— Я обещал, что ты поедешь во Францию, дядя, как только завоюешь для меня Гленкирк, — весело сверкая глазами, объявил Джейми Стюарт.

— Но не сказал, что я должен стать нянькой для какой-то проклятой невесты, которую ты посылаешь к чертову французскому герцогу, — проворчал Тэвис.

Король вытянул длинные ноги и положил их на каминную решетку.

— Регентша Анна Божо потребовала во имя древнего союза между Францией и Шотландией прислать подходящую невесту для Жан-Клода Бильянкура, герцога де Сен-Астье.

Герцогу, последнему из несчастного семейства, двадцать семь лет, он отпрыск одной из древнейших фамилий, но, к сожалению, вот уже двести лет все мужчины рода Бильянкур страдают нервным расстройством, выражающимся в том, что они воображают себя гончими. Не постоянно, заметь, но когда подобные припадки начинают проявляться все чаще, такому господину очень трудно найти жену. Приходится заключать браки между членами семьи — поскольку брачный рынок среди французского дворянства весьма ограничен. Приступы безумия у герцога случаются гораздо чаще, чем у его предков.

Интересная болезнь, дядя! Поражает только мужчин, но не женщин. Сумасшествие также не передается детям, родившимся от брака с женщинами из других семей. Род Бильянкуров вырождается — никто не желает обречь приличную девушку на столь ужасную участь. Регентша, конечно, ничего не объяснила мне, наоборот, дала понять, что Франция оказывает большую честь Шотландии.

— Но у тебя при французском дворе свои источники информации, не так ли, Джейми? — весело спросил дядя.

— Совершенно верно, — последовал откровенный ответ.

— И зная, что за человек герцог, ты все же пошлешь невинную Девушку, и все ради древнего союза? Не могу этому поверить, Джейми! — строго объявил Тэвис.

— Не расстраивайся, дядя, не расстраивайся, лучше выслушай. Я, как тебе известно, увлечен мистрисс Мег Драммонд и пытался бы завоевать ее любовь… если бы не одно обстоятельство. Женщина, которую я близко знал раньше, хочет вновь вынудить меня вернуться к прошлому и не желает понять, что между нами все кончено вот уже несколько лет. Наоборот, ей льстит мысль стать любовницей короля. Она из хорошей семьи, но до смерти мне надоела. Французская регентша требует жену для полусумасшедшего герцога. Мне нужен муж для этой назойливой шлюхи, да такой, чтобы жил за семью морями. Леди, как моя подданная, не осмелится противиться моим желаниям.

Подарок судьбы, не так ли?

Граф Данмор встал с кресла и, подойдя к буфету, налил виски себе и королю. Возвратившись к камину, он протянул кубок племяннику.

— И от какой леди ты хочешь избавиться, Джейми? — допытывался граф, сделав глоток.

— От Сорчи Мортон, — ответил король, разражаясь смехом при виде того, как дядя, поперхнувшись, неистово закашлялся.

Лицо графа побагровело. Наконец, немного придя в себя, он с трудом выговорил:

— Сорча Мортон! Господи, Джеймс! Ты в жизни не заставишь ее ехать, а если и заставишь, натерпимся бед! Она уничтожит древний союз за месяц! Ты с ума сошел!

Джеймс Стюарт закусил губу, чтобы вновь не засмеяться, видя расстройство дяди.

— Не волнуйся, — повторил он, — Леди Мортон с радостью согласилась. Надежда получить богатого мужа, да еще и герцога, слишком соблазнительна. Здесь, в Шотландии, у нее нет будущего. У Сорчи, сам знаешь, нет денег и нет надежд их получить. Энгус избавился от нее, не в состоянии больше выносить эту дрянь. Она переспала со всеми придворными, но никто не отважился на более прочную связь, потому что Сорча крайне жадна и завистлива. Она никак не решается выйти замуж за богатого торговца — слишком гордится своим происхождением. Что же остается? Поэтому она и пытается вновь завоевать мою благосклонность, но напрасно. Мне Сорча не нужна. Я как раз пытался решить, что с ней делать, когда получил послание из Франции, и немедленно ответил мадам Анне, что нашел подходящую невесту, красавицу вдову из семейства Дугласов, бездетную, поскольку ее муж был намного старше, но вполне способную к деторождению. Регентша одобрила даму, и официальная помолвка состоялась месяц назад. Я даю Сорче небольшое приданое и почетный эскорт, во главе которого будешь ты, Тэвис. Отплывете из Лидса через два дня. Проводишь леди Мортон к жениху и будешь свидетелем на свадьбе, а потом можешь заняться собственными делами. Я хочу быть уверенным, что она наконец благополучно вышла замуж.

— А стыдливая новобрачная знает о некоторых… недостатках жениха?

— Да, — ответил король, — знает… Хотя больше всего на свете мне хотелось бы преподнести нашей милой Сорче сюрприз, я боялся, что она устроит скандал. Поэтому и рассказал все, но ей это безразлично. Говорит, если герцог наградит ее ребенком, тот, вероятно, будет здоров, потому что безумие проявляется через поколение. Единственное, что она хочет, — иметь дом и семью. Будет править герцогом железной рукой.

— Позор для Шотландии, если она продаст себя подобному уроду! — холодно ответил граф.

— Не стоит судить ее строго, дядя, — посоветовал король. — Сорча Мортон делает все, чтобы выжить. Как и все мы.

— Мы — это совсем другое дело, — запротестовал граф.

— Нет… вовсе нет, дядя, — вздохнул король.

Тэвис Стюарт мрачно уставился в камин. Что бы ни говорил племянник, леди Мортон продала себя тому, кто больше дал.

«А как насчет Арабеллы? — спросил он себя. — Что должна делать она, чтобы выжить? Чтобы вернуть Грейфер? И все это твоя вина», — ответил себе Тэвис.

— Это последнее, что я делаю для тебя, Джейми, — мрачно объявил граф. — Я помог тебе утихомирить этих дикарей, северных лордов, привез Гленкирка, но после того, как провожу высокорожденную шлюху во Францию, всему конец. Я должен вернуть жену — и хорошее же впечатление произведу, прибыв во Францию вместе с Сорчей Мортон! Зная эту девку, можно представить себе, как она попытается соблазнить меня.

Король рассмеялся, но мгновенно посерьезнел, услышав вопрос графа:

— Что твои шпионы при французском дворе говорят об Арабелле, Джейми? И не говори, что не знаешь, иначе назову тебя лгуном. Ты спрашивал, я уверен в этом.

Джеймс Стюарт боролся с угрызениями совести. Он не хотел причинить боль дяде, но Тэвис, раньше или позже, все равно узнает. Может, лучше все честно сказать, тогда он успеет хоть немного привыкнуть к этой мысли и решит, что предпринять… если вообще после этого захочет что-то делать.

— Ходят слухи, дядя, что Арабелла — любовница герцога де Ламбора, — решился наконец Джеймс, — и говорят, роман начался совсем недавно, хотя герцог несколько месяцев неустанно преследовал ее.

Граф бесстрастно кивнул и ничего не сказал.

