ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Так вы говорите, эта женщина хочет продать свою одежду? – покачала Кара головой, не веря в такую удачу.

Ожидая Дейка в маленькой, просто обставленной столовой «Птичьего гнезда», девушка разговаривала с хозяйкой, женщиной средних лет. Они уже видели ее, когда записывались в регистрационную книгу. Миссис Клео Хардести сообщила Каре, что в Поплар-Блаффе уже нет портного, но, по ее словам, одна вдова хотела бы продать кое-что из своих вещей.

Хозяйка взяла стул и придвинулась к Каре.

– Это точно, что она продаст. Бедняжка приехала в город с мужем и двумя детьми – мальчиком и девочкой. Все они болели. Озноб, лихорадка, расстройство желудка. Три дня они не появлялись: сначала умер муж, потом мальчик. В жизни не видала ничего печальнее. Сейчас они в доме священника, продают едва ли не все вещи, чтобы па вырученные деньги вернуться в Нью-Гемпшир.

Кара почувствовала симпатию к этой незнакомой вдове, которая потеряла почти все. Она вспомнила, как ухаживала за своей матерью во время ее болезни. Все было так похоже!

– Как жаль эту женщину, – сказала девушка.

– В последнее время мы здесь немало пережили, – добавила миссис Хардести. – А куда вы с мужем направляетесь?

– О, он мне не муж, – сказала Кара.

Миссис Хардести нахмурилась. Она взглянула на младенца, которого Кара прижимала к груди.

Осознав свою ошибку, Кара добавила:

– И это – не мой ребенок.

– Не ваш?!

Девушка попыталась улыбнуться. Миссис Хардести, в темных волосах которой белела седина, продолжала сидеть напротив нее, но смотрела на Кару такими г лазами, словно у той выросли рога.

– Дейк, то есть мистер Рид, нашел младенца возле его умирающей матери через несколько минут после его рождения. Перед смертью женщина попросила доставить малыша в Алабаму. Поэтому-то мистер Рид и направляется на юг: он поклялся этой женщине выполнить ее просьбу. А меня Дейк нанял, чтобы я ухаживала за Клеем по дороге.

Было ясно, что женщина не поверила ни одному ее слову.

– Мы живем в отдельных комнатах, – добавила Кара.

– Люди с детьми часто занимают две комнаты.

Пытаясь сдержать себя, Кара сказала:

– Могу вас уверить, что я живу в комнате одна, миссис Хардести.

Повисло неловкое молчание. Кара покраснела, но не опустила глаз. Ей нечего было стыдиться, даже когда под многозначительным взглядом хозяйки она вспомнила, как Дейк взволновал ее. Девушке хотелось, чтобы он пришел поскорее и помог ей выпутаться из этой неприятной ситуации.

Наконец пожилая женщина кашлянула.

– Мистер Рид – приятный мужчина, – сказала она.

Кара покачала ребенка на руках и ничего не сказала.

Засопев, дама продолжила:

– Похоже, несмотря на войну, он неплохо жил.

– Он был офицером в юнионистской армии – еще несколько дней назад.

Миссис Хардести подскочила на своем стуле. Встав, она принялась точить и без того острые ножи.

Кара оглянулась и с облегчением увидела молодого человека, входящего в столовую. Его уверенная походка, улыбка, осветившая его лицо, когда он увидел ее, успокоили девушку. Она с облегчением улыбнулась. Он кивнул миссис Хардести после того, как Кара представила его, и сел за стол рядом с ней.

– Миссис Хардести и ее сын Бобби приобрели эту гостиницу лишь несколько месяцев назад, – сказала Кара, стараясь поддерживать легкую беседу.

Миссис Хардести впилась взглядом в Дейка с таким выражением, словно тот посадил жирное пятно на ее новую скатерть.

Хозяйка наклонилась вперед. От ее платья шел тяжелый дух пота, перемешанного с запахом туалетной воды.

– Я как раз собиралась сказать мисс Джеймс, что ей не следует говорить всем и каждому, в особенности в некоторых частях штата Миссури, на чьей стороне вы сражались во время войны.

Рид поглядел на Кару. Она была поглощена тем, что укутывала ножки Клея в одеяло. Подняв глаза, она заметила, что Дейк больше не улыбался.

– Нет, мэм. Я уверен, она больше этого не сделает, – согласился Дейк, помрачнев.

