10

Когда они вышли на воздух, он показался им сырым и холодным. Перебросив через правое плечо свои седельные сумки, Джейк взял Индиго под руку и повел, защищая собой со стороны улицы, в северную часть города к дому тети Эми. Тепло его руки проникало сквозь тонкую оленью кожу ее рукава, а нежное прикосновение пальцев таило в себе скрытую силу.

Когда она взглянула на него, у нее перехватило дыхание, и перепуганному сознанию он представился более высоким, чем он казался ей раньше, — перед ней возвышалась непоколебимая мощь, которая в любой момент могла обрушиться на нее. Решительный и твердый топот его башмаков по мостовой, казалось, указывал на его настроение, как будто он поставил перед собой совершенно определенную и ясную цель и теперь был полон решимости без промедления осуществить ее.

Индиго подняла взгляд на «Лаки Наггет». Она поступит мудро, если последует совету Френни и будет фантазировать, а не размышлять. Призвав на помощь всю свою волю, она попыталась выбросить из своих мыслей тот факт, что Джейк Рэнд был рядом, и сконцентрироваться на другом. Вообразить маргаритки ей никак не удавалось. Вместо этого она погрузилась в воспоминания о Лобо, когда они вместе бегали на свободе в горах.

Лобо… Она была настолько поглощена своими собственными заботами на протяжении сегодняшнего вечера, что даже не вспомнила о нем. В горле у нее застрял комок, и она потеряла нить своих мыслей. Если бы не Джейк, вышагивавший рядом с ней, она разрыдалась бы из-за всего, что она потеряла, в особенности ей было жаль свою свободу. Вероятно, закончились те денечки, когда она могла вольно бродить по горам. Теперь все будет решать ее муж.

Джейк вздохнул и переместил сумки у себя на плече. На какое-то мгновение его мысли обратились к Эмили. Ему следует написать ей при первой же возможности. Трудно теперь будет найти момент, когда ему удастся остаться одному. Не мог же он рисковать и позволить Индиго увидеть письмо и понять, кто он такой на самом деле. Хорошенькое дело! Ему совсем не нравилось иметь от нее секреты.

Однако в настоящий момент его ждали гораздо более неотложные заботы. Ее какой-то отсутствующий вид обеспокоил его. Своей рукой он ощущал, что она вся дрожит от напряжения. По мере того, как они приближались к дому, которому суждено было стать их временным пристанищем, он старался придумать что-нибудь, что могло бы ее успокоить. Но в голову ничего не приходило.

Если бы только они знали друг друга чуть лучше, тогда ему легче было бы понять, о чем именно она думает в этот момент. Что чувствует молодая женщина в свою первую брачную ночь? Может быть, ей хочется немного поговорить? Нужно ли ему взять ее за руку, поцеловать ее? Или это будет еще хуже? Судя по выражению ее лица, она рассматривала осуществление их брачных отношений с таким же энтузиазмом, как процесс удаления зуба.

В какой-то момент ему пришла в голову мысль, что он должен дать ей побольше времени, чтобы она смогла приспособиться к нему перед тем, как он осуществит свои супружеские обязанности. Но он поспешно отбросил эту мысль. В лучшем случае он сможет выждать всего несколько дней, а ее отношение к нему вряд ли изменится за такой короткий промежуток времени. Поскольку он совсем не собирался вести монашеский образ жизни, то откладывать неизбежное не было абсолютно никакого смысла.

И без того он нажил себе достаточную головную боль из-за того, что женился на ней. Не хотелось бы ему добавлять к этому еще и сексуальные расстройства. Как мудро заметил отец ОТрейди, у супругов должно быть какое-то общее основание. Где же еще искать его, как не в супружеской постели?

Посмотрев на Индиго сверху вниз, он вспомнил ту первую ночь, когда он держал ее в своих руках, насколько к месту она пришлась, как будто ее тело было создано специально для него. Он чувствовал, что внутри нее был огонь, который может запылать. Единственной его проблемой будет заставить ее расслабиться перед тем, как он сможет ее возбудить. При этой мысли где-то глубоко внутри у него зародилось горячее желание.

