26
Понедельник, 11 марта 1985 года
Чем глубже проникало суденышко, тем уже становилась река. После пяти часов путешествия в стиснутой лодке Гарри чувствовал, как его душит темно-зеленый скользкий туннель, смыкающийся над головой.
Издавая такие же звуки, как и рой черных мух перед глазами Гарри, небольшое непотопляемое суденышко пробиралось через зеленый мрачный туннель, свисающий над пенящимся стремительным потоком реки. Гниющие растения, мертвые ветви и лесной мусор кружились в водовороте цвета какао с молоком. Липкое утреннее тепло обволакивало Гарри удушающим слоем, а туча насекомых вокруг головы приводила его в тихое бешенство.
Он напомнил себе, что любое неудобство имело смысл, если он — а это казалось вероятным — нашел определенный ключ к исчезновению экспедиции.
Мысленно он восстановил события последних 10 дней.
1 марта, через день после официального окончания сезона дождей, Гарри вылетел в Куинстаунский аэропорт — ныне полностью действующий — на новом самолете «Нексум Леар-30». Он всегда удивлялся недостатку места в частных самолетах. В кино салон самолета казался огромным, но фактически Гарри не мог даже стоять в большинстве частных самолетов, а кабины были так малы и ограничены, что у него было ощущение, будто он сидит в сигарете. Он всегда был рад скорее выбраться из них.
Керри ждал его в изнемогающем от зноя Куинстаунском аэропорту. Два вооруженных охранника сидели на заднем сиденье джипа.
Гарри кивнул головой в сторону охранников.
— Они действительно необходимы?
— Да, — сказал Керри.
— Ты увидишь, почему, если действительно настаиваешь на том, что останешься в Куинстауне.
— Я не хочу начинать этот спор опять Керри, — Гарри почувствовал раздражение. — Я только хочу получить информацию, если я буду в центре города и со мной будет легко установить связь. — Когда джип, подпрыгивая, направился к дороге, он добавил: — И если я остаюсь у Ма Чанг, вам легко передать известие, проскользнув в мастерскую швейных машин.
Они продолжали разговор, выйдя из джипа, перейдя дорогу и сев в вертолет.
— Я считаю, единственный способ отговорить тебя — это показать, как все изменилось, — сказал Керри.
— Джоун и другие летчики прибыли?
— Они приехали вчера вечером из Морсби. Самолет «Пайпер Чероки» будет использовать Куинстаунскую взлетно-посадочную полосу, так как в Маунт-Ида нет специальных приспособлений.
— Почему мы должны лететь со штурманами? Разве мы не могли нанять самолет ВВС? Наверняка они знают территорию лучше, чем восемь летчиков из Морсби?
Керри рассмеялся:
— ВВС Пауи все еще мизерные. И что они будут делать, если русские атакуют оба наших самолета?
Вертолет нырнул над густым зеленым подлеском, потом полетел на север вдоль береговой линии. Гарри задал свои обычные деловые вопросы.
— На шахте дела идут хорошо, — сказал Керри. — Продукция выпускается по плану, с персоналом никаких проблем. На огороженной территории фабрики «Нэксус» все находится под контролем, и, если дела пойдут плохо, мы готовы. Маунт Ида легко превращается в небольшую крепость. С тех пор, как Раки взял власть, здесь введен комендантский час от рассвета до заката, поэтому мы не разрешаем никому из работников, черным или белым, появляться в Куинстауне после б часов вечера.
— Если будут волнения, что будет с персоналом?
— Помнишь, я говорил тебе, что выдвинули Миндо. Сейчас он руководит местной рабочей силой. Если придется эвакуироваться, его задача — доставить каждого жителя острова в свою деревню или взять его в Центральные горы. Отец Миндо — большой чин в горах, поэтому все будут в безопасности, пока волнения не утихнут.
— Что еще?
— Больше нечего сообщить, кроме того, что атмосфера с каждым днем становится все более неблагоприятной с тех пор, как Раки был избран президентом пожизненно. Ты поймешь, что я имею в виду, когда попадешь в Куинстаун.
В армии много грабежей. Воровство и насилие терроризируют мирное население, остатки прогнившего режима так же разложены, как и армия. Кажется, что внезапная власть ударила Раки в голову. Он ведет себя, как бесчисленные диктаторы в возрождающихся странах третьего мира. Он еще не заказал трон, обитый горностаями, но я не удивлюсь, если это так будет.
— Я думал, что Раки более суровый, — сказал Гарри.
— Раки никогда не был вождем от рождения. Поскольку он захватил власть, он и его министры имеют такие полномочия, какие и не снились их отцам. Эта власть ударила им в головы. Министры ведут себя более или менее, как им хочется. — Он добавил: — Я считаю что в «Нэксусе» будет много отставок и требований замены. Жены очень терпеливы, но и они больше не выдержат этих условий.
— Неужели только 4 месяца правления Раки привели к такой перемене? Керри кивнул:
— Хотя нет ничего, с чем мы бы не могли справиться. Меня только беспокоит, что ты можешь влипнуть в историю. Нет проблем с продолжением поиска с воздуха, но, если ты настаиваешь на том, чтобы остаться в Куинстауне, я бы хотел, чтобы тебя сопровождала пара охранников.
Джоун и восемь австралийских летчиков ждали в комфортабельной кондиционированной атмосфере офиса Керри. Там был Миндо, который, если не брать во внимание сплющенный нос, выглядел как типичный представитель еврейского племени. У него было такое же сочувствующее но твердое выражение лица, длинные волосы и борода, а также исходящий от него дух приказа. Это было неудивительно для сына вождя горного племени, который учился в иезуитском колледже в Порт-Морсби и только что перешел от учебы к администрированию.