Кара быстро пихнула его под столом.

Дейк и бровью не повел. Вместо этого он переменил тему:

– Может быть, вы скажете нам, что у вас на обед? Миссис Хардести охотно сообщила, что на обед будут свиные котлеты, картофельное пюре, соус, бисквиты и зеленая фасоль, которую она «вот-вот» подаст им. Дейк уверил ее, что он с нетерпением будет ожидать угощения, и хозяйка отправилась на кухню.

Когда женщина исчезла за захлопнувшейся дверью, Кара прижала ребенка к своему плечу и посмотрела Дейку в глаза – в первый раз с тех пор, как он уселся за стол.

– Извините, – медленно начала она. – Я не подумала, что не следует говорить ей, что вы только что из юнионистской армии.

– Там, куда мы направляемся, лучше всего вообще об этом помалкивать. Вы же видели сегодня этих бездельников на улице. На них все еще лохмотья формы конфедератов. Для таких людей самое милое дело доставить неприятности тем, кого они считают своими противниками. Большинству из них терять нечего.

Кара знала, что он тревожился не за себя. Она бы прозакладывала свою ферму – если бы та еще у нее была, – что Рид из тех мужчин, которые вообще ничего не боятся.

– Но Миссури был юнионистским штатом, – напомнила она ему.

– Верно, но не всех это радует.

Дверь кухни распахнулась, и миссис Хардести внесла две тарелки с едой, от которой исходил упоительный аромат.

– Я хочу выехать завтра пораньше. Не позже семи, – сказал Рид девушке.

Он взял вилку и придвинул к себе тарелку. Свиные котлеты были отлично приготовлены, зеленая фасоль поблескивала в растаявшем масле, а бисквиты были покрыты румяной корочкой.

Кара подумала, что она в жизни не ела ничего лучше. Ее рот наполнился слюной при одном взгляде на тарелку. Мысленно она произнесла благодарственную молитву. Еда явно была гораздо вкуснее той, что она готовила во время путешествия.

Дейк разломил пополам слоеную булочку.

– Вы можете быть готовой вовремя?

Опять вовремя!

– Я буду готова, – пообещала Кара.

Каблуки уродливых туфель стучали по пустынной деревянной мостовой. Кара несла узел, в котором лежали поношенные платья и довольно посапывающий маленький Клейтон. Она с интересом рассматривала Мейн-стрит. Лавки и магазины еще не открылись, но когда она проходила мимо галантерейной лавки, кто-то приподнял изнутри штору на парадной двери. Кара улыбнулась человеку, смотревшему на нее из темноты, и прибавила шагу. Ей очень хотелось остановиться, но она не должна была заставлять Дейка ждать, тем более что он назначил точное время отправления.

Девушке казалось, что было уже почти семь, но нельзя было сказать с уверенностью: солнце в тот день решило не появляться, скрываясь за тучами. Она запахнула полы только что купленного шерстяного жакета, довольная тем, что ей удалось уговорить его прежнюю владелицу продать кофту вместе с платьями, которые, к счастью, были подходящего размера. Торопясь, чтобы успеть переменить свое персиковое платье, Кара осторожно обошла ступеньку в конце улицы и решила взглянуть еще на пару магазинов перед тем, как вернуться в гостиницу.

Озабоченная тем, чтобы не выронить узел с платьями и Клеем, она не сразу заметила двух мужчин, которые внезапно выросли у нее на пути. Увидев их, она неосознанно улыбнулась, как улыбалась всем встречным, – такое у нее было радужное настроение.

Но ее улыбка тут же погасла: в этих мужчинах она узнала двоих из тех, что вывалились из салуна, когда накануне они с Дейком въезжали в город. От страха у нее волосы встали дыбом.

– Куда торопишься, крошка?

Более высокий подошел к ней вплотную – так близко, что она почувствовала запах спиртного, исходящий от него.

Кара оглядела улицу. Вокруг не было ни души. Девушка понимала, что ей не убежать от них с узлом платьев и малышом на руках. Поэтому она решила идти напролом. Она вздернула подбородок.

– Я направляюсь в гостиницу. А теперь, джентльмены, позвольте ...

К двум хулиганам присоединился третий. Во рту у него почти не было зубов. Он взял за локоть человека, который первым заговорил с девушкой.

– Слышь, Конни? Она назвала нас «джентльмены». Давненько я такого не слыхал.

