Ресторан «Пелопоннес», как и почти все в этом городе, принадлежал господину Силуянову по кличке «Сила». Но Тарасу это знать было не обязательно, а кухня там была превосходная.

Они сидели на веранде, декорированной под маленький греческий дворик. Круглые столики, покрытые белыми льняными скатертями, незамысловатые глиняные фигурки-солонки.

Им принесли молодое терпкое вино, от которого обоих потянуло на воспоминания, о прошлых годах, какими они были много-много лет, назад, кто кем стал из старых знакомых, как сложилась судьба бывших сослуживцев.

– Королева, а я ведь прилетел сюда в основном для встречи с тобой, – пробасил Тарас. – Московской конторе нужна твоя знаменитая голова. Мы сейчас дело раскручиваем наисложнейшее, вот и команду соответствующую подбираем.

Поехали в Москву. Будешь жить у меня, познакомишься с моим женским батальоном. Одной бабой больше будет, какая разница, – Тарас обречено мотнул захмелевшей головой. – Зато твой знаменитый тумблер всегда будет под рукой. Поехали, а? Хочешь, мы тебя на работе восстановим? Генерала, конечно, сразу не дадим, но полковником будешь прям с завтрашнего дня, идет?

– Нет, дорогой мой Тарас, не идет. Полковником я уже была, с меня хватит. И заработок у меня сейчас повыше полковничьего будет. Но не в этом суть. У меня семья – дочь, понимаешь? У нее сейчас сложное время – ЕГЭ на носу. Вообще, я уже давно привыкла жить на вольных хлебах, что бы надо мной не было начальников с большими звездами, как у тебя. Усек, друг мой любезный? Помочь, конечно, помогу. Куда же я от тебя, оболтуса, денусь? Но только отсюда и только советом. Договорились?

На следующее утро Тарас лично принес в офис «Сыскное бюро Крулевская и партнеры» тощую папку с грифом «Совершенно секретно», а прибывший с ним угрюмый человек заставил Крулевкую подписать заранее подготовленную бумагу «О не разглашении государственной тайны».

Марго, в свою очередь, из ехидства предложила этому человеку подписать договор на «Предоставление консультационных услуг», предварительно вписав в него весьма солидную сумму.

К ее немалому удивлению «угрюмый» ничуть не удивился. Внимательно прочитал бумаги, молча подписал договор и поставил печать Московской адвокатской конторы «Иммануил Хаинц и партеры».

Выпроводив гостей, Марго по своей давнишней привычке уселась с ногами в большое кресло и открыла оставленную папку.

Первая информация в папке относилась к далекому 1994 году, когда ФСБ по N-ской области взяла в разработку директора компании «Созвездие Плеяды» Николая Феоктистова, связанного дружескими отношениями с руководством предприятия «Тантал». Самое интересное заключалось в том, что этот самый «Тантал» входил в структуру предприятий «Росдрагмета».

«Боже мой, – подумала Марго. – опять драгоценные камни. Сколько можно? Нигде от них покоя нет. Мне уже скоро придется к вывески приписать: «Расследуем дела только о хищении драгоценных камней. Пропажу породистых собачек и измену мужей не предлагать».

Она перевернула следующую страницу дела.

К июню 1994-го было собрано достаточное количество фактов, свидетельствующих о том, что Феоктистов нагло мошенничал с уплатой налогов. Исходя из этого, прокуратура N-ской области возбудила уголовное дело в отношении него, опираясь исключительно на эти факты.

Но уже в ходе следствия были получены данные об очень крупной афере в Москве, в которой подозревалось участие руководителей «Росдрагмета».

Феоктистов был доверенным лицом главы «Росдрагмета» Богданова. Оба родом из одного города в N-ской области и, вероятно, много лет знали друг друга. Феоктистов со временем стал в регионе весьма известным бизнесменом.

Почти сразу после возбуждения уголовного дела стали известны чудовищные факты. За пределы страны были вывезены уникальное коллекции алмазов и пять тонн золота из хранилища «Росдрагмета» на сумму 180 миллионов долларов.

«Хорошо, что я дала подписку о неразглашении, – Марго в очередной раз отложила папку и отхлебнула из кружки остывший чай. – Если бы эти данные увидел мой Силуянов, у него от зависти мог бы случиться сердечный приступ».

Марго начала читать следующий лист.

Феоктистов в своих показаниях рассказал, куда он спрятал всю документацию по этому делу. Оперативно-следственная группа ФСБ, вместе со следователями прокуратуры, нашли и изъяли документы. Дело было немедленно передано в центральные аппараты МВД и ФСБ. Но, как всегда, подключились самые опытные адвокаты, которые смогли доказать, что у следствия нет прямых доказательств. Положение в стране в те годы было аховое, опытные «сыскари» увольнялись один за другим. Громкое дело забуксовало.

Марго нашла в папке удивительный документ о том, как проводилась оценка вывозимых алмазов. Оказывается, для этого в Россию специально приехала команда оценщиков из Израиля. В выходные дни они работали в хранилище «Росдрагмета», отбирая лучшие алмазы для вывоза за рубеж. Мало кто из граждан России смог бы когда-нибудь посетить хранилище Госхрана. В том числе и депутаты Госдумы вряд ли смогут там побывать, даже если захотят. Но израильским оценщикам были созданы все условия и очень быстро.

В папке находилась справка «об официальной стоимости алмазов».

Марго было потянулась к трубке, что бы позвонить Тарасу, но передумала и позвонила знакомому ювелиру. Она просто называла ему количество каратов в камне и указанную стоимость в долларах.

Даже эти неточные данные позволили ей установить, что стоимости драгоценных камней наглым образом занижались в разы.

«Да, иноземные оценщики отработали свой гонорар сполна, – на женщину опустилась волна гнева. – Какие прохвосты, своих ювелиров в стране не нашлось или все они там были повязаны? Однако, сколько лет прошло, всех уж давным-давно пересажали и выпустили. Или я еще чего-то не знаю?».

Она вновь погрузилась в чтение.

Стоимость каждого камня может варьировать от тысячи до ста тысяч долларов в зависимости от размера. Вывозились же алмазы весом более десяти карат. По существующему на тот период положению, вывоз каждого такого камня должен был регулироваться отдельным постановлением правительства. Каждого. Но все ценности вывозились, в это просто невозможно поверить – общим весом!

«Наш суд – самый гуманный суд в мире, – подумала женщина. – Если там кого и судили, то ущерб все равно оценивается по официальным данным, то есть, по этим „фитюлькам“».