Во время прошлой поездки Гарри на Пауи, Миндо был в своем племени, таким образом, это была их первая встреча. После обмена приветствиями они с интересом разглядывали друг друга. Миндо был выше Гарри и говорил еще меньше. Поскольку он знал Пауи, его попросили присутствовать на совещании по разработке плана поиска. Планы обсуждались несколько недель назад.
— Как вы считаете, что случилось с пропавшими людьми? — спросил Гарри.
Миндо не смягчал своих слов.
— Если они услышали стрельбу, то могли спрятаться в джунглях. Белые не могут выжить в джунглях. Они, должно быть, погибли.
— Вы думаете, они мертвы?
— Возможно, — сказал Миндо. — Но Райский залив — это огромная область охоты на крокодилов. Сейчас никому не нужны крокодилы, поэтому деревенские охотники сидят без денег. Белых могли взять в плен для выкупа. Эта ваша надежда.
— Тогда почему же они не требуют выкупа?
— Им привычно ждать. Для островитян месяцы ничего не значат. Охотники могли забеспокоиться, поняв важность своих пленников. Они могли спрятать их далеко от Райского залива.
— В таком случае что мы можем сделать?
— Искать. И ждать, — твердо сказал Миндо. — Мои люди могут искать на суше. Белые не могут этого.
— Тогда давайте начнем, — сказал Гарри. Четыре двухмоторных самолета «Пайпер Чероки» были взяты на прокат несколько месяцев назад на одной из двух фрахтовых фирм в Порт-Морсби. Гарри предпочел бы самолеты с надувными резиновыми плотами, но их не было; однако «Чероки» были новыми самолетами. Они будут прочесывать остров, каждый самолет на прицепе будет нести полотнище размером несколько сотен футов, где черным по белому написано «Разожгите костры. Гарри. Нэксус». Гарри надеялся, что если экспедицию «Нэксуса» взяли в плен, а это самая оптимистическая из возможностей, то один из этой группы руководителей международного класса даст знать.
«Пауи в самом протяженном месте имеет длину 240 миль и ширину в самом широком месте 74 мили — это больше Бельгии и в 3 раза больше штата Коннектикут. Это огромное пространство для поиска», — подумал он про себя.
Каждый из четырех самолетов должен был осуществлять поиск на одной четвертой части острова и лететь с обычной поисковой скоростью, т. е. 60 миль в час. Они будут летать по схеме решетки. Каждый летчик разметил свою крупномасштабную карту на маленькие квадраты; каждый квадрат имел размеры 7, 5 X 7, 5 миль и площадь 56, 25 кв. миль. На прочесывание этой зоны потребуется около часа. Для поиска по всему острову Пауи требуется 266 летных часов. Если предположить максимум 10 летных часов в день, то это означает всего 27 поисковых дней и, грубо говоря, по 7 дней на самолет. Прибавить к этому дополнительный день на непредвиденные обстоятельства, получится 8 дней на самолет.
Они должны были начать поиск на следующее утро 2 марта и закончить его вечером 9 марта. Летчики возвратятся в Порт-Морсби утром 10 марта.
2 и 3 марта Джоун в нескладном самолете «Утка» начнет поиск вдоль береговой линии. На поисковой скорости он будет медленно совершать полет над 544 милями береговой линии, после чего будет помогать в качестве запасного летчика.
2 марта Гарри на вертолете «Нэксуса» начнет путешествие к югу Райского залива, где на суденышке он будет обследовать береговую линию. С ним будет вооруженный переводчик, говорящий на местном диалекте и языке пиджин. Гарри будет постоянно поддерживать связь с летчиком вертолета.
После совещания Керри и Гарри полетели в Куинстаун на вертолете фирмы «Белл». Как только вертолет поднялся над бесконечным зеленым ковром джунглей, Керри сказал:
— Ты очень похудел, Гарри. Хорошо, себя чувствуешь? Гарри кивнул. Он был не только худым, как палка, кожа туго обтягивала его высокие плоские щеки. Он выглядел возбужденным и усталым. Керри заметил и еще кое-что.
— У тебя другое ружье. Оно для тебя не мало?
— Это ружье американских пехотинцев, — ответил Гарри. — Специальный калибр 38, фирма «Смит и Вессон». Оно достаточно большое для них, оно достаточно большое для меня. Оно большое для того, чтобы остановить человека, но не прикончить его.
— С разговорами о том, кого остановить, повремени — охранники на дорогах напиваются и бывают очень опасны вечером, — предупредил Керри. — Старайся не ходить один и всегда бери с собой много сигарет. Носи с собой паспорт, у тебя ведь есть постоянная виза? Хорошо.
— Я не ребенок, — раздраженно сказал Гарри.
— Мы должны удвоить охрану на шахте и на территории фабрики, — сказал Керри.
— Да, я читал твой отчет. Но ведь ничего не произошло, что оправдывало бы необходимость каких-то действий? Ты беспокоишься, что что-то может произойти?
Дорога от Куинсаунского аэропорта к городу была вся разбита. Гарри вздрогнул, когда сказал:
— Я бывал бы здесь чаще, если бы Раки определенно согласился на переговоры. Но он не хочет встречаться.
— Не беспокойся. Раки знает, что концессия на разработку копей не окончится до конца июня, и он знает, что вы готовы к переговорам, как только он будет готов, — сказал Керри.
— Джерри Пирс думает, что соглашения следует подписать в первых числах апреля, самое позднее. Юридическому департаменту потребуется для них 3 месяца. В противном случае мы должны будем временно закрыть шахту.
— Это даст нам только три недели на обсуждение, Гарри.
— И что же? Раки всегда вел переговоры в последнюю минуту.
— И сейчас он имеет все преимущества, — сказал Керри. — Давай я расскажу, как он выиграл выборы. Для начала, он организовал их в конце декабря, когда большая часть острова непроходима из-за разливов рек и обвалов.
