ПЕРВЫЙ БАЛ НАТАШИ РОСТОВОЙ ИЛИ ВЫСТАВКА ДОСТИЖЕНИЙ
То была собачья выставка. Для меня — первое мероприятие подобного рода, зато Варвара такие маппет-шоу уже посещала. Бывало, придет, отгребет полную лапу «сацек» к пущему довольству заводчиков. («Сацы» и «Сацибы» — это такие награды в кинологии. Наберешь сколько-то «сацек» — автоматом получаешь «Юного Чемпиона России», потом опять набираешь — для настоящего ЧР, потом опять — для Интерчемпиона, потом — для Чемпиона мира…) Так вот, сколько-то «Сацев» у Варвары уже было. Еще — дипломы памятные, грамоты почетные, письма благодарственные родителям и «розеточки» — бумажки с ленточками, которые на выставках теперь вместо медалей. Розеточки надо развешивать по стенам, показывать гостям, и всякий раз проходя мимо осенять себя крестным знамением — чтоб счастье великое и впредь улыбалось.
Так что Варвара не волновалась. Я впрочем, тоже. Дуракам, говорят, везет.
То, что громко именовалось «выставкой» больше напоминало медосмотр в военкомате. Такой же нервоз, плохо организованное пространство и разлитый в воздухе страх-мандраж «заметит — не заметит». То есть недостатки — заметит — не заметит? Эксперт был один. Настроение у него застыло где-то в глубоком минусе. По крайней мере, он старался выглядеть сурово. Его все боялись.
Что они называют «шоу»? Спортзал, в центре которого, на зеленом покрытии, стоит дрожащий собаковод и растерянная собака? Спортзаловские лавочки по периметру? Людей в пальто, сидящих на этих лавочках, одной рукой удерживающих собак, другой — свои сумки и пакеты с причиндалами? Шум, лай, гам всех тех, кто еще не выступил? Ноль внимания на «ринг»?
Собственно на ринге никаких фокусов и не показывали. «Посадите собаку — покажите зубы — поставьте собаку». Суровый дядя-эксперт смотрит недобро, что-то бурчит через плечо секретарше с блокнотом. Они про тебя всякую фигню думают и пишут, а ты стоишь, как пень в зимнем лесу — одинокий и гонимый. Потом суют тебе в руку бумажку, содержания которой не разобрать.
И мне такую дали. Увидев ее, отдел дешифровок ушел в отставку. Идентифицировать удалось лишь два слова: «круп…» и «… шея». И одну фразу, оборванную, как песня, на излете: «движ. сво», что означало, видимо, «движения свободные». Было там еще что-то вроде «морда постная», но друзья-собачники сказали, что так не должны писать. Может, костная? А вот что есть «дос. глуб. ер», «с чуть плоск. ж» и «х. высоко»? Какой еще х.? Хохол? Или хомут? Так мы вроде упряжь у ворот оставили…
Сравниться с О. — нашла, как называется — «оценочным листом» могла только «ветеринарная справка №46-44», выданная нам накануне. Там синим по зеленому что-то написали про «собак один штук» и имя владельца — Иванова, исправлено на Исакову (правильно, чего бланки зря портить: Иванова да и ладно). А про состояние здоровья собаки не поняла даже сама собака.
Ну и чем, захотите вы спросить, дело кончилось с выставкой в военкомате? Дали «оч. хор». Вот тут-то и началось шоу!
Сперва у всех, кто нас знал, что-то сделалось с глазами. Потом нас зачем-то стали утешать, прописали таскать покрышку от «Оки» и есть целые корыта каш. Чтоб, значит, потолстеть. Еще про судью сказали много слов и на «ер», и на «ж»… Чтоб, значит, нас поддержать. Вот этого уже вынести было нельзя. Поэтому я «включила дурочку», и мы бочком, бочком стали выбираться из псарни.
На улице, собрав последний урожай утешений, быстро и нервно покурили и поплелись к автобусу. И плечи такие опущенные. Чтоб, значит, горе изобразить… (Дома наелись до отвала кто консервов, а кто конфет, и завалились спать.) А чего горевать, следующая выставка через 4 дня.
Одного не могу понять: ведь мастиф был один! Мы и были. Сами с собой соревновались. Наверняка у них там в разнарядке много мест для одного маленького мастифчика? И чего жадничать?
— Ничего, — сказала я Варваре вечером, — в жизни каждого чемпиона хоть один «ХОР», но был!
