Марго выслушала дочь и ни в чем ей не перечила.

«Лилия у меня холерик до мозга костей, – подумала женщина. – Сегодня она хочет быть археологом, завтра – великим художником, а послезавтра захочет пойти по стопам отца. Продолжить, так сказать, династию и подаст заявление на факультет „Технологии хлебопродуктов“. Конечно, плохо, что она до сих пор не определилась с выбором профессии, но не это главное. Ей сейчас о выпускных экзаменах думать надо. Это пресловутое ЕГЭ определенно ставит на уши не только учеников, но и их родителей. Опять же – выпускной вечер. Хорошо парням, надел почищенный костюм, с помощью старших завязал-таки галстук и все – вперед. Ах, да надо еще через плечо ленточку надеть „Выпускник такого-то года“. А девушка должна быть неотразимой, неповторимой. Для нее этот вечер, как бал „Наташи Ростовой“, он должен остаться в памяти всех, кто ее видел в тот вечер. Тут важна каждая мелочь».

Она пыталась вспомнить свой выпускной, но потом отказалась от этой мысли. Тогда времена были совсем другие. Прошлое время и нынешнее сравнивать нельзя.

Отправив дочь в свою комнату наверх, Марго подошла к окну. Дождь монотонно и упорно продолжал свою работу.

«Наверное, в Божьей канцелярии есть свой план по погоде – за квартал должно выпасть столько-то осадков в виде дождя и снега, столько-то должно быть солнечных дней. Но, наверное, и там есть нерадивые чиновники, которые равномерных график выпадения осадков не соблюдают, а в конце квартала – план, есть план. Будь добр, неделю другую непрерывного дождя».

Марго смотрела, как во двор въезжала большая черная машина.

«Неужто сам Силуянов изволил почтить своим присутствием старую женщину? Он обычно для своих машин выбирает светлые тона. Да мало ли к кому могла приехать эта машина? Бог с ней».

Женщина уже хотела отойти от окна, но из машины появилась знакомая фигура и, стараясь убежать от дождя, понеслась к подъезду.

«Тарас! Надо же, как он быстро вернулся из своей столицы. И ведь даже не позвонил. Вот, чем его кормить или опять в ресторан топать? Выходить под дождь? Брр!».

Звонок телефона и звонок входной двери зазвучали одновременно.

Марго, впуская «московского гостя», отвечала на телефонный звонок. Звонила учительница истории Таисия Сергеевна. Спрашивала, не нужна ли агентству ее скромная помощь?

Крулевская мигом вспомнила, что «Скромная Тая» помимо всего прочего еще весьма прилично готовит и быстренько попросила ее купить необходимые продукты и приготовить для столичного гостя подобающее угощение.

– Ты, как метеор, уехал, приехал. Не генеральское дело носиться туда-сюда в твои-то годы, – Марго протянула гостю стакан горячего чая. – И вообще, ты обязан рассказать мне все подробно. Из твоих папок мне совсем не понятно. Чем, собственно, я могу тебе помочь?

– Собственно, за этим я сюда и вернулся.

Тарас, усаживаясь поудобней на стуле, отхлебнул из кружки обжигающий горячий чай и продолжил:

– Теперь я могу тебе рассказать, что генеральские погоны я получил именно за это дело. Нашей бригаде удалось возвратить в страну различных ценностей на 44 миллиона долларов. Поверь, для меня это был просто «Сизиф труд» – в Комитете найдется не так много дел, когда нам хоть что-то удается вытащить из цепких лап капиталистов. Тем более, что в данном случае алмазы были вывезены в различные страны. Козельский эти злополучные камушки очень быстро реализовывал и жил на широкую ногу. Если хочешь знать, он от имени фирмы подарил полиции города Сан-Франциско вертолет.

До сих пор не знаю, кто ему помог, но этот тип сбежал после допроса. Это был единственный его допрос по возвращению в Россию. Проводили его самые лучшие следователи прокуратуры. Тогда мы еще не имели полной картины деятельности преступной группы, поэтому решили его пока не арестовывать, а установить слежку. Все, как полагается.

Он жаловался на больную печень, показывал медицинские справки, что у него цирроз, доказывал, что дома есть импортные лекарства. Адвокат все это подтверждал. Мы беседовали с ним до девяти вечера. За тем отпустили Козелького. Он клятвенно обещал прийти в следственное управление Генпрокуратуры в девять утра для продолжения следственных действий. И можешь себе представить, свое обязательство он частично выполнил: мы попросили передать нам некоторые документы и он их передал со своим водителем.