— Я думал, будет достаточно, если она начнет все время выигрывать за карточным столом, дядя, — пробормотал король, неуклюже пытаясь смягчить удар, — но Арабелла редко играет — не может себе этого позволить. Деньгами она не сорит и весьма бережлива. Живет, насколько мне известно, в маленьком деревенском домике, в окрестностях Парижа, который сняла у какого-то кабатчика. С ней горничная и несколько человек охраны, сопровождавших ее из Грейфера. Живет просто, хотя всем известно, что герцог предложил купить ей собственный дом. Арабелла отказалась. Настаивает на своей независимости. Довольно странное заявление, не правда ли?

Тэвис Стюарт выдавил улыбку.

— Да, весьма, но не для Арабеллы, — процедил он.

— Я знаю, ты любишь Арабеллу, дядя, но твоя жена — сильная женщина. Ты думал, раз она маленькая и хрупкая, не сможет без тебя выжить, но ошибся.

— Нет, Джейми, я знал, что сможет. Арабелла — мужественная, независимая женщина и уже доказала это, но я не желаю, чтобы она боролась одна, без меня. Неужели не понимаешь?! Наверное, нет, парень, ведь ты никогда не любил… О да, спал с женщинами, но не любил по-настоящему.

— Спроси ты меня об этом месяц назад, дядя, я бы ответил отрицательно, — признался король, — но теперь, когда я узнал мою милую Мег, все стало иным. Сама мысль о том, что можно жить в разлуке с ней, — невыносима. Не могу представить, что был счастлив и весел до встречи с ней.

Граф кивнул:

— Тогда, может быть, понимаешь, что я испытываю к своей маленькой строптивице! Хорошо, парень, — криво усмехнулся граф, — я отвезу «скромницу» во Францию, но вели и леди Мортон, чтобы вела себя прилично. Не позволю, чтобы она на меня вешалась, или французский герцог окажется вдовцом до того, как станет мужем.

— Обязательно предупрежу Сорчу, чтобы была хорошей девочкой, хотя ничего не могу обещать, дядя, — расхохотался король.

Но леди Сорча Мортон, как это ни странно, всю поездку была образцом примерного поведения — такой подавленной Тэвис никогда ее не видел. Сгорая от любопытства, он уже перед самым Парижем сел к ней в карету. Леди Мортон предпочла ехать одна, у служанок был свой экипаж.

— Джейми, должно быть, прочел тебе строгое наставление, — пошутил Тэвис, но Сорча Мортон не улыбнулась.

— В этом не было необходимости. Я очень боюсь поставить этот брак под угрозу. Другого такого случая у меня не будет, и кто знает, может, я еще буду счастлива.

— Неужели, Сорча, ты пала так низко, что выйдешь за человека, воображающего себя псом? — спросил граф и немедленно пожалел о резких словах, вспомнив беседу с королем и затруднительное положение Арабеллы.

— Это честное предложение, — с достоинством ответила Сорча. — И мне необходим муж, милорд. Покойный лорд Мортон оставил меня без гроша, а родственники, благородные Дугласы, не дарили ничего, кроме презрения. Приходилось продавать себя, чтобы заработать на кусок хлеба и как-то выжить, но время идет, я не становлюсь моложе, Тэвис, и хочу иметь дом и семью. Мне уже двадцать четыре. За кого я могу выйти замуж на родине? Этот француз ничего не знает обо мне, кроме того, что я подходящая невеста и послана королем Шотландии. Мое отвратительное прошлое известно только мне, и заверяю, что буду герцогу образцовой женой. Говорят, слабое здоровье вынуждает его большую часть года проводить в замке, в долине Луары. Это именно то, что нужно. Там я буду рожать детей, и когда подарю герцогу с полдюжины наследников, может, отправлюсь ко двору, буду почтенной дамой, и даже те. кому известна моя былая репутация, быстро забудут прошлое.

Ты смеешься, потому что я выхожу за безумца, но, Тэвис Стюарт, кто из мужчин совершенен? Во всяком случае, не ты. Разве жена не развелась с тобой?

— Вы правы, мадам, — произнес Тэвис. — Прости меня, Сорча, за грубые слова, но я боюсь за тебя — вдали от родины и замужем за сумасшедшим.

— Можно подумать, ты сам собираешься сделать мне предложение, Тэвис Стюарт, — съехидничала Сорча.

— У меня есть жена, — мрачно ответил граф.

— Которая оставила вас, милорд, — вновь напомнила леди Мортон и рассмеялась. — Кроме того, ты для меня теперь недостаточно хорош. Я стану герцогиней, и дети мои будут на равных с королем. — Она вынула из атласного мешочка миниатюру и протянула графу:

— Это мой герцог. Он не выглядит слишком опасным.

Граф взял маленький портрет и вгляделся в узкое аристократическое лицо с длинным носом и полными чувственными губами. Водянистые голубые глаза, тусклые каштановые волосы, цвет которых художник попытался оживить, добавив золотистые блики. Если взгляд этих глаз и был пустым, то жестоким герцог действительно не казался. Может, Сорча Мортон не будет так уж несчастлива?

— Он выглядит неплохим парнем, Сорча, — высказался вслух граф. — Будь к нему добра.

— Он богат, Тэвис, — отозвалась леди Мортон, жадно блестя глазами, на мгновение превращаясь в прежнюю Сорчу. — У меня будет все, что пожелаю! — возбужденно добавила она.

Поскольку именно регентша, мадам Анна, и король Джеймс договорились о браке, венчание должно было состояться в соборе Парижской Богоматери на Иль-де-ла-Сите, рядом с королевским дворцом. Король Карл редко жил во дворце, предпочитая ратушу в тех редких случаях, когда бывал вынужден возвращаться в столицу из любимого Амбуаза, Сразу же после свадьбы королевский двор должен был отправиться в долину Луары. Была уже поздняя весна, и погода стояла настолько теплая, что все со страхом ожидали эпидемии чумы.

Обязанностью Тэвиса Стюарта как представителя шотландского короля было вести Сорчу к алтарю, где уже ожидал жених. Она надела великолепное платье из кремового атласа, расшитое жемчужинами и красиво оттенявшее рыжие волосы.

Длинный плащ из золотой парчи с вышитыми гербами Дугласов и Сен-Астье ниспадал с плеч.

Граф Дан мор едва не споткнулся, увидев Арабеллу Грей, но его реакция не шла ни в какое сравнение с ее изумлением. Бывшую жену сопровождали два джентльмена: один — небольшого роста, весело улыбающийся, в костюме из зеленого с золотом атласа, второй же, высокий красавец в темно-розовом шелку, взирал на Арабеллу с видом собственника. Она была в изящном платье из бледно-розового шелка и серебряной парчи.

— Она его шлюха, клянусь, — тихо пробормотала Сорча, тоже заметившая Арабеллу.

Теперь, когда титул герцогини почти уже принадлежал ей, леди Мортон быстро обрела прежнюю остроту языка и воинственный дух.