– Да потому что ты никогда им не был!

Кара быстро оглядела говорившего и отвернулась.

Он был гораздо крупнее двух других – и это ее пугало. В его глазах была угроза, он оценивающе осматривал ее.

Никто не двинулся, чтобы пропустить Кару. Она посмотрела в переулок слева от себя и крепче прижала к себе мальчика. Он хныкал, но не кричал.

– А где твой мужик?

Тот, которого называли Конни, снова склонился к ней и стал на нее наступать. Кара попятилась, но за спиной у нее стоял беззубый.

– В гостинице. – Сообразив, что не надо было в этом признаваться, она добавила: – Он встретит меня через две-три минуты.

Конни прекрасно понял, что его обманывают. Он криво ухмыльнулся.

– Похоже, даме тяжело, – сказал он остальным. Здоровяк шагнул вперед. Кара крепче прижала к себе Клея и платья.

– Дайте мне пройти.

– Похоже, ты нервничаешь, малышка, – сказал Конни, снова делая шаг вперед.

Кара отступала назад до тех пор, пока не уперлась спиной в стену дома. Она собрала всю свою волю, чтобы не показать страха, который сковывал ее.

Конни кивнул на нее:

– Помоги-ка даме, Риттер.

Неуклюжий тип в изодранной форме конфедератов протянул руки, чтобы отнять у Кары узел.

– Прекратите! – потребовала она, пытаясь оттолкнуть их.

Риттер схватил узел вместе с лежащим в нем ребенком. Кара выворачивалась, пытаясь спасти Клея от грязных рук Риттера. Она начала было кричать, но Конни вплотную подошел к ней и заставил ее замолчать, закрыв ей рот широкой ладонью.

Риттер отнял у нее узел. Он глаза вытаращил, увидев среди платьев ребенка, который тут же принялся плакать.

– Черт возьми, здесь ребенок! – воскликнул он, как будто увидел привидение.

Тощий молодой парень, у которого не хватало половины зубов, обеспокоенно огляделся вокруг и прошептал:

– Пошли, Конни! Она этого не стоит.

– Ну и убегай, трус паршивый! А мне она чертовски подходит!

Кара продолжала сражаться, пытаясь вырваться. На какое-то мгновение ей это удалось: она как следует дала ему по голени, еще раз мысленно поблагодарив Вилли за тяжелые туфли; Конни застонал. Девушка взглянула на того, которого дружки называли Риттером: это он неуклюже держал мальчика.

– Да заткни ты этого ублюдка! – хрипло заорал Конни, подталкивая Кару в глубь переулка.

– Как?

– Как хочешь!

Кара упиралась, но он был гораздо сильнее нее. Его рука по-прежнему зажимала ей рот с такой силой, что у нее заболели губы. Девушка слышала сдавленные крики мальчика. Когда Конни толкнул ее к стене, она попыталась увернуться и поцарапала щеку о грубую деревянную стену, покрытую белой штукатуркой.

Кара ощущала смесь запахов виски и пота. Она снова и снова пытал ась кричать сквозь его руку. Девушка извивалась, крутилась и, в конце концов, подняла вверх колено, пытаясь ударить его и освободиться. Ничего не вышло.

Человек, называвший себя Конни, громко расхохотался развратным, ликующим смехом.

– Видал тебя вчера с твоим франтом, когда вы въезжали в город, – сказал он, касаясь своей жесткой бородой ее щеки, в то время как рука его стала шарить у нее под кофтой. Он быстро нашел завязки персикового платья. – Он похож на богатого северянина-янки.

Кара трясла головой, чтобы оттолкнуть негодяя.

Что с Клеем? Было ли это тихое мяуканье его плачем, или он замолчал? Неужели этот здоровяк с дьявольскими глазами будет так жесток, что хладнокровно убьет ребенка?

Конни, подонок, порвал платье до пояса, и звук рвущейся ткани так потряс ее, что на мгновенье она прекратила борьбу, не веря, что все это в самом деле происходит с ней. Она посмотрела через плечо Конни и встретила взгляд Риттера, который караулил в конце переулка. Был ли мальчик еще у него в руках? Третий человек с издерганной корявой физиономией стоял за правым плечом Конни и пялился на ее обнаженную грудь.

– Я передумал, – сказал он сипло. – Давай пошевеливайся, чтобы я тоже смог побаловаться с ней.