И пока они ехали через лес, где желтые орхидеи свисали с темно-зеленых деревьев, Гарри слушал длинный перечень примеров ужасного обмана и коррупции. Керри закончил:
— Ив областях, недружественных к Раки, солдаты вели стрельбу по мишеням рядом с пунктами голосования, неудивительно, что мало кто проголосовал.
— Кто же голосовал за демократию? — спросил Гарри. Керри рассмеялся. Уже позади остались высокие деревья джунглей, они ехали по возделанной земле.
— Неудивительно, что Раки был избран президентом пожизненно.
Впереди они могли видеть заброшенные хижины Шантитауна.
Гарри наклонился вперед и вскричал:
— Я никогда не видел так много солдат в Куинстауне! Керри спокойно сказал:
— Некоторые люди еще помнят время до 1975 года, когда на острове не было разложившейся армии, а была хорошая полиция. Теперь у нас нет полиции, а есть новые, так называемые силы обороны, пополняемые за счет филиппинских наемников и любых молодых туземцев.
Когда они приблизились к отелю Ма Чанг, Гарри заметил новую вывеску над входными дверями. Ярко-голубыми буквами было написано: «Президент-отель».
— А что не в порядке с молодыми туземцами? — спросил Гарри.
— Сначала молодые вольнонаемные из близлежащих племен вели себя сносно, но сейчас они голодают, им мало платят и они вымогают еду и деньги на пропускных пунктах.
— Много ли пропускных пунктов?
— Ты увидишь три на протяжении мили. Они останавливают каждую повозку и велосипед. Если у тебя нет выкупа, ты рискуешь быть избитым ботинками или прикладами ружей. Они тратят все деньги на выпивку. И ты знаешь, какими они становятся, когда выпьют.
Гарри знал, что у островитян слабые головы, вино плохо действует на них. Они становятся агрессивными, хвастливыми забияками и могут быть очень жестокими. Отрезаются уши, расплющиваются носы и выкалываются глаза.
— Потеха начнется в сумерках, Гарри, — предупредил Керри. Ты услышишь грохот пустых консервных банок и единичную оружейную стрельбу этих молодых преступников в хаки. Не стоит недооценивать их из-за того, что они так молодо выглядят. У них настоящие ружья, они воруют настоящую амуницию с военных заводов. Большинство из них — хорошие стрелки. Их учат стрелять в течение нескольких недель, потом им вручают «АК» и пару бутсов, говорят им, что они солдаты и что их задача — защищать президента и использовать свои мозги, чтобы прокормиться. Людей убивают каждую ночь. Собаки начинают есть трупы раньше, чем семьи найдут их.
— Я понимаю, почему ты не написал это в полном отчете, пока я не прибыл, — сказал Гарри. — Мне было бы трудно в это поверить.
Он спрыгнул с машины и посмотрел на необычно тихую дорогу. Город выглядел угрюмо, угроза висела между зданиями как невидимое облако.
В вестибюле отеля над приемной стойкой висела большая подкрашенная фотография президента Раки: розовые щеки благодушно улыбались, а глаза были спокойно безжалостны, как у римских императоров.
Гарри встречал непреодолимый запах магнолий.
— С возвращением, мистер Скотт, — миссис Чанг глядела поверх стойки, где Фредди продавал виски.
— Какие новости, миссис Чанг? — спросил Гарри.
— Я получила перечни страховок ценностей, принадлежавших пропавшим, в том числе и часов. Я особенно заинтересовалась, увидев стоимость часов мистера Грэхема. Дайте посмотреть, 10 % стоимости — это обычная стоимость возмещения при страховке, не так ли? Минус 100 и 70 долларов, которые вы уже заплатили мне.
— Можете ли вы обнаружить местонахождение каких-нибудь из этих часов?
— Еще нет, как вы понимаете, нельзя быть слишком усердным при поисках или предлагать слишком щедрое вознаграждение. Людей убивают и за меньшее, чем за часы. Однако мой мальчик Ронни заплатит больше, чем другие за хорошие подержанные часы. Таким образом, рыночная цена уже поднялась.
Как всегда, бар выглядел так, как будто тут устроил выписку Гаргантюа. Единственным посетителем был Билл, усталый плантатор, который чувствовал, что Роберт Льюис Стивенсон поломал его жизнь фальшивыми обещаниями тропического рая.
— Итак, вы вернулись, — сказал Гарри. — Это правда, что вы собираетесь искать вновь и прочесывать береговую линию самостоятельно?
Гарри кивнул.
— Тебе необходимо быть осторожным, — сказал Билл. — Особенно в южной оконечности острова. Там живут кровожадные ублюдки с ужасными обычаями. На поиски сына миллионера, который пропал в 60-е годы были потрачены миллионы долларов. Его не нашли, и мы все знаем почему. Я слышал, что первая экспедиция увидела, как деревенские жители все еще носят его одежду. Так что смотри не кончи жизнь на вертеле, завернутый в банановые листья.
— Спасибо за предупреждение. Хочешь пива?
— Спасибо, друг. Я знаю, это не мое дело, но вы правда думаете, что есть шанс найти их там через четыре месяца? Никто не сможет это сделать.
— «Нэксус» легко не отступает, — сказал Гарри.
— Ходят слухи, тебе нужно официальное свидетельство их смерти, — сказал Билл. — В противном случае страховые фирмы требуют от родственников ждать семь лет.
Гарри кивнул.
— Но почему ты занимаешься этим?
— Это мой район, и я отвечаю за него. Это моя работа, — сказал Гарри, думая об Анни.
На следующее утро, 2 марта, Гарри начал свой поиск вдоль береговой линии в вертолете связи. Он не мог использовать амфибию, потому что в нем помещалось только два человека, а Гарри нуждался в переводчике. От Райского залива он планировал двигаться к северу и работать вокруг острова в резиновой лодке с подвесным мотором. План поиска и спасения всегда начинается там, где пропавших людей видели в последний раз.
