Книга: Год людоеда. Игры олигархов
Назад: Глава 41. Веселые патроны
Дальше: ДЕНЬ ШЕСТОЙ

Глава 42. Электрика вызывали?

Оставшиеся на заводе имени Немо осколки трудового коллектива уже давно смирились со статусом злостного неплательщика. За последние годы здесь привыкли к тому, что город отключает то телефонную связь, то водоснабжение, то подачу электроэнергии. Вот и сейчас, когда помещение клуба наполнила относительная темнота, Вадим Ананьевич не прочел в этом никаких дурных предзнаменований или некоего особого смысла. К тому же на все случаи лишения благ цивилизации у Сидеромова имелась определенная альтернатива. Перекроют воду — а у него в кабинете непочатая столитровая армейская фляга. Отключат телефон — а у него в наличии и мобиль, и пейджер, и даже рация для оперативной связи на территории вверенного ему предприятия. Вырубят свет — а у него шахтерский фонарь с аккумуляторной батареей на сутки работы! Вот так-то, господа рыночники! Мы от вас тоже кое-что переняли!
За время обитания в помещении клуба он здесь действительно все неплохо оборудовал для автономного проживания. У него даже были расставлены в стратегически важных точках свечи, которые он сейчас нервно запалял, обходя свои помрачневшие владения.
Вадим мог оставаться спокойным в смысле собственной безопасности, поскольку знал, что за дверьми клубного зала выставлены усиленные посты охраны, а обе боковые двери уже давно замурованы за своей полной ненадобностью. Сейчас его серьезно заботило то, что сотворить с этой горе-садисткой, доставившей ему совершенно излишнее унижение, в последней фазе которого он, пожалуй, даже при самом пристальном рассмотрении вряд ли когда-нибудь усмотрит ферменты собственного удовлетворения. До вынесения окончательного приговора он запер неудачницу в гримерной, где, собственно, она и поставила неуклюжую точку в своей судьбе. Наверное, самое правильное будет убить эту дуреху и уничтожить все следы ее пребывания. Что делать, за последние годы ему не один раз пришлось подобным образом распорядиться чужой жизнью, — такое нынче время!
Сидеромов подошел к гримерной и взглянул на млевшее в полумраке дверное окно. За его стеклами угадывалось настороженное лицо его юной гостьи. Вадим строго посмотрел на озорницу, которую, в общем-то, уже простил, и даже подумывал, не продолжить ли с ней столь бездарно прерванный сеанс, как вдруг различил на сцене какое-то движение и озабоченно направился в зал. Он быстро прошел к своему директорскому столу, установленному между боковыми дверьми, включил прожектор и направил жирную струю электрического света в сторону сцены. Под прицелом луча оказалась чья-то спина.
— Загубин? — раздраженно прозвучал из-за фонаря высокий голос Вадима Ананьевича. — Нестор Валерьевич?
— Не-а, не Загубин! — компанейским и, кажется, даже знакомым мужским голосом ответила «спина».
— Острогов? — Сидеромов взял еще более высокую тональность, все еще храня надежду на опознание приближенных к нему людей. — Тимур Асбестович?
— И не Острогов. — Человек повернулся, предъявив совершенно незнакомое Вадиму одутловатое лицо с круглыми, будто по-детски удивленными глазами. — Не угадали, Вадим Ананьевич!
— Кто вас сюда пустил? — Сидеромов допустил гневные интонации и решительно шагнул в сторону сцены. — Я же приказал: никого сюда не пускать! Никого и никогда, пока я сам не позволю! Черт знает что, свиньи, скоты, гнать их всех надо!
— Темно тут у вас, — довольно обыденно сообщил гость и развязно двинулся навстречу директору. — Электрика вызывали? У вас тут, видать, с проводочкой нелады.
— Какие нелады? Какая проводочка? — Вадим оторопело наблюдал, как мужчина спускается по ступенькам. В левой руке он держал чемодан, который, возможно, действительно был атрибутом настоящего электрика, да и сам этот олух тоже, скорее всего, вполне мог числиться на заводе электриком, — разве их всех тут упомнишь, да еще при такой текучке кадров?! — А ты кто, вообще? Откуда ты здесь взялся?! Почему тебя не остановили у дверей? Почему мне не сообщили? Там что, никого не было?
— Почему никого не было? Кто-то, наверное, был. Но с каждым ведь можно договориться. Главное-то — по-человечески, правильно? К людям подход нужен! — Пришелец приветливо улыбался, позволив массивному подбородку оттянуть нижнюю губу, обнажившую заполненную слюной полость. — Я тот, кто говорит: да будет свет!
