От автора
Когда еще подростком я читала о том, как авторы месяцами обдумывали содержание своих будущих произведений, то всегда чрезвычайно удивлялась. Когда я сама стала писать книги для подростков и воплощала свои идеи, стоило им прийти мне в голову, меня еще больше удивляла такая долгая подготовка.
«Неужели можно не понимать, как записать собственную выдумку?» — думала я, стряпая в течение месяца очередной ужасный роман.
А теперь я стала одним из тех самых авторов. Мне очень давно хотелось написать роман, где были бы задействованы водяные лошади. И я даже несколько раз пыталась это сделать. В первый раз — еще в колледже, потом — сразу после его окончания. Я уже почти сдалась, но несколько лет назад — после того как опубликовала три романа и уже вроде бы понимала, что и как делать, — я снова попыталась взяться за эту легенду. И снова потерпела неудачу.
Разница только в том, что на сей раз неудача не ошарашила меня, как прежде, а просто расстроила.
Проблема была в том, что заинтересовавший меня миф о водяных лошадях был одновременно и сложным, и бессюжетным, в нем не было естественно присущего ему повествования, которое могло бы вести за собой обескураженного автора. К тому же миф имел множество вариаций: в версии жителей острова Мэн этих волшебных животных называют глаштин; ирландцы дали им сразу несколько названий — кабилл-ушти и агишки; в шотландском варианте легенды они зовутся эх-ушге и келпи. Помимо того что практически все эти названия труднопроизносимы, у водяных лошадей из разных легенд есть и другая общая главная черта: это очень опасные волшебные существа, живущие в воде.
В мифах о водяных лошадях есть множество магических элементов, которые меня привлекали: лошади ассоциируются с ноябрем; они пожирают живую плоть; если вы заманите их подальше от океана, они становятся самыми чудесными скакунами… до тех пор, пока не коснутся снова соленой воды.
В мифе описывается и зловещая способность водяных лошадей менять облик. И в некоторых вариантах мифа говорится о том, что водяная лошадь может превратиться в красивого молодого человека с каштановыми волосами. Такой заново отчеканенный юноша бродит неподалеку от воды, легко приманивая к себе девиц, — потому что, ясное дело, нет ничего более соблазнительного, чем незнакомец с темно-рыжими волосами, слегка пахнущий рыбой, — а после утаскивает свои жертвы в воду, чтобы сожрать. Позже на поверхность воды могут всплыть легкие и печень.
Вот как раз вторая часть мифа и убивала меня. Каждый раз, работая над историей о существе, которое одновременно является и мужчиной, и конем, я чувствовала, что рассказывать об этом мне совсем не хочется. И так продолжалось до тех пор, пока я не сочинила трилогию «Волки из Мерси-Фоллз», использовав довольно сильно искаженную версию легенд о вервольфах, — только тогда я осознала, что совсем не обязательно строго придерживаться мифа. Я могу позволить себе обращаться с ним как угодно вольно.
Я отбросила абсолютно все, что мне было не нужно в легендах о водяных лошадях, и в результате написала «Жестокие игры», историю, которая на самом деле вообще не имеет отношения к водяным лошадям или волшебству, как мне теперь представляется.
А если вам хочется узнать побольше о вызывающих мурашки темноволосых водяных юношах с водорослями в кудрях, предлагаю вам найти книгу Катарины Бриггс «Энциклопедия волшебства: гоблины, домовые, привидения и прочие сверхъестественные существа», где вы прочтете рассказы обо всех мифических созданиях.
Полагаю, вполне возможно, что когда-нибудь я использую и вторую часть этой легенды.
Впрочем, нет. Вряд ли.