Арабелла почувствовала, что задыхается. Запах потных тел был сам по себе невыносим, но Тэвис! Это уже слишком! Она была так рада, когда Адриан сообщил, что бедному Жан-Клоду Бильянкуру наконец нашли невесту. Герцог, несмотря на ужасную болезнь, был добрым человеком. Адриан считал, что приток свежей крови поможет следующим поколениям из Сен-Астье избавиться от безумия. Но Арабелла, узнав имя невесты, мудро придержала язык. Не ей осуждать Сорчу. Конечно, леди Мортон — просто подзаборная кошка, но если Джеймс Стюарт послал ее во Францию, на это должна быть причина. Но вот Тэвис — дело другое.

— Что с тобой? — тихо пробормотал лорд Варден, заметив выражение лица Арабеллы.

— Джентльмен, сопровождающий невесту, — мой… Тэвис Стюарт, — обронила она.

Тони понимающе кивнул.

Арабелла не слышала ни хора, ни того, что говорил епископ Парижский, проводивший церемонию венчании. Она ведь думала, что смирилась со своим положением любовницы: Адриана Морло. Их роман ни для кого не был секретом, но к ним хорошо относились, и, кроме того, ожидалось, что настойчивое преследование герцога когда-нибудь увенчается успехом. Они не выставляли своих отношений напоказ, и поэтому о публичном скандале не могло быть и речи. Когда Арабелла возвратится домой, вряд ли кто-нибудь узнает о том, что было во Франции, но теперь, с появлением Тэвиса Стюарта… во всем его облике уже чувствовалось осуждение.

Сорча Мортон вновь стала замужней женщиной. Здесь, во Франции, никто не будет звать ее кельтским именем Мюйр Сорча. Теперь она будет зваться на французский лад — Мари-Клер, герцогиня де Сен-Астье, что вполне подходило женщине, гордо шествующей от алтаря под руку с мужем. У огромных дверей собора новобрачных приветствовали гости. Янтарные глаза герцогини сузились, когда ей представляли Арабеллу, и она уже хотела сказать что-то уничтожающее, но Арабелла сделала изящный реверанс и, пожелав невесте и жениху счастья, быстро отошла. Однако Адриана задержали — бедняга Жан-Клод Бильянкур решил похвастаться красавицей женой. Толпа отсекла Арабеллу от лорда Вардена и Адриана.

— Итак, мадам, — прошипел в ухо знакомый голос, — я приехал во Францию, чтобы полюбоваться, как вы разыгрываете шлюху! Неужели, чтобы получить эту старую развалину, именуемую Грейфером, вы готовы пойти на все?!

Не успели эти горькие слова сорваться с губ, как Тэвис был готов откусить себе язык. Ведь он вовсе не это собирался ей сказать. Начать следовало совсем с другого, но, увидев Арабеллу с герцогом де Ламбором, Тэвис понял.:, Джей ми говорил правду.

— Как ты смеешь меня преследовать? — процедила она, стряхивая его руку.

Но сильные пальцы железной лентой сомкнулись вокруг запястья, не давая уйти.

— Вы должны объяснить свое поведение, мадам!

Арабелла окинула мужа рассерженным взглядом.

— Я ничем вам не обязана! — бешено вскинулась она. — Ты потерял все права на меня, когда не пожелал исполнить обещание возвратить мое наследство… даже не для меня, а для нашего ребенка!

— И где же наша дочь? — требовательно спросил Тэвис.

— В безопасности и там, где тебе до нее не добраться, — отрезала Арабелла.

— В детской Генри Тюдора, хочешь сказать?

Неожиданно с лица Арабеллы словно упала маска. Встрепенувшись, она с мольбой взглянула на мужа:

— Ты видел нашу Маргарет? Она здорова? Весела? Вспомнила тебя?

Весь гнев Тэвиса мгновенно испарился.

— Нет, — вздохнул он. — Твой король не позволил. Это было прошлой осенью. Ты уже жила во Франции.

— Дорогая! — вмешался подошедший Энтони Варден. — Пока герцог не увидел тебя и не стал расспрашивать, с кем ты так горячо беседуешь, нам лучше уйти.

Арабелла кивнула, но Тэвис Стюарт яростно воскликнул:

— Я приехал забрать свою жену, сэр, и какого дьявола вы вмешиваетесь? Кто вы?

— Я — Энтони Варден, милорд, и ваше поведение, хоть и оправданное, ставит Арабеллу в крайне затруднительное положение. Не хотите же вы, чтобы все ее жертвы оказались напрасными? Идите к Адриану, дорогая, я извинюсь за вас перед лордом Стюартом, — спокойно объявил Энтони и, выпрямившись во весь свой крошечный рост, встал между Арабеллой и графом Данмором.

— Арабелла!

Крик мужа, словно нож, вонзился ей и сердце, но Арабелла не замедлила шага.

— Милорд, прошу вас пойти со мной, и мы обо всем поговорим, — попросил лорд Варден, выводя своего спутника из собора на широкую площадь. — Вот уже несколько месяцев я ожидаю вас, милорд, — откровенно сообщил он. — Король написал, что вы посетили Шин.

— Насколько я понимаю, лорд Варден, вы изгнанник и враг Генриха, — резко ответил граф.

— Да, таково общее мнение, — улыбнулся Энтони Варден, но тут же настойчиво сжал руку графа. — Милорд, не мешайте Арабелле. Скоро она получит то, за чем приехала во Францию, и король Генрих возвратит ей Грейфер. У нее уже отняли крепость один раз. Не делайте этого снова — Арабелла никогда не простит.

— Что вы знаете обо мне и Арабелле? — гневно спросил граф, начиная понимать, что попал в ситуацию, которую не способен контролировать.

— Все, милорд, поскольку мы с Арабеллой добрые друзья, — мягко ответил Энтони, видя нарастающее недовольство графа и сочувствуя ему. — Изгнанники часто становятся друзьями. Раньше я жил недалеко от Йорка.

— Вы — шпион, — тихо процедил граф, внезапно все поняв, — и вместе со своим королем вынудили и мою жену стать шпионкой!

— Ваша жена сражалась за свои права, как мужчина, и хотя вы не стали бы бороться ее оружием и методами, это дела не меняет.

— Не боитесь, что я предам вас, сэр? — насмешливо спросил Тэвис.

Но лорд Варден только широко улыбнулся:

— С чего бы это, милорд? Разве вы не любите Арабеллу Грей? Разве между Шотландией и Англией не подписан мирный договор? Разве король Генрих не предложил в жены Джеймсу Стюарту новорожденную дочь, принцессу Маргарет? Что вы, милорд, да мы практически родственники!

Тэвис Стюарт не смог сдержать смеха.

— Мой племянник не женится на англичанке, но вы правы.

Наши страны не воюют. Но все же мне не нравится, что Арабелла подвергается опасности.

— Вы очень любите ее, как вижу, — заметил лорд Варден. — Это написано на вашем лице, милорд, но, учитывая обстоятельства, предпочел бы, чтобы вы не смотрели страдальческими глазами на леди Грей. Когда она возвратится в Англию, можете уладить все разногласия и помириться, но Франция — не место для этого, и, уж конечно, время совсем неподходящее. Поезжайте домой, милорд граф. Арабелле ничто не угрожает, кроме вас. Герцог де Ламбор очень ревнив.

— Арабелла — моя жена, — упрямо повторил Тэвис.

