Вряд ли она сама пришпоривала Героя, скорее всего, нет, конь, привыкший к сражениям, сам бросился в кучу битвы.

Вот так, накануне своего тринадцатилетия, она оказалась во главе войска, скачущая на Герое прямо в гущу сражения. Она низко пригнулась к шее коня. Ветер свистел в ушах. Она не хотела сражаться, не хотела слышать этот ужасный звук, когда сталь вонзается в живую плоть. Она не хотела ощутить у себя на руках липкую горячую кровь. Тем более она не желала почувствовать, как холодный клинок вонзится в ее собственное тело.

Слишком поздно! Она уже была в гуще схватки, вокруг раздавались воинственные крики, звон мечей, стоны раненых.

Герой остановился, ожидая ее команды. Она сидела верхом на нем, сжавшись и вцепившись отчаянно в рукоятку своего меча. Вдруг она увидела, что один из неприятельских воинов отступает от нападающего на него солдата в ее сторону. Она вскрикнула и, защищаясь, вытянула клинок. Нападавший сделал резкий выпад, воин отступил и напоролся на ее меч.

Прямо на ее меч.

Она в ужасе смотрела на его расширившиеся изумленные глаза. Глаза, которые не закрылись. Он умер, с расширившимися от изумления глазами.

Крик застрял у нее в горле. Она не должна кричать, не может показать людям охвативший ее ужас.

Филипп за ее спиной быстро проговорил: — Отступать! Графиня, прикажите начать отступление. Они превосходят нас в численности! Мы должны увезти вас в безопасное место, пусть Джеральд захватит крепость…

— Нет! — вскричала она, едва сдерживая вновь подступившие слезы. Джеральд предал их всех, и он убил ее отца, отца, давшего ей все, что у нее есть в жизни!

Теперь Джеральд хочет отнять это. И даже жизнь.

Гастон Орлеанский подскакал вплотную к Филиппу.

— Мы должны увести отсюда госпожу! Она — все, что у нас осталось. Мы должны спасти ее!

Филипп начал объяснять:

— Я думал, мы сможем выстоять. Мы пытались. Но у них перевес в силах.

— Святые небеса! — Гастон попытался наклониться поближе к Филиппу, чтобы его слова не дошли до ушей Мелисанды.

— Пресвятая Богородица, разве не понятно? Джеральд хочет убить наследницу, и тогда здесь все его. У нас нет выхода. Надо бежать!

— Убить ее? — Филипп потряс головой. — Нет, он хочет взять живой, он же давно ее домогался, так же как и власти в округе. Возможно, что мы можем сдаться, и он оставит ее в живых.

— Но если она будет с ним сражаться… — Гастон быстро украдкой взглянул на Мелисанду.

Она еще не оправилась от страха. Однако смысл того, о чем переговаривались Гастон и Филипп, дошел до нее сразу.

Да, ее люди собрались вокруг нее и сражались. Но перевес сил у врага, — у воинов Джеральда и датчан. И тут же она увидела, как из рядов неприятеля отделились трое человек и направились к ним.

Это был сам Джеральд с оруженосцами. Она с горечью подумала, что они с ним — родственники. Ее отец приходился Джеральду двоюродным братом. И, несмотря на это, Джеральд сделал то, что он сделал. После стольких лет, когда он пользовался дружбой и гостеприимством со стороны отца. Он был ей ненавистен.

Джеральд был внешне даже чем-то похож на отца: такой же комплекции, высокий, хорошо сложенный мужчина. Только он был старше, лицо более удлиненное, с кривой усмешкой, которую она терпеть не могла. Она вызывала в ней недоверие, было что-то змеиное в изгибе его губ, когда он усмехался, и она старалась избегать родственных поцелуев в щеку — ей это было невыносимо тяжело.

Теперь она понимала — почему!

Сейчас лицо его выражало крайнюю степень самодовольства и торжества, и от этого ей хотелось броситься на землю и зарыдать.