Когда Конни опустил голову, Кара почувствовала, что его жесткая борода царапает нежную, чувствительную кожу ее груди. Кара видела кусочек неба между домами и начала горячо молиться о спасении. Когда его потная рука оказалась у нее под юбкой и стала стаскивать тоненькие ношеные панталоны, что-то оборвалось у Кары внутри. Она стала вырываться и драться из последних сил.

Дейк в третий раз постучал в дверь комнаты Кары, а потом нажал на ручку. Она легко подалась. Он вошел в маленькую комнатушку, точь-в-точь такую же, как его собственная, с той лишь разницей, что в его комнате был идеальный порядок. Поперек комнаты Кары висела веревка, натянутая между окном и умывальником, на ней сушились пеленки. Ящик комода, который она явно использовала как кроватку для мальчика, стоял на полу возле ее кровати.

Дейк покачал головой. Декорации были на месте; не хватало лишь действующих лиц – Кары и Клея. Решив, что его разговоры о точности возымели действие, он подумал, что она уже спустилась вниз к завтраку. Не желая оставлять ее надолго с не слишком-то радушной миссис Хардести, он сам поспешил следом за ней, оставив неприбранную комнату.

По лестнице распространялся запах бекона. Держа шляпу в руке, он подошел к столовой. Миссис Хардести суетилась у стола, готовя завтрак, но ни Клея, ни Кары в комнате не было.

– Вы утром видели мисс Джеймс, мэм?

Скептический взгляд, которым миссис Хардести его наградила, показал: она считает, что Дейк нарочно спрашивает ее об этом, притворяясь, будто не видел девушку с вечера. Потом, отряхнув фартук, она сказала:

– Вчера я рассказала ей об одной вдове, что живет в доме священника. Та пытается продать кое-что из одежды. Думаю, мисс Джеймс пошла туда.

– А вы не видели, как она уходила?

– Нет, сэр, не видела. Вчера перед ужином она спросила меня, где это. Если вы пойдете за ней, то надо идти вниз по улице, пройти три квартала, а затем повернуть направо.

Дейк кивнул, поблагодарил женщину и, выходя из столовой, надел шляпу. Похоже, в Поплар-Блаффе двери раньше восьми не открывали. Пройдя полквартала, он увидел полускрытую в тени фигуру мужчины, который стоял, прислонившись к стене одного из домов. Несмотря на то, что видавшая виды шляпа была надвинута на брови, он узнал в этом человеке одного из трех бродяг, которых они вчера встретили на улице. Дейк отошел в сторону, нащупывая в кармане холодную гладкую рукоятку своего пистолета. Он поправил шляпу и поежился, но уверенно продолжил свой путь.

Человек, стоявший в начале переулка, исчез. Что-то было в этом странное. Рид не хотел ввязываться в историю, но все показалось ему слишком подозрительным, поэтому он прибавил шагу.

Когда улицу огласил крик, его кровь похолодела. Семь лет военного опыта дали о себе знать. Он схватил пистолет и мгновенно вытащил его из кобуры.

Сквозь шум борьбы, доносившийся из переулка, кто-то закричал:

– Оставь ее! Янки идет!

Оглянувшись назад, Дейк подбежал вплотную к стене дома, стоявшего на углу. Взведя курок и подняв пистолет, молодой человек осторожно выглянул за угол, но тут же отпрянул назад, услышав резкий хлопок пистолетного выстрела. Пуля прошла рикошетом по стене над его головой. Посыпались щепки.

В считанные секунды Дейк сумел оценить ситуацию. В переулке были трое мужчин. С ними боролась женщина, но ее не было видно. Самый толстый из троих был прекрасной мишенью. Дейк приблизился и выстрелил, попав в огромную, похожую на медведя фигуру. Женщина не пострадала. Если он зацепил этим выстрелом еще кого-то из них, – пусть. Он глубоко вздохнул и, бросившись на середину переулка, прокатился по земле.

Достигнув безопасного места на другой стороне переулка, он сделал еще три выстрела, услыхал вопли, приглушенную мужскую ругань, а затем топот удаляющихся ног. Взглянув за угол, он увидел, как двое мужчин исчезли за домами. Его мишень неподвижно лежала посередине переулка.