— Была женой, — поправил лорд Варден.

— Я не согласился с разводом, — настаивал граф.

— У вас не было выбора, милорд. Говорите, что любите Арабеллу, боитесь за ее благополучие, но продолжаете подвергать ее опасности. Не понимаю вас.

Тэвис Стюарт застонал от отчаяния, поняв весь ужас происходящего. Он столкнулся с тем, чего не мог преодолеть, и хуже всего то, что лорд Варден сказал правду: если Тэвис не скроет страсть к Арабелле — подвергнет ее большой опасности.

Нужно уезжать. Кроме того, невыносимо оставаться и наблюдать без ревности и гнева, как герцог де Ламбор относится к Арабелле.

— Я покину Францию сегодня же. — сообщил граф лорду Вардену.

— Она скоро вернется домой, милорд, и как только очутится в Грейфере, можете снова совершить набег, — улыбнулся Энтони.

— Арабелла рассказала вам, как мы встретились? — удивился граф.

— Верно, — кивнул лорд Варден. — Дерзкое похищение, ничего не скажешь!

— Она так и не простила мне этого, — печально вздохнул граф, — Простит, как только получит Грейфер, — утешил Энтони, — потому что любит вас. Она никогда этого не скрывала.

Гости, приглашенные на свадьбу, собрались во дворце, где давался небольшой банкет в честь новобрачных, а потом, почти с неприличной поспешностью, король и его друзья собирались уехать в Амбуаз.

Карл боялся, что вишни — его любимые плоды — переспеют и высохнут, прежде чем он туда доберется.

— Я дам бал, Адриан, — громко сообщил король герцогу де Ламбору, — а вы, моя маленькая английская роза, будете королевой праздника! Королевой любви и красоты! Хотите?

Арабелла изящно присела перед королем и мило улыбнулась.

— Для меня это большая честь, сир, — пробормотала она.

— Вы выглядите словно вишня в цвету в этом платье, мадам! Вам очень идет розовое, не так ли, Адриан?

— Я обожаю Беллу в любом костюме, — галантно ответил герцог.

— Или без него, — усмехнулся король и громко рассмеялся.

Герцогиня де Сен-Астье суженными глазами оглядела Арабеллу и, повернувшись к мужу, тихо спросила:

— Почему король так носится с этой шлюхой герцога де Ламбора?

Жан-Клод Бильянкур побелел.

— Мари-Клер! — спокойно, но неодобрительно заявил он. — Герцог де Ламбор — ближайший друг короля Что касается мадам Грей, она, возможно, и дама сердца герцога, но ничего плохого в этом нет Она очаровательная и милая женщина, и все ее любят У Арабеллы Грей много друзей, и ее уважают и почитают Возможно, ты, проведя всю жизнь в Шотландии, этой отсталой дикой стране, не привыкла к подобным связям, но здесь, если влюбленные ведут себя благоразумно, их никто не осуждает Приучись держать язык за зубами, дорогая, иначе я не осмелюсь разрешить тебе вращаться в благородном обществе. — И, похлопав жену по руке, добавил:

— Уверен, что ты быстро всему обучишься, Мари-Клер, моя красавица, не так ли?

Сорча опустила голову, притворно раскаиваясь, и проглотила вертевшийся на языке резкий ответ.

Времени впереди много. Сначала нужно завоевать любовь мужа, а потом попытаться отомстить Арабелле Грей за оскорбление, нанесенное много лет назад, когда эта шлюха была еще графиней Данмор.

«Как низко пала эта высокомерная тварь!»— удовлетворенно подумала Сорча и, взглянув на мужа, нежно сказала:

— Конечно, милый! Ты ведь научишь меня всему, правда?

Очарованный молодожен поцеловал нежную надушенную ручку, жадно глядя на полуобнаженную грудь.

— Сегодняшнюю ночь мы проведем в Париже… — многозначительно объявил он. — Завтра нужно ехать, дорогая.

Королевский двор отправился в долину Луары, где леди Грей и лорд Варден были гостями герцога де Ламбора в его очаровательном маленьком замке Россиньоль. Замок, выстроенный в готическом стиле, с заостренными башнями, стоял на холме, выходившем на реку, и был окружен с трех сторон лесом, а с четвертой стороны его отделял от Луары виноградник, уступами спускавшийся к реке. Россиньоль был расположен таким образом, что казался единственным обитаемым местом среди деревенской глуши, хотя это было не так — королевский дворец в Амбуазе находился в нескольких милях.

— Неужели твоя жена никогда сюда не приезжает? — спросила Арабелла любовника. Ее поселили рядом с апартаментами герцога, в уютных покоях, очевидно, предназначенных герцогине — Нет, никогда. Она редко покидает Нормандию. Я предпочитаю, чтобы герцогиня оставалась с детьми, это ее главная обязанность.

Он поцеловал обтянутое шелком плечико и прошептал:

— Никогда не приводил сюда ни одну женщину с тех пор, как стал герцогом. Эти комнаты вновь обставлены, специально для тебя. Ты любишь алый бархат? Из здешнего винограда получается вино, такого цвета. Мы попробуем его сегодня, моя Белла?

— Не выйдет, — вздохнула она. — Нужно ехать в Амбуаз Король дает праздник в честь герцога и герцогини де Сен-Астье.

— Они совсем завладели его вниманием, — заметил Адриан Морло.

— Возможно, напоминают о предстоящей женитьбе на Маргарите Австрийской, — пояснила Арабелла.

— Карл никогда не женится на габсбургской наследнице!

— Но они помолвлены! — кокетливо возразила Арабелла с чисто женской логикой.

— Помолвку можно разорвать.

— Ты и раньше это говорил, но ради кого король пойдет на это, Адриан? — Обернувшись, она нежно коснулась губами его губ. — Будь мы помолвлены, неужели ты бросил бы меня?

— Колдунья! — рассмеялся герцог, но тут же вновь стал серьезен. — Никому не говори того, что я открою, дорогая, но Луи Орлеанский, втайне, конечно, предложил королю руку принцессы Анны, наследницы герцогства Бретонского. Для страны крайне важно, чтобы Бретань стала частью Франции.

Франш-Комте и Артуа даже не граничат с нами. Бретань гораздо важнее.

— Но король держит Луи в Лузиньяне вот уже два года, — удивилась Арабелла, — и, насколько мне известно, он до сих пор в заключении.

— Его жена, Жанна де Валуа, сестра короля, постоянно молит отпустить мужа, — объяснил герцог. — И хотя король еще таит обиду, он уже готов простить кузена. Пока у Карла нет детей, Луи остается его наследником. Король всегда любил его, поэтому и наказал так сурово Он сильно уязвлен предательством герцога Орлеанского — Но Анна Бретонская должна была выйти замуж за отца Маргариты, Максимилиана Габсбурга, ведь его первая жена, Мария Бургундская, умерла, — заявила Арабелла тоном, предполагавшим, что Адриан Морло просто не прав в суждениях или недостаточно умен, чтобы верно оценить политическую ситуацию.

— Хочешь заключить пари, моя Белла? — пошутил он. — Франция не позволит Максимилиану получить Бретань, клянусь тебе!