Когда они вступили на крыльцо, ему показалось, что он слышит, как стучит ее сердце. Господи, что же такого она себе навоображала насчет того, что он будет с ней делать? Перед тем, как открыть дверь, он снова посмотрел на нее. В сыром ночном воздухе остро запахло хвоей.

— Постарайся расслабиться, Индиго. У нас все будет хорошо.

В неясном свете луны светился бледный овал ее личика. Она подняла на него широко открытые перепуганные глаза. Джейк какое-то время внимательно смотрел на нее, не в силах отделаться от чувства, что что-то в ней совершенно изменилось. Неужели это была та самая молодая девушка, которая хотела возглавить бригаду взрослых мужчин? Та самая девушка, которая заняла место своего отца и взяла на себя его многочисленные обязанности?

Он распахнул дверь и отступил в сторону, чтобы пропустить ее. Она ступила на порог и замерла, вглядываясь в темноту. Он подтолкнул ее вовнутрь и закрыл дверь. Остро ощущая ее оцепеневшее тело всего в нескольких дюймах от себя, Джейк ждал, когда глаза привыкнут к темноте, а потом направился к круглому столику, где стоял фонарь. Он положил свои сумки на пол и стал шарить в поисках спичек. Через несколько мгновений лампа зашипела, и ярко засветился огонек, отбрасывая на стены причудливые тени.

Потирая руки, он огляделся, знакомясь с тем, что их окружало, и сказал:

— Здесь довольно-таки прохладно.

— Я положила в камин дрова, — сказала она неуверенным тоном.

Джейк повернулся к очагу.

— Да, действительно.

Он взял спички и опустился на корточки, чтобы поджечь растопку. Заплясали первые язычки пламени и потянулись по направлению к трубе. Он взял в руки кочергу и поправил поленья.

— Ну, вот и готово. — Он понимал, что говорит совершенно банальные вещи. Никогда он не мог вести разговоров. Встав на ноги, он повернулся к ней.

— Через минуту здесь станет тепло.

Подняв фонарь, он оставил ее стоять в одиночестве среди качающихся от фонаря теней, а сам быстро обошел и осмотрел их крошечный дом. Разительный контраст с его домом в Портленде. Вернувшись в гостиную, он поставил фонарь назад на стол и направился к камину.

Индиго не знала, было ли это вызвано отблесками огня из очага, тенями, отбрасываемыми фонарем, а может быть, и тем и другим вместе, но сейчас от него исходила еще большая угроза. Янтарные отблески играли у него на лице, и это придавало резко очерченным чертам его лица какое-то зловещее выражение. Его разметанные ветром волосы сверкали, как полированное черное дерево.

Когда он заметил, как она смотрит на него, на его губах появилась улыбка.

— Подойди сюда, Индиго.

Она расправила плечи и вздернула подбородок.

— Иди сюда. Здесь гораздо теплее, — он еще раз улыбнулся ей.

Она ощущала стопудовые гири у себя на ногах. Она пошла по направлению к нему, не смея ослушаться. Когда она приблизилась к камину, он прислонился плечом к его стенке и стал задумчиво разглядывать свою молодую жену. Она почувствовала, что для него она является запутанной арифметической задачей, с которой он решил непременно справиться. Ей вдруг стало нестерпимо душно.

— Подойди еще ближе. Там тепло не доходит до тебя, и ты не согреешься.

Она подошла еще на два шага ближе. Она не могла ошибаться относительно того блеска, которым сверкали его глаза. Хочет она того или нет, но он решил овладеть ею. С того самого первого мгновения, когда она увидела его, она поняла, что это целенаправленный человек, который всегда выполняет то, что он наметил сделать. Теперь его целью было завлечь ее в постель. Последствия для нее были очевидны, — она не могла не вспомнить, как он запросто расправился с Брэндоном.

