Год 2006

Вчера, завершив-таки одну нудную работенку, которая висела надо мной две недели, на радостях испила яблочного сидра, поела колбасы салями и выкурила сигарету с шоколадом вприкуску. И взалкала душа моя общества. Собачка, до этого уже привычно выведенная на 5 минут (в сильные морозы, когда за минус 20, Варвара гуляет быстро), была снова призвана на срочную службу и мы, вооружившись телефоном, пошли в ночь искать приключений.

Погода шептала. Особенно после сидра, булькающего в теле, укутанном — на всякий морозный случай — в сто пятьдесят теплых одежд. Собака, как всегда пошла голая и неохотно.

На ловца бежал и зверь. Зверем оказался наш знакомец берн, знаменитый тем, что они с хозяйкой гуляют в любую погоду подолгу. Гуляют активно: с играми, беготней и дальними походами по окрестностям. Мы присоединились к берну, который, ошалев от счастья снова видеть нас в своей компании, тут же оседлал Варвару и хотел горячо ее любить «всю ночь до утра». Варвара не возражала, этому берну она вообще не может сказать «нет». Любовь у них. Безжалостными руками мы разъединили влюбленные сердца, взамен пытаясь объяснить прелесть других игр: догонялок, тянучек, пряток и просто развед-вылазок в сугробы. Хозяйка берна, тоже ошалев от счастья, — чем еще объяснить? — подарила нам новехонький миленький канатик, жестом фокусника достав его из кармана.

И пошли мы гулять, как нормальные собачники: далеко, не спеша, в компании своих собак и своих разговоров.

Через полчаса Варвара сказала, что у нее устали ножки и вообще теплая кроватка зовет. И лучше бы чудесно гулять вокруг дома минут по пять, а не как народ Моисея — по сорок лет. И нельзя же так, сразу, после двух недель гулятельного воздержания, уходить в дальние дали. И делать вид, что нет ничего в этом мире прекраснее, чем прогулка под падающим тихим снежком по малолюдным улицам под светом фонарей в хорошей компании, хотя бы и с новыми игрушками да кусками сыра. Ну и что, что не -20, а всего -15? Зима все-таки! Лапы стирать и морозить она тут не нанималась!

Мы уговорили ее погулять еще капельку: «ты посмотри, какая погода!»

Через час Варвара решительно села на попу и, посмотрев на нас взглядом несчастного привидения, которое никто не любит, слабым голосом попросила принести ей бумагу и перо. Писать завещание и прошение на внеочередное присвоение мне звания матери-ехидны.

Мы — все трое — встали на колени и просили ее осчастливить нас своим обществом еще пару минут или хотя бы не умирать прямо здесь, а самостоятельно донести свою тяжеленькую тушку до подъездного крыльца.

Варвара, поджав губы и давая нам понять, что мы убийцы малолетних, дойти до крыльца согласилась.

Куда мы и прибыли ровно через полтора часа после начала прогулки.

Прощание с берном и его хозяйкой не затянулось. Варвара, невежливо тянула в сторону дома, переминалась с ноги на ногу, нетерпеливо на меня оглядывалась и еле сдерживалась от крепких ругательных слов.

Все остальные участники банкета расстались в размягченных от душевной прогулки чувствах. Две недели без нормальных долгих прогулок — это ж озвереть можно!

Дома Варвара высказала мне все, что думала, заставив несколько раз повторять упражнения на послушание: Села! Наклонилась над ведром! Выжала губку! Взяла ее, Варварину, ногу и-и-и вытерла! Хорошо! Молодец, девочка Галя! Ай, молодец! Села! Выжала! Протерла! Умница! Встала! На кухню вперед! Молодец! Корму насыпала! Быстро! Ай, умница! Сыру! Сыру побольше! Вооот так.

Впрочем, ни с сыром, ни без сыра есть Варвара не стала, решив покочевряжиться. Но я в тот момент узрела на столе недопитый сидр и наплевала на кочевряжки. Более того, я мстительно пообещала животному, что завтра оно снова пойдет на длительную прогулку, а сачок гнуть, если хочется, можно днем.

Потому что вечером у нас снова начнется совсем другая ЖИЗНЬ!