Опрокинув Арабеллу на постель, герцог начал немилосердно ее щекотать. Она, визжа, отбивалась кулачками.

— Прекрати, Адриан! Прекрати! Мы опоздаем, если ты не медленно не оставишь меня в покое.

Герцог неохотно поднялся.

— Хорошо, мадам, — пригрозил он, — но бойтесь моей мести ночью, когда мы возвратимся!

И, улыбаясь, вышел из спальни, насвистывая веселую песенку.

Убедившись, что герцог отправился, одеваться, Арабелла позвала Лону:

— Иди к лорду Вардену и передай, что я должна как можно скорее поговорить с ним наедине. Смотри, чтобы тебя никто не заметил! Понимаешь?

— Лучше тогда подождать до полуночи и поговорить с ним на балу у короля, — посоветовала Лона. — О, я знаю, тебе не терпится, Белла, вернуться в Грейфер, но нужно быть осторожной. Любая ошибка может стать трагедией.

— Ты права, — кивнула Арабелла. — Я слишком нетерпелива. Господи, Лона! Мы уже почти год вдали от Англии, и Маргарет, наверное, забыла меня!

— Еще немного, миледи. Вы очень храбры. Даже отец говорит, что гордится вами. Вы — истинная Грей!

Истинная Грей! Арабелла чуть не рассмеялась вслух при этих наивных словах. Что сказали бы родители, упокой Господь их души, и ее благородные предки, узнав о том, что последняя из семьи продает свое тело, лишь бы сохранить наследство, которое они так храбро завоевали и удерживали вот уже много веков! Ну что ж, Арабелла сделала все, что смогла, и теперь, когда добыты сведения, столь полезные для Англии, можно подумать и о возвращении.

Информация была действительно ценной. Отец Карла VIII, король-паук, обручил сына с Маргаритой Габсбургской. Не только разорвать помолвку, но и украсть Анну Бретонскую из-под носа Максимилиана — дело, требующее большой ловкости и хитрости… если только оно удастся.

Максимилиан вряд ли воспримет спокойно столь ужасное И к тому же двойное оскорбление! Войны объявлялись и по менее серьезным причинам! Арабелла понимала также, какую опасность будет представлять для Англии присоединение Бретани к Франции. Да, новость крайне важная, она может стать более чем справедливой платой за возвращение Грейфера. Сердце Арабеллы от радости готово было выпрыгнуть из груди. Она была не в силах скрыть, как счастлива, и даже герцог заметил:

— Вижу, что здоровый деревенский воздух пошел тебе на пользу, моя Белла. Ты этой зимой была слишком бледна.

— Может, дело в чем-то другом? — лукаво заметил король. — Это так, мадам?

— Не знаю, сир, — медовым голоском ответила Арабелла, — но могу сказать, что давно не была так счастлива!

Король велел позвать акробатов и жонглеров, и во время выступления канатного плясуна Арабелла услышала шепот Энтони Вардена:

— Встретимся в розовом саду, дорогая. Лона передала моему Уиллу, что у тебя есть сведения.

Энтони отошел, глядя вверх, словно зачарованный представлением.

Убедившись, что никто не смотрит в ее сторону, Арабелла осторожно выбралась из толпы и медленно побрела к цветнику.

Оказавшись среди клумб, Арабелла начала неторопливо прохаживаться по дорожкам, обмахиваясь веером из слоновой кости в серебре и павлиньих перьев. Со стороны она казалась скучающей дамой, слишком утомленной жарким днем.

— Добрый вечер, дорогая, — приветствовал подошедший Энтони Варден, целуя ее руку. — Что ты хотела мне сказать?

— Французы намереваются разорвать помолвку короля с Маргаритой Австрийской и устроить его брак с Анной Бретонской. — Тихо сказала Арабелла и передала свой разговор с герцогом — Кровь Господня! — тихо присвистнул лорд Варден Вот это новости, дорогая! Король Генрих будет очень доволен вами!

— Я хочу домой! — объявила Арабелла — Король сказал, что я должна пробыть здесь не больше года. Тони, и этот год прошел. Я добыла сведения, которые так нужны королю, и теперь желаю вернуться, увидеть дочь, которая, без сомнения, уже забыла, что у нее есть мать. Умираю от тоски по Грейферу, теперь-то он уже, несомненно, станет моим — я заплатила за свое наследство огромную цену и вернула долг королю.

— Сначала нужно отослать письмо в Англию, Арабелла запротестовал лорд Варден.

— Разреши, я отвезу, — тихо, умоляюще прошептала Арабелла.

Лорд Варден покачал головой:

— Не могу позволить тебе возвратиться без приказа короля.

— А я не желаю больше быть шлюхой Адриана Морло!

Сколько бы я ни пыталась убедить себя, что делаю это на благо страны и ради Грейфера, чувствую себя последней дрянью! Всю жизнь воспоминание об этом времени будет меня преследовать!

Не могу, не могу больше! Отпусти меня!

— Поздно ты спохватилась. Пора собираться в Бастилию! — прошипел знакомый злобный голос. Из-за высоких кустов появилась Сорча Мортон, теперь уже герцогиня де Сен-Астье. — И вам тоже, милорд! Обоих ждет плаха палача!

Лорд Варден мгновенно побелел, однако Арабелла, минуту назад готовая разрыдаться, внезапно превратилась в тигрицу.

— Неужели, мадам герцогиня? — прорычала она. — И почему я должна отправиться в Бастилию?

— Ты — шпионка, — тихо ответила Сорча. — Я донесу на вас и заслужу любовь и благодарность не только мужа, но и короля Франции! Это моя месть за твои оскорбления при дворе короля Джеймса! Кончишь свои дни беззубой старой кобылой вдалеке от любимого Грейфера!

— Берегитесь, мадам герцогиня, — предупредила Арабелла. — Вы далеко от дома и думаете, что ваше прошлое никому не известно, но если посмеете сказать хоть слово, я открою все!

Как, вы думаете, отнесется благородный и гордый герцог де Сен-Астье к появлению на своем геральдическом древе новой ветви в виде жены, переспавшей со всем шотландским двором, бесстыдно продававшейся всем и каждому? Я знаю много историй о тебе, Сорча Мортон, и все они правдивы, включая кровосмесительную связь не с одним, а с несколькими кузенами'. Скажи хоть слово кому-нибудь о том, что подслушала сейчас, и твой брак в два счета расторгнут, а тебя, дорогая, с позором отошлют обратно, к смущению и стыду шотландского короля. А на родине ты не нужна никому, и сомневаюсь, что Джейми Стюарт будет рад видеть тебя! Я слышала, он влюбился, а при этих обстоятельствах нескромная бывшая любовница вряд ли придется ко двору! Попробуй предать меня, и закончишь жизнь в канаве, откуда вышла!

Я не затем так долго добивалась победы, чтобы ты у меня ее выхватила из-под носа! Скорее прикончу тебя, чем дам уйти, — объявила Арабелла, зловеще сверкая зелеными глазами, непроизвольно сжимая и разжимая кулаки.

— Сука! — завопила доведенная до слез Сорча. — Я так тебя ненавижу, что не смогу молчать! Боюсь, ты погубишь меня!