Дейк кинулся вслед за ними, но вдруг заметил кудрявые золотые волосы женщины, свернувшейся в комок у стены. Забыв про преступников, он бросился к ней, засунул пистолет в кобуру и сел перед женщиной на корточки.

– Кара? – Руки Дейка, ни разу не дрогнувшие на войне, задрожали, когда он дотронулся до девушки.

С широко открытыми и испуганными глазами, она оттолкнула его руки. Ее голова раскачивалась, как у китайского болванчика. Девушка прошептала:

– Прекратите! Прекратите! Нет!

– Кара, это я.

Она оттолкнула его с такой силой, какой он даже в ней не подозревал, и попыталась приподняться, опираясь о стену. Она была в состоянии настоящей истерики. Дейк взял ее за плечи, заставляя взглянуть на него. Девушка принялась кричать.

Рид удерживал ее сильнее, чем требовалось. Она билась, как раненая птица, и так содрогалась от рыданий, что он уселся прямо на землю и уложил Кару себе на колени. Девушку трясло, и он едва удерживал ее. Дейк откинул волосы с ее лица, взял пальцами за подбородок и заставил посмотреть па себя.

В конце переулка появились двое мужчин. В одном из них Дейк узнал лавочника. Они бросились было к ним, но, увидев, что Кара судорожно вцепилась в Дейка, остановились на полпути. Она спрятала лицо у него на плече. Недалеко от них лежал труп.

– Ч то случилось?

– По-моему, и так все ясно, вы что, не видите? – Он закрыл рукой лицо Кары, защищая ее от любопытных взглядов. В конце переулка уже собралась небольшая толпа.

– Их было трое. Двое убежали. – Дейк кивнул в противоположную сторону переулка.

– Я приведу шерифа, – предложил лавочник. Он протолкался сквозь толпу; сзади мелькали лишь завязки его фартука.

– Вы убили его, мистер, – сказал другой человек Дейку. Впрочем, говорить это не было необходимости.

Рид увидел, что этот человек оглядел труп, обошел вокруг него, пнул его ногой ... Потом он выпрямился. Вдруг Кара, которую Дейк все еще держал в руках, сильно напряглась. Она осознала, что ее платье разорвано от шеи до талии. Девушка отпрянула от Рида. Ее пальцы вцепились в его запястье.

– Где Клей?

– О Господи! – пробормотал оторопевший зевака, увидев обнаженную грудь девушки.

Дейк бережно запахнул кофту у нее на груди. Ярость закипела в нем, когда он увидел на ее коже цвета слоновой кости багровые синяки и следы зубов.

– Где Клей?! – закричала она в панике, откинула волосы назад и попыталась встать с его колен. – Они забрали его!

Дейк покачал головой.

– Я видел, как они убегали. Малыша у них не было.

От страха за ребенка Кара словно обезумела; ее глаза были широко открыты.

– Где же он?!

Звук ее голоса эхом отозвался от деревянной стены дома, стоявшего на противоположной стороне. Миссис Хардести, стоявшая в конце переулка, протолкалась сквозь толпу и бросилась к свертку с одеждой, который лежал у стены. Удивленный тем, что женщина ее комплекции могла двигаться так быстро, Дейк замер. Но вот она повернулась к ним с торжествующей улыбкой: из кучи вещей женщина извлекла мальчика.

– Он здесь! Мой золотой! Не беспокойтесь, мисс Джеймс!

Ни в ее голосе, ни в выражении лица не было ни капли враждебности, когда она подошла к Каре и Дейку с ребенком на руках. Миссис Хардести быстро оглядела Кару и прошептала:

– Давайте вернемся в гостиницу.

Дейк встал, держа Кару на руках.

Я могу идти сама, – прошептала девушка.

– Нет.

– Пожалуйста!

– Нет. – Он снова запахнул ее кофту и посмотрел, не обронила ли она чего в переулке. В стороне он заметил узел с одеждой. Миссис Хардести, следя за его взглядом, сказала:

– Я возьму это. А вы идите.

Небольшая толпа зевак расступилась, как Красное море, чтобы дать им пройти. Два человека начали перешептываться, но Дейк пригвоздил их к месту таким взглядом, что они немедленно замолчали.

Прижимая Кару к груди, он решительно ступил на дощатый тротуар и направился прямо в гостиницу.