Она насторожилась, что-то вдруг изменилось вокруг, но что? И тут она поняла — смолк звон мечей. Воцарилась странная тишина.

Все ожидали. В этой внезапной тишине все ждали, что же произойдет между ней и Джеральдом.

Джеральд нагло улыбнулся.

— Филипп, я хочу забрать мою маленькую кузину. Отдайте мне девчонку, и тогда ты с Гастоном и все ваши воины можете сложить оружие. Я оставлю вам жизнь.

— Вы отняли жизнь у ее отца, а теперь хотите, чтобы мы доверили ее жизнь вам? — храбро ответил Гастон.

Джеральд ткнул пальцем в сторону Мелисанды.

— Это нежное дите подняло оружие против взрослых мужчин. И должен вам заметить, мои дорогие друзья, что кое-что вы упускаете из виду. У вас нет выбора!

— Ты не посмеешь! — раздался внезапно яростный крик Мелисанды. Она боролась с собой, она старалась не смотреть на поле, туда, где заметила среди мертвых непогребенного отца. В этот момент ей было уже все равно — жить или умереть. Все, чего она хотела, — это немедленно вцепиться в Джеральда и выцарапать ему глаза.

Она пришпорила Героя.

Это была глупая детская отчаянная выходка, и, будь Мелисанда чуть-чуть постарше, она бы это поняла. Герой быстро преодолел расстояние, разделявшее ее и Джеральда, и она оказалась совсем рядом с ним.

Люди вокруг замерли, наблюдая за происходящим. Все еще охваченная переполнявшими ее чувствами обиды и негодования, она на всем скаку прыгнула на Джеральда, увлекая за собой. От неожиданности он свалился на землю, изрыгая проклятия в адрес своих оруженосцев. Общий вздох изумления пронесся по полю. Бандиты Джеральда, как и ее собственные воины, были поражены тем, что такая хрупкая на вид девочка могла свалить с седла тяжело вооруженного опытного в битвах бойца.

Мелисанда вцепилась ногтями в его глотку, обуреваемая бешеным желанием изодрать его заживо в клочья.

— Дьявол вас разбери! Кто-нибудь снимет, наконец, эту чертовку с меня! — прорычал Джеральд, пытаясь освободиться.

Он с яростью и изумлением глядел на Мелисанду. Она вновь попыталась оцарапать его, но тут ее с двух сторон подхватили оруженосцы и оттащили от Джеральда.

Когда Джеральд поднялся, на лице не было привычной хитрой лисьей улыбки, а красовались царапины, под подбородком виднелась кровь.

— Ты за это поплатишься, дорогая кузиночка! — пригрозил он. — Проклятая чертовка!

— Вперед, сметите их всех! — приказал он, обращаясь к своей своре. — Убивайте всех!

— Ты поклялся, что они останутся живы! — вскричала Мелисанда.

— Ах, — язвительно сказал он. — Однако мне не пришлось договариваться с Филиппом. Ты сама любезно отдалась в мои руки. — Он повысил голос. — Уничтожить их всех! — И указав на Мелисанду: — А ты, ты научишься подчиняться моим приказам! Или умрешь мучительной медленной смертью!

— Ты не посмеешь! Король тебя разжалует!

— А уж это мы посмотрим! — ответил он и неожиданно схватил ее за волосы, подтаскивая к себе. — Милое дитя! Может быть, я удовлетворю свою ненависть, продав тебя в рабство кому-нибудь из датчан. А может быть, я и сам с тобой позабавлюсь. Он вдруг повысил голос. — Девочка — моя! — воскликнул он с торжеством. — Вы все свидетели. Девочка — моя, и крепость тоже — моя! На мгновение все стихло. Над полем нависла мертвая тишина.

Внезапно эту тишину нарушил странный гул. Казалось, задрожала земля. Несмотря на то, что Джеральд схватил ее за горло так, что она едва могла дышать и чувствовать, Мелисанда также ощутила, что земля под ней дрожит.

Всадники. Этот низкий гул означал приближение всадников.