— Прошу вас, мадам, придержите язык дня на три, — вмешался лорд Варден, стараясь успокоить фурию. — Всего три дня, и мы покинем Францию. Когда источник раздражения исчезнет, мадам герцогиня, вы со спокойной совестью сможете обо всем забыть.

Взяв Сорчу за руку, он ослепительно улыбнулся. :;

— Но почему бы мне не обличить вас после вашего отъезда? — капризно спросила герцогиня.

— Тогда подумают, что вы были с нами в сговоре, — предупредил лорд Варден, все еще не выпуская руки Сорчи и пристально глядя в ее янтарные глаза.

— Неужели не можешь удовлетвориться тем, что выгнала нас из Франции до того, как мы успели до конца выполнить свою миссию?! — солгала Арабелла, стараясь говорить как можно более раздражительным тоном.

Лицо Сорчи просветлело.

— Значит, я остановила вас? — радостно улыбнулась она.

— Совершенно верно, дорогая, — кивнул лорд Варден. — Довольствуйтесь тем, чего достигли, и своей необыкновенной удачей — браком с высокородным герцогом! Те скромные сведения, которые нам удалось добыть за много месяцев, вовсе не угрожают безопасности Франции. — Из-за подобных пустяков война не начнется!

Подняв руку Сорчи к губам, лорд Варден долгим поцелуем приложился к надушенной ладони.

— Если не выдадите наш маленький секрет, дорогая герцогиня, я пришлю вам из Кале хорошенькую безделушку.

— Свадебный подарок, милорд? — кокетливо спросила Сорча, прижимаясь к нему всем телом.

Энтони Варден медленно улыбнулся, глядя в ее запрокинутое лицо.

— Кое-что для вас одной, дорогая, — тихо пообещал он и прошептал:

— Какие очаровательные губки, герцогиня. Я, по-моему, еще не целовал невесту!

К величайшему восторгу Арабеллы, Сорча, по-девичьи хихикнув, подставила губы Энтони. Тот сжал ее в объятиях так, что герцогиня задохнулась.

Однако, быстро оправившись, Сорча вызывающе воскликнула:

— Как жаль, что вам приходится уезжать, милорд!

— И мне тоже, дорогая герцогиня, — искренне признался Энтони.

— Нужно идти, иначе нас хватятся, — вмешалась практичная Арабелла.

— Боюсь, леди Грей права, — притворно колеблясь, пробормотал лорд Варден и, предложив руку герцогине, попросил:

— Надеюсь, герцогиня, вы позволите мне проводить вас к гостям?

Не обращая внимания на Арабеллу, он повел даму по усыпанной гравием тропинке туда, где слышались звуки музыки.

Оставшись одна, Арабелла медленно направилась мимо благоухающих кустов и клумб. Нехорошо, что герцогиня де Сен-Астье подслушала ее разговор с Энтони. Арабелле было не по себе при мысли о том, что ее тайна — в руках Сорчи Мортон.

Оставалось надеяться, что угрозы раскрыть ее прошлое и чувственное очарование Тони удержат язык этой суки, но Арабелла не желала полагаться на случай. Повезло только в том, что теперь Арабелла сможет немедленно вернуться домой. Но когда и каким кораблем они уплывут, зависит от лорда Вардена.

— Ах, вот и ты, моя Белла! — воскликнул Адриан Морло. — Устала от шума, дорогая?

— Да, — томно ответила Арабелла. — И кроме тоге, в этом платье очень жарко. Я думала, может, в саду прохладнее, но и здесь ни ветерка, — пожаловалась она, энергично обмахиваясь веером в подтверждение своих слов.

— Без платья, наверное, будет не так жарко, — пробормотал герцог, целуя ее губы. — У меня для тебя сюрприз, моя Белла!

— Что именно? — допытывалась она. — О, Адриан, ты так щедр! Осыпаешь меня безбожно дорогими подарками.

— На этот раз ни драгоценностей, ни платьев, дорогая, обещаю! Думаю, тебе это понравится больше!

— Не собираешься говорить? — надула она губки, и герцог вновь почувствовал прилив страсти. Адриан брал эту женщину каждую ночь и не мог насытиться, но страдал оттого, что, хотя Арабелла отдавалась добровольно и отвечала на его любовь, не мог подарить ей наивысшее наслаждение.

— Мы уедем, как только позволят приличия, — пообещал он, вновь целуя Арабеллу.

Однако отправиться в Россиньоль они смогли только через два часа. Летняя ночь была темной, в воздухе пахло свежескошенным сеном. Огромная круглая бледно-желтая луна бросала яркий свет на дорогу.

Уже приближаясь к замку, они услышали пение соловьев, в честь которых и было названо поместье. На короткое мгновение Арабелла ощутила, как душу охватывает покой и счастье.

Герцог помог ей спешиться и спросил:

— Когда я могу прийти к вам, дорогая?

— Мне нужно принять ванну, — ответила Арабелла, — хочу немного освежиться. Лона постучится к тебе, когда я буду готова.

— Тогда я тоже искупаюсь, — решил герцог, проводив Арабеллу до ее покоев.

Она решила не торопиться. Это скорее всего последняя ночь, когда она вынуждена отдаться Адриану Морло, и почему-то ее охватила грусть, ведь герцог был щедр и всегда относился к ней с нежностью и уважением. Он не знал, что Арабелла стала его любовницей, чтобы выманить сведения для короля Генриха, Герцог принимал ее за бедную английскую дворянку, изгнанную из страны несправедливым и жадным владыкой.

Ну что ж, с этим почти покончено. Со временем, она надеялась, воспоминания не будут столь болезненными, хотя никогда не сотрутся из памяти.

— Опять вы моетесь, хоть никакой грязи я не вижу! — воскликнула Лона и тихо спросила:

— Говорила с лордом Варденом?

Арабелла кивнула.

— Расскажу, когда буду уверена, что нас не подслушают, — прошептала она.

Лона расплела длинные косы и начала расчесывать волосы хозяйки, упавшие волнами почти до пола, — Подать сорочку?

— Нет, — отказалась Арабелла. — Слишком жарко. Открой окна, может, хоть немного ветерком повеет.

Она подошла к огромной кровати из резного дуба, задрапированной алым бархатом, на котором были вышиты золотые лилии и птицы. Перина застлана льняными простынями, надушенными розовой эссенцией. Арабелла в соблазнительной позе растянулась на мягкой постели.

— Я готова принять герцога, — весело объявила она.

Лона, криво улыбнувшись хозяйке, поспешно прибрала в комнате, задула все свечи, кроме стоявших на ночном столике и каминной полке, проверила, полон ли графин с вином, и. присев перед хозяйкой, пожелала ей доброй ночи.

— Постучи к герцогу и дай знать, что он может войти, — велела госпожа.

Лона вновь присела, громко стукнула в дверь, соединявшую спальни Адриана и Арабеллы, и поспешно удалилась.

Почти в ту же секунду на пороге появился герцог, как и Арабелла, совершенно обнаженный, и, подойдя к постели, поцеловал ее.

Что-то неладно! Арабелла нервно дернулась и отстранилась, не понимая, что с ней. Услышав знакомый смех, потрясение охнула: в комнате появился второй Адриан Морло, тоже без одежды.

