Глубокой ночью мы вернулись на дачи. И как говорится, с корабля на бал. Все командиры партизанских боевых групп собрались в штабной палатке. Когда мы проскочили наше КПП, Димка вышел на связь:

– Док Первому.

– На связи.

– Как дорога, без приключений?

– Да почти. Колонна чуть не наткнулась на городских, ну да с ними разобрались вояки без нашего участия.

– Принято. Давай в штаб вместе с Кацем и Хохлом. Соловьев с вами?

– Да, сзади едет.

– И он тоже здесь нужен. Как понял?

– Понял, едем. Хохол, тормози, – сказал я, свесившись в люк.

«Бредли» замедлился, качнулся и замер, следом остановилась наша маленькая колонна, которая уже втянулась на первую линию между дачами. Я соскочил на землю, подбежал к следовавшей позади «шишиге», где сидел Соловьев.

– Прыгай к нам на броню, – обратился я к нему, – в штабе, судя по всему, совет в Филях.

Соловьев кивнул, перекинулся парой слов с водителем и выскочил из машины. Мы покатили к штабу, а колонна свернула в проулок и направилась к нашему «складу РАВ», то есть к даче Сергеича.

В штабной палатке за длинным, сколоченным из свежеструганных досок столом, склонившись над картой, сидело всё наше партизанское начальство с войсковой разведкой в лице капитана Фомина. В палатке было светло от недавно повешенных светильников, а на улице ровно тарахтел генератор.

– А, прибыли, заходите, – обратился к нам Сергеич.

Я подсел рядом с Димкой.

– Глобалите? – спросил я его.

– Угу, – кивнул он задумчиво и поднял глаза от карты: – Для прибывших в двух словах. Ждем информации от вояк, по результатам разведки согласовываем время и направление для наших групп. А пока распределяем личный состав и предварительные задачи. Сводной партизанской ротой командует Соловьев.

– Есть, – по-уставному ответил тот.

– Дальше, – продолжил Димка, – вторая группа – разведчики Фомина.

– Есть, – отреагировал капитан.

– Ну и наша группа, под моим командованием. И не забываем про опознавание, всем повязать белые повязки на оба плеча.

В палатку заглянул один из разведчиков Фомина.

– Разрешите?

– Добро, – кивнул Димка.

– Есть связь с группировкой. Батя вас требует и товарища капитана к рации, – сказал боец.

– Ну, вот и связь. Идем, капитан, – вставая из-за стола обратился Димка к Фомину.

В углу палатки стояла печь-буржуйка и рядом небольшой столик с посудой, заваркой и прочим.

Я подошел к печке, на которой пыхтел чайник. Бросил в кружку сразу три пакета заварки, столовую ложку с горкой меда и налил кипятка – мало ли, сколько еще на ногах предстоит провести, а это так, хоть взбодриться поможет.

Минут через пятнадцать вернулся Дмитрий и объявил:

– Итак, внимание. Готовность – сорок минут, ставлю задачу. Сергеич, выдай со склада на группу Фомина всё вот по этому списку, – Дмитрий протянул ему блокнотный листок, – его группа выдвигается самостоятельно на перекресток к пирсам и разворачивает там временный НП, а также готовит сюрпризы на дороге для американцев, если те решат полюбопытствовать насчет обстановки в городе. Кац, Хохол, вы идете с группой Фомина, проведете их в обход города.

– Понял, – подтвердил Сашка.

– Рота Соловьева на транспорте едет по федералке в сторону города, в районе промыслового поселка спешиваетесь и скрытно подтягиваетесь к блоку на дороге, дистанция не ближе восьмидесяти – ста метров, берете блок в полукольцо и ждете команды, – Димка карандашом изобразил на карте что-то, напоминающее подковку, рядом со схематичным изображением блок-поста городских, – вот так, с этой стороны. Понятно?

– Так точно, – ответил Соловьев.

– Хорошо, штурм только по команде. Может так случиться, что штурм не потребуется.

Я вопрошающе посмотрел на Дмитрия, ну вроде как: «А мы чего будем делать?» – на что он сразу заявил:

– Борис, Док и я выезжаем прямо сейчас, на нас зачистка блока со стороны дороги от Южного поселка.

Дальше согласовали сетку частот, позывные, сверили часы. Я, Дмитрий и Борис отправились к нашему дому, где в сарае у нас была своя маленькая «оружейка».