И они стремительно приближались. Вот уже первые появились из-за холма.

Это был он!

На статном вороном коне. Мгновения, пока он приближался, показались Мелисанде долгими, как целая жизнь. Всадник превосходно держался в седле, высокий, стройный, широкоплечий, с развевающимся за спиной плащом, он составлял как бы единое целое с конем. Золотые лучи проглянувшего на миг солнца сверкнули на стальной кольчуге.

Голову его украшал обычный для викингов остроконечный шлем с забралом, так что видны были лишь его глаза и подбородок. Подбородок волевого и решительного воина.

Из-под шлема сверкали ярко-голубые глаза. Невероятные, сияющие, напоминающие безбрежно-голубую даль океана, привлекающие, захватывающие. Они, казалось, проникают в самую глубину души, видят то, что не видит никто другой.

Она вздрогнула от испуга, когда он остановился прямо напротив нее. С удивлением для себя она обнаружила, что, пожалуй, больше боится этого незнакомца, чем Джеральда, потому что Джеральд самое худшее, что может ей сделать — это перерезать глотку, а этот будет смотреть ей в глаза.

Однако сам Джеральд, вовсе не испытывал перед этим викингом страха. Чувствовалось, что он его не боялся. Проклятый викинг!

Дурак! О чем он думает! Что, они разве раньше не сражались здесь с викингами? Или он считает, что франкский рыцарь не имеет достаточно сил, чтобы противостоять ему?

Да, возможно, что и так. Она закусила нижнюю губу. Она ненавидит викингов. Всех! Датчане грабят их побережье с незапамятных времен. Они убивают, грабят, насилуют, разрушают все, что попадает им под руку. Теперь Джеральд заручился их помощью, чтобы убить ее отца. Они все, все — выродки!

Но этот викинг выделялся даже на их фоне.

Он страшнее всех их вместе взятых!

Она впервые видела человека, который соединял в себе одновременно мужественность, невероятную легкость и естественность; одетый в тяжелые рыцарские доспехи он держался в седле так независимо и свободно, с таким достоинством, что, если бы теперь ее попросили описать, как выглядит норвежский бог Тор, она бы, не задумываясь, дала его портрет.

— Кто вы такой, черт побери! — презрительно фыркнул Джеральд.

— Конар Мак-Олаф из Дублина. Друг Мэнона де Бовиля, павшего здесь, и, следовательно, ваш враг, если я не ошибаюсь.

Джеральд крепче прижал к себе Мелисанду и выхватил меч из ножен.

— Еще один противник? Ну, что ж, Мелисанда, у тебя есть шанс умереть вместе со мной в схватке.

— Отпустите девочку, — приказал Конар, и на секунду Мелисанду обжег ледяной блеск его глаз. Она почувствовала, как Джеральд напрягся.

— Только через мой труп.

Напряженная тишина повисла в воздухе. Викинг улыбнулся одними губами и медленно, но внушительно проговорил:

— Вы собираетесь использовать ее как щит? — в тоне его звучала насмешка.

— Если умру я, умрет и она, — упрямо проговорил Джеральд.

— Ты, надутая свинья! Я так не думаю.

С этими словами викинг внезапно оказался перед ними. У Джеральда не было времени, чтобы перерезать ей горло. Вместо этого он еще крепче прижал ее к груди, как бы защищаясь. Мелисанда видела, как покраснели от напряжения его руки. Он был застигнут врасплох.

И она решила воспользоваться этим моментом. Внезапно резко дернувшись, вонзилась изо всех сил зубами в его руку. Он был занят викингом и от неожиданности ослабил хватку. Мелисанда мгновенно вырвалась, соскочила с коня и побежала.

Кто-то громко вскрикнул. Один из воинов Джеральда поднял кинжал, чтобы метнуть его ей вдогонку.

Но не успел. Шпага викинга проткнула ему руку. Клинок викинга оказался быстрей. Человек со стоном упал.

