские аристократы, они, кроме того, еще и ее ровесники.
– Я повезу вас в Уэствуд Виллидж. Там полно киношек, и магазины открыты допоздна. Купим пиццу и пойдем гулять. Кроме того, там продают потрясные джинсы и все такое. Тебе понравится, вот увидишь!
– То, что надо! Пойду по-быстрому приму душ, переоденусь и едем! – воскликнул Уилс и перед тем, как выпустить руку Челси, чуть притронулся к ней губами и ушел.
Девушки остались одни. Первой заговорила Маргарет.
– Судя по твоему ошеломленному виду, чувствую, что Уилс со своей обычной прямолинейностью объявил о причине нашего приезда.
– Что-то в этом роде, и я еще не опомнилась от шока.
Прикусив печенье, Маргарет задумчиво уставилась в пространство:
– Челси, нам с Уилсом едва исполнилось двадцать два, и мне ужасно не по себе, что родители буквально заставляют его жениться. Слава Богу, на горизонте еще не маячит подходящий жених для меня, иначе мама бы уже выбирала мне подвенечное платье.
– Не понимаю.
– Да что ты, все очень просто. Уилсу очень нравится Памела, но ты для него – единственная. Ты ведь знаешь, мы очень близки: так вот, он никогда тебя не забывал.
– Я не знала! – поразилась Челси.
– Правда? Забавно! Ну, короче говоря, возможно, когда-нибудь вы будете вместе, а может, и нет, кто знает? Однако я считаю справедливым, чтобы Уилс имел право сам сделать выбор, – пояснила Маргарет. – Должна признаться, поездка сюда – это моя идея. Пойми, не то чтобы я пыталась сыграть роль свахи, но мой брат должен понять, каковы его истинные чувства, прежде, чем принять решение, которое может оказаться бесповоротным. Уилс настолько мягкосердечен, что я должна защитить его от родителей.
– Чего… чего ты ожидаешь от меня? – спросила Челси, все еще не совсем уверенная в намерениях Маргарет.
– Будь сама собой, вот и все. Пусть он увидит, какая ты на самом деле, и, если Уилс понравится тебе так же, как ты ему, не будь чрезмерно застенчивой и не прикидывайся скромницей!
– Но он нравится мне, Маргарет! И всегда нравился.
– Тогда прошу, скажи ему. Во что бы то ни стало! Мы ведь заодно, ты и я, – улыбнулась Маргарет. – И всегда были, правда ведь?
