– Приготовь чай, Анна, – попросила Катринка свою домоправительницу, когда та помогала ей снять пальто.

– Ромашковый, пожалуйста. Скверная погода. Я продрогла до костей.

– Звонил мистер Грэхем. Передал, что позвонит позже, – сообщила Анна бесстрастным голосом. Она недолюбливала Адама, но никогда не выказывала свою неприязнь. Катринка посмотрела на часы. Было начало пятого. Звонить точно – это новая линия поведения Адама.

– Я буду в библиотеке.

– Хорошо, миссис Грэхем.

Анна Бубеник – полная, миловидная, седовласая вдова с двумя дочерьми – в 1948 году, после того как в Чехословакии к власти пришли коммунисты, эмигрировала вместе с мужем в Соединенные Штаты. Она появилась в доме Грэхемов вскоре после их женитьбы и очень привязалась к Катринке, заботилась о ней, как о своих собственных детях. Аккуратно сложив пальто и перекинув его через высокую спинку старинного кресла в холле – она повесит его позже, после того как подаст Катринке чай, – Анна наблюдала, как Катринка быстро прошла через гостиную в библиотеку. Бедняжка выглядит сегодня измученной, подумала она, и поторопилась на кухню поставить чайник. Слишком много работы, слишком много путешествий, слишком много бессонных ночей – в этом все дело.

Анна достала из горки изящную чашку с блюдцем, положила пакетик ромашкового чая в фарфоровый чайник, залила его кипящей водой и, поставив все это на серебряный поднос, со вздохом подняла его. Надо бы Катринке позаботиться о себе, особенно теперь. Она вошла в библиотеку. Катринка сидела перед столом и невидящим взглядом смотрела через окно на Центральный парк и на пруд, едва различимый в тумане. Лишь уличные фонари, которые только что зажглись, своим слабым светом немного разгоняли темноту.

– Ваш чай, миссис Грэхем.

– Спасибо, Анна, – сказала Катринка, отворачиваясь от окна. Она встала, включила еще одну лампу и опустилась на стеганую бежевую банкетку, которая стояла у стены под китайским панно.

– Вы сегодня ужинаете дома?

– Да. И кроме меня, никого не будет.

– Хотите меч-рыбу?

– Прекрасно, на гриле, пожалуйста. И какие-нибудь овощи.

Катринка не держала повара. Прежней прислуге из пяти человек она предпочла одну Анну. Ежедневно приходила горничная, а два раза в неделю – прачка. Когда к обеду бывали гости, Катринка пользовалась услугами ресторанов. А швея, которая работает для Катринки уже много лет, всегда готова заняться починкой и переделкой одежды, когда это требуется.

– Да, миссис Грэхем, – вспомнила Анна, – на письменном столе вас ждет почта. И письмо, которое пришло около часа назад «Федеральным экспрессом».

– Спасибо, – ответила Катринка.

Оставшись одна, она пила чай, перелистывая последний номер журнала «Женщина». Ежедневно она читала несколько газет – «Нью-Йорк таймс», «Уолл-стрит джорнэл», «Кроникл», – а также просматривала «Дейли ньюс», «Пост», «Ньюдей» и другую периодику по мере их поступления. Если она что-либо упускала, друзья неизменно присылали ей факсы; в свою очередь она сама посылала им копии статей, которые могли бы их заинтересовать. Книги она читала вечерами, дома или на отдыхе. Обычно – развлекательную беллетристику, биографии и время от времени «Замок» Кафки. Это была одна из любимых книг ее матери. И, перечитывая ее, Катринка чувствовала себя ближе к ней. Она также не пропускала ни одной новой книги Кундеры.

Катринка допила чай и отложила газету. Она почувствовала себя лучше. Озноб прошел, как и та странная вспышка страха. Отставив поднос, она прошла по коридору в свой кабинет, чтобы просмотреть почту.

Ее квартира занимала два этажа. На втором располагались шесть спален, гостиная, библиотека, столовая, на нижнем – кухня, буфетная, пять комнат для прислуги и прачечная. Квартира казалась необыкновенно просторной: все комнаты, кроме библиотеки, были большие, с высокими потолками, а весь верхний этаж к тому же опоясывала терраса.

Отделывая квартиру, Катринка стремилась угодить Адаму. Ей хотелось смягчить господствовавший в его холостяцком жилье минималистский стиль «высокой технологии». И вычурный стиль его родительского дома в Ньюпорте ей тоже не нравился. В результате совместных усилий с молодым дизайнером Карлосом Мадиной ей удалось создать современный интерьер, отмеченный изяществом и простотой. В квартире преобладали нейтральные тона и ценные породы дерева, удачно сочетались разнородные элементы: обилие мягкой мебели, антиквариат, бидермайеровский комод, консоль эпохи Карла X, в углу – бронзовая модель скульптуры Дега. Адам обожал эту квартиру. Впрочем, тогда Адаму нравилось все, что делала Катринка.

Катринка включила в кабинете свет, прошла к столу и взяла верхнее письмо, не обращая пока внимания на остальное. В том числе и на факсы. Она прочитала имя отправителя и почувствовала, как у нее засосало под ложечкой. Агентство «Цейс».

Сколько уже было таких конвертов от Цейса, и всегда одна и та же неутешительная фраза в конце их послания: «Мы глубоко сожалеем, что наши усилия, предпринятые в Ваших интересах, до сих пор пока не увенчались успехом…» И это, наверное, такое же.

Разрезав двойной конверт, она извлекла содержимое и начала читать.

– О Боже! – слабо прошептала она, дочитав до конца. Она опустилась в кресло у письменного стола и, включив лампу, прочитала письмо еще раз, чтобы убедиться, что все поняла правильно.

Ее душили набежавшие слезы. Все-таки это случилось, хотя прошло столько лет. Невероятно, это – тупик, ужас. Это изменит всю ее жизнь. Всю.