А потом воин на статном вороном коне атаковал Джеральда, как будто бы и не заметив, что спас ей жизнь!

Джеральд издал яростный крик и пустил своего коня навстречу.

Всадники сближались на бешеной скорости. В какой-то момент казалось, разыгрывается сцена из Валгаллы. Двое фантастических всадников один на один на огромном поле. Все стихло, небо померкло, на землю спустился туман, а они несутся друг навстречу другу среди серого тумана, копыта их коней как будто не касаются земли.

И вот — они встретились. Раздался звон мечей.

Мелисанда быстро отвернулась, чтобы не видеть схватки. Она слышала только топот копыт, яростные вскрики и звон оружия. Потом все стихло. Она хотела обернуться, но тут Филипп тронул ее за плечо.

— Госпожа, идемте!

— Что там произошло? — спросила на бегу Мелисанда.

— Вам было бы неприятно это видеть, — ответил Филипп.

— Нет, кто победил?

— Победа за викингом, — Филипп на мгновение замялся. — А лживая башка Джеральда теперь потеряла своего хозяина.

— Ох! — Мелисанда сдавленно вскрикнула. Она зажала рот рукой. После всего, что она сегодня вынесла, ей! не пристало показывать слабость. Она должна держаться твердо и с достоинством.

— Садитесь, госпожа! — сказал Филипп, помогая ей сесть верхом на Героя.

Ее знобило. Сидя верхом на громадном коне, она смогла оглядеться вокруг. Войско Джеральда отступило. Сейчас они сгрудились у подножия холма в нерешительности.

Викинг был не один. Его войско выстроилось позади него.

К ним присоединились оставшиеся в живых воины из крепости. Все выжидали. Не было слышно ни звука. Все замерло, как будто люди боялись даже пошелохнуться.

Еще полчаса назад им казалось, что битва проиграна! А теперь предатель Джеральд лежит мертвый, его свора отступает.

Серый морской туман все еще окутывал поле сражения. Мертвые тела валялись повсюду. И среди них она видела тело своего отца!

Что ей теперь делать без него?

Посреди тумана была видна величавая фигура вождя викингов. Он поднял свой меч прямо над собой, будто пронзая небеса, и издал древний боевой клич — яростный и торжествующий.

Большего не понадобилось. Все их противники — и датчане, и местные — разом, как один, развернулись и начали спешно отступать.

Викинг поднял коня на дыбы, взмахнул победно мечом, развернулся, и уже через несколько мгновений оказался рядом с Мелисандой.

Озноб охватил ее с новой силой. Даже в шлеме викинга, который скрывал большую часть лица, даже несмотря на это, было сразу видно, что он совершенно не похож на других мужчин.

Интересно, что потребуют от них в уплату за эту победу? Деньги? Договор с морскими дьяволами? Какую цену им придется заплатить?

Он подъехал к ней ближе, посмотрел на нее пронизывающим взглядом.

Она расправила плечи и гордо выпрямилась. Ее отец умер, но он всегда говорил, что она является его наследницей. И, в конце концов, напомнила она себе: в твоих жилах течет благородная кровь.

Она дочь своего отца.

— Мы благодарим вас, друг, за вашу помощь. Мы предлагаем вам наше гостеприимство, — любезно сказала она.

Он молчал, и она подумала, понимает ли он их язык. Затем в глазах его промелькнуло что-то весьма похожее на насмешку, как с неудовольствием заметила она.

— В самом деле? Вы приветствуете меня? А кто вы?

— Графиня Мелисанда, — ответила она. — И как я уже сказала, мы благодарны вам и приветствуем вас здесь.

— О, ну вам придется сделать что-то гораздо большее, чем просто приветствовать меня.

— И что же?

— Подчиниться мне, детка, — его глаза озорно сверкнули.

Мелисанда гневно ответила:

— Подчиниться — вам? Что за нелепость! Я даже не знаю, кто вы такой, и я никогда не подчиняюсь язычнику!

