Чуть больше чем через неделю после покупки я вернул iPad производителю. Проблема заключалась не в самом устройстве, хотя у него и были некоторые недостатки. Проблема заключалась во мне.

Я ценю высокие технологии, но при этом я не первопроходец. Я ждал второго поколения iPod, второго поколения iPhone и второго поколения MacBook Air. Но iPad – это другое. Такой обтекаемый. Такой привлекательный. Такой революционный. И, думал я, раз он так похож на iPhone, большинство дефектов уже устранили. Поэтому в день его выпуска, в четыре часа вечера я впервые в жизни встал в очередь, прождал два часа и купил его.

Я настроил iPad прямо в магазине, чтобы начать использовать его сразу после покупки. Так я и сделал. Я брал его повсюду. Он такой маленький, тонкий, легкий – почему бы не носить его с собой?

Разумеется, с его помощью я обменивался электронными письмами. А еще писал статьи в Pages. Смотрел новые серии «Дурмана» через Netflix. Проверял новости, погоду и отчеты о трафике. И, конечно, гордо показывал устройство всем, кто проявлял к нему хоть малейший интерес.

Потребовалось совсем немного времени, чтобы познакомиться с темной стороной этого инновационного изобретения: оно оказалось слишком хорошим. Слишком простым в использовании. Слишком доступным. Слишком быстрым и одновременно слишком долго работающим. Разумеется, нашлись какие-то погрешности, но не столь значительные. По большей части этот девайс был способен на все, что я мог пожелать, – и это оказалось проблемой.

Конечно, я хочу посмотреть «Дурман» перед сном. Но стоит ли? Ограничиться одной серией очень и очень трудно. А через два часа я чувствую пресыщение и усталость, но хорошо ли это для меня? Не лучше ли поспать семь часов вместо пяти?

Гениальность iPad в том, что это компьютер, который всегда и везде под рукой: в метро, в холле в ожидании лифта, в машине по дороге в аэропорт. Любая свободная минута потенциально становится минутой, проведенной с айпадом. iPhone способен делать почти то же самое, и все же не совсем. Кто захочет, лежа в кровати, смотреть на нем фильм?

Так почему iPad – это проблема? Создается впечатление, что с ним я был суперпродуктивен. Каждую свободную минуту я либо производил что-то, либо потреблял.

Но в этой реальности чего-то не хватало – не только сна, хотя и он чрезвычайно важен. Недоставало кое-чего слишком ценного, чтобы это упускать: скуки.

Скука – настоящее сокровище, состояние ума, к которому стоит стремиться. Как только нам становится скучно, мысли начинают блуждать в поисках чего-то волнующего, интересного, за что можно зацепиться. И в этот момент рождается творчество.

Лучшие идеи посещают меня, когда я непродуктивен. Когда я на пробежке, принимаю душ, просто сижу и ничего не делаю или жду кого-то. Когда лежу в постели, а мысли бродят, пока я не провалюсь в сон. Эти «пустые», ничем не наполненные минуты жизненно важны. Это время, когда мы, зачастую неосознанно, приводим мысли в порядок, обдумываем то, что происходит в нашей жизни, и соединяем точки. Это минуты, когда мы говорим с собой. И слушаем.

Потерять это время, наполнить его задачами и эффективными действиями – большая ошибка. Хуже всего, что мы не просто упускаем эти моменты. Мы намеренно выталкиваем их из своей жизни.

«Проблема не в айпаде, – заметил мой брат Энтони, который – не могу не упомянуть – был продюсером фильма “Мой придурочный брат”. – Проблема в тебе. Просто не пользуйся устройством так часто».

Каюсь. Проблема во мне. Я не могу не пользоваться им, когда он есть. А он, к сожалению, есть всегда. Поэтому я вернул его. Проблема решена.

Зато он открыл мне ценность скуки. И теперь я гораздо осознаннее отношусь к свободным минутам, к перерывам между делами, к времени, которое провожу в движении – пешком или на транспорте – и в ожидании: я позволяю своим мыслям блуждать.

Примерно тогда же, когда вернул iPad, я заметил, что моя дочь Изабелла, которой на тот момент было восемь, с момента возвращения из школы и вплоть до отхода ко сну невероятно занята. Ванна, чтение, гитара, ужин, домашнее задание – она постоянно что-то делала, пока я не отправлял ее в кровать. А оказавшись в постели, пыталась поболтать со мной. Но меня беспокоило, что она мало спит, я старался утихомирить ее и уговаривал уснуть.

Теперь у нас новый ритуал, и он стал любимой частью каждого дня. Я отправляю дочь в постель на пятнадцать минут раньше обычного. Она забирается в кровать, а я, вместо того чтобы пытаться ее угомонить, ложусь рядом, и мы болтаем. Она рассказывает, что случилось за день, что ее беспокоит, что интересует или о чем она думает. Я слушаю и задаю вопросы. Мы дружно смеемся. И наши мысли просто блуждают без цели.