— Сколько же вас тут, умников, шастает?! — безнадежно воскликнул директор, останавливаясь где-то метрах в трех от мужчины в синей спецовке и утепленного сверху черным ватником. — Кто тебе деньги платит?
— Платит тот, кто заказывает. — Гость продолжал подступать и неловко протягивать правую руку. — Сейчас пробочки посмотрим, может быть, все и обойдется?
«Хочет схватить, толкнуть?» — предположил Сидеромов и приготовился к обороне. У него с давних пор почему-то очень прочно запечатлелось одно манерное движение киногероев, которые молниеносно выхватывают пистолет и всовывают добытое оружие в ухо или ноздрю своего дерзкого собеседника. Вадим бессчетное число раз репетировал этот классный финт со своим газовым пистолетом. Сейчас, по его догадке, как раз и настало время применять боевой навык на практике. Он резко отпрыгнул в сторону и действительно блестяще исполнил свой излюбленный маневр, уткнув пахнущее железом дуло в небритую щеку оцепеневшего незнакомца.
— Что ты мелешь? — Сидеромов вдавливал оружие в податливую кожу и представлял, что окончанием его ствола, наверное, можно нарезать тесто, хотя для чего могут потребоваться столь мелкие кусочки? А еще, пожалуй, можно выбивать прокладки для каких-то, скажем, хозяйственных нужд. — Ты кого хочешь обмануть, скотина?!
— Какой он у вас холодный! — Назвавшийся электриком с иронией, как показалось Сидеромову, скосился на ствол. — Он у вас что, взаправду заряжен?
— Заряжен, заряжен! Хочешь проверить? Смотри, тогда ты сам таким же холодным станешь! — Вадим повторял, возможно, уже слышанные и весьма банальные, но вполне правильные фразы, пытаясь угадать, сообразит ли работяга, или кто он там есть, что ему угрожают всего лишь газовиком? — На дурака работаешь, дилетант!
— Сами-то не задохнетесь? — Мужчина произнес это уже с откровенной издевкой и, мало того, позволил себе еще дерзко улыбнуться. — Ну лицо мне опалит, глаз и тот вряд ли выжжет. А чего ради? Я же сюда работать пришел!
— Сейчас мы к охране выйдем, а там и проверим, что тут у тебя за работа такая? Иди за мной и не дергайся! — Директор крепко держал гостя левой рукой за правый локоть, а дуло своего не очень надежного в эксплуатации оружия переместил к выкатившемуся на него глазу. — Шевельнешься — пеняй на себя!
Они двинулись к входным дверям и через несколько шагов оказались вынуждены покинуть зону, освещенную прожектором. Сидеромова утешало то, что их дальнейший путь озаряют предусмотрительно зажженные им массивные свечи. Сейчас он очень жалел о том, что не запасся, вопреки советам того же Загубина или Острогова, каким-нибудь огнестрельным оружием, пусть даже дамским пистолетом.
— А вы курочком-то быстро щелкаете? — спросил гость. Перед директором играли отражениями свечей его наглые глаза. В этих глазах Вадим Ананьевич рассмотрел то, что этот человек или собирается что-то ему причинить, или уже что-то успел сделать. Особенно остро Сидеромов ощутил это, когда пришелец немного осел в его руках, возможно слегка запнувшись о покрытия пола, и несколько небрежно выдохнул: — Оп-паньки!
«Наверное, это чушь, — подумал Вадим. — Ничего не случилось, да ничего дурного просто и не может со мной произойти сейчас, в этот момент, когда я тычу газовиком в эту бездарную физиономию».
Вначале Сидеромову показалось, что в его животе где-то справа образовалась льдина, и она, соприкасаясь с внутренностями, начинает их неприятно жечь. Вдруг эта льдина превратилась в электрическую боль.
«Ах вот почему электрик! — догадался Вадим и увидел, как человек в спецовке плавно, медленно, микроскопическими движениями, словно в кошмарном сне, отступает и, кажется, с благодушной, родственной улыбкой показывает ему какой-то предмет, зажатый в его руке. — Что же это? Отвертка. Как все просто!» Господи, но до чего это теперь уже не важно, что он ему действительно что-то причинил, пусть это даже и называется — убил! Он же так мило улыбается, а Вадим ему уже все простил, простил, о господи! «А почему же он не стрелял? А зачем?»
Сидеромов зажал рукой проткнутую часть своего переставшего быть послушным тела и встал на колени. Он испытывал радостное облегчение оттого, что это тело перестает быть его собственностью. Сейчас он находился где-то посередине между этой навсегда покидаемой им оболочкой и каким-то иным измерением, о котором никогда не догадывался, но которое — как странно! — стал вдруг вспоминать. Он действительно когда-то знал его, но что это было? Сможет ли он все правильно вспомнить?..