— Мелисанда! — предупреждающе прошептал Филипп. — Ради Бога, вспомни, что он для нас сделал…

— Но он же викинг! — прошипела она в ответ.

— Милорд! Милорд! — донесся крик Рагвальда. Он пробирался пеший среди конных всадников, потому что терпеть не мог ездить верхом.

— Рагвальд, — узнал его викинг.

Мелисанда поняла, что они уже знакомы. Ведь Рагвальд поехал его встречать, чтобы спасти их всех от Джеральда.

Но тут было что-то еще. Возможно, Рагвальд не был знаком с викингом раньше, но определенно он что-то о нем слышал!

— Мелисанда! — Рагвальд предостерегающе нахмурил брови. — Этот человек — принц Конар Мак-Олаф, из Дублина. Мы в огромном долгу перед ним!

— Ну что ж, значит наш долг должен быть выплачен, — ответила она.

Однако викинг не смотрел в ее сторону, он смотрел на Рагвальда с недоверием.

— Так это действительно графиня Мелисанда? — Он выглядел уязвленным.

— Совершенно верно, милорд, все как обещано, вы посмотрите, какая она красавица…

— Да ведь она еще ребенок! — воскликнул викинг.

Вот уж в самом деле! Ребенок! А кому пришлось выдержать сегодня такой непоправимый удар! — смерть отца? А кто решился потом возглавить войско?

И она неплохо с этим справилась!

— Как я уже сказала, милорд викинг, — выговорила она вслух предельно холодным тоном, — мы сделаем все, что в нашей власти, чтобы выплатить вам долг.

Он все еще не глядел на нее. Его насмешливый взгляд был обращен к Рагвальду.

— Сущее дитя!

Рагвальд торопливо заговорил: — Это было желание ее отца — заключить с вами союз. В соответствующее время, конечно. Он надеялся, что, возможно, вы понравитесь друг другу. Понятно, сейчас мы просто стеснены во времени. Здесь срочно необходим новый хозяин, иначе она постоянно будет подвергаться…

— Что?! — вырвалось у Мелисанды.

Однако они даже не обратили на это внимание, продолжая разговаривать. Только мгновение назад она была такой важной персоной, а теперь… Нет, это просто невыносимо!

— Милорд! — уговаривал Рагвальд. — Да, я понимаю, придется подождать с подтверждением брака, но мы обещаем! Я уверяю вас! Конечно, вам придется подождать, но зато посмотрите, что вы выигрываете — какие земли! Это богатейшая земля. И вы еще не посмотрели крепость, это истинное сокровище, клянусь…

— Крепость — моя! — взорвалась Мелисанда. Она почувствовала себя так, как будто ее предали. Что с Рагвальдом? Он что, сошел с ума? Ведь это же безумие! Ведь они победили. Зачем теперь Рагвальд уговаривает викинга остаться здесь?

Они оба замолчали и посмотрели, наконец, в ее сторону.

— Моя! — повторила она настойчиво. — Рагвальд, теперь я здесь хозяйка!

Викинг отвернулся к Рагвальду.

— Совершенно невоспитанный ребенок! — воскликнул он.

— Что?! — вскричала Мелисанда.

— Однако очень красивая! — настаивал Рагвальд. Опять эти ужасные глаза! Смотрит, как раздевает.

— Да-а… — устало согласился он. — И с этим скоро будет много хлопот.

— Милорд, я уверяю вас…

— Давайте посмотрим лучше крепость, — холодно оборвал его викинг.

Мелисанда, все еще сидевшая верхом на боевом коне, не могла прийти в себя от гнева. Рагвальд пытается сосватать ей этого проклятого язычника! Надо же, предложил — ее и — крепость. Она не подошла, так теперь викинг пошел осматривать крепость.

— Эй! — крикнула она. — Это немыслимо! Это совершенно беспардонно! Все это ваше высокомерие…

— Действительно, — совершенно спокойно отозвался викинг. — Детка, ты ведешь себя действительно беспардонно.

Он повернулся к Рагвальду.