Мы втроем стояли у сарайки, Димка набивал магазины М110 остатками трофейных патронов, Борис нацепил на подвесную два подсумка с коробами по двести для ПКМ, два таких же в РД и, смешно насупившись, установив пятый короб на пулемет, заправлял в него ленту. Я же лишь перепроверил боекомплект к ВСС, установил тяжелый НСПУП и взялся вкручивать запалы в РГД-5. Затем Димка выложил перед собой плоскую металлическую баночку «Крем для рук».

– Грим? – спросил я.

– Ага, можете приступать, – кивнул Димка, – старый способ – жженая пробка и действительно крем для рук.

Я макнул в эту ваксу два пальца… мм… давно это было. Как там учили… светлое делаем темным, тёмное – светлым… кажется, так.

Борис недолго думая тоже макнул палец и сделал себе три параллельных полосы через всё лицо. Дима как это увидел… хладнокровно сдержал накатывающую волну того, что называется «гомерический смех». А я просто отошел к забору, потому как явно уступаю Димке в хладнокровии и сдержанности… сразу что-то и отлить захотелось, увидев этот addidas. Я просто в кусты ушел.

– Чего вы? – невозмутимо спросил Борис.

– Так, Борь, давай это будет наш с тобой секрет, а Леха никому не скажет. Я тебе помогу с «макияжем».

Услышав это, я уже просто сползал по забору. Димка действительно быстро привел в порядок физиономию Бориса. И добавил:

– Кисти, запястья и шею тоже мажем, не забываем, крем впитается, а то, что надо, останется.

Мы повиновались.

– Ну что, готовы? – спросил Димка.

– Готов, – отозвались мы по очереди с Борисом.

– Готов, – прозвучал почти шепотом, но достаточно громко, чтобы мы услышали, голос Андрея.

Он стоял на веранде и держал в руке АКС. Недавно прооперированная рука по-прежнему была зафиксирована повязкой.

– Андрей, ну ты чего, совсем? – сказал я, посмотрев на нашего болезного.

– А что? Умаялся я тут уже, товарищ майор. Разрешите мне тоже в вашу группу! – обратился Андрей уже к Димке. – Я вот так вот буду.

Андрей ловко перекинул заранее подогнанный ремень автомата через шею, в натяг упер приклад в плечо – конструкция достаточно жестко удерживала оружие на уровне глаз, и Андрей сделал несколько шагов вперед, как бы имитируя ведение огня.

Димка посмотрел на него, изобразив бровью некое удивление, и произнес:

– Круто!!! Долго тренировался?

– Два дня.

– Молодец! Теперь быстро магазин смени. Или ты кому-то из нас предложишь это сделать в бою?

Андрей как-то сник, опустил автомат и побрел в дом.

– Андрей, – окрикнул я его.

На что он махнул рукой и, не поворачиваясь, аккуратно, чтобы никого не разбудить в доме, тихо прикрыл за собой дверь.

– Ничего, оклемается – злее будет, – прокомментировал Дмитрий. – Ну что, поехали?

Мы попрыгали в «Датсун», который уже ровно тарахтел прогретым дизельным двигателем, и выехали в сторону города.

Дмитрий наметил маршрут «пьяной дорогой», то есть через Шанхай, и предложил спрятать транспорт в низине у реки, где они с Яковом уже один раз удачно прятали КАМАЗы.

– В Шанхае остановимся, переговорим с их старшим – Сан Санычем. Прикольный дед, помнишь, в детстве… ну, там фильмы про гражданскую, где доблестные красноармейцы гоняли по тайге зажиточных кулаков да старателей? Ну вот, этот Сан Саныч прям вылитая контра из тех фильмов, – засмеялся Димка.

– Он хоть в адеквате? – спросил я.

– А то! Поадекватнее многих сейчас.

Когда до Шанхая оставалось не более километра, мы втроем как-то одновременно почувствовали запах гари, не сильный, но достаточно устойчиво слышный.

– Дим, глянь, – сказал Борис и указал на юг, в сторону города, где виднелись два небольших зарева от пожаров, а в их свете во многих местах – поднимающиеся к небу столбы дыма.

– Вот и результат наезда городских на натовцев.

– Ну да, наверное, думали, сейчас напугают американцев синевой куполов и отборной феней, – предположил Борис.

– Да уж, досталось, наверное, городу, – сказал я.