Учитывая посещения деревень, раздачу сигарет и разговоры, Гарри мог только рассчитывать, что будет проезжать пять-десять миль береговой линии в день. Он будет поддерживать связь с Роджером, немногословным пилотом вертолета, при помощи выпускающей сигнальные ракеты карманной ручки. Когда Гарри завинтил патрон в ее основание и оттянул кнопку запуска сбоку, пусковая установка выстрелила маленькой сигнальной ракетой из магния на двести ярдов в воздух. У Гарри было девять сигнальных ракет. Если сигнальную ракету не запускали из джунглей внизу точно каждый час, пилот должен был запросить по рации помощь с Маунт-Ида.
Гарри начал свой поиск прямо к югу от деревни Катанга, где его вопросы были встречены непроницаемыми взглядами и покачиванием голов.
Когда черная лодка медленно двигалась мимо Водопадовой бухты, обезумевшие женщины хоронили Джонатана. Во время похоронной службы около лагеря не было наблюдателя. Убитые горем женщины даже не слышали, как Гарри проплыл мимо.
Когда 3 марта, измученный и покрытый укусами насекомых, Гарри вернулся после второго дня поисков вдоль береговой линии, ему сказали, что президент Раки согласился дать ему интервью ровно на десять минут ровно в семь часов тем же вечером.
По прибытии во дворец Гарри обыскали и эксортировали в офис президента. Гарри заметил заброшенный вид ранее безупречного сада. Клумбы были пустыми, кусты и деревья были изуродованы, чтобы обеспечить топливом костры, которые оставили шрамы черных пятен на выжженном газоне. Когда они проходили под деревьями, летучие мыши вылетели отвратительной кружащейся тучей, и желтые брызги их помета, упали на предплечье Гарри.
— К удаче, — сказал один из солдат.
Дворец из ветхого стал заброшенным. По широкому коридору, который вел в президентскую квартиру, кусок пожарного шланга тянулся по мокрому, испачканному пурпурному ковру. Его наконечник нависал над красным пожарным ведром. Дружелюбный солдат, который верил в удачу, сказал:
— В туалете водопроводный кран не годится. Набираем воду в ведро из пожарного шланга.
Раки был одет в замысловатую белую форму, подобную форме британского адмирала флота в тропических водах. С видом искреннего беспокойства, президент спросил Гарри о ходе его поисков. Президент не хотел говорить ни на какую другую тему и решительно избегал обсуждения возобновления концессий в горной промышленности или даже назначения определенной даты для обсуждения этого. Гарри ушел в ярости.
7 марта, после еще четырех бесплодных дней поисков вдоль береговой линии, Гарри снова вызвали во дворец. Для этой встречи Раки был одет только в алую юбку. Он, несомненно, был в отличной физической форме, мускулистым и с плоским животом.
Сидя за своим замысловатым письменным столом, президент решительно отказался обсуждать возобновление концессии в горной промышленности. Со всем правдоподобием искреннего беспокойства, он сказал:
— Крайне необходимо найти этих ваших пропавших друзей, мистер Скотт. Конечно, это более важно, чем бизнес? Люди. Наши люди также постоянно переписываются с японским и британским консульствами в Порт-Морсби, так как, кажется, что четыре других туриста и член персонала тоже пропали из отеля «Пэрэдайз-Бэй». — Он бросил фотографии пропавших людей на свой замысловатый французский письменный стол в стиле Людовика XVI и рассеянно кинжалом начал выдавливать частицы инкрустации с поверхности письменного стола.
— Вы не слышали ничего нового вообще, сэр? — спросил Гарри.
Ладонями наружу обе руки Раки поднялись на уровень плеч.
— Я бы хотел быть более полезным, но, как вы знаете, наше расследование не обнаружило ничего. Я надеялся, что у вас могли быть какие-нибудь новости для меня, мистер Скотт.
Гарри покачал головой.
Раздражительная нота прокралась в голос президента.
— Тогда жизнь должна продолжаться, мистер Скотт, вы не думаете? Министр туризма — вы помните моего брата Энво? — серьезно обеспокоен вниманием, которое ваш поиск привлекает в иностранной прессе.
— Это вряд ли удивительно, сэр, — сказал Гарри. Глаза Раки с почти желтыми белками вежливо посмотрели в глаза Гарри.
— Печально, но министр считает, — и я должен признаться, что я согласен с ним, — что какая-то определенная дата должна быть назначена для конца вашего поиска. В конце концов, это неприятное дело угрожает нашей начинающей индустрии туризма уже четыре месяца. Министр очень желает, чтобы вы вели свой поиск так тщательно, как вы пожелаете, но мы должны договориться о дате, когда он прекратится. Установленная дата — это первый день апреля, что дает вам много времени, чтобы обыскать наш маленький остров общеизвестной зубной щеткой. — Рассудительный тон голоса президента Раки внезапно изменился. — После этого вы больше не будете искать! — Его черные глаза посмотрели в серые глаза Гарри со всем дружелюбием горного оленя, собирающегося отстаивать территорию. — После этого, мистер Скотт, ваше стремление искать ваших друзей будет расценено как раздражающая и агрессивная попытка сорвать наши усилия по привлечению иностранных гостей на Пауи для бизнеса и отдыха.
Президент встал и наклонился вперед, опираясь обеими руками о поверхность письменного стола.
— Что касается наших деловых переговоров, они не начнутся, пока этот ваш поиск не кончится. Поскольку я должен добиться лучшей возможной цены для моей страны, я намереваюсь обсудить концессию в горной промышленности с другими заинтересованными сторонами. Я полагаю, вы знаете мистера Жейме Онгпина, президента конгломерата горной промышленности «Бегет»? Весьма обаятельный парень, опытный экономист, ученый в университете Атенео в Маниле и очень интересный человек. Доброй ночи, мистер Скотт.
