Фрэнси лежала без сна у себя в спальне, когда услышала вой пожарных сирен и шум моторов пожарных машин, поднимавшихся по Калифорния-стрит, к Ноб-Хиллу. Ее мысли все еще занимали подробности встречи с Баком в отеле «Эйсгарт Армз». Она вспомнила морщины на его лице — следствие переутомления и постоянного недовольства собой, и ощутила, как любовь к нему вновь разрастается в ней, принося с собой слабость, которой подвержены все влюбленные, слабость, которая проявляется в отношении к любимому человеку. Ей захотелось никогда не разлучаться с ним, познакомить его с Лизандрой, вернуть в лоно их маленькой семьи, которая, конечно же, без Бака была осиротевшей, несмотря на все ее усилия. Тем не менее, когда Фрэнси позвонила Энни, чтобы рассказать, как прошла встреча, она опять была полна решимости больше не видеть его. С этим пора покончить — раз и навсегда, сказала она. Хотя бы для того, чтобы не испытывать постоянный соблазн.

Пожарные автомобили под вой сирен и скрип тормозов промчались мимо ее дома и остановились неподалеку. Фрэнси подошла к окну, приподняла шторы и выглянула на улицу, чтобы выяснить, где горит. Оказалось, что горит дом ее брата. Яркие оранжевые языки пламени вырывались сквозь пустые глазницы окон и жадно подбирались к крыше. Фрэнси прикрыла глаза — может быть, это ей только снится? Но нет, горел дом Гарри — в этом не могло быть никаких сомнений. Этот памятник могуществу семейства Хэррисонов был объят пламенем. Уже второй раз при ее жизни.

Снова Фрэнси вернулась мыслями к прошлому. На этот раз она перенеслась на тридцать лет назад, в дни землетрясения, когда она, притаившись в тени, наблюдала за тем, как горит дом ее отца вместе со всей Калифорния-стрит. Фрэнси опустила штору, чтобы отогнать наваждение.

Потом с привычной болью в сердце она припомнила ночь, когда погиб Олли — и тоже в огне. Она всегда подозревала, что к этому в той или иной степени приложил руку Гарри, — и вот, пусть в малой степени, она отомщена. Но она не желала мести, ей вообще не хотелось больше думать о Гарри — отныне и во веки веков.

Фрэнси прижалась лицом к подушке, чтобы не слышать, как рядом в темноте ночи люди тушили пожар. Но от шума оказалось невозможно избавиться. Тогда Фрэнси поднялась с кровати, накинула халат и спустилась в кухню, чтобы приготовить себе чай.

Ао Фонг стоял в холле у открытых дверей дома и как завороженный смотрел на яркое зарево.

— Горит дом мистера Хэррисона, мисс Фрэнси, — возбужденно заявил он, показывая на полыхающее здание. Фрэнси подошла к двери и встала рядом с ним. Улицу перегородили пожарные машины, рядом с ними суетились пожарные, поливая огонь из многочисленных брандспойтов, топорники лезли на крышу по выдвижной лестнице, круша топорами перегоревшие балки.

— Все ли успели покинуть дом? — взволнованно спросила она, беспокоясь о слугах.

Ао Фонг пожал плечами:

— Говорят, что в доме никого не было.

Фрэнси заварила чай и захватила чайник с чашкой с собой в спальню, но так и не сделала ни глотка. Она лежала на спине, снова вспоминая опаленные огнем ночи во время землетрясения. И еще она вспомнила Джоша и секрет Мандарина, о котором он поведал ей в храме Лилин. Она знала, что ей необходимо рассказать об этом Энни. Как только взошло солнце, Фрэнси с трудом поднялась и раздвинула шторы. Дом Хэррисонов представлял собой груду дымящихся развалин. Она ожидала от себя хоть какой-нибудь реакции на это зрелище, но ее не последовало — Фрэнси не ощутила ни печали, ни радости. Просто-напросто все это перестало иметь для нее какое-либо значение.

Первой ей позвонила Энни.

— Говорят, что дом Хэррисона сгорел дотла. Так ли это? — первым делом спросила она.

— Именно так. Сейчас он выглядит точно так же, как после землетрясения.

— Значит, судьба отомстила ему снова через тридцать лет.

— Ты занята сегодня? — неожиданно спросила Фрэнси. Энни подумала о тысяче больших и малых дел, которые ожидали ее внимания, и ответила:

— Да, хотя мне и не следовало занимать сегодняшний день делами. Впрочем, ради тебя я готова о них забыть.

— Мне необходимо тебя увидеть.

Наступило долгое молчание, потом голос Энни произнес:

— Разумеется, я приеду. Буду у тебя через час. Фрэнси ожидала подругу в холле.

