Пятьдесят девять человек аккуратно, но при этом торопливо пробирались сквозь густой лес. Пятьдесят шесть сотрудников службы безопасности компании «Голубой Жеребец», служивших когда-то в элитных подразделениях армий и разведок самых разных стран Мира. Один упитанный лысый еврей, который тоже служил в разведке, но никогда не участвовал в боевых операциях (не считая памятного визита в лагерь Ибрагима) и потому с огромным трудом поспевал за остальными. Один жизнерадостный телохранитель, который до недавнего времени берег тело президента компании. Один старик, за плечами которого был такой боевой опыт, что хватило бы на целый взвод, и который командовал всеми этими псами войны.

Их одежда и волосы были еще влажными после того, как им пришлось нырять под воду, чтобы добраться до тайной пещеры, служившей черным входом в долину Хранителей. Этот вход предназначался для самых высоких чинов Ордена. Этим входом в последние несколько дней пользовались больше, чем за прошедшие десять лет. Он провел их под неприступной скалой защищавшей Долину с юго-востока. Армия Вакхафов должна была двигаться к Деревне с запада, от тропы в ущелье, которая использовалась Хранителями для связи с внешним миром.

Темнело. Приближалась ночь. Вдобавок к этому небо снова затянули грозовые тучи.

Давид Лившиц был на грани. Он никогда не бегал несколько часов кряду. Весь его организм противился такому насилию над собой. Его тошнило, бок ужасно кололо. Он отставал от остальных все больше, пока, наконец, не потерял из виду. Пробежав еще минут пять, он просто упал на траву. Тело горело. От него во все стороны исходили горячие волны. Икры сводило судорогой. Воздух вырывался из груди со звуком, напоминавшим выхлоп спортивных автомобилей, которые так часто проносились ночами под его окнами. Сердце так и норовило выскочить наружу.

Давид повернулся на спину и раскидал руки в сторону. Прошло несколько минут, прежде чем дыхание стало восстанавливаться. Но бок по-прежнему нестерпимо болел. Мышцы ног дрожали от перенесенной нагрузки. Он не смог бы встать даже за все деньги этого мира. Спустя еще несколько минут он нашел в себе силы, чтобы немного приподняться на локте левой руки. Правую руку он запустил во внутренний карман форменной куртки и после небольшой заминки извлек оттуда фляжку на треть заполненную отменным шотландским виски. Сконцентрировавшись, он открутил крышку и, поднеся фляжку к губам, сделал два больших глотка. Подождал, пока спасительное тепло расползется по желудку, и снова поднес фляжку ко рту, намереваясь допить содержимое до конца. Какой смысл беречь выпивку перед смертью? А в том, что он умрет, прямо здесь, посреди этого бескрайнего горного леса, Давид Лившиц совершенно не сомневался. Он отстал от остальных. Его отсутствие вряд ли заметили. Никто не придет за ним. У него было немного еды и воды. Он смог бы, наверное, протянуть день-другой, но это ничего бы не изменило. Ему не под силу одному выбраться из этого леса. Он, Давид Лившиц, еще недавно живший в свое удовольствие в одном из красивейших городов на Земле, умрет здесь, под одним из этих огромных разлапистых деревьев, всеми забытый и никому не нужный. Он сделал большой глоток…

– Рано напиваться, Давид! – прозвучало над самой головой.

От неожиданности бывший разведчик подавился и закашлялся.

– Ну, не нужно паники!

Откашлявшись, Лившиц поднял голову и увидел Джеффри Мак Брайда. Тот смотрел на него, как показалось Давиду, с искренним сочувствием.

– Вы вернулись за мной? – только и смог вымолвить он.

– За тобой Давид, будь уверен! – кивнул Джеффри, – давай, мы уже почти добрались.

– Я не могу, – простонал Лившиц.

– Брось, – подмигнул Джеффри, – На карту поставлено слишком многое и ты нужен нам! Всего несколько сотен метров.

Ничего более лестного Давид Лившиц не слышал за всю свою трудную жизнь. Поэтому он закивал, и, собрав в кулак всю свою волю, решительно поднялся с земли.

Через три минуты они нагнали остальных. Те сбросили темп и шли почти пешком. Давид очень обрадовался, увидев ухмыляющееся лицо Никиты, но силы окончательно покинули его. Он снова готов был повалиться на землю. Никита подскочил к нему и поймал ослабевшее тело. Закинул руку Давида себе на плечо и буквально потащил его дальше, вслед за остальными.