Брэндон… Все ее тело покрылось холодным потом. Из прошлого вставали образы того незабываемого дня, когда Брэндон напал на нее со своими дружками. Они считали ее лакомым кусочком из-за того, что у нее были рыжевато-каштановые волосы и голубые глаза.

Глядя на темный цвет лица Джейка Рэнда, она не могла не задаться вопросом относительно возможности того, что и в его душе пряталось нечто темное. Не таит ли он под своим внешним лоском какие-нибудь низменные желания, о которых раньше не смел говорить? Трудно было поверить, но она знала, что некоторые люди умеют скрывать под нежными словами и обворожительными манерами самые черные намерения.

— Ты понемногу согреваешься? — спросил он. — Ты можешь подойти еще поближе. Я совсем не кусаюсь.

Достоинство. Когда о нем говорил ее отец, все казалось так просто, но на самом деле это было не так.

— М-мне действительно совсем не холодно. Когда он заговорил, в голосе его звучала терпеливая снисходительность.

— Действительно. А почему же ты тогда дрожишь?

— Дрожу? — она обхватила себя руками и вонзила в себя ногти. Боль помогала ей сосредоточить внимание. — Может быть, мне только чуть-чуть прохладно.

Взгляд его глаз, теплых и сверкающих в свете огня, погрузился в ее глаза. Индиго тоже попыталась прочесть что-то по его взгляду, но он, казалось, опустил на глаза шторы, так что она не смогла заглянуть в них достаточно глубоко. Зачем бы он так стал поступать, если бы ему нечего было скрывать? Ее страх все возрастал.

После долгой, томительной паузы он поднял руку к ее волосам. Прикосновение его было почти незаметным и невероятно нежным. Он запустил свои длинные пальцы в пряди ее волос, крепко обхватил ее за шею и притянул к себе за затылок.

— Индиго, ты боишься?

— Ч-чего?

Джейк чуть не рассмеялся на это. Было очевидно, что она напугана. Но так же очевидно было и то, что ее гордость никогда не позволит ей в этом признаться. Хотя страхи ее были беспочвенны, он догадывался, что ей самой они таковыми не представлялись, и ему не оставалось ничего другого, как только восхищаться ее отвагой. Ни одной слезинки, чтобы получить отсрочку. Ни одной мольбы. Вот она стояла перед ним, полная решимости смириться со своей судьбой. Очень похожая на Жанну д'Арк, подумал он, однако от этой мысли его охватило раздражение. В конце-то концов он не собирался быть ее палачом.

Ее напускная смелость лишь подчеркивала ее беззащитность. Он никогда раньше не встречал никого, кто с такой готовностью брался бы за огромные задачи, не имея на то достаточных физических возможностей. Почему она стоит там, задрав голову в гордом вызове, отказываясь отвести свой взгляд от его?

Сострадание, которое он чувствовал по отношению к ней, ни в малейшей степени не охладило его желания. Он желал ее с того самого первого момента, когда впервые увидел. Теперь она принадлежала ему. И это действовало на него опьяняюще. Ему оставалось только взять ее на руки и отнести на кровать. Хотя она и не проявляла ни малейшего желания, он был уверен: сопротивляться она не будет, что для него было неплохо. Если у него будет достаточно нежности и терпения, он добьется, чтобы она расслабилась, и тогда…

Пульс его забился учащеннее, когда он представил себя снимающим с нее одежду, как кожицу с восхитительного фрукта. Индиго — необычное сочетание невинности и чувственности, страха и неустрашимой отваги.

Не желая дальше длить ее агонию, он еще сильнее сжал пальцы у нее на шее и наклонился к ней. Ее запах, сочетание цветов шиповника и свежевымытой кожи, одурманивающе подействовал на него. Он склонил голову и нежно провел губами по ее волосам. Такое совершенство, и все это принадлежит ему. Неужели он на самом деле внутренне сопротивлялся, когда делал предложение жениться на ней.