— Можешь не снимать пальто, нам необходимо кое-куда съездить.

— Предстоит встреча с Баком? — поинтересовалась Энни, когда они усаживались в маленький черный «фордик».

— Я же просила тебя не говорить мне о нем, — резко ответила Фрэнси. — Мы не сможем быть вместе. Слишком разные дороги мы с ним избрали в жизни. — Энни промолчала, а Фрэнси устало добавила: — Я снова буду жить сама по себе, как это было до встречи с Баком. Но я не о том. Этой ночью, глядя на пылающий дом Гарри Хэррисона, я вспоминала Джоша.

Ты помнишь ночь после похорон Мандарина? — Фрэнси заговорила снова, когда они спускались на автомобиле с Ноб-Хилла. — Когда я сказала тебе, что даже ты не знаешь всей правды? Так вот, сегодня я расскажу тебе всю правду. Раньше я не могла, потому что, видишь ли, это был секрет Мандарина. Но для начала я хочу тебе напомнить, что все, что когда-либо делал Мандарин, он делал из самых добрых побуждений. Мы с тобой едем взглянуть на одно место, после чего можешь требовать любых объяснений.

Выехав из города, они направились на юг и скоро добрались до маленького ухоженного кладбища, где Фрэнси показала подруге небольшое надгробие из белого камня, на котором значилось имя Джоша. Она рассказала Энни, как Мандарин вырвал Джоша из рук Сэмми и старался, чем мог, помочь ему, но, к сожалению, Джошу тогда помочь уже никто не был в силах. Фрэнси также объяснила, почему Мандарин не позволил им повидаться с Джошем перед тем, как тот умер.

Лицо у Энни было печально, но спокойно.

— Я рада, — просто сказала она. — Честно говоря, я не перенесла бы вида изуродованного брата. Как всегда, Мандарин оказался прав. Мы оплакали Джоша и должны были продолжать жить дальше.

Они сидели у надгробия, греясь в теплых лучах заходящего солнца, вспоминали дорогого их сердцу покойного и, собираясь уходить, решили, что Мандарин не мог найти лучшего места, чтобы похоронить Джоша.

— Ему здесь тоже очень понравилось бы, — добавила Энни.

Газета «Экстра» — дополнение к знаменитому «Экзаминеру» — продавалась на каждом углу под крики мальчишек-разносчиков, когда Фрэнси и Энни возвращались домой, пробираясь по запруженным транспортом улицам Сан-Франциско.

— Интересно, что они там кричат, — Энни опустила стекло в автомобиле и прислушалась. Фрэнси не обращала на крики газетчиков ни малейшего внимания. Был час «пик», и она целиком сосредоточилась на том, чтобы лавировать в плотном потоке машин.

— Гарри Хэррисон погиб в огне! — выкрикивал один из мальчиков, бежавший по тротуару параллельно движению транспорта. Когда «форд» остановился на одном из перекрестков, он успел сунуть газету через открытое окно в руку Энни, а та высыпала ему в ладонь горстку мелочи. Фрэнси притормозила на повороте и взглянула сначала на заголовок, а потом в глаза Энни.

— Неужели это правда?

— Тут так написано.

Фрэнси заглушила мотор, и они, склонив головы друг к другу, принялись изучать статью, рассказывавшую о том, что Гарри Хэррисон погиб в огне во время пожара в собственном доме прошлой ночью.

Фрэнси покачала головой.

— Не могу поверить, — задумчиво произнесла она. — Вот и Олли умер так же. Должно быть, Господь отомстил за него.

— Да, если Гарри действительно имел отношение к его смерти, — согласилась Энни и с удивлением посмотрела на подругу. Та выглядела бледной и странно спокойной. — Ты в порядке, дорогая?

Фрэнси глубоко вздохнула. Она похлопала Энни по руке и сказала:

— С тех пор как умер Олли, мне все время хотелось убить Гарри Хэррисона — и вот он погиб. Сгорел вместе со своим домом-символом. Все это похоже на дар судьбы, но такие подарки обыкновенно счастья не приносят.

Фрэнси завезла Энни в отель, а сама поехала к себе. По дороге она не удержалась и посмотрела на останки проклятого дома, который стал могилой для Гарри. Руины были огорожены полицейскими кордонами, сдерживавшими толпу зевак и журналистов. Увидев ее машину и, очевидно, узнав, они, словно по команде повернули головы и посмотрели ей вслед. Фрэнси отметила это про себя и решила воспользоваться черным ходом вместо парадного.

