Серебристая «Ауди Q5» прокатила в Нью-Джерси на юг по дороге № 1, свернула на Александр-роуд и, миновав мостик через такой знакомый канал Делавэр, въехала в Принстон. Правда, теперь был декабрь, беговые дорожки вдоль канала лежали под снегом, и снежная поземка переметала принстонские улицы, кампус университета и Нассау-стрит. Но эта же погода помогла Валенсии – проехав по пустой от пешеходов Нассау, она свернула на Чарлтон-стрит и тут же нашла местечко у парковочного автомата буквально напротив красного трехэтажного Уоллес-холла, где располагалась кафедра экономики.

– Вау! – обрадовалась рыжая Синди Кролл, когда Валенсия возникла в распахнутой двери ее крохотного кабинетика на третьем этаже. – Смотри, кто пришел! Заходи! Садись! Где ты пропадала?

И одновременно продолжала стучать по клавиатуре своего старенького моноблока ASUS, сидя на расстоянии вытянутых рук от стола, поскольку сидеть ближе ей не позволял огромный, на восьмом или даже девятом месяце беременности, живот. Интересно, подумала Валенсия, это будет пятый ребенок или уже шестой?

– О’кей! – сделав последний удар по клавишам, сказала Синди и повернулась к Валенсии на вращающемся кресле. – Чем могу быть полезна?

При этом на ногах ее были растоптанные меховые тапочки, а огромный живот был так задран кверху, что Валенсия не удержалась:

– Мальчик?

– Конечно! – ответила профессорша и пинком ноги задвинула под стол разношенные и расшнурованные кроссовки «Nike». – Всё хотим девочку сделать! И никак! У меня дома уже целый батальон пацанов! Что у тебя?

– Я принесла вам полмиллиона долларов, – скромно сказала Валенсия.

– Неплохо для начала, – усмехнулась Синди. – Наличные или чек?

– В Майами есть одна кубинская леди Алондра Бенито Баргас. Ей восемьдесят два года, и она хочет учредить полумиллионный грант ее имени для молодых кубинок. Я уговорила ее дать эти деньги вам на полугодичную программу MBA для двенадцати выпускниц флоридских университетов. Что вы думаете?

– Что я думаю? Я думаю, что годичная программа и миллион долларов были бы вкусней. Но сейчас кризис. Помнишь свою работу по психологии кризиса? При финансовых кризисах люди ведут себя, как стадо бизонов при пожаре в прериях. Всё сметают и даже топчут друг друга. Это ты написала. Молодец. А спонсоры, чтоб ты знала, и особенно финансисты, еще хуже – как только и не кризис, а только стагнация, сразу никаких грантов и пожертвований даже родному финансовому факультету! Хотя многие делают на кризисе денег больше, чем в другое время. Конечно, мы возьмем этих флоридских кубинок. В сентябре, с нового учебного года.

– Извините, профессор, тут один нюанс. Я не могу гарантировать, что донна Алондра будет держать эти деньги до сентября.

– Ясно… – протянула профессорша и, упершись животом в стол, достала телефонную трубку, набрала внутренний университетский номер. – Алло, это Синди. У вас есть минута на полмиллиона баксов? – Она повернулась к Валенсии, пояснив вполголоса: – Это финансовый директор универа. – И снова в телефон: – Три года назад у нас училась Валенсия Риес, потом она вышла замуж за профессора Марка Меланжера, и они уехали в Беркли. Помнишь? О’кей, теперь она прилетела из Майами и привезла от какой-то кубинской леди грант на полмиллиона баксов, если мы возьмем дюжину кубинок на полугодичную экспресс-программу МВА. Но брать их нужно сейчас, пока старая леди жива и готова дать деньги… Программу я им сделаю, берем?.. Нет, обещаю: до родов я сделаю экспресс-программу… – И, положив трубку, снова повернулась к Валенсии: – После Рождества привози своих кубинок.

Валенсия уже выходила из кабинета, когда Синди Кролл спохватилась:

– Минутку! А ты не хочешь пройти эту программу с ними? Я возьму тебя тринадцатой, даром!

– Спасибо, – улыбнулась Валенсия. – Я подумаю.

– Как хочешь, – пожала плечами Синди Кролл. – Принстонский диплом магистра еще никому не мешал…