Он услышал, как дыхание остановилось у нее где-то в горле. Дрожь сотрясала все ее тело, и сквозь ткань рубашки на груди он почувствовал, как она сжала кулачки, чтобы выпрямиться. Не останавливаясь, Джейк прижался ртом к бархатистой коже ее шеи. Закрыв глаза, он попробовал ее на вкус. Он был несправедлив к ней, когда представлял ее себе; она была гораздо слаще, чем он думал. Его всего сотрясало раскаленное добела желание. Думая только об этом, он обхватил ее другой рукой.

Она изогнулась дугой, как натянутый лук, натянутый так туго, что он боялся порвать его, если он усилит объятия. Он не слышал ее дыхания. Но зато он слышал биение ее сердца — дикий стук, красноречиво свидетельствовавший об ужасе, охватившем ее. Джейк застыл. Это было нечто большее, чем трепет девушки, он был в этом уверен. Не то чтобы он был большим знатоком по части девушек. Может быть, все девушки реагировали подобным образом, когда впервые имели дело с мужчиной. Он опустил руку ей на спину, охваченный приступом вины после того, как ощутил в кончиках своих пальцев бешеное биение ее пульса.

— Индиго… — не зная, что именно он хотел сказать, что он мог сказать, он просто держал ее в своих объятиях.

— Ч-что?

Звук ее дрожащего голоса заставил его почувствовать ее боль. Эта чертова гордость команчи. Если она действительно настолько напугана, то почему бы ей просто не сказать об этом? Не стал бы он от этого хуже о ней думать. Может быть, это было последствие ее печального опыта с Брэндоном и его друзьями? Что эти негодяи сделали?

Он резко выпрямился. Потеряв равновесие, она всем телом прижалась к нему, все еще хватаясь за его рубашку. Джейк взял в руки ее маленькое личико.

— Индиго… — мягко проведя большими пальцами по ее скулам, сказал он, — милая, я вовсе не собираюсь делать тебе больно.

Он еще не успел договорить эти слова, как понял, что они не соответствовали действительности; он сделает ей больно в этот первый раз.

— В всяком случае, я постараюсь не делать этого. То, как прозвучали эти слова, заставило его сморщиться.

Ну почему всегда, когда ему хотелось сказать что-то важное, он все портил? Она ничего не ответила, да слова ничего и не значили. Тот ужас, который он видел в ее широко распахнутых голубых глазах, вызывал в нем желание дать самому себе хорошенькую выволочку.

Глубоко вздохнув, он сказал:

— .Хочешь, немного поговорим?

— Поговорим? — заморгала она.

Джейк чуть не рассмеялся, увидев на ее лице подобное недоверие.

— Ну конечно, поговорим. Ведь у нас с тобой не было для этого достаточно времени.

— Хорошо. А о чем?

— Хм… — он отодвинул ее от себя, а потом не отпускал, пока не удостоверился, что она не потеряет равновесия. — Может быть, о погоде?

Она ответила на его слова смешком, в котором было больше истеричности, чем веселья.

Джейк пытался судорожно сообразить, что же делать. Ведь должна была существовать сотня предметов для разговора. В этом-то и была вся проблема. Они почти не знали друг друга. Он так ничего и не предложил. Всего в нескольких футах от него находилась спальня, и он очень сомневался, что сможет сосредоточиться на каком-нибудь разговоре в таких условиях.

— А не найдется ли здесь у твоей тетушки Эми каких-нибудь игр?

— И-игр?

— Ну там, карты, кости.

Он перевернул носком ботинка полено в камине, потом взглянул на нее.

— Мне еще что-то совсем не хочется в постель. А тебе?

Он чуть не рассмеялся, увидев ее плохо скрытое облегчение. Это было бы роковой ошибкой. Она могла подумать, что он смеется над ней, а этого ему совсем не хотелось.

— Н-нет! Я нисколечко не устала.

Он видел, как она изо всех сил старается собрать воедино остатки своего самообладания.

— Игра? — ее глаза загорелись радостным огнем. — А как вы насчет шашек?

Джейк уже несколько лет не играл в шашки, да и сама игра никогда особенно ему не нравилась.

— Тащи их сюда.