Она поздоровалась с Ао Фонгом и китайской кухаркой, войдя через черный ход прямо на кухню, и они сообщили ей, что около дома, поджидая ее, целый день ошивались репортеры и фотографы. Фрэнси выслушала их и прошла в гостиную, где, отодвинув шторы, принялась бездумно смотреть в окно. Смерть Гарри не принесла ей успокоения. Она вымоталась — вот и все.

Наконец она уселась в кресло и сбросила туфли. Ее внимание привлекла газета, лежавшая на журнальном столике. Фрэнси прочитала: «Вскрытие тела показало, что найденный труп, без всякого сомнения, принадлежит мистеру Гарри Хэррисону».

Она отшвырнула газету на пол и, откинувшись на спинку кресла, закрыла глаза. Гарри умер, Бак вернулся к своим делам и заботам. Настала пора и ей заняться своими. Завтра они вместе с Лизандрой объедут виноградники и полюбуются, как наливаются соком гроздья, а потом она будет болтать с Хэтти и делать вид, что ничего не случилось. Именно так она будет жить с сегодняшнего дня.

Всю ночь Фрэнси металась и ворочалась в постели и никак не могла заснуть — слишком многое свалилось на нее за последние дни. Смерть Мандарина, встреча с Баком и гибель Гарри не выходили у нее из головы. В семь утра она была уже на ногах и утомленной походкой проследовала на первый этаж в столовую, где горничная уже накрыла к завтраку. Одна-одинешенька Фрэнси сидела за столом, потягивая горячий кофе и читая утреннюю газету. По-прежнему все заголовки были посвящены трагедии на Ноб-Хилле. Однако на этот раз они гласили: «Гарри Хэррисон — убит».

Чувствуя неприятный холодок на спине, она продолжала читать: «Хотя тело мистера Хэррисона было почти полностью уничтожено огнем, стало возможным установить, что господин Хэррисон погиб не от огня. Он умер еще до того, как занялось пламя. Его череп был проломлен, а останки располагались лицом вниз. Полицейские подтвердили, что подобная травма не могла быть получена при падении, а лишь при ударе тяжелым тупым предметом. Никто из подозреваемых пока не назван».

Фрэнси отложила газету и позвонила Энни.

— Пишут, что кто-то убил Гарри, — пролепетала она испуганно. — Боже мой, Энни, кто же это мог сделать?

— Да каждый второй из сотни, я полагаю, — резко ответила Энни. — У меня самой не однажды появлялось подобное желание. Я думаю, он прижал слишком сильно какого-нибудь бедолагу и получил свое. Не могу сказать, что очень уж сильно осуждаю этого человека.

Неожиданно для себя Фрэнси успокоилась и рассмеялась:

— Да, Энни, что в тебе есть хорошего — так это умение широко взглянуть на вещи.

— Спасибо за вчерашнюю поездку, Фрэнси. Я чувствую себя гораздо лучше после того, как узнала, где похоронен Джош и каким образом он провел последние дни жизни. Мне тоже есть за что быть благодарной Мандарину.

Фрэнси улыбнулась.

— Извини, Энни, в дверь звонят. Надеюсь, это не репортеры. Пожалуй, мне придется спуститься и выяснить, кто пришел.

В холле раздавались голоса. Она услышала мужской голос, потом голос Ао Фонга, а затем он сам, донельзя испуганный, появился в столовой.

— Мисс Фрэнси, это полиция. Их трое, мисс Фрэнси. Они говорят, что должны вас видеть. Они говорят — сейчас же…

— Что ж, очень хорошо, — ответила Фрэнси несколько озадаченная приходом полиции. — Проводи их в мою гостиную.

Фрэнси предположила, что, по всей вероятности, люди из полиции хотят задать ей несколько вопросов о Гарри, поскольку она оставалась его единственной родственницей. Она привела в порядок волосы, кинула взгляд в зеркало и направилась в гостиную, минуя холл.

Три джентльмена уже поджидали ее. Один из них — офицер — был в форме, двое других — в штатском. Они представились как детектив-инспектор Уолтер Синклер, детектив-сержант Чарли Маллой и офицер Стиглиц из полицейского управления Сан-Франциско.

Фрэнси предложила полицейским сесть, и те, что были в штатском, устроились в креслах, но Стиглиц из управления Сан-Франциско остался стоять у двери, и это ее несколько удивило. Она присела напротив посетителей и спросила:

— Вы пришли по поводу моего брата Гарри, как я догадалась? Чем могу служить, джентльмены?

Инспектор Синклер вынул из кармана небольшую записную книжку.

— Скажите, ваше настоящее имя Франческа Хэррисон? И вы в действительности являетесь сестрой убитого Гормена Ллойда Хэррисона-младшего, известного как Гарри Хэррисон?