 

— Баиньки, дядя Вадик! — произнес Никандр, нащупал в кармане пластмассовый передатчик, размером со спичечный коробок, и нажал на кнопку.
Он перешагнул тело директора и собрался действовать дальше по оговоренному им с Игорем Кумировым плану, как вдруг двери в зал распахнулись.
— Стой! Стрелять буду! — раздался отчаянный вопль Рамиза. — Бросай оружие!
— Ты чего?! — Электрик удивленно обернулся в сторону кричащего мужчины в милицейской форме с погонами капитана.
Раздалось два выстрела. Никандр отлетел в сторону и упал в нескольких шагах от безучастного Вадима Ананьевича.
— Сюда! Нападение на директора завода! — Капитан вторгся в зал, мгновенно склонился над Сидеромовым, коснулся его безвольно расслабленной шеи и крикнул спешащим за ним людям: — Врача! Скорей врача! Никто не двигается дальше тела директора!
Рамиз Шалманбеков мельком окинул взглядом сплоченную за его спиной группу и направился к лежащему на спине Никандру. Тот неожиданно стал подниматься, резко встал и двинулся в сторону милиционера.
— Спокойно! Все остаются на местах! Видите, у него дырка в голове! Сейчас все закончится! — Рамиз отступал от надвигающегося на него, истекающего кровью мужчины, которого, впрочем, продолжал держать под прицелом. — Как он попал в зал? Кто его пустил? Как это случилось, я вас спрашиваю, горе-охранники?!
— Да мы его и не видели! Димон, откуда тут этот черт взялся? — удивленно и медленно говорил Валежников, вместе с другими мужчинами с интересом наблюдая за агонией Электрика. — Может, заводские недосмотрели? Их, наверное, человек. Тут кого только нет: одни пьяные, другие что-то воруют, — форменный бардак!
— Чей это человек, мы скоро узнаем! Все равно узнаем! — Брюкин выступил впереди столпившихся. — А на заводских еще рано валить, товарищи! Вы меня понимаете, еще рано?!
— Ну да, понимаем, — согласился Таранов. — Может, он в какое окно просочился?
— Сейчас вызовем оперов, пусть следствие этим займется! — произнес Шалманбеков, продолжая все медленнее пятиться от все медленнее и неувереннее шагающего мужчины в черном ватнике. — Осторожней!
Последняя реплика капитана относилась, очевидно, в основном к нему самому, поскольку именно он и оказался на пути падающего лицом вниз Никандра. Милиционер присел возле вздрагивающего тела и похлопал его по карманам.
— Этот человек может быть заминирован! — объявил Рамиз и повернулся к стоящим: — Выйдите, вызовите врача и ждите за дверью. Я буду находиться здесь, пока не прибудет спецгруппа!
— Хорошо, товарищ капитан! — послушно согласился Илья Титанович. — Берегите себя! Если что, какие проблемы возникнут, вы нам только крикните — мы все рядом!
Когда двери закрылись, милиционер запустил руку в правый карман ватника, достал из него пластмассовую коробочку и спрятал ее в свою кожаную куртку. Он подозрительно осмотрелся и величественно усмехнулся…

 

— Внимание, внимание! Всем, кто меня слышит! Я капитан милиции Рамиз Шалманбеков, сообщаю вам следующее: только что к нам поступили сведения о том, что на территории завода имени Немо трагически погибли два человека: Тит Львович Засыпной и Вадим Ананьевич Сидеромов. Через несколько минут территория завода будет оцеплена силами спецназа. Сейчас я приказываю всем противоборствующим сторонам прекратить какие-либо действия и собраться около заводских проходных. Я приказываю не оказывать никакого сопротивления силам спецназа и добровольно сдать имеющееся оружие. В противном случае правоохранительные органы оставляют за собой право действовать по усмотрению в соответствии со сложившейся ситуацией. — Рамиз отключил микрофон, откинулся в кресле и озорно подмигнул Брюкину: — Ну что, Титаныч, будешь работать на Кумирова? Он хорошо платит!
Назад: Глава 41. Веселые патроны
Дальше: ДЕНЬ ШЕСТОЙ