Она со всех ног бросилась на их поиски. Джейк притащил из кухни два стула с прямыми спинками и поставил их перед столом. Когда она появилась из холла с шашечной доской в руках, он передвинул фонарь, чтобы освободить место для игры. Усевшись на стул, он наблюдал, как она расставляет шашки.

— Какие вы выбираете, — красные или черные? — спросила она.

— Красные.

«Как символ невостребованной страсти», — подумал он про себя.

Она уселась на краешке стула и тщательно расставила шашки. Руки ее тряслись. Джейк смотрел на нее, и в душе у него поднималось чувство нежности.

— Ходите вы первый, — предложила она.

Он начал ходить с красной шашки, решив сконцентрироваться на игре, хотя бы ради нее. Прошло тридцать минут, и она полностью разгромила его. Съев его последнюю шашку, она подняла на него огромные голубые глаза и сказала с явно прозвучавшей надеждой:

— Играем до двух побед из трех игр? Подавив смешок, он сказал:

— Думаю, ты не будешь возражать, если мы сделаем игру поинтереснее, поставив по маленькой?

— У меня нет денег.

— Ну, можно делать и другие ставки. — Он хотел предложить, чтобы побежденный расплачивался поцелуем, но, заметив ее настороженное выражение лица, добавил:

— Победителю будет подаваться кофе в постель в течение недели.

— Но я не пью кофе.

— Тогда для тебя — горячее какао, а для меня — кофе.

— Вам ходить.

Он смирился с мыслью о предстоящей длинной ночи. Она нервничала так, как будто чувствовала себя мышкой в наполненной кошками комнате, что, естественно, не способствовало поддержанию разговора. Чтобы хоть как-то подогреть свой интерес к игре, он представил себе, что тот, кто проигрывает, должен расплачиваться какой-нибудь деталью туалета — на усмотрение победителя. Поразмыслив, он решил, что сначала он снимет с нее блузку. Помня их первую встречу и то, как она выглядела в промокшей одежде, ему было не трудно вообразить, как она выглядела оголенная по пояс. Его умение играть в шашки внезапно претерпело сильное изменение в лучшую сторону, и ему удалось выиграть в двух последних партиях.

Когда он завершил последний решающий ход и посмотрел поверх доски на свою соперницу, он понял, почему он выиграл так легко. Она изнемогала от переутомления, ее голубые глаза затуманились, шелковистые ресницы трепетали в безнадежной попытке отогнать сон.

— Думаю, пора укладываться на ночь, — сказал он.

Глаза у нее широко раскрылись, и она резко выпрямилась. Вряд ли ему удалось бы получить более быструю реакцию, даже если бы он уколол ее булавкой.

— Еще одну игру, пожалуйста. Ведь должна же я попытаться сравнять счет.

Немного подумав, Джейк согласился. Правда, в основе его согласия лежала весьма эгоистическая причина. Может быть, если она вконец измучится, то к тому моменту, как попадет в постель, настолько утомится, что у нее просто не останется сил, чтобы пугаться.

Но не тут-то было. В конце четвертой игры, которую он тоже выиграл, ему было достаточно только взглянуть на быстро пульсирующую жилку у основания ее шеи, чтобы понять, что все ее чувства вновь были напряжены до предела. Но, несмотря на это, с него было достаточно. Не могло же это продолжаться всю ночь.

Он встал со стула.

— Тебе дать несколько минут, пока я поднимусь за тобой? — спросил он, указывая на спальню.

— Для чего?

Он смотрел на нее сверху вниз. Она действительно не понимала, он видел это по ее глазам. -Голосом, в котором вот-вот мог прорваться смех, он сказал:

— Для того, чтобы ты улеглась.

Взглядом, полным ужаса, она посмотрела на темный холл.

— О, — она заставила себя взглянуть на него — я — да, это было бы прекрасно.

— Ты возьмешь с собой лампу?

— Нет, не нужно.

Пока она шла по направлению к спальне, Джейк прислонился бедром к столу и сложил руки на груди. Вытянув шею, он прислушался. Тишину нарушил звук выдвигаемого ящика. Он вздохнул и начал считать, сколько досок пола шло от стены гостиной до плетеного коврика.