– Ну вот и узнаем. Всё, тормози, дальше пешком я пойду, потом на связь выйду, подъедите… Пятьдесят шестой канал, поверимся.

Мы проверили связь, и Димка зашагал в темноту по грунтовке. Через двадцать минут он вышел на связь.

– Док, ответь Первому.

– На связи.

– Нам рады, – это была кодовая фраза, оговоренная заранее, которая обозначала, что всё по плану и мы можем проехать.

– Принял, едем.

Я повел машину вслед Дмитрию, включив только габаритные огни. Через несколько минут мы доехали до недавно установленного деревянного шлагбаума, около которого парень с «Сайгой» наперевес нам сообщил, что мы можем проехать, и что нас ждут «вооон у того дома с кедром у забора». Я поблагодарил его и двинулся к указанному месту. Там у калитки стоял Дмитрий и разговаривал с действительно колоритного вида дедом. Штаны от армейского комка были заправлены в резиновые сапоги, вязаный свитер с воротником под горло, поверх свитера армейский же ремень, на котором висят ножны, и, судя по их размеру, тесак там упрятан приличный. Ну и завершал это всё… нет, не обрез из «трехлинейки», а обыкновенный «укорот» на плече, то есть АКС-74У. Хотя… если бы был обрез, я бы, в принципе, и не удивился.

Димка пожал руку деду и вернулся в машину.

– Ну всё, поехали, я покажу съезд к реке.

– Есть информация какая?

– Кое-что есть.

– А именно?

– Городу действительно досталось, Сан Саныч говорит, что не в курсе, с чего начался обстрел артиллерией, но, говорит, ходили слухи, что городские хотят склады ГСМ флотские взять, за час до артобстрела была интенсивная стрельба со стороны пирсов. В общем, по котельной несколько раз попало, и горит она уже третий день, догорает, правда. По домам по многим «насыпало». В общем городские сейчас раны зализывают.

– Твою ж мать! Это сколько из-за этих уродов народа погибло, – прошипел Борис.

– Да порядком, наверное, – кивнул Димка. – Сколько мы канонаду слушали? Минут двадцать-тридцать?

– Да, где-то так примерно, – согласился я.

Мы доехали до плотного подлеска у речки, где съехали с дороги на берег.

– Да, вот тут тормози. Ага, нормально, – сказал Димка.

Я заглушил двигатель, и мы вышли. Проверили снаряжение, попрыгали «на погремуху»… нормально. Патрон дослать, пошли.

Двигались достаточно быстро, но стараясь не шуметь. Прошли между старым заводом ЖБИ и котельной. Спустились в канаву, что шла вдоль дороги от котельной к городу и выходила на перекресток, где, собственно, и стоял блокпост городских. Остановились метрах в двухстах от противника. Димка в оптику начал наблюдать, комментируя:

– Ага, на манеже всё те же, правда численность… сейчас… четверо, в машине еще двое. Да, численность поменьше, чем в прошлый наш с Хохлом визит. Там, правда, еще эта сараюха, мешками обложенная, внутри могут быть, но не думаю, что более трех.

У блокпоста завелся двигатель серого «Сурфа», и машина направилась в нашу сторону.

– Не понял, заметили, что ли? – присаживаясь в канаве, спросил Борис и снял ПКМ с плеча.

– Не, это нормально, это они так вроде патрулируют, сейчас смотри: доедут до конца забора и остановятся, порыскают фонарями по кустам и канавам, а потом обратно поедут. Так и катаются с разной периодичностью.

– Ясно, – кивнул Борис.

– Ага, – продолжил Дмитрий, – и вот когда они обратно поедут и проедут мимо нас, ты с пулеметом перескакиваешь на противоположную сторону дороги вон в те кусты.

– А не заметят?

– Те, что в машине – едут и вперед смотрят; те, что на блоке, видят только свет фар и слышат шум двигателя, так что не боись, по команде стартуй. Готовься, едут.

Мы вжались в край канавы, машина проехала, и Димка скомандовал:

– Пошел!!!

Борис, несмотря на свою массу, массу оружия и боекомплекта, весьма резво выскочил из канавы и перебежал на противоположную сторону. В наушнике послышался доклад:

– Это Второй. Я на месте.

– Первый принял. Как позиция?

– Отлично, всё хорошо вижу.

– Добро, огонь только по команде. Что бы ни происходило, ты на прикрытии и как последний аргумент. Как понял?

– Понял. Ждать команды и быть последним аргументом.