Утром 10 марта восемь пилотов «чероки» пожали всем руки, сказали, что они действительно сожалеют, что ничего не нашли, это на самом деле было ужасно обидно, и улетели обратно в Порт-Морсби.
В тот вечер Гарри возвратился подавленным и позже, чем обычно, в отель миссис Чанг. Когда он вошел в холл, Фредди выскочил и сказал взволнованно:
— Господин! Господин! Миссис Чанг хочет говорить с вами быстрее.
На огромных, плоских ступнях Фредди взлетел вверх по деревянной лестнице. Гарри ждал, удивляясь, почему миссис Чанг хотела поговорить с ним.
С торжествующей улыбкой она появилась, держась за перила. Двигаясь вниз, как боязливый ребенок, шаг за шагом, левая нога всегда вперед, миссис Чанг спустила свое огромное тело в красном платье вниз по лестнице и заковыляла через холл к Гарри. Не говоря ни слова, она засунула правый кулак глубоко в свой карман и затем раскрыла его под носом у Гарри. На ее потной маленькой ладони лежали побитые наручные часы.
Гарри позвонил Керри по телефону и попросил его прилететь в «Бэлл» на следующее утро. Затем он ждал, чтобы дозвониться до Джерри Пирса в Питтсбурге, где было семь часов утра. Джерри был теперь исполняющим обязанности президента связи, так же как и администратором по финансам.
Сидя в старомодном вращающемся кресле миссис Чанг, Гарри вдыхал мускусный запах пота и сандалового дерева, магнолии и пыли. В тяжелом телефоне в своей руке, он услышал щелчок, паузу и затем, так отчетливо, как если бы она была в соседней комнате, вежливую телефонистку, которая, вероятно, принимала душ в последние несколько часов, и, вероятно, у нее была свежая белоснежная улыбка и соответствующая блузка.
— Ваш абонент на линии, сэр. Желаю приятного дня. Гарри рассказал Джерри, что миссис Чанг представила вторые часы — старую «Устрицу Роллекс» из нержавеющей стали, водонепроницаемые и автоматические, с системой вечных дат. Часы не соответствовали ни одному из семи описаний застрахованных часов, которые Гарри привез обратно из Питтсбурга. Эти часы были, очевидно, недостаточно ценными, чтобы быть застрахованными, — но они могли бы стоить миллионы долларов, потому что на их обратной стороне были начертаны слова: — «Родерик Дуглас, 7 декабря 1965».
— Выглядит так, как будто Родди получил их к своему восемнадцатилетию, — сообщил Гарри. — Их вытерли начисто, но там все еще есть то, что выглядит как кровь в звеньях браслета… Нет, я не знаю, какая группа крови у него была, но у доктора Родди есть запись… Нет, я знаю, что эксперты по страхованию не признают это за доказательство смерти, но теперь мы имеем доказательство, что Родди и Артур не носят своих часов; иными словами, часы Артура больше нельзя считать случайной кражей, не связанной с исчезновениями.
— Лучше пришли эти часы ко мне, — сказал Джерри.
— Нет, Джерри. Я не доверяю часы курьеру; двое часов будут заперты в банке, где они будут в безопасности, пока я лично не привезу их в Питтсбург… Нет, Джерри, по моему опыту, курьеры народ ненадежный, типа Джеймса Бонда. Курьеры сидят в аэропланах и теряют вещи… Нет, Джерри, к черту правильную процедуру и то, чего хочет Вашингтон;
Вашингтон очень эффективен в том, чтобы быть неэффективным. Я предполагаю, что там уже есть куча телексов до потолка о том, почему они ничего не достигли.
В Питтсбурге Джерри вздрогнул и схватился за живот.
Проклятие, если он собирался получить язву из-за этого. Он спросил:
— Ты знаешь, откуда появились эти часы, Гарри?
— Не совсем. Нет еще. Местный — ну, я полагаю, ты бы назвал его, доктором, — снял их с мертвого солдата около деревни под названием Малонг на берегу реки. Это около сорока миль к югу от Куинстауна… Да, я отправляюсь туда с переводчиком, завтра на лодке… Нет, это может быть в непроходимых джунглях или в болоте, и мы никогда не посадим там вертолет. Если я смогу найти больше из имущества этого солдата — расчетную книжку или что-нибудь вроде этого это могло бы дать нам указание на то, откуда этот мужчина приехал. Он мог стоять на постое в соседней деревне; он мог быть одним из просочившихся военных Раки. Конечно, как только я получу идентификацию, мы официально запросим у министра обороны, где этот тип был размещен.
Бесполезно объяснять Джерри, что в действительности произошло.
Часы Родди были на запястье солдата-филиппинца, который застрелил поросенка в кустах и зажарил его. Жители соседней деревни, которым принадлежал поросенок, даже не потребовали заплатить за мертвое животное. Когда солдат покинул окрестности деревни, деревенский силач просто потребовал свой лук и застрелил солдата в спину. Это была расплата в действии.
Жители деревни Малонг уже имели телефон, дробовик двенадцатого калибра и часы с Микки Маусом, но им недоставало транзисторного радиоприемника. Деревенский шаман взял деньги и часы у мертвого солдата, потом проплыл в каноэ сорок одну милю до Куинстауна.
Как только шаман из Малонга продал часы марки «Ролекс», местный торговец дешевыми радиоприемниками забежал в магазин Рональда Чанга — каждый знал, что Рональд предлагал хорошие деньги за часы. Торговец радиоприемниками не знал, что случилось с мертвым мужчиной, но жители деревни не потеряли бы хорошего солдата; они бы зажарили его.
Из отдаленного Питтсбурга Джерри Пирс спросил, как продолжалось обсуждение концессии.
Стараясь не вдыхать миазмы магнолии, которые окружали микрофон телефона, Гарри сказал:
— Раки не будет обсуждать концессии, пока поиск не закончен, он говорит, это расстраивает их бизнес туризма.