Когда он счел, что дал ей уже достаточно времени, он прикрутил фонарь и в его слабом свете стад пробиваться к спальне. Как только он переступил порог, в нос ему ударил запах ванилина. Индиго стояла у окна, и единственной ее защитой теперь была фланелевая ночная рубашка длиной до пола. Она обхватила себя за плечи, чтобы было не так холодно. Она выглядела такой юной и беззащитной. Он медленно направился к ней.

Как только он положил руки на ее оцепеневшие плечи, он тут же отбросил мысль о том, что между ними может сегодня что-нибудь произойти. Не мог он быть безжалостным негодяем. Он притянул ее к себе на грудь и склонился, стараясь заглянуть ей в лицо.

Несчастное выражение ее лица заставило его подумать, что она надеялась увидеть что-то или кого-то в темноте улицы. Он проследил за ее взглядом и стал всматриваться в передвигавшиеся тени. Вот-вот должна была начаться гроза. На небе неясно вырисовывались громады темных туч. Порывы ветра разбивались о дом и посвистывали над карнизами.

Смирившись, Джейк нежно повел ее к кровати. Она вся дрожала, от холода или от страха — он не знал. Он опять бросил взгляд на открытое окно, подумал, не закрыть ли его, но потом вспомнил ее привычку оставлять окно комнаты открытым для Лобо. Хотя и было довольно-таки прохладно, но у него не хватило решимости закрыть его. Откинув покрывало, он слегка подтолкнул ее. С явной неохотой она скользнула под хрустящую простыню. Перед ним мелькнул уголок муслина, и он понял, что под ночной рубашкой она оставила шаровары. Сорочку она, конечно же, тоже не сняла. И это его жена, соблазнительница.

Он расстегнул пуговицы на рубашке, понимая, что она следит за каждым движением его пальцев. В лунном свете блестели ее серебристо-голубые глаза. Его руки опустились к ремню. Она отвернулась к стенке. Сидя на краешке кровати, он расшнуровал ботинки и сбросил их на пол. За ними последовали и брюки. Одно мгновение он колебался, но потом решил не снимать свои трикотажные подштанники. Не стоило полностью обнажать то, что вряд ли могло сегодня пригодиться.

Он вытянулся на своей стороне кровати, натянул на себя покрывало и уставился на ее узкую спину. Она все еще дрожала. Он теснее прижался к ней и положил руку на изгиб ее бедра. Она судорожно вздрогнула, почувствовав его прикосновение.

— Тебе холодно? — спросил он.

— Н-нет, совсем н-не холодно.

На половине Джейка под матрасом ощущался какой-то комок. Он передвинулся поближе к ней, чтобы не лежать на комке.

Он положил руку на ее живот. Она лежала не шевелясь. Он подогнул колени и подтянул ее к себе, так что теперь она лежала на его бедрах, как в колыбели. Постепенно их охватывало тепло, но она не переставала дрожать.

— Тебе нечего бояться, Индиго.

— А я-я и не боюсь.

Ее волосы разметались по подушке. Щекой он ощущал их шелковистость. Господи, какое это было ощущение! Он закрыл глаза и приказал своему телу никак на это не реагировать. Ее мягкое тело, прижатое к нему, было просто пыткой. С непреклонной решимостью он оставил свою руку там, где она лежала, хотя ему страшно хотелось обхватить ее грудь. Хорошенькое начало для супружеских отношений!

Почему-то он вспомнил о Мэри-Бет. Чем-то Индиго очень напоминала ее. Джейк попытался вообразить свою упрямую сестру в такой же ситуации, когда ее против воли выдают замуж за человека, которого она почти не знает. Если бы такое случилось, Джейку оставалось бы только надеяться, что мужчина окажется достаточно чутким и даст ей время попривыкнуть. А если дело обстояло так, то разве сам Джейк мог поступить иначе?