Димка хлопнул меня по плечу:

– Давай, Леха, за мной. Дистанция – пять метров. Спустимся к реке, потом под мостом выберемся на насыпь – дистанция вообще метров шестьдесят получится.

– Пошли, – согласился я.

Мы выбрались к насыпи у дороги, Димка откинулся на спину и посмотрел на часы.

– Так, «танцы» через час начинаются, понаблюдаем еще минут десять и работаем. Второй на связь.

– На связи.

– На девять часов от тебя заваленные перила ограждения моста. Видишь?

– Так точно.

– Там аккуратно, намек понял?

– Понял.

– Наблюдаем еще десять минут.

– Принял, наблюдаю.

Я достал бинокль и стал рассматривать позиции противника. Внутри блокпоста было спокойно, через щели сарая были видны два силуэта, недалеко тарахтел генератор, от которого запитывались пара фонарей и прожектор. Послышался трехкратный дребезжащий звонок, потом бубнеж, потом разговор на повышенных тонах. Ага, это что? Доклад… что у них? ТАИ, видать, военные – точно, вон и полевка растянута по опорам.

– Дим, у них связь есть проводная.

– Да я уже понял. Ну, если доклад они сделали, что, мол, «всё пучком, братва», то, в принципе, пора работать.

– Есть ли у вас план, мистер Фикс? – поинтересовался я, вспомнив старый мульт.

– Конечно! В первую очередь нужно найти им занятие. Какое? А например, починка генератора. Видишь его?

– Да как на ладони.

– Вот. «Ломается» генератор, они идут посмотреть, «чо за нах». Там, где стоит генератор, открытая площадка. Тир, короче. Ты слева направо, я справа налево… должно сработать.

– Ну так я по генератору работаю?

– Давай, только не по баку, а то слишком шумно и светло будет. Второй, начинаем, внимательно.

– Здесь Второй, принял.

Я стал выцеливать статор генератора, расстояние чуть больше полтинника. Шлеп! Свет потух.

Стали зажигаться фонарики, и началось. Я стрелял по два патрона в туловище – тяжелой дозвуковой пули с такого расстояния им выше крыши. Практически бесшумные винтовки, от которых нет вспышек выстрелов, да еще и с ночниками, помогли выбить нам всю «ремонтную бригаду» меньше чем за минуту.

– Леха, прикрывай, я на контроль, – сказал Димка, закинул винтовку за спину и, достав ПБ, пошел быстрым шагом к блокпосту.

Я услышал три глухих хлопка, и затем Димка доложился:

– Чисто, все «двухсотые»… Док, Второй, бегом на блок.

– Принял.

– Принял.

– Отлично, – резюмировал командир, – вызываем кавалерию, а сами двигаем дальше.

Димка переключил рацию на другую, известную ему частоту и начал вызывать:

– Гранит, Гранит… Здесь Дачник-один, южный блок чист, ждем авангард.

– Гранит на связи. Принял, ждите…

– Принял.

Вот так просто и лаконично. Борис укрепил сошки ПКМ на мешках, и «взял сектор» дороги из города. Ну и я завалился на насыпь у моста, направив ствол винтореза туда же.

Через десять примерно минут по дороге от Южного поселка прикатили две «восьмидесятки» с сидящей на броне уже знакомой мне по конвою на склады группой «спецов». Оказывается, они уже ждали нас почти час в нескольких километрах.

Димка перекинулся с их командиром парой фраз, потом вызвал нас:

– Док, Второй… снимаемся, идем дальше в город. Подойдите, пошепчемся.

– Принял.

– Принял.

Мы втроем скучковались у блока, и Димка поставил нашей группе новую задачу:

– В общем, так. Сейчас подъедут еще вояки, а эти, – указал он на спецов, – по объездной вдоль котельной выскочат в Промысловый поселок и с ходу возьмут штурмом блокпост. Потом группа Соловьева этот блокпост у них принимает под охрану и оборону, так сказать. Затем вместе с началом штурма города основной группировкой гранитовцы проскакивают по федералке город насквозь и берут блокпост в сторону Находки. Всё, так блокируем весь город.

– Нормально получается, – согласился Борис, – а мы?

– А мы… мы прежде, чем это всё начнется, сейчас бежим и прячемся в одном укромном месте, я там с Хохлом уже отсиживались, и внимательно следим, что происходит в администрации и комендатуре – там самая мразь засела.