Марго увлеклась подробным рассказом старого друга и внимательно его слушала.

– Понимаешь, королева, этот Козельский очень профессионально тянул время. Водитель привез документы, мы ждем, Козелького нет. «Наружка» докладывает, что он из дома еще не выходил. Я бегом к руководству, требую немедленно принять решение и объявить его в розыск. Дали команду перекрыть аэропорты, но было уже поздно.

После побега Козелького оперативно-следственная группа провела обыск в представительстве компании «Аурум». Конечно, сегодня это сделали бы более тщательно. В те годы опыта работы у нас с зарубежными структурами не было вообще. Теперь можно только сожалеть, что не сразу была обследована комната отдыха этого типа. Следователь, присланный нам в помощь, не сумел найти еще одну секретную комнату, прикрытую развешанными на стенах американскими флагами. Спустя некоторое время нам удалось узнать, что в этой комнате находились большие ценности – только золота в слитках было пятьдесят семь килограммов. Этот факт, сама понимаешь, увы, нигде не запротоколирован. Когда комнату вскрыли, там уже ничего не было.

Меня постоянно дергали и спрашивали – будет ли отвечать в суде руководитель «Росдрагмета»? Когда мы изымали первые материалы, там было достаточно много документов с его подписью. Следователь Генпрокуратуры по особо важным делам много раз допрашивал Богданова, и даже беседовал с самим Черномырдиным. Но несовершенство законодательства того времени не позволило привлечь к ответственности всех, кого следовало бы. Скажу тебе откровенно, следователь Генпрокуратуры сделал тогда все, чтобы довести дело до суда. К сожалению, в нашей стране чиновники – неприкасаемая каста. Чем выше уровень чиновника, тем спокойнее он себя чувствует.

Господин Богданов в то время был в списке руководства страны. Сама понимаешь, его поступки по этой операции и по другим подобным, весьма вероятно, были одобрены на самом верху. Следовательно, за рамками этого уголовного дела, я думаю, остались некоторые темные пятна. Со временем все тайное становится явным, но на следствии этого не произошло. Не стоит тебе объяснять, что такая информация может стоить жизни многим людям.

Из кухни выглянула Таисия и пригласила всех за стол.

Приготовленные ею блинчики из гречневой муки с различными наполнителями привели Тараса в полный восторг. Он немедленно попросил записать рецепт с тем, чтобы по приезду домой незамедлительно обязать свой «женский батальон» подавать ему сей французский деликатес ежедневно на завтрак, обед и ужин.

Как всегда, вихрем влетела на кухню дочь Лилия.

– Ой, здрасьте.

Девушка сделала книксен и села рядом с матерью.

– Таисия Сергеевна, а вы меня научите так блинчики готовить, что бы хрустящие были. Такие даже наша знаменитая Вера Марковна делать не умеет.

«Скромная Тая» покраснела от смущения и тихо произнесла:

– Я была на практике в Провансе, там и научилась. В Марселе их на каждом углу готовят. Дешево и очень вкусно.

Генерал увидел в ушах девушки серьги с довольно приличными по размеру камнями.

– Лилия, а скажи, пожалуйста, сколько карат в каждом таком бриллианте?

– Это не мои, это мамины. Ей их Силуянов подарил, они из клада самого Корнилова (см. повесть «Дело о сельском монументе»). Мама их сама никогда не одевает и мне только дома разрешает носить. Говорит, что преступность еще в нашем городе не побеждена – вырвут вместе с ушами. Вот приходится в них по комнате ходить, чтобы дырки в ушах не заросли.

– Ты не ответила на мой вопрос.

Тарас еще раз посмотрел на серьги.

– Ювелир говорил, что не менее десяти карат, – ответила за дочь Маргарита. – К чему ты это спрашиваешь? Если честно, мне эти бриллиантовые дела во, где сидят.

Женщина провела рукой по горлу.

– Если бы не общая комсомольская молодость, я бы сейчас спокойно выслеживала неверного мужа одной состоятельной дамы.

– Муль, ты была комсомолкой? Как интересно. Расскажешь потом. Лилия поднялась из-за стола, держа тарелку в одной руке.

– Я к себе, ладно?

Маргарита с укором посмотрела на дочь, но ничего не сказала.

Тарас доел последний блин, поблагодарил Таисию, напомнил о рецепте и увлек Маргарину в комнату.

– У меня не очень много времени, а рассказать тебе еще есть чего. Поэтому давай, мотай на ус – пригодится.