Индиго почувствовала, что рука Джейка ослабла и потяжелела. Она задержала дыхание и прислушалась к изменившемуся ритму его дыхания. Неужели он уснул? Неужели ей так повезло?

Его рука покоилась на ней, а пальцы почти дотрагивались до груди. Даже сквозь слои фланели и муслина ее опалил исходивший от него жар. Она лежала, охваченная паникой, боясь пошевельнуться, чтобы не разбудить его.

На нее нахлынули воспоминания, и она зажмурилась, стараясь их отогнать. Брэндон, его друзья, головокружение от ужаса, который она ощутила в тот момент, когда пятеро мужчин набросились на нее. Никогда в жизни она не сможет вынести подобных прикосновений.

Джейк зашевелился, и сердце у нее подпрыгнуло. Он прошептал что-то в ее волосы. Чувствуя, что сейчас задохнется, она лежала и ждала, что он начнет сейчас что-то делать, — что именно, она не знала точно. Вспомнив совет Френни, она судорожно пыталась вызвать перед своим мысленным взором Лобо и маргаритки. Их образы мелькали где-то вдали, но она не могла на них сосредоточиться.

Медленно тянулись минуты. Потом он вдруг захрапел. Его сильное дыхание колебало ей волосы и опаляло жаром ее затылок. Он спал, он на самом деле крепко спал. Ей даже не верилось. Но почему? Вопрос вновь и вновь вставал перед ней, он не давал ей покоя. Ведь он же хотел овладеть ею; она прочла это по его глазам.

Она уставилась в стенку, совершенно уверенная, что не сможет заснуть. Но он даже не шевелился, даже не прикоснулся к ней, и она немного расслабилась. Веки ее тут же отяжелели. Она позволила себе ненадолго забыться, но не настолько, чтобы полностью отключиться, она все еще не доверяла ему и была настороже.

В середине ночи Джейк проснулся от ноющей боли в боку. Он не сразу понял, что с ним происходит, медленно приходя в себя. Какое-то время он даже не знал, где находится. Потом он почувствовал теплое и мягкое тело у себя за спиной, тело женщины. Он с удивлением открыл глаза. У него на поясе лежала тонкая ручка. Он уставился в темноту. Потом улыбнулся.

Индиго… Во сне он отвернулся от нее. А она во сне забыла всю свою сдержанность. Он чувствовал прикосновение ее щеки к своему плечу, а ее шелковистые волосы у себя на теле.

То неприятное ощущение, из-за которого он проснулся, не исчезало. Он вспомнил, что еще раньше чувствовал под матрасом какой-то комок, и понял, что лежит прямо на нем. Он попытался передвинуться, но Индиго прошептала что-то во сне и теснее обвила его рукой. Он опять улыбнулся и вообразил выражение ее лица в том случае, если она проснется и сообразит, что ее отношение к нему претерпело такие изменения.

Ему совсем не хотелось прерывать их объятия, но и выспаться на этом комке он тоже не мог. Осторожно переложив ее руку с себя, он подался вперед, в результате чего просто передвинул на другое место источник неудобства. Черт побери, но эта штука просто проткнет его!

Тихо выбравшись из кровати, Джейк сунул руку под матрац, чтобы проверить, не порвались ли частично веревки на кровати. Пальцы его натолкнулись на доску, которая поддерживалась веревками. А потом его рука ухватила что-то большое, холодное и шероховатое. Какого… Он вытащил эту штуку. Камень?

В раздражении он положил камень на прикроватный столик, вытащил доску и опять забрался в постель. Индиго тут же уютно пристроилась к нему, как будто ей не хватало его тепла. Джейк, который никогда не мог отказать дамам, встретил ее с распростертыми объятиями. Она положила голову ему на плечо, а согнутую ногу перебросила ему через бедра. Уже не в состоянии сопротивляться, Джейк провел рукой сначала по ее боку, потом — по стройному бедру, с трудом подтянул наверх ее ночную рубашку и положил руку ей на колено. На ней действительно были штанишки. Он ухмыльнулся и тут же снова заснул.