– Просто наблюдаем? – спросил я.

– Первоначальная задача – да, наблюдать, докладывать и корректировать огонь, если понадобится. Ну и поддержка снайперским огнем. О, нам бы еще кое-что…

Димка подбежал к старшему группы «Гранит», перекинулся парой слов. Зубов как-то странно пожестекулировал, потом посмотрел на меня – да, точно на меня, потому как указал потом еще и рукой.

– Док, у тебя что с боекомплектом? Предлагают бартер. Иди сюда, короче, – услышал я в наушнике.

Я подбежал к ним.

– Что боец, поделишься? – спросил Зубов.

– Да чего надо-то? – всё еще не понимая, спросил я.

– У нас патронов к двум ВАЛам, – ответил Зубов и похлопал по резиновому тыльнику приклада моей ВСС, – почти не осталось, четыре неполных магазина на две винтовки.

– Так а что не поделиться-то, – ответил я, скинул эрдэху, извлек из большого бокового подсумка пять бумажных пачек и протянул Зубову, – это всё, чем могу, всего полтинник СП-6, у самого по магазинам уже меньше.

– Вот спасибо, мстители народные, – поблагодарил Зубов и прижал рукой ларингофон на шее, – Щелкунчик, отдай мужикам оба.

– Командир, так у нас всего два, – ответил высунувшийся из бокового люка «восьмидесятки» боец с двумя рядами золотых фикс во рту.

– Разговоры!!! – пресек пререкания Зубов и кивнул Димке на БТР: – Забирай.

Димка подошел к открытому боковому люку и выволок оттуда два тубуса РПГ-26, закинул один гранатомет себе за спину, а второй, подбежав, отдал мне.

– Ну, счастливо, спецура, и спасибо. Побежали, Леха, время поджимает уже.

– И вам ни пуха! – ответил Зубов.

«К черту!» – подумал я уже на бегу.

Димка вел нас в центр, к их с Хохлом временному НП. Без проблем пробрались гаражами, затем к школьному стадиону. До НП – хрущевки около здания администрации – оставалось пятьдесят метров. Мы сидели в кустах около трансформаторной будки и оценивали обстановку. Несколько домов вокруг были повреждены натовской артиллерией, в том числе и та самая хрущевка, два ее подъезда были разрушены по второй этаж. Но нужный нам, то есть тот, который с выходом на крышу, был цел. И здания администрации и комендатуры целы, и в том виде, в котором в последний раз их видели Димка и Хохол. Осмотрев в трофейный ПНВ дом, командир сказал:

– Борис, ты на третьем этаже сядешь, из разваленной квартиры хорошо площадь перед администрацией просматривается, заодно за подъездом приглядишь. А мы с Лехой наверх. Все бегом, пошли.

Я закинул ВСС за спину и взял в руки ПБ, дистанция вероятного боестолкновения никакая – метров пятнадцать. Димка присел и повторил мои манипуляции с оружием, и заодно добил в магазин недостающие патроны… и очень кстати. Пока Димка еле слышно клацал патронами, я оглядывался по сторонам, и увидел, как практически на нас идут двое. Оба в милицейской форме. Тот, что повыше, скакал лучом мощного фонаря по кустам и подозрительным темным местам; тот, что пониже, водил стволом «укорота» вслед лучу фонаря. И идут же прям мимо нас! Пока нас укрывали баки мусорки, но еще несколько шагов – и они нас засветят.

– Твой длинный, – сказал Дмитрий и вскинул толстый ствол ПБ, – мой мелкий. Как только появятся из-за баков.

Я высадил практически весь магазин «в сторону фонаря», так как попал практически под его луч, а рядом всего два раза щелкнула затворная рамка Димкиного ПБ.

– Вроде чисто, надо проверить. Борис, прикрывай. Леха, за мной, – сказал Димка и рванул вперед.

Мы подкрались к убитому противнику. Димка потушил фонарь, валявшийся у мусорных баков, и снял у «длинного» с плеча странный автомат, посмотрел на него, потом начал активно что-то искать у того в подвесной.

– Жаль, ПБС, наверное, проимел, или не положено ему было такое. На, Леха, патроны повыщелкиваешь потом, а сейчас давай этих в баки, – сказал Димка, подавая мне четыре магазина от этого автомата, который, как выяснилось, был 9А-91, – и сваливаем.

Спрятали тела в мусорные баки. Потом перебежками и прикрывая друг друга, добежали до подъезда.