— Совершенно верно, — с удивлением ответила Фрэнси. — А разве это вызывает какие-нибудь сомнения?

— Это просто формальность, мисс, — быстро произнес детектив Маллой.

— Мисс Хэррисон, не будете ли вы столь любезны рассказать нам об отношениях, которые существовали между вами и братом?

Фрэнси мрачно посмотрела на говорившего.

— Я ненавидела моего брата, и об этом знают все. А он ненавидел меня. Наша взаимная ненависть чрезвычайно подробно запротоколирована во всех газетах штата.

— Есть люди, — как бы между прочим, сообщил инспектор, глядя Фрэнси прямо в глаза, — которые утверждают, что вы обвиняли мистера Хэррисона в смерти своего сына Оливера и в поджоге складских помещений, принадлежавших Ки Лаи Цину.

— Мое личное мнение и моя частная жизнь никого не касаются, — довольно резко ответила она. — И в конце концов, потрудитесь объяснить, с какой целью вы задаете все эти вопросы.

Инспектор Синклер откашлялся, заглянул еще раз в свои записи, а затем перевел взгляд на хозяйку дома.

— Есть также свидетели, подтверждающие, что в свое время вы угрожали убить Гарри Хэррисона в отместку за смерть вашего сына.

Фрэнси посмотрела на мясистое красное лицо полицейского и неожиданно поняла, к чему он клонит.

— Неужели вы можете подумать, что я имею хотя бы малейшее отношение к смерти моего брата? — воскликнула она.

Инспектор откашлялся еще раз и, переглянувшись с сержантом Маллоем, задал очередной вопрос:

— Прошу вас, мисс Хэррисон, рассказать нам, где вы находились между восемью и девятью часами вечера, когда случился пожар.

Фрэнси задумалась. Полицейские спрашивали ее об алиби — точно так же, как они это делали во всех детективных и гангстерских боевиках. В среду, в тот самый день, когда вспыхнул пожар в доме Гарри, она находилась с Баком Вингейтом в апартаментах Энни, но сказать им об этом она просто не имела права. Однако если она скажет, что весь вечер провела у себя дома в полном одиночестве, они и в самом деле могут заподозрить ее в преступлении.

Поэтому она подняла голову и быстро проговорила:

— Я была в отеле «Эйсгарт Армз» в гостях у своей подруги Энни Эйсгарт.

Детективы обменялись многозначительными взглядами, и Маллой сказал:

— Я уже опросил персонал, находившийся на дежурстве в гостинице. Среди них нашлись люди, которые показали, что мисс Эйсгарт находилась среди постояльцев большую часть вечера — сначала в гостиных, а затем в обеденном зале. Мисс Эйсгарт освободилась очень поздно и обедала, по заявлению слуг, в полном одиночестве. Еще позже ее видели в холле — она разговаривала с гостями.

Маллой смерил Фрэнси ледяным взглядом, потом поднялся во весь рост и негромко сказал:

— Боюсь, мадам, что мне придется исполнить свой долг и арестовать вас по подозрению в убийстве вашего брата Гор-мена Ллойда Хэррисона-младшего.

Фрэнси показалось, что она участвует в каком-то чудовищном спектакле.

— Это ложь, — прошептала она побелевшими губами. — Я не убивала Гарри. Я сказала вам неправду, что была в отеле «Эйсгарт», но я боялась, что вы не поверите мне, если я скажу, что весь вечер провела дома. Тем не менее я утверждаю, что ваше обвинение абсурдно.

— Прошу вас, мадам, надеть пальто и проследовать за нами в полицейский участок, где мы сможем побеседовать обо всем подробнее. — Инспектор дал знак Стиглицу. — Отведите мисс Хэррисон наверх — пусть она захватит необходимые вещи.

Очень медленно Фрэнси поднялась в спальню, совершенно выбитая происшедшим из колеи. Она надела темно-синее пальто и шляпку, опустила на лицо маленькую вуалетку и направилась обратно к двери. За ней неотступно следовал Стиглиц, который провел ее через холл мимо испуганных горничных и кухарки. Ао Фонг заметил слезы, стоявшие в глазах Фрэнси, и прокричал ей вслед:

— Я расскажу обо всем мисс Эйсгарт, госпожа. Я сейчас же ей позвоню. Она всегда знает, что делать.

Детектив-сержант Маллой отворил входную дверь, и Фрэнси вышла из дома прямо под слепящие вспышки фотоаппаратов — у подъезда уже в большом количестве толклись репортеры и фотографы. Невидящими глазами она смотрела вокруг себя, не зная, что делать дальше. Подоспевшие детективы, придерживая Фрэнси под руки, помогли ей забраться в полицейский автомобиль, который повез ее в неизвестность.