Кара все еще была в шоковом состоянии. Она сидела на краю кровати, куда Дейк усадил ее. Кутаясь в только что приобретенную кофту, она смотрела на Дейка вызывающе. Миссис Хардести хлопотала возле Клея.

– Да, – проговорила Кара раздраженно. – Я уверена, что они не изнасиловали меня.

– Ты абсолютно уверена?

Ее голос задрожал, хотя она решила больше не давать волю слезам.

– Черт возьми, Дейк Рид! Я знаю, что говорю! Кто, как не я, может это сказать! – Но тут ее голос дрогнул, и она шепнула: – Но если бы ты не пришел ...

Он приподнял руки, и она подумала, что он снова хочет обнять ее. Вместо этого он задумчиво потрогал рукоять пистолета, инкрустированную слоновой костью.

Миссис Хардести положила Клея на середину кровати и тронула Дейка за рукав.

– Шериф здесь, мистер Рид. Почему бы вам не поговорить с ним, а я пока помогу мисс Джеймс привести себя в порядок?

Дейк вопросительно посмотрел на Кару. Та кивнула. Дейк, не говоря ни слова, вышел из комнаты. Кара вся поникла, как только дверь за ним закрылась.

Миссис Хардести, прическа которой все это время оставалась в идеальном порядке, хлопотала около Кары, как наседка.

– А теперь, моя дорогая, снимите-ка это платье. Я велела Бобби принести теплой воды и свежие полотенца. Вы моментально почувствуете себя лучше.

Кара стала снимать с себя тяжелый шерстяной жакет. Но, увидев, что одной из резных пуговиц не хватает, она вдруг с такой ясностью вспомнила все происшедшее, что снова разрыдалась. Слезы катились по ее щекам, и она вытирала их рукой.

Пожилая женщина положила ей на плечо руку:

– Ты наврала ему, дочка? – тихо спросила Клео Хардести.

Кара смотрела на нее, мигая от слез. Она подозревала, что больше всего этой женщине хотелось из первых рук услышать рассказ о том, как ее в самом деле изнасиловали.

– Нет, я не наврала, – прошептала девушка. – Правда. Все в порядке, кроме нескольких синяков.

– В таком случае вам надо помыться, одеться и выйти с высоко поднятой головой, иначе весь город будет говорить о том, что вас все же изнасиловали.

Не умея скрывать своих чувств, Кара спросила:

– Почему вы так добры ко мне?

Похоже, миссис Хардести опешила:

– А почему вы спрашиваете?

Девушка встала, скинула с себя кофту и пыталась придержать порванное на груди платье одной рукой.

– Во-первых, вы не верите, что мы с Дейком не любовники. К тому же вы не очень-то хорошо думали о нем, когда узнали, что он сражался на стороне юнионистов.

Женщина помедлила с ответом, а потом призналась:

– Это верно, мисс, но когда что-нибудь подобное случается с одной из нас, мы, женщины, всегда приходим друг другу на помощь, разве не так?

Их прервал быстрый стук в дверь. Кара отвернулась. Она услышала, что сын хозяйки принес ведро теплой воды и полотенца. Потом дверь тихо закрылась. С помощью миссис Хардести она помылась и оделась, стараясь не смотреть на следы, которые насильник оставил на нежной коже. Все мышцы болели. Она умыла лицо, осторожно дотрагиваясь до разбитых губ и щек, покрытых синяками. Она даже постаралась соорудить хоть какое-то подобие прически, по потом решила завязать волосы сзади длинной черной лентой, которую дала ей миссис Хардести.

Новое платье из синей шерсти шло ей больше, чем все ее прежние платья, но Кара понимала, что оно всегда будет напоминать ей о том ужасном происшествии. Когда девушка смотрела на свое отражение в зеркале, она видела, что этот цвет был слишком темного оттенка и подчеркивал бледность ее щек, синяки на ее лице и шее. Сейчас она напоминала лишь призрак той беззаботной дикарки из выжженной солнцем степи, которой она была всего лишь несколько дней назад. Кара отвернулась от зеркала, не в силах больше смотреть на себя.

Но зато она даже присвистнула от удовольствия, когда увидела, что ее новое платье почти касалось земли. Это было новое и приятное ощущение: ведь раньше все ее платья были чересчур коротки. Девушка вернулась к кровати, наклонилась к Клею и стала хлопотать возле него. Малыш агукал. Кара взяла его на руки, слегка покачала и почувствовала удивительное тепло его тельца, успокаивающее ее.