– Леха, давай наверх до чердака. Если чисто, то Борис на свою позицию, а я тут сюрприз поставлю в дверях, а то – вдруг гости, а мы не одеты.

Я, насколько это возможно, тихо поднялся по грязным и пыльным ступеням, попутно заглядывая и проверяя двери на площадках, большая часть которых была открыта – люди покинули дом, то ли соседство не нравилось, то ли после артудара. Добрался до чердака… вот те раз! Лестница была срезана.

– Первый, это Док. Трапа нет, повторяю – трапа нет.

– Принял, жди. Второй, на позицию, пошел.

– Второй принял.

Через минуту:

– Второй на позиции, площадь вижу хорошо.

– Принял, поднимаюсь.

– Ну что, командир, пошли хоть стол с какой-нибудь квартиры припрем, – сказал я Димке, когда он поднялся на площадку.

– Давай, – согласился он и кивнул на открытую дверь ближайшей квартиры.

Там мы обнаружили древний, почти антикварный небольшой комод, но зато он был выше, чем обычный стол. С его помощью влезли на крышу – подтащили под люк на чердак.

По поверхности крыши, точнее того, что от нее осталось, были разбросаны куски кирпича и бетона. Не доползая до самого края примерно метр, дабы не семафорить на фоне ночного неба двумя башками по ровной линии крыши, мы заняли позиции в десяти метрах друг от друга и начали наблюдать.

– Док, десять минут наблюдаем, потом я делаю доклад, что мы на позиции.

– Принял, наблюдаем.

С моей позиции был хорошо виден фасад здания администрации, и если развернуться и немного приподняться, то были видны и «ворота» вьезда на площадь, в которых стоял пожарный ЗИЛ. Димке были хорошо видны двор комендатуры и часть того же фасада.

На площади перед администрацией всё было в принципе в прежнем состоянии, только освещения порядком поубавилось, вероятно осколками посекло фонари и провода. И тарахтел только один дизель-генератор. На скорую руку подвешенные светильники у КП и входа в здание администрации давали не особо много света, зато теней от техники, палаток и прочего было предостаточно. Думаю, гранитовцы справились бы влегкую, тихо и быстро. Но видно, командование решило то ли показательную порку устроить, то ли… а хрен их знает.

Димка доложил Бате о ситуации, и получил в ответ очередную вводную и время начала операции.

– Дискотека через пятнадцать минут, – услышал я в наушнике Димкин голос. – Пятнадцать минут, как поняли?

– Пятнадцать минут, принял, – подтвердил я.

– Принял, – подтвердил Борис.

Минут через пять стал нарастать шум двигателей со стороны федералки, я приподнялся на локте посмотреть на дорогу и увидел, как на максимальной скорости проскочили две «восьмидесятки» гранитовцев. На броне никого не было.

– Скоро начнется, они на Находкинское КПП поскакали, – прокомментировал увиденное Димка, – в город войдет порядка батальона, Батя сказал, что постараются без кровопролития взять всё под контроль.

– Хорошо бы, – согласился в эфире Борис.

В принципе, как сказал Батя, так и получилось. В город на большой скорости вошла колонна техники с десантом на броне, за ними следом на грузовиках прибыли морпехи. Отодвинув от въезда на площадь пожарную машину, две «восьмидесятки», смяв палатку охраны, подъехали к самому входу здания администрации и сурово рыскали орудиями по окнам. Следом на площадь ворвалась рота ДШБ, разоружая и укладывая всех городских на землю. Они ворвались в здание и побежали по этажам, зачищая кабинеты. Практически в это же время, завалив забор комендатуры, вернулась группа гранитовцев, их БТР с ходу выпустил две длинные очереди по зданию, превратив в лохмотья железную дверь, сквозь которую плавной змейкой устремились гранитовцы. Большой стрельбы не было, городские явно наделали в штаны при виде регулярных боевых частей, за исключением одного кабинета – кабинета главы администрации, в котором забаррикадировались местный авторитет, начальник МЧС и еще несколько «феодалов». Они было открыли огонь из окон, но Димка, взяв гранатомет, молча жахнул из него по окну, откуда велась стрельба, а потом Борис выпустил туда же пару очередей… на всю ленту.