Между прочим, похоже на то, что у нас есть конкуренция, которой мы не ожидали… Да, «Бегет».
— Раки имеет дело с «Бегет», а ты сосредоточился на этом тщетном поиске! — Джерри заорал через тысячи миль. — Дерьмо, это худшие новости, которые я слышал за всю неделю! Тебе следует сосредоточиться на том соглашении вместо того, чтобы ездить на лодочные прогулки. Смотри, Гарри, я приказываю тебе прекратить этот поиск. Мы сделали все, что могли, на этом кончено, Гарри.
— Но, Джерри… — начал Гарри. Джерри закричал:
— Акции на семнадцать пунктов выше, чем когда-либо раньше, и мы намереваемся объявить дивиденд, который на шестнадцать процентов выше, чем в прошлом году. Уолл-Стрит посылает нам все правильные сигналы — держатели акций приняли наше новое правление. Мы не хотим слышать ничего больше об этих исчезновениях. Это создает ненужное беспокойство. Это тревожит служащих и держателей акций, дай этому утихнуть, Гарри. Забудь это. Это приказ, Гарри. — Джерри бросил телефонную трубку. Гарри подумал: «Джерри руководил четыре месяца. Он доказал, что он может делать работу. Он самоуверен и уверен в своем положении. Джерри думает, что он в безопасности. И это было бы так, если бы я не имел этих часов».
Он был бы проклят, если бы он собирался отказаться. На следующее утро, вскоре после рассвета, старый грузовик-амфибия высадил Гарри и его переводчика-туземца около устья реки Малонг. Это был десятый день поиска Гарри на береговой линии и переводчик был пятым, с которым он путешествовал за этот период. Гарри не беспокоили эти постоянные смены переводчика, но они были необходимы, потому что его поиск на всем побережье означал вопросы, заданные на семнадцати различных языках, со всеми их собственными различными диалектами, соответствующими областям.
Гарри накачал резиновую лодку ножным насосом, и ее бока медленно раздулись, как черные колбасы. Переводчик погрузил три канистры специального горючего, пятигаллоновую канистру с питьевой водой, репеллент от насекомых и консервированные продукты. Гарри расправил карту на своей доске с зажимами и завел подвесной двигатель. Лодка направилась прочь от песчаных пляжей и лагун, которые обозначали береговую линию, и начала свое путешествие вверх по широкой мутной реке. Пурпурный вьюнок и плети мечевидной фасоли росли прямо над отметкой высокого прилива; они проплыли мимо морского миндаля и терпимых к соли дубов, усеянных алыми розами гибискусов, затем узкая полоска прибрежного леса исчезла, искривленные ветви мангровых деревьев остались позади них, и река начала сужаться.
Поверх равномерного пыхтения подвесного двигателя Гарри мог слышать чистый звук птичьего пения. Он заметил орлов и зимородков и наблюдал за красноглазым земляным голубем с серебристым хохолком, который летел перед лодкой, миновавшей группу черноклювых цапель того же молочно-коричневого цвета, что и вода, в которой они ловили рыбу. Вскоре три уровня растительности тропического леса были ясно видны на каждом берегу. Желтые орхидеи свисали со второго, среднего яруса деревьев; там было не избежать желтой орхидеи, на Пауи она была национальным цветком. Гарри опустил свой палец в воду, и он покрылся коричневым налетом!
Маленький тощий переводчик покачал головой предостерегающе.
— Не надо руку в воду, крокодил в воде.
И действительно, через две минуты Гарри тоже заметил уродливые морды крокодилов.
В семь часов он выключил подвесной двигатель и выстрелил первой зеленой сигнальной ракетой в небо. Река постепенно сужалась, извивалась, прокладывая свой путь через лес. Гарри быстро осознал, что от карты было немного пользы. Мутные реки, которые делили юго-восточный Пауи на изолированные области, буйно бурлили в дождливый сезон, потом изгибались, извивались и неоднократно меняли направление. Старые русла закрывались и новые открывались. После Долгого дождя река могла следовать по совершенно другому руслу, не тем, которым она следовала несколькими месяцами ранее.
Почти незаметно растительность сгустилась. Сквозь густое сплетение ветвей над головой Гарри все еще мог видеть небо, но вскоре он перестал стараться следить за маршрутом, который они выбрали, пока река изгибалась на излучинах, змеилась назад, извивалась, как будто ловя свой хвост, потом неожиданно делала рывок в противоположном направлении.
Гарри маневрировал среди мертвых ветвей, которые плыли мимо лодки, и гниющих деревьев, которые были затоплены, когда река изменила русло. Когда они огибали каждую излучину, они видели другую излучину перед собой. Излучины казались бесконечными.
Река была против него, как и все на этом острове. Пока он следовал за крутыми изгибами, в уме Гарри крутились возможные объяснения исчезновения группы, но он никогда не мог прийти к какому-нибудь удовлетворительному заключению. Получилось так, как будто те люди были стерты с лица земли.
Сразу после того как Гарри выстрелил в десять часов сигнальной ракетой, река изогнулась вверх и вправо. Лодка вошла в косом направлении в узкий проток, где деревья на каждом берегу почти сходились над головой. Течение, казалось, усиливалось по мере того, как берега становились выше и водоросли цеплялись за маленькую лодку. По мере того как река сужалась, она, казалось, бежала быстрее, стала глубже, и пахла хуже — зловонием ила и гниющей растительностью. Ветви над головой теперь сплетались вместе так, что река становилась более сырой и темной.
Было невозможно найти просвет в небе, чтобы выстрелить в одиннадцать часов сигнальной ракетой. После того как он сделал это, Гарри почувствовал себя еще более подавленным. Он вел лодку все глубже и глубже в заросли; чувствуя, что его засасывало в эту сырую, темную, гниющую утробу.
Было невозможно найти проводника, который знал этот район хорошо, и они следовали инструкциям, данным Рональдом Чангом, которые были основаны на информации от шамана, который продал ему часы Родди.