— Надо будет заняться ее воспитанием. Я знаю одно место, где ею займутся всерьез.

— Рагвальд! — понизив голос, крикнула Мелисанда. Она только сейчас сообразила, что находится посреди! толпы людей. Их окружали и ее воины, и викинги Конара. Не может же она вести перепалку у них на глазах!

— Я не желаю этого, ты слышишь меня? Этого будет! Будьте вы все прокляты! — прошипела она и пришпорила Героя, чтобы ускакать от них всех подальше.

Но, несмотря на всю мощь и прыть Героя, она не успела далеко отъехать, как услышала позади себя стук копыт. Обернувшись, увидела, что викинг нагоняет ее. Изо всех сил она послала Героя вперед, но было уже поздно. Конар сгреб ее с седла и пересадил на коня впереди себя. Она чувствовала позади себя его мощный торс, краска стыда и ярости выступила у нее на щеках.

Так, вдвоем, они прискакали к главным воротам замка, которые послушно отворились перед ними.

Конь викинга не замедлил шага, пока они не оказались посреди двора.

— Грубиян! — орала Мелисанда, пытаясь вырваться из его рук. — Вы не имеете права! — Она извивалась у него в руках. — Я укушу! — пригрозила она. — Джеральд уже получил от меня свое, и то же будет с вами…

В этот момент викинг уже спешился и держал ее навесу над землей, ноги ее беспомощно болтались в воздухе. — Попробуй укуси, и я выдеру тебя так, что не останется живого места, будь уверена!

— Как вы смеете…

Он весело прищурился, потом не выдержал и расхохотался.

— И я спешил сюда! Зачем? Чтобы жениться на ребенке! — воскликнул он.

— Я никогда не выйду за тебя! — пообещала она. — И если ты посмеешь еще тронуть меня… или хотя бы подумать об этом…

— Ах, юная графинюшка, я действительно об этом буду думать, — притворно нежно прошептал он. — Что же касается брака, ну, это мы еще посмотрим.

Он поставил ее на землю. Она увидела всадников, въезжающих во двор.

А где-то там, на поле, все еще лежит ее отец. Мертвый.

— Пропустите меня! — тихо потребовала она. — Вы будете осматривать замок, а я должна…

— Что ты должна?

— Увидеть отца, — ответила она, пытаясь сдержать подступившие опять слезы.

Конар отпустил ее.

— Ну, иди, — сказал он. Она бросилась бежать.

— Мелисанда! — позвал он ее. Она обернулась.

— Я предупреждаю тебя. Какие бы ты чувства ни испытывала, не вздумай еще раз устраивать сцены на глазах у всей моей дружины. Ты поняла?

— Здесь я хозяйка, — сказала она.

Он шагнул к ней.

— Позвольте мне еще раз вам объяснить, дорогая графиня! Если вы не научитесь вести себя соответственно вашему положению, то мне придется отправить вас на воспитание. Там сумеют улучшить ваши манеры.

— Я не желаю слышать о манерах от какого-то викинга!

— О леди! Не обманывайте себя. Я смогу научить вас манерам. Клянусь вам!

— Вы не имеете права!

В глазах его заиграли смешинки. Он задумчиво обвел взглядом стены крепости.

— Похоже, мне все-таки придется жениться на ребенке, по крайней мере, для того, чтобы заняться воспитанием! — невозмутимо сообщил он.

Мелисанда развернулась, чтобы уйти. Он поймал ее за руку, на мгновение притянул к себе.

— Ладно, беги! — живо проговорил он. — Раз уж я решил, мы поженимся. А там, смотри…

— Ну и что тогда? — спросила она, ехидно сощурив глаза и гордо задрав голову. Голос ее дрожал от злости.

— Тогда ты будешь в моей власти. Полностью. И я придумаю, как обучить тебя манерам.

Она вырвалась и побежала прочь, махнув на него рукой. Она не допустит этого.

Хотя она и убежала от него, в ушах ее все еще стоял его смех.