Спустя полчаса над зданием администрации уже развивался Андреевский флаг, а по городу поехали три полицейские машины, каждую сопровождал БТР с морпехами на броне, оповещая жителей о том, что город перешел под управление Российской армии, со всеми вопросами обращаться к коменданту гарнизона. Всех сотрудников полиции, которых предыдущая власть сочла не лояльными к режиму ММС, призывали вернуться на службу – в подразделения народной милиции. Так же была объявлена мобилизация всех военнообязанных, их призывали явиться в комендатуру для учета и формирования подразделений.

Вообще Владимир Алексеевич очень быстро и жестко взялся за город. В течение двух суток все КП ощетинились тяжелым вооружением, было сформировано еще два батальона из военнослужащих и военнообязанных, которые оставались в городе. Подвалы Дома офицеров быстро превратились в импровизированные склады РАВ, куда перекочевало внушительное количество вооружения, боеприпасов и снаряжения со складов в Южном поселке. Дорога на пирсы была жирно заминирована, а группа Фомина, усиленная людьми и техникой, занималась построением линии обороны и наблюдением за американцами. Вновь сформированная милиция приступила к выполнению своих обязанностей по охране порядка, также занялись своего рода «переписью населения». Служба тыла тоже отличилась: со складов вывезли полевые кухни и, установив в нескольких местах города большие палатки, организовали горячее питание и подвоз питьевой воды из скважин «Горводоканала», заработал госпиталь. Было еще сделано одно важное дело: из добровольцев была сформирована команда спасателей, которая разбирала завалы и занималась захоронением всех, кто погиб от обстрела американцев. Хоронили всех в братской могиле, выкопав у городского кладбища стометровый ров экскаватором. Был введен комендантский час, но этому, впрочем, никто не сопротивлялся, все понимали, что город находится практически на военном положении и всего в десяти километрах расположился враг, который, судя по всему, никуда уходить не собирался, так как некуда ему было уходить. После штурма города за пирсами организовали постоянное наблюдение. На дистанции, позволяющей оставаться незамеченными, разведгруппы по два-три человека практически взяли в кольцо пирсы и прилегающие к ним территории. Доклады о результатах наблюдений за американцами ложились на стол Владимиру Алексеевичу каждый час.

Воспользовавшись тем, что теперь «наши в городе» и есть время на передышку в партизанщине, весь наш дачный поселок занялся своими насущными делами. Сергеич с отцом продолжали руководить строительством и бытом, Димка с Соловьевым гоняли до семи потов всех, кто «под ружьем», по тактике и вооружению. На стрельбище, которое представляло собой стометровую просеку шириной всего пять-семь метров в распадке недалеко от поселка, командовал Андрей, пока ранение не позволяло ему вести более активный образ жизни, он дотошно управлял выделенными ему людьми для строительства полигона. Начиная от нашего поселка и до города периодически катались патрули… на велосипедах. А что – снега еще нет, и погода позволяла, а топливо надо экономить. Это была Сергеича идея, он со своим «коллегой» Федором Лаврентичем, создав сводную роту охраны из двух дачных поселков, решил патрулировать трассу до города и прилегающие к дачам проселки, и не напрасно. За время патрулирования нашлись несколько групп дезертиров от американцев, которых сразу же отвезли в комендатуру, также попадались люди, наши люди… грязные и голодные, одиночки и группы – их тоже отправляли в город, где на территории госпиталя был организован пункт приема беженцев и карантинная санчасть, ибо встречались многие с лучевой болезнью разной стадии, и их было необходимо для начала изолировать, а уж потом лечить, хотя последнее почти не удавалось. А Бориса у нас самым бессовестным образом «отобрали». Как только Владимир Алексеевич узнал его ВУС, его сразу отмобилизовали в небольшую группу разведки, которую отправили составлять карту заражения территории. Они укатили на второй день после штурма. Димку подполковник тоже очень настойчиво «агитировал за советскую власть», но тот устоял, сославшись на приступы шизофрении, последнюю стадию рака матки и клятву красного партизана… В общем, отшутившись, тактично отказался от предложения подполковника, и правильно! А то как же мы без нашего диверсанта будем? Но взамен подполковник стребовал с нас обещание, что все свои боевые операции и мародерские вылазки будем согласовывать с комендатурой, а также всё наше партизанское ополчение временно переходит под командование армейцев, во всяком случае до тех пор, пока не разберемся с «соседями» на пирсах. И в дальнейшем, в случае серьезной угрозы предполагалось формирование двух рот «ополченцев-дачников».