Медленная коричневая вода кружилась вокруг лодки. Плавающие обломки ударялись о черные резиновые борта. Насекомые и невидимые существа шуршали в высокой, грубой траве, которая росла на обоих берегах. Однажды они услышали резкий, пронзительный крик, внезапно оборванный.
— Змея ест крысу, — сказал переводчик с усмешкой. Гарри немедленно подумал о Раки. Каждый раз, когда Гарри слушал отказы Раки от ответственности, каждый раз он соглашался с президентом, что «Нэксус» не мог ни на что пожаловаться, что ни один камень не остался неперевернутым, и так далее, Гарри чувствовал непонятную ликующую ноту угрозы в голосе президента — злорадную ноту торжества, которая противоречила его словам. Почему? Гарри удивлялся с возрастающим раздражением. Гарри не мог выносить нерешенных проблем. Он был уверен верить, что всегда было решение, если ты изучал проблему достаточно тщательно, достаточно долго. Лодка теперь входила в мозаику болотистой местности и озер, о которых Гарри был предупрежден. «Хороший знак», — подумал он, когда поглядел вверх на кусты дикого сахарного тростника и столетника, которые росли на обоих берегах. Грязные берега были теперь ниже, чернее и более липкими. Зеленые отбросы держались у кромки воды, вялые, сальные и гниющие, как салат трехдневной давности. Это все пахло отвратительно.
Один раз, Гарри наклонился недостаточно быстро. Качающаяся ветка оставила полоску крови на его левой щеке. «Могло быть хуже, это мог быть мой глаз», — подумал Гарри, когда он наклонялся над кормой и толкал лодку веслом против течения. Еще один раз они оказались в глубоком зеленом туннеле. Это было как бы скольжением вниз по огромной, темной, гнилой глотке, Гарри чувствовал, как растительность смыкалась вокруг него.
Но всегда, как раз когда он был готов повернуть назад, река расширялась, как будто чувствуя его мысли. Угрожающие деревья отступали, становилось легче дышать, и они видели проблески голубого неба. Они остановились под одним из таких просветов над головой, так что Гарри мог выстрелить в полдень сигнальной ракетой.
Примерно десять минут спустя они были остановлены непроницаемой стеной дикого сахарного тростника, перегородившей ручей впереди. Переводчик вздохнул.
— Вода плохих парней, может быть.
Двое мужчин проложили себе путь к левому берегу и своими веслами сбили траву, опутавшую гребной винт, потом продолжили свой путь вверх по течению. Это заняло у них около часа, пока они не достигли относительно чистой воды, где Гарри смог выстрелить в час сигнальной ракетой. Он теперь остался только с двумя сигнальными ракетами. Он ожидал, что вернется на пляж к этому времени. В час тридцать Гарри понял, что лодка не могла идти дальше. Они достигли другого непроницаемого сплетения тростника — нового тупика.
Гарри вернулся — или думал, что он сделал это, — обратно к ручью, который они оставили.
Устало, глядя вверх и щурясь на ветви над головой, он сдул тучу мошки и москитов со своего носа. Ему, вероятно, придется влезть на дерево, чтобы выстрелить в два часа своей сигнальной ракетой. Он интересовался, сможет ли он влезть на высокое дерево. Переводчик мог, вероятно, вскарабкаться наверх достаточно легко, но он действительно не хотел, чтобы переводчик стрелял из сигнального пистолета — там оставалось только две сигнальные ракеты, и Гарри не мог допустить неудачи.
Гарри взглянул налево и открыл рот. Две огромные черные руки рывком раздвинули в стороны стебли столетника и самое ужасное лицо, которое Гарри когда-либо видел, посмотрело на него. Лицо было окрашено в ярко-желтый цвет, глаза и рот были обведены ярко-красным, ярко-красная линия шла вниз по середине лба, и широкий нос был проткнут белым пером. Враждебные черные зрачки пристально смотрели с желтых глазных яблок, исчерченных красными жилками.
Ужасный рот раскрылся и сказал:
— Сигарета?
Дрожащей рукой Гарри бросил пачку «Мальборо», которая была поймана одной из тех огромных рук. Гарри посмотрел на напуганного переводчика.
— Предложи ему больше сигарет, если он проведет нас обратно к реке.
Переводчик прокричал вопросы на щелкающем языке, который звучал, как две палки, ударявшиеся вместе. Он повернулся к Гарри:
— Этот парень — его я понимать — это пареня место. Этот парень его его я иду один раз ты я.
Гарри уже знал, что «иду один раз» означало «уйти недалеко», но это могло означать десять минут или десять часов. Что угодно в пределах одного дня пути, казалось, описывали, как «недалеко». Но что им было терять?
— О'кей. Скажи ему.
Желтое лицо исчезло и стебли столетника выпрямились.
Через несколько минут желтое лицо появился в каноэ, выдолбленном из ствола дерева, прямо впереди лодки. Они последовали за каменной черной спиной, которая, как Гарри заметил, была покрыта маленькими рубцами, вырезанными узорами шкуры крокодила.
Через несколько минут каноэ повернуло налево, вверх по ручью, настолько узкому, что Гарри не осмелился выбрать его. После около двухсот ярдов мучительных поворотов лодка неожиданно выскочила на широкую, молочно-шоколадную рябь, которая, Гарри надеялся, означала, что они вернулись к основному руслу реки.
Так как было около двух часов, переводчик крикнул желтому лицу, чтобы он остановился. Они ждали в протоке, пока не наступило время выстрелить сигнальной ракетой.
Желтое Лицо был явно поражен. Его рот открылся, и его глаза следили за шипящими шарами ослепительного красного света, когда они взлетели в небо.