– Он чудесный малыш, – сказала миссис Хардести, заглядывая Каре через плечо. – Бедный маленький мальчик!

Девушка наблюдала, как Клей водил рукой возле рта, а потом принялся сосать свой кулачок. Она погладила его по щеке, а он ответил ей взглядом своих огромных карих глаз.

– Он прекрасный ребенок. Впрочем, так и должно быть, хотя ни я, ни Дейк толком не знаем, как с ним управляться.

– Да никто не знает, воспитывая первенца, – со знанием дела сказала хозяйка.

Кара вздохнула. Не было смысла спорить с женщиной, которую она больше никогда в жизни не увидит.

Голос Дейка спас ее от дальнейших разговоров.

– Кара! – позвал он из-за двери. – Ты одета?

Кара предложила ему войти. Миссис Хардести собрала мокрые полотенца, разорванное платье, поправила покрывало и торопливо вышла из комнаты. Девушка почувствовала на себе заботливый взгляд Дейка. Она подняла глаза и увидела, что он стоит в дверях.

– Входите.

Он закрыл дверь и подошел к ней.

Как Клей? – спросил молодой человек.

– Похоже, все хорошо. – Опять эти проклятые слезы! Она яростно заморгала и взглянула на молодого человека. – Нам так повезло! Они могли убить его.

Если бы за две недели путешествия она не научилась по виду определять настроение Дейка, то она бы и не заметила перемен в нем: его глаза сузились, губы скривились, а ноздри затрепетали. Он произнес:

– Нам повезло. Но ты можешь быть уверена: тем двоим, что на тебя напали, больше уже не повезет.

Что-то в его голосе испугало ее. Она ни разу не видела Дейка таким. Нетерпеливым, брюзжащим, возмущенным? – Да. Но выражение холодной ярости на его лице Кара увидела впервые.

– Что ты имеешь в виду?

Он отступил. Подошел к окну. Посмотрел на улицу, повернулся к ней спиной.

– Шериф собирает группу мужчин, чтобы догнать преступников. Эти двое были бродягами. Шериф их предупреждал, чтобы они вели себя тихо, и до сегодняшнего дня у него не было причин выгонять их из города. А теперь их засадят за решетку.

– Я не буду себя чувствовать в безопасности, если они смогут нас преследовать.

– Никто не посмеет тебя обидеть, пока ты под моей защитой.

Внимательно глядя в его зеленые глаза, она произнесла:

– Я знаю.

– Не надо сейчас собираться. Мы поедем позже.

Она снова перехватила его взгляд:

– Почему?

– Я поеду вместе с шерифом.

У Кары прервалось дыхание. Она вздрогнула, когда в ее памяти всплыли беззубая ухмылка, отвратительный запах алкоголя. Она снова почувствовала, как борода незнакомца царапает ей кожу на груди. Такие люди могли и убить. У нее сузились глаза при мысли о том, что Дейк отправится за ними в погоню.

– Нет, – сказала она.

Он остановился перед ней, подходя к двери. Она скользнула взглядом по его широким плечам, по кожаной куртке, увидела широкий ремень, на котором висел пистолет в кобуре. Рид переминался с ноги на ногу, затем снова взглянул на нее. По выражению его лица она поняла, что спорить бесполезно, но все же попыталась:

– Дейк, пожалуйста. Не надо. Давай сразу уедем.

– Я не могу уехать, памятуя о том, что эти негодяи сделали тебе, и, думая, что они могут сделать кому-то еще. Не проси меня остаться.

– Что если тебя убьют? – Она шла за ним следом по комнате, качая ребенка. Клей плакал. – Что мне тогда делать? Ты обещал его матери доставить малыша домой!

Он посмотрел на нее твердым долгим взглядом, который показал Каре, что он думает о ее страхах.

– Тогда это сделаешь ты. Моя седельная сумка спрятана под матрасом в соседней комнате. Возьми мои деньги и отвези Клея домой. Там же ты увидишь и браслет, который принадлежал Анне Клейтон. Эта вещь поможет доказать, что ты говоришь правду.

Он посмотрел ей прямо в глаза, а потом перевел взгляд на малыша, которого девушка держала на руках.

Дейк взялся за ручку двери.

– Дейк Рид, не смей ездить за этими людьми!

Он тихонько прикрыл за собой дверь.