— Ты не смог ее одурачить, Ален, — довольно объявил он, — и хоть похож на меня как две капли воды, не умеешь целовать женщин, как я.

— Никто никогда не жаловался на мои поцелуи, — слегка раздраженно запротестовал первый.

Может, она сходит с ума? Арабелла растерянно переводила взгляд с одного на другого.

— Адриан?! — пробормотала она наконец, сама не зная, к кому обращается. — Кто этот человек и почему ты позволил ему войти в мою спальню?

Она инстинктивным движением потянула на себя одеяло, чтобы скрыть тело от дерзкого взгляда мужчины, казавшегося двойником Адриана.

— Ложись, Ален, — велел герцог незнакомцу, сам устраиваясь в постели. Поспешно поцеловав любовницу, он попросил:

— Не сердись, моя Белла! Это и есть обещанный сюрприз. Этот господин — мой сводный брат Ален де Морло.

— Твой сводный брат? — тупо повторила Арабелла.

— Позволь мне объясниться, милая.

—  — Прошу, месье. Вы, несомненно, обязаны объяснить, почему в моей постели совершенно незнакомый мужчина, — процедила Арабелла, гневно уставясь на Алена Морло.

Тот очаровательно улыбнулся, и Арабелла только сейчас заметила, что, хотя он и в самом деле походил на герцога, глаза были темно-карими, а не голубыми.

— Не сердись, малышка, — тихо сказал он. — Выслушай оправдания Адриана, прежде чем обвинить.

Арабелла обнаружила, что сидит на постели между обоими мужчинами.

— Итак, Адриан? — требовательно спросила она.

— Моя мать и мать Алена были сводными сестрами. Луиза, мама Алена, старше на год — побочная дочь дедушки. Но девочки выросли вместе и были неразлучны, и когда мать вышла замуж, Луиза уехала с ней. Отец, большой любитель женщин, с разрешения жены сделал Луизу своей любовницей. Ален и я были зачаты почти одновременно и родились в тот же день и час, хотя я на несколько минут старше. Для матери это было крайне важным, но напряжение и тяжелые роды свели ее в могилу. Отец женился на Луизе, хотя брак считался морганатическим, У нас две младшие сестры — Мария-Филиппа, названная в честь моей матери, и Мария-Луиза. Они считаются законными детьми, а Ален — нет.

— Не вижу, — сухо сказала Арабелла, — какое имеет это отношение к происходящему.

— Ален — мой лучший друг, — пояснил Адриан Морло. — Я разделяю с ним все тайны и мысли, даже самые печальные.

Ты причиняешь мне огромную боль, дорогая, хотя и невольно.

Мою душу ранит то, что, когда мы любим друг друга, я не могу подарить тебе нежный цветок страсти. Со мной такого никогда не случалось. Понимаю, конечно, моей вины тут нет. Виновата ты, дорогая, но я хотел бы дать тебе неземное блаженство, потому что обожаю тебя. И тут я подумал, что, возможно, двое мужчин могут совершить то, на что не способен один. Обычно я ни с кем не делю своих любовниц, но поскольку решился на это ради тебя, любовь моя, только один человек в мире достоин такой чести — мой брат Ален. Подобно мне, он непревзойденный магистр искусств Эроса и Венеры. Вместе мы приведем тебя к вершинам экстаза, моя Белла.

Арабелла не знала, плакать ей или смеяться. Все эти месяцы она удерживала и привлекала Адриана Морло именно своей холодностью и безразличием в минуты страсти. Ей никогда не приходило в голову, что именно неспособность достичь «малой смерти» довела герцога до такого расстройства и вынудила принять столь героическое решение!

Арабелла намеревалась именно сегодня отдаться любовнику до конца, чтобы оставить у него незабываемые воспоминания о счастливых мгновениях. Конечно, внезапное исчезновение любовницы очень его огорчит. Но что ей делать сейчас?

— Милорд… — начала Арабелла, но герцог закрыл ей рот ладонью.

— Это пугает тебя, моя Белла, вижу по глазам, но не бойся. Ален и я будем нежны и деликатны, дорогая. В эту ночь ты узнаешь наслаждение, которого никогда не испытывала раньше, обещаю. — И, коснувшись ее щеки, прошептал:

— Посмотри, как она краснеет, Ален! Разве не очаровательно?

Кажется, моя Белла стыдится мысли, что придется отдать себя нам обоим!

Ален де Морло улыбнулся невероятно доброй, светлой улыбкой:

— Не смущайся, малышка. Мы не причиним тебе боли. — Он обнял Арабеллу и удивленно воскликнул:

— Как, Адриан, она дрожит! Нужно немедленно ее успокоить.

— Дай мне губы, моя Белла, — спокойно велел герцог.

Арабелла повернулась к нему, стряхнула руку Алена. Адриан страстно поцеловал ее: язык скользнул в рот, лаская розовый язычок.

Арабелла почему-то не боялась братьев, они, по-видимому, действительно не замышляли ничего дурного. Убежать она, видимо, не могла, и к тому же… как способна одна женщина любить одновременно двоих? Неужели это возможно? И делал ли это кто-нибудь раньше? Какой мужчина предложит подобное?

И какая женщина пойдет на это? Если бы она протестовала энергичнее, отказались бы они от своего намерения? Арабелла почему-то сомневалась в этом. Но, может, если она не будет сопротивляться и позволит герцогу овладеть собой до конца, то убедит этим, что Ален им в постели не нужен… тогда, наверное, Адриан отошлет брата и к тому же теперь вряд ли будет удивлен, если любовница решит оставить его.

Да, Ален, видимо, послан самой судьбой, хотя ситуация и не из приятных.

Герцог сжал ладонями лицо Арабеллы и впился в губы бешеным поцелуем, но одновременно чужие руки сжали ее полные круглые груди. Ощущение было ошеломляющим; Арабелла взвизгнула, но Ален тихо прошептал:

— Нет-нет, милая, не бойся меня! Как прелестны твои грудки! Словно зрелые осенние яблочки! — И, продолжая ласкать ее, воскликнул:

— Совершенство! Настоящее совершенство!

Арабелла не знала, было ли тут причиной его прикосновение, слова или пикантность ситуации, но почувствовала, что груди внезапно набухли и словно стали больше, вырываясь из сжимавших их ладоней.

Ален начал нежно перекатывать между пальцами соски, пощипывая их, вытягивая и придавливая большими пальцами, и Арабелла едва не вскрикнула от остроты ощущений.

Ален, прикусив зубами мочку ее уха, медленно и осторожно лизнул розовую раковину, страстно прошептал:

— Ах, моему мечу не терпится войти в твои восхитительные тесные ножны, малышка. Я с ума схожу от желания, дорогая. — И, снова поцеловав маленькое ушко, попросил:

— Уступи мне ее губы, Адриан, ведь ты уже насытился сладким медом.

Герцог неохотно отстранился:

— Я никогда не устану от поцелуев моей Беллы, Ален, как от нектара богов. Но все же оставляю тебе этот источник амброзии, брат, если обещаешь потом вернуть его.