Дальше, вверх по течению, несколько розовых водяных лилий были видны среди грязи болотистого русла. Жизнь животных неожиданно проявилась снова. Гарри заметил белую цаплю и пару уток. Он мог мельком увидеть рыбу в воде и лягушек на берегу реки. Впереди него туземец спокойно направлял шестом свое каноэ по узким водным путям, между качающимися зарослями рисовой травы. В какую бы сторону Гарри не посмотрел, вид теперь казался неизменным.
Желтое лицо сделал жест вправо. Хотя Гарри не мог ничего увидеть, он слышал домашние звуки: крики детей во время игры, визг свиней, кудахтанье цыплят, голоса женщин, выкликивающих резкие приказания.
Когда лодка сделала поворот направо, Гарри увидел деревню. Дым от кухонных очагов клубился в воздухе; выдолбленные каноэ были привязаны под хижинами на сваях и с тростниковыми крышами; свиньи, собаки и дети играли в тени под хижинами. Женщины с палками размером с бейсбольные биты, колотили сердцевины саговых пальм, и две старые бабки играли с белой птицей.
Двое мужчин теснились около скрытого предмета, который, очевидно, представлял для них огромный интерес. Их тела были изрезаны таким же замысловатым рисунком рубцов, как и у желтого лица, их были так же окрашены яркой охрой. У некоторых были султаны из перьев райских птиц в волосах, у некоторых перья были проткнуты через носы, но на них не было никакой одежды, кроме пояса с полой бутылью из тыквы. Неожиданно, воздух стал сотрясаться от оглушительного крика. Гарри, который уже оставил надежду, с недоверием осознал, что они, возможно, прибыли в то место, которое они искали. Потому что эти мужчины спорили над транзисторным радиоприемником. Желтое лицо выкрикнул приветствие. Видный каждому в деревне, он выпрыгнул из своего каноэ на скалу. Гарри и переводчик перелезли через борт лодки и очутились до подмышек в грязи. Все захохотали. Это было очень удачное начало.
Гарри немедленно раздал сигареты, пока его переводчик искал «Радио Пауи» на том, что явно было новым транзистором.
В тени под хижиной они ели жареную зубатку и блины из саго, скучная еда, которую съели быстро, в молчании. После того все занялись делом. Переводчик объяснил, что белый мужчина хорошо заплатит за любую собственность солдата-филиппинца, который носил часы.
Никто не двигался, но атмосфера изменилась от дружелюбия до осторожности.
Торопливо переводчик объяснил, что ни он, ни Гарри не были родственниками этого мертвого солдата, но что белый мужчина приобрел часы в Куинстауне и теперь хотел купить другие вещи солдата.
Силач встал и поманил к себе двух гостей. Они последовали за ним, взобравшись вверх по шаткой лестнице в хижину. Внутри, в душном тесном пространстве без окон, каменные орудия и топоры стояли около стен и ритуальные маски в белых, ржавых и угольных полосах свисали с балок. Они сели, поджав ноги, на деревянный пол. Позади них мужчины толпились в хижине, зловоние немытых тел было удушающим.
Силач заговорил. Переводчик нервно посмотрел на Гарри:
— Этот паринь говори ты мне пришел в их место, поэтому они возьмут лодку.
Гарри был слегка удивлен, что сохранял свое имущество так долго. Он сказал:
— Передай им, что если они отдадут нам имущество укравшего свинью солдата-канака, мы дадим им еще две лодки.
Переводчик выглядел испуганным.
— Господин, этот паринь говорить все он задержать тебя меня это место, пройти время, две лодки парней, он подойти.
Итак, они были пленниками, за выкуп которых требовали еще две лодки.
Прежде чем Гарри смог дотянуться под своим жакетом-сафари до револьвера засунутого за его пояс, оба — он и переводчик — были схвачены сзади. Они были пойманы в замкнутом пространстве. Гарри знал, что было бы безумием попробовать сделать что-нибудь умное или даже сделать быстрое движение.
С тех пор как он начал свой поиск, он знал, что имелся риск быть захваченным или убитым, но он также знал, что он мог не найти ничего, если бы не искал. Он преподнес дары этому племени, и ему дали пищу, что является верным знаком уважения. Гарри не имел повода держать свой револьвер в руке; фактически, это было бы истолковано, как враждебность.
Оправдывая это, как мог, Гарри позволил захватить себя врасплох.
После того как с двух пленников сняли все, включая их двое часов и револьвер Гарри, их руки и ноги были связаны ротанговыми веревками. Они были затем привязаны за шеи к балкам, стоя вне пределов досягаемости один от другого.
Даже не глянув больше ни на одного из своих пленников, мужчины деревни опустили лестницу, слезли по ней и убрали ее прочь.
Веревка вокруг шеи Гарри была неприятно тугой, и он взмок от пота. Он подумал, что, если бы он попытался двинуться и потерял бы равновесие или сознание, он бы оказался просто повешенным.
Он убеждал себя, что от мертвого Гарри не было бы пользы этим людям и они знали это. Просто они решили показать ему, что они имели серьезные намерения.
— Это часто случается? — спросил Гарри.
— Выкуп родственников, — печально сказал переводчик.
— Ты думаешь, что денежный выкуп — это единственная причина?
— Да, господин. Предположите, что этот парень хотеть убить его, тебя — меня! Они убивают тебя — меня быстро.
— Но если они убьют нас, они не смогут завести двигатель лодки.
Переводчик кивнул.
— Этот парень понимать. — Он начал всхлипывать. Гарри сказал:
— Связь придет искать нас скоро. Вероятно, они уже ищут нас, потому что я не выстрелил в три часа сигнальной ракетой. Они знают, где мы находимся. Я сказал пилоту, что мы направлялись в деревню Малонг.
— Нет, господин. — Переводчик зарыдал сильнее. — Этого парня название не принадлежит этой деревне. — Слово «Малонг», — объяснил он, обозначало тип почвы, и в него входило много, много деревень: «В Малонге», означало «в болоте». — Мы проиграли, господин.