Он наклонился и, нагнув темноволосую голову, начал сосать напряженные груди, пока Ален осыпал лицо Арабеллы жаркими поцелуями.

Она была захвачена мириадами новых ощущений. Ни один мужчина никогда не интересовался чувствами женщины в такие минуты. Целью же братьев было довести ее до наивысшего пика наслаждения, и оба, полные решимости, прилагали все усилия. Арабелла знала — на этот раз победа будет на их стороне: даже мраморная статуя не смогла бы противостоять страстному вожделению обоих красавцев.

Конечно, в этой ситуации была и смешная сторона» Адриан Морло никогда не узнает, как отчаянно она боролась с ним и с собой эти несколько месяцев, как трудно было не показывать истинных чувств. Герцог был великолепным любовником, и несколько раз Арабелла оказывалась опасно близка к тому, чтобы выдать себя. Теперь уже не казалось важным то, что она притворялась с целью удержать любовника, пока не выведает то, за чем приехала. План наконец удался; в этом Арабелла находила некоторое утешение и даже улыбнулась про себя при мысли о том, что благодаря деланной холодности оказалась в подобном положении. Но все же совесть мучила Арабеллу, особенно теперь, когда она начала терять контроль над собой.

Руки… Она больше не понимала, чьи руки ласкают каждый дюйм ее обнаженного тела. Грудь. Живот. Бедра. Ягодицы. Не было той части, которой бы они не коснулись. Арабелла словно стала куклой, беспомощной, несопротивляющейся, пока ее переворачивали, сгибали то так, то эдак, исследуя, рассматривая, гладя. Голова кружилась от поцелуев и ласк. Кожа то жестоко горела, то становилась ледяной. Арабелла тихо застонала, не в силах скрыть или сдержать наслаждение, которое ей дарили братья, и напряглась всем телом в ожидании новых восхитительных ласк.

— Ах, моя Белла, — промурлыкал герцог, заметив это, — ты начинаешь ощущать страсть, правда?

— О-о-ох, да, — выдохнула Арабелла. — Ox! Ox! О-о-ох! Д-да!

Морло, улыбаясь, прислонился спиной к пуховым подушкам и нежно привлек Арабеллу к мускулистой груди. Ален начал целовать ее плечи, грудь; губы двигались все ниже, вбирая упругую душистую плоть, язык лизал кожу, вызывая нервную дрожь. Арабелла почувствовала, как он раздвинул ее ноги, и пока герцог, почти раздавив груди, с силой сжимал упругие холмики, Ален наконец отыскал чувствительный бутон ее женственности. Арабелла гортанно вскрикнула, когда, приоткрыв мягкие трепещущие складки плоти, скрывавшие крохотную жемчужину, он коснулся ее языком, гладя напряженный камешек, медленно, настойчиво всасываясь в него, пока она не обезумела от вырвавшегося наружу подавляемого месяцами желания, окончательно забыв обо всем, не в силах сдержать ни чувств, ни рвущихся из горла криков.

— Боже! Боже! — возбужденно выкрикнул Ален. — Она словно мед, Адриан, и я не могу насытиться! Не могу! — Он вновь опустил голову, терзая языком раскаленную плоть, и первые волны бурного экстаза подхватили ее.

— Возьми ее, брат! Возьми! — бешено пробормотал герцог. — Насладись ею сейчас, но оставь завершение мне, умоляю, ведь я так долго голодал!

Каким-то чудом слова Адриана проникли сквозь густой туман, окутавший мозг Арабеллы, и потрясли ее до глубины души.

Но, во имя Господа, чего и было ожидать от такого сожительства втроем?

Все же ее совесть встрепенулась в последний раз в попытке уберечься от этого чувственного безумия.

— Нет! Нет! — закричала она. — Нет, Адриан!

Но герцог осторожно поймал ее маленькие ручки, нежно обнял, прижал к себе, как ребенка, и, приблизив губы к ее губам, умиротворяюще прошептал:

— Нет, моя Белла, не надо сопротивляться нашему блаженству.

Арабелла, почти теряя сознание, почувствовала, как Ален де Морло придавил ее всем телом и, сжав мускулистыми бедрами, медленно, уверенным толчком вошел в нее, застонав от невыразимого наслаждения, и начал двигаться. Большое тело дрожало от возбуждения.

— Дорогая! Дорогая! Какое блаженство! Боже, какое блаженство! — выкрикнул он и внезапно застонал; — Черт возьми, Адриан! Она превратила меня в зеленого юнца! Лишила мужественности!

Едва не всхлипывая от досады, он обессиленно упал на Арабеллу.

— Ночь еще только началась, братец, — расхохотался герцог, ничуть не огорченный столь коротким поединком. — У моей маленькой английской розы осталось еще много ласк, и мы возьмем их все, не так ли? — Дав брату опомниться, он наконец сказал:

— Ален, подвинься и дай мне закончить то, что ты начал. Вижу, что моя Белла близка к полному и окончательному наслаждению благодаря нашим совместным усилиям.

Арабелла попыталась открыть глаза, потому что, хотя ее чувства были возбуждены до предела, стыд все-таки терзал душу и она не могла смотреть в лица этих двоих, забавлявшихся ее телом.

Ален Морло откатился, и Арабелла, немного опомнившись, поняла, что его место занял Адриан. Он нежно улыбнулся любовнице.

— Не сопротивляйся, Белла, — прошептал он. — Дай страсти унести тебя!

Она почувствовала первый бешеный толчок, и… Адриан наполнил ее собой, наполнил, казалось, до отказа, и на этот раз ничто не могло помешать его победе, хотя, по правде говоря, победителей в этом сражении не было Арабелла прижала герцога к себе, изогнулась, всем телом встречая мощное обжигающее жало; ноги ее обвились вокруг его туловища, острые ногти впились в мускулистую спину.

Откинув голову, Адриан Морло громко рассмеялся.

— На этот раз ты не устоишь, моя Белла! — воскликнул он — Теперь ты окончательно принадлежишь мне!

Никогда еще Арабелла не ощущала ничего подобного. Сердце, казалось, вот-вот выскочит из груди, и все ее чувства сосредоточились на бушующем урагане, захватившем ее существо.

Арабелла представляла, будто летит куда-то, но страх, растущий в душе, происходил скорее от понимания того, что она не в силах, не может сдержать страсть, чем от самой страсти, и этот страх угрожал одолеть ее. Внезапно она с ослепительной ясностью поняла, что, лишь отдавшись на волю чувств, сможет выжить. Медленно, осторожно, ибо ужас был почти так же велик, как желание, она позволила себе отрешиться от реальности. Бешеный водоворот подхватил Арабеллу, закрутил, понес.

Вверх! Вверх! Вверх! До тех пор, пока она внезапно не начала проваливаться куда-то, падать в теплую, бесконечную, темную бездну. Арабелла слышала крики женщины, переплетавшиеся с удовлетворенными стонами мужчины… но кто же это кричит? Словно крошечный лягушонок в глубоком пруду, она оттолкнулась от берега и поплыла, отбросив все странные мысли, поплыла все дальше, в крутящуюся тьму, где ожидала